Лента: Политика

Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад подверг резкой критике позицию президента РФ Д.А.Медведева в отношении иранского «ядерного досье». Позиция России была названа «непродуманной», а российский президент был обвинен «в подпевании США и западным странам» и фактически в предательстве. При этом было отмечено, что Иран и Россию связывают тесные добрососедские отношения и такая политика ставит их под угрозу. Соответственно начались комментарии. В частности, известный российский защитник Ирана Р.Сафаров прокомментировал заявление иранского лидера чуть ли не как начало «холодной войны» между Ираном и РФ, что чревато обострением ситуации на наших южных границах и свертыванием всех программ сотрудничества. Опять же указывалось на то, что из-за непродуманной политики мы «теряем союзника», а американцы нас снова обманут, как это уже случилось один раз с бывшей Югославией. Другие эксперты указывали, что такое охлаждение «аукнется» России обострением ситуации на Кавказе и усилением там различного рода радикалов.

Послушав все это, можно сказать, что иранское лобби в России не даром ест свой хлеб. Вступления и комментарии последовали в четкой синхронизации, что делает честь иранской пропагандистской машине.

Отбросим в сторону словесную шелуху и посмотрим на ситуацию не предвзято.

1. Выступление иранского президента произошло как бы спонтанно, и не было ответной реакцией на какие-то конкретные шаги российских лидеров. То есть на фоне «затишья» по иранской теме на международных площадках, Тегеран почему-то решил стимулировать эту тему, причем в довольно острой манере. Если иранских политиков возмутили слова российского президента о том, что «Иран близок к созданию ядерного оружия», то, во-первых, они были произнесены не вчера, а, во-вторых, собственно так оно и есть. Это лишь констатация факта, без всяких выводов и обвинений. Представляется, что М.Ахмадинежад сознательно стимулирует активность на этом направлении, стараясь сыграть на опережение. Речь идет о новых инициативах в американском Конгрессе по ужесточению режима санкций и переносе их собственно на иранский рынок углеводородов. С большей долей уверенности можно предсказать, что эта тема начнется активно обсуждаться, начиная с сентября с.г., и такой поворот событий Иран очень тревожит. Такие санкции, при условии, конечно, того, что они будут эффективными и действенными, в состоянии не просто затормозить иранскую ядерную программу, но и серьезно осложнить жизнь иранскому руководству. Переориентация Китая и Японии на саудовские углеводороды идет ударными темпами, в текущем году Китай именно поэтому вырвался на первое место среди стран импортеров нефти. Если дело пойдет таким образом и дальше, то позиция Пекина при следующем ужесточении экономических санкций будет предсказуемой. Это Тегеран, повторим, тревожит в очень большой степени. Но при чем здесь Россия?

В Тегеране пришли к окончательному выводу о том, что Россия не намерена продавать Ирану, несмотря на все предыдущие договоренности, комплексы ПВО С-300. Тем самым, надежды иранцев на создание надежного зонтика противовоздушной обороны улетучились. Поддержка экономических санкций против Ирана означает, что в Москве более не считают Иран перспективным экономическим партнером, и затевать каких-либо долгосрочных проектов на иранской площадке в среднесрочной перспективе она не будет. Заседания различных профильных комиссий происходят больше по инерции и ничего в основной тенденции не меняют. Собственно голосование по режиму санкций в Совете Безопасности ООН и имело своим основным смыслом именно этот факт. А именно: Россия и Китай более не рассматривают Иран как приемлемую площадку для долгосрочных экономических проектов. С учетом того, что российские бизнесмены тесно связаны с государством, то все намеки и полунамеки из Кремля улавливаются быстро и реакция на них следует незамедлительно. В Тегеране это отметили и решили сыграть на опережение, т.е. по собственной инициативе дать старт замораживанию экономических программ. Это позволяет, по оценке иранских руководителей, «сохранить лицо» и послать ясный посыл Москве о том, что «точка не возврата» еще не пройдена. А иначе, зачем эти оговорки о традиционной российско-иранской дружбе?

