Лента: Политика

В последние месяцы и недели международные эксперты и аналитики по ядерному нераспространению, прежде всего в США и Индии, активно обсуждают вопрос о так называемой пакистано-китайской ядерной сделке, названной так по аналогии с индийско-американской ядерной сделкой, заключенной между США и Индией 18 июля 2005 года. На самом деле, речь идет о соглашении между КНР и Пакистаном о поставках двух дополнительных атомных энергетических реакторов для АЭС «Чашма» в пакистанской провинции Пенджаб, которая в последнее время стала объектом террористических атак радикальных исламистов из группировок «Тэхрике-Талибан Пакистан» (ТТП) и «Аль-Каиды».

Как полагают международные обозреватели, вопрос об этом соглашении был затронут во время очередного визита пакистанского президента Асифа Али Зардари в КНР, который состоялся 6-11 июля с.г. Ранее, в конце июня, вопрос о пакистано-китайской ядерной сделке рассматривался на очередной встрече Группы ядерных поставщиков (ГЯП) в г. Кристчерч (Новая Зеландия), поскольку с 2006 года КНР является членом этой важной международной организации, которая должна рассмотреть вопрос о предоставлении КНР изъятий из строгих правил ГЯП по регулированию ядерного экспорта в страны — не члены Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Пакистан в данном случае не относится к участникам ДНЯО и странам, вызывающим особую обеспокоенность в мире в связи с продолжающимся ростом волны террора и насилия.

На наш взгляд, интерес представляет краткий экспертный анализ особенностей и возможных последствий пакистано-китайской ядерной сделки для проблемы нераспространения ядерного оружия в региональном и глобальном контексте и в связи с этим прогноз возможного развития ситуации.

Как указывают индийские эксперты, КНР подписала ядерную сделку с Пакистаном о поставке двух ядерных энергетических реакторов всего четыре дня спустя того, как Индия и США официально скрепили своими подписями так называемое Соглашение 123 между ними (Соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии), что, по их мнению, было связано со стремлением Китая в стратегическом плане использовать Пакистан для того, чтобы успешно сдерживать рост глобального влияния Индии в мире, и в частности в ядерной области. Согласно другим оценкам западных экспертов, инициатива в данном вопросе исходила от Исламабада, который не мог смириться с тем, что между Индией и США была заключена ядерная сделка, и пытался заключить такую же сделку с Вашингтоном. Представляется, что в данном случае здесь имел место комплекс факторов: заинтересованность в китайско-пакистанском соглашении по поставке ядерных реакторов и технологии в Пакистан со стороны Китая, все активнее заявляющем о себе на остро конкурентном мировом рынке поставок ядерного оборудования и услуг, а также стремление Пакистана заключить соглашение, подобное индийско-американскому, если не с США, то с КНР, традиционным союзником Исламабада в регионе Южной Азии.

Итак, согласно имеющейся информации, соглашение о поставке ядерных энергетических реакторов по проекту «Чашма-3» и «Чашма-4» было подписано 15 октября 2008 года. Проектная мощность каждого реактора — 340 МВт. Контракт на поставки этих реакторов между КНР и Пакистаном был подписан 20 ноября 2008 года. Еще одно соглашение о гарантированных поставках ядерного топлива для этих реакторов было подписано 30 сентября 2009 года. После того как в течение двух лет различные стороны этой сделки непублично обсуждались двумя сторонами без предоставления информации ГЯП, Комиссия по атомной энергии Пакистана (КАЭП), китайская корпорация “Zhongyuan Engeneering Corporation” (ZEC) и государственная Китайская национальная ядерная корпорация 31 марта с.г. подписали соглашение о введении в силу контракта на поставку вышеупомянутых двух реакторов (С-3 и С-4, согласно пакистанской классификации) для АЭС «Чашма». Вскоре Пекин сделал это соглашение достоянием гласности.

КНР пыталась оправдать эту сделку тем, что переговоры по этим двум новым дополнительным реакторам для Пакистана (а ранее, с 1986 года, Китай уже построил на АЭС «Чашма» два первых энергетических ядерных реактора — «Чашма -1» и «Чашма-2» общей мощностью 680 МВт) велись до того, как в 2004 году Китай вступил в ГЯП (и, соответственно, обязан был руководствоваться «Соглашением о руководящих принципах» Группы ядерных поставщиков на поставки ядерных материалов и оборудования), а также ссылаясь на острую нехватку электроэнергии в Пакистане. Кстати, пакистанское руководство само неоднократно заявляло об этом (последний раз это сделал пакистанский премьер-министр Ю.Р. Гилани в мае текущего года, оправдывая необходимость данной сделки для Пакистана).

Что касается Пакистана, то автор данной статьи ранее писал о попытках Исламабада заполучить ядерную сделку наподобие индийско-американской у США и даже о поддержке этой идеи со стороны некоторых ведущих американских экспертов по Южной Азии. Но Вашингтон заявил еще накануне Саммита по ядерной безопасности в апреле с.г., что он не готов заключить с Пакистаном подобную сделку в силу прежде всего сомнительной репутации Исламабада в деле ядерного распространения (имеется в виду деятельность нелегальной ядерной сети д-ра Абдул Кадир Хана, раскрытой в 2006 году).

