Лента: Политика

«Цель больше не состоит в том, чтобы преобразовать мир, а (как в своё время у еретиков) — радикализировать его. И там где надо, система готова делать это силой»
Бодрийяр (2002 год)

(Цитата из работы Ж. Бодрийяра «Дух терроризма». В данном переводе будут использованы оригинальные ссылки автора в скобках. С их полным вариантом можно ознакомиться в конце полного текста статьи http://concernedafricascholars.org/docs/bulletin85ifeka.pdf — прим. пер)

ВВЕДЕНИЕ

Западная Африка для США в середине 1990-х годов в военном и экономическом отношении представляла второстепенный интерес, по сравнению с Северной Африкой (Ливия) и Африканским Рогом. Но, продолжающиеся проблемы на Ближнем Востоке заставляют Соединённые Штаты искать нефтяные запасы везде: на Кавказе, в южной Атлантике, в бассейне Гвинейского залива в Западной Африке, где среди богатых нефтью государств особый интерес представляет Нигерия. Двадцать лет назад Китай ещё только начинал работать с Западной Африкой на предмет развития бизнеса и заключения контрактов, так что не рассматривался в качестве конкурента в стремлении к контролю над такими важными африканскими ресурсами как нефть и газ (Obi, 2008). Сегодня жителями Африки являются 300 000 китайцев и возможно переселение ещё трёх миллионов (Michel and Beuret 2009: 4-5). Террористическая атака на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 года «открыла глаза» США на относительно безопасные регионы Западной и Центральной Африки, откуда большое количество сырой нефти можно, довольно легко, транспортировать к перерабатывающим мощностям густонаселённых восточных штатов США. Этот пересмотр позиции в отношении Западной Африки произошёл в тот период, когда между 2005 и 2010 годами мировой объём продаж вооружений его лидерами — США, Россией и Германией — увеличился на 22% (Norton-Taylor, 2010).

Оживившиеся с 2001 года религиозные мятежи, террористические выпады в странах региона Сахара-Сахель (Мали, Сенегал, Буркина-Фасо, Кот-д'Ивуар — прим. пер) и военные угрозы источникам африканкого нефтяного экспорта побудили США создать совместно со специальными силами НАТО американское Африканское командование (US African Command (AFRICOM) (Keenan, 2009). С 2006 года США провели ряд военных учений на суше и на море в ряде африканских государств, включая архипелаг Кабо-Верде, неподалёку от нефтяных месторождений Сенегала — на эксплуатацию которых нацелены базирующиеся в США транснациональные корпорации. С 2008 года АФРИКОМ считается полностью боеготовым и способным выполнять оперативные задачи (AFRICOM 2009; AFROL, 2009а).

В 2010 году Пентагон, похоже, активизировал сотрудничество с рядом государств региона (Сенегал, Кабо-Верде, Гана, Камерун, Сан-Томе и Принсипе, Мали, Нигер) в области: военных учений, боевой подготовки и продаж по сниженным ценам современных штурмовых истребителей, автоматических винтовок и пулемётов, а также, возможно, аэророботов — беспилотных летательных аппаратов (US AFRICOM, 2010). У АФРИКОМА в планах непосредственное присутствие в северных (Кано, Борно, Бауши, Йобе, Джос, Кадуно и др.) и южных штатах Нигерии, особенно в районе дельты Нигера, где добывается нефть (Байельса, Риверс, Дельта), а также в Лагосе — коммерческой столице с населением в 15 миллионов человек, где находятся штаб-квартиры нефтяных ТНК, ведущих нигерийских компаний типа «Dangote Ltd» и новые, совместные с китайцами, предприятия лёгкой промышленности.