2.Заявление о «традиционных дружеских российско-иранских отношениях», тем не менее, имеют и еще один важный смысл. На самом деле к демаршу иранского президента стоит подойти серьезно, он знаменует собой новый этап развития внешнеполитической концепции Тегерана на российском направлении. Обратите внимание на персональный выпад М.Ахмадинежада именно в отношении Д.А.Медведева. Именно он, по версии иранского президента, и является основным виновником охлаждения российско-иранских отношений, именно он лично является «рупором американской пропаганды». Расчет прост и явно «подсказан» из посольства ИРИ в Москве. Очевидно, что он вытекает из обзора российской прессы, которая никак не может успокоиться и активно муссирует тему конкуренции российского президента и премьер-министра. Сыграть на этом и решили теперь в Тегеране. Особенно с учетом предстоящих в 2012 году президентских выборов. Основной пик развития российско-иранских отношений пришелся именно на президентство В.В. Путина, и в Тегеране наивно рассчитывают на реанимацию этих отношений и, как следствие, изменение и генеральной линии Москвы по отношению к иранским ядерным программам. Другими словами, в Тегеране, очевидно, ставят именно на фигуру нынешнего российского премьерминистра, который имеет репутацию «антиамериканиста» и должен изменить сложившуюся ситуацию.

Кроме того, заявления самого иранского президента и московских «друзей» ИРИ выдержаны в тонах обвинения Москвы «в потворствовании американцам и следовании в их фарваторе». Очевиден расчет и в данном случае. Известно, что Москва не любит диктат из Вашингтона и реагирует на него болезненно. Не подыграть этим настроениям было бы непростительно с точки зрения иранского руководства. А на первый взгляд неожиданный выпад Ахмадинежада на самом деле последовал после шпионского скандала, что, по мнению иранских стратегов, объективно указывает на ухудшение американо-российских отношений.

Что же касается обострения ситуации на нашем Северном Кавказе, то это очевидный блеф, так как суннитский Кавказ вряд ли будет спокойно смотреть на шиитскую экспансию. Но тема для Москвы острая, почему бы и не попытаться сыграть еще и на этом?

Так что не все так уж непродуманно и спонтанно. Так будет ли ухудшение российско-иранских экономических отношений?

Рискнем утверждать, что если оно и состоится, то будет исключительно сознательным выбором самой России. Дополнительно самоизолировать себя и так в очень непростых условиях Тегеран не станет. Это самоубийственная политика, на которую даже Пхеньян не идет. Другое дело, что рамках новой стратегии Тегеран может предпринять в этом и следующем году ряд демонстративных шагов «по сворачиванию совместных проектов». Но это будет лишь констатацией сложившейся ситуации, а никак не инициативная политика «по высылке всех российских специалистов», как это было в Египте времен А.Садата. Более того, чем больше будет укрепляться тенденция по ужесточению санкций против Ирана, тем сильнее становятся позиции Москвы по вопросу раздела Каспийского моря.

Новая политика Тегерана по отношению к России, на самом деле имеет мало шансов на успех. Ровно потому, что Москва не желает видеть у себя по соседству еще одного обладателя ядерного оружия. И дело здесь не в персоналиях, а конкретном направлении политики. При этом никто не возражает против мирного атома, но он должен быть под постоянным контролем МАГАТЭ. Совершенно очевидно, что Иран с ядерной бомбой еще больше нарушит и так изрядно пострадавший в результате «продуманной американской политики» баланс сил на Ближнем и Среднем Востоке. Допускать в «ядерный клуб» режимы, находящиеся в стадии становления и способные в любой момент обрушиться под напором исламских радикалов, в Кремле не хотят, и правильно делают.

Рассматривать Тегеран как стратегического союзника на Среднем Востоке также не приходится в силу его непредсказуемости. При этом Россия получила все, что ей причитается по контрактам, а затевать новые не спешит. Вот собственно, почему в Кремле так спокойно отреагировали на выпады иранского президента. Просто они ничего не меняют в общем настрое и основном направлении российской внешней политики и не имеют никакого отношения к «прогибу перед Западом».


Е.Е.Кирсанов
Источник: "Институт Ближнего Востока "