На упомянутой выше встрече участников ГЯП, состоящей из 46 членов, ГЯП призвала к консультациям по поводу возможности проведения такой сделки со стороны КНР как члена ГЯП. Как считает видный индийский аналитик К. Субрахманиам, который консультировал индийское правительство по вопросу о заключении индийско-американской ядерной сделки, провести пакистано-китайскую ядерную сделку через ГЯП будет очень трудно, прежде всего имея в виду все ту же деятельность сети А.К. Хана в Пакистане. Дело в том, что в настоящее время Руководящие принципы ГЯП запрещают передачу атомной технологии странам, не подписавшим ДНЯО, таким как Индия, Пакистан и Израиль. Для Индии после фактического вступления в силу индийско-американской ядерной сделки Вашингтон добился исключения из этих правил ГЯП, поддержанного ведущими ядерными поставщиками, такими как Франция, Канада и Россия. После этого Исламабад неоднократно заявлял о том, что ему тоже должны быть сделаны исключения из правил ГЯП в свете китайско-пакистанской ядерной сделки. Однако до сегодняшнего момента вопрос так и остается открытым, и ГЯП должна его рассмотреть.

Так какова же будет судьба пакистано-китайской ядерной сделки, насколько существенно она повлияет на поддержание регионального и глобального режима ядерного нераспространения и каков ближайший прогноз ее осуществимости? Как нам представляется, при анализе возможности утверждения ядерной сделки между Китаем и Пакистаном необходимо учитывать сегодняшние геополитические реалии, прежде всего заинтересованность Вашингтона в Пекине по вопросу иранской ядерной программы и санкциям против Ирана (Китай, как известно, поддержал новые санкции СБ ООН, введенные в июне с.г. против ИРИ).

Ранее Вашингтон выражал серьезную озабоченность пакистано-китайским ядерным соглашением, но, согласно поступающей последней информации, в настоящее время США приглушили свою критику Китая в вопросе, касающемся этой сделки. Кроме того, Вашингтон заинтересован и в том, чтобы Пакистан активнее боролся против террористических угроз, исходящих из этой страны, и поддерживал стратегию США в Афганистане. С другой стороны, Китай бросает вызов США как один из серьезных конкурентов на мировом ядерном рынке, однако случай с Пакистаном здесь не в счет. Конечно, если рассматривать План действий, принятый по инициативе президента Б. Обамы на Саммите по ядерной безопасности в Вашингтоне в апреле с.г., в котором участвовали лидеры и Китая, и Пакистана, и Индии, то там были четко определены дальнейшие шаги по поддержанию режима ядерного нераспространения и регулирования ядерного экспорта, включая ответственность основных ядерных поставщиков (а КНР относится к их числу) за передачу ядерной технологии в страны, не подписавшие ДНЯО. Но, как нам представляется, не исключено, что США не будут возражать против вступления в силу пакистано-китайской ядерной сделки, потребовав при этом от Китая четкого соблюдения гарантий МАГАТЭ при осуществлении сделки, а от Пакистана — гарантий непопадания ядерных технологий в руки террористических группировок. И та, и другая страна уже неоднократно давали такие гарантии, так что это не будет для них камнем преткновения.

В целом, как нам представляется, пакистано-китайская ядерная сделка не несет непосредственной угрозы региональному и глобальному режимам ядерного нераспространения. Она лишь вызывает и вызовет в дальнейшем противодействие со стороны прежде всего Индии. Однако второе исключение из правил ГЯП в случае с этой сделкой, если оно будет принято, создаст опасный прецедент: согласно последней информации, Вашингтон подписал секретное соглашение с Израилем, еще одним не участником ДНЯО, о сотрудничестве в области мирной ядерной деятельности, что фактически противоречит подписи Вашингтона, поставленной под Заключительным документом Обзорной конференции ДНЯО 2010 года, завершившейся в Нью-Йорке в мае. Так что здесь мы можем наблюдать некоторое противоречие в позиции США по ядерному нераспространению.

Что касается России, то, на наш взгляд, пакистано-китайская ядерная сделка не несет в себе каких-либо опасностей для Москвы, которая сама уже выступила как активный участник на мировом ядерном рынке, подписав соглашение о строительстве АЭС в Турции, Мьянме и ведя переговоры об атомно-энергетическом сотрудничестве с Египтом — странами, участниками ДНЯО. Автор данной статьи неоднократно писал уже, что при определенных обстоятельствах Россия и сама могла бы предложить Пакистану сотрудничество в области мирного использования атомной энергии, включая поставки ядерных энергетических реакторов, что расширило бы рынок потенциальных клиентов РФ на мировом ядерном рынке и привнесло бы баланс в ядерной области в Южной Азии (между Индией и Пакистаном). Как это будет на самом деле, покажет время.


В.И. Сотников
Источник: "Институт Ближнего Востока "