В ряде избранных африканских государств происходит милитаризация, при том, что основой их экономики, как в колониальный период, остаётся вывоз сырья с небольшой прибавочной стоимостью, во благо развитых экономик Запада и Азии. Частичная модернизация Нигерии, к примеру, отражает статус страны в качестве рантье, живущего на доходы от продажи естественных ресурсов (Karl, 1997). Последняя попытка развить индустриальный потенциал была предпринята в 1970-е годы и свёрнута военным режимом в середине 1980-х, когда африканские страны под давлением международных финансовых структур, типа Всемирного банка, МВФ, ВТО, убрали тарифные барьеры перед потребительскими товарами и продукцией лёгкой промышленности.

Нарождавшийся в Нигерии рабочий класс, работавший на предприятиях по производству одежды, обуви, спичек, железных и стальных предметов, автобусов, грузовых автомобилей и т.д. — в большой мере потерял свою экономическую базу, что привело к росту его сознания и активности.

Неудача модернизации в Нигерии и франкоязычных государствах Сахели, таких как Нигер и Мали, кажется, воспринимается как следствие принятых здесь «традиционных» общественных ценностей и идентичностей. До недавних пор молодёжь, повсеместно и массово, объединялась более по религиозным и этническим признакам, чем по классовым (c.f. Laclau, 1977: 155 ff). Молодёжные протестные движения базируются, зачастую, на этнических и/или религиозных идентичностях, имеющих давние традиции в местных обществах. Они борются за возврат земли, воды, ресурсов, доходов от ренты и пытаются сменить «правительство» в интересах подобных реформ (Parker & Rathbone 2007: 91ff). Хотя молодёжные вооружённые группировки также идентифицируют как местные проявления глобальных повсеместных ярлыков: так, на севере Нигерии вооружённые отряды называют себя «Талибаном» или «Аль-Каидой», показывая осведомлённость о «Войне с терроризмом». На самом деле, есть сведения о подготовке молодых политизированных нигерийцев в лагерях «Аль-Каиды», хотя история с молодым человеком, пытавшимся устроить теракт 25 декабря 2009 года, кажется неправдоподобной.

Сопротивляясь репрессиям, молодёжь объединяется вокруг традиционных родоплеменных и клановых идентичностей, у которых есть два полюса: «мы, маленькие люди» и «они, большие покровители, патроны» (Ifeka, 2001b, 2006; Smith, 2007). Оппозиция «народ-власть» наслаивается на репертуар обычных представлений и практик (например: ритуалы посвящения, божеств войны, заговоры от пуль, тайные языки, медицина амулетов, религиозных текстов, храмов) и придаёт юношеским вооружённым организациям авторитет.

Но в условиях недавнего возвращения к демократии в 1999 году, когда усилился антагонизм между правящими и управляемыми, снова пробудились понятия классовой солидарности, знакомые старшему поколению рабочих, крестьян, учителей, торговцев, младших клерков по 1970-м (Рпонятия классовой солидарности, знакомые старшему поколению рабочих, крестьян, учителей, торговцев по 1970-м. рых ечь прежде всего о Нигерии — прим. пер).

«Адаптируя терминологию политической экономии, я разделила этот затёртый нео-либеральный концепт «народа» на общественные класс — это группы, разделяемые своим неравным отношением к средствам производства (капиталу) и власти, хозяева и работники, также выражающие свои социальные взаимоотношения чрез традиционные схемы патронажа и клиентства...Практически каждый одновременно и патрон, и клиент...Поэтому взаимоотношения между патронами и клиентами определяются в терминах вертикальных и горизонтальных, формальных и неформальных потоков денег и услуг, создающих «реальную» политическую экономию страны (Joseph, 1987; Ifeka, 2001a, 2006, 2009; c.f. Laclau, 1977).

Религиозно-фундаменталистские и этнонационалистические движения могут одновременно объединять в себе как традиционные культурные символы и схему неравноправных взаимоотношений «маленьких» и «больших» людей, так и тягу к более чистому и справедливому правлению, подкрепляемую силой, соприкасающуюся с классовым сознанием и требующей большей демократии для народных масс.


Каролин Ифека
Источник: "ИноФорум"
Оригинальный текст:"Pambazuka News"