Лента: Политика

Завершившаяся на днях в Лондоне конференция по проблемам Афганистана была использована в полной мере администрацией США для «сверки часов» с основными партнерами в связи с предполагаемыми мерами по разрешению иранской проблемы. Напомним, что диалог с иранцами в отношении их «ядерного досье» в настоящее время «заморожен». Случилось это после отказа Тегерана принять условия «большой шестерки» (страны-постоянные члены Совета Безопасности ООН плюс ФРГ) по обогащению своего урана за рубежом. Такая неуступчивость иранских властей собственно поставила конец на всех надеждах оптимистов по развязыванию этого узла и поставила на повестку вопрос о введении экономических санкций против Ирана. Последняя надежда на возобновление некого диалога умерла после отказа иранцев принять участие в Лондонской конференции.

Другие варианты действий, прежде всего силовые, в настоящее время не рассматриваются в силу их нереальности. Американская администрация, к слову сказать, в глубине души и не рассчитывающая на некие подвижки со стороны Ирана на последние инициативы политических «тяжеловесов», может вздохнуть с облегчением. Она формально выполнила все свои обязательства по «умиротворению» Тегерана, и теперь ее стратегия на этом направлении не страдает от излишних колебаний, присущих размышлениям витязя из русских сказок на перекрестке дорог. Тегеран просто не оставляет мировому сообществу особого выбора.

Теперь начинается самое сложное. А именно, как убедить партнеров по Совету Безопасности ООН проголосовать за введение экономических санкций. В качестве доказательства того, что это действительно сложно, можно привести нынешнее обострение двухсторонних отношений США с Китаем, поводом для которого послужило обнародованное решение американского правительства продать Тайваню оружия на 6,4 млрд долл. Какая связь? Очень простая. Это решение было обнародовано Вашингтоном ровно через день после того, как провалом закончились переговоры во время Лондонской конференции о возможности наложений экономических санкций на Иран госсекретаря США Х.Клинтон с ее китайским коллегой. Иран занимает третье место в списке нефтеэкспортеров в КНР, и Пекину абсолютно понятно, чем чревато его экономике принятие санкций против Тегерана.

Важно, что в Госдепе США прекрасно себе отдавали отчет о неготовности Пекина занять в этом вопросе четкую позицию, и в Лондон Х.Клинтон ехала уже с готовой схемой действий. В этом пакете «давилки», помимо Тайваня, есть еще активизация контактов с далай-ламой и кампания в отношении нарушения прав человека. Но эти аргументы гораздо слабее. Тайвань – это очень болезненная тема для КНР, чью реакцию пока предсказать сложно. Время каких-то осмысленных решений в Пекине наступит позднее. Там вообще не любят торопиться.

Скептики утверждают, что Пекин в этой ситуации «не дрогнет» и режим санкций в отношении Ирана не поддержит. Мол, у него есть свои рычаги давления на США в виде огромных американских инвестиций и 80% производимых в КНР товаров американских фирм (да и не только американских). Только в этих анализах совершенно упускается момент абсолютной разницы экономических потенциалов США и КНР. «Дубина» экономических инвестиций вещь обоюдоопасная. Для США это тяжелая болезнь, а для КНР – это смерть. Разница, согласитесь, имеется. Все разговоры о растущей экономике КНР без американских и европейских инвестиций не имеют смысла, несмотря даже на первые по объему в мире объемы «золотовалютных» запасов. Которые, кстати, тоже на 80% находятся в американских долларах. Это говорит о том, что КНР – это крупнейший кредитор американской экономики, и любые ее потрясения вернутся в Китай бумерангом.

Вспоминая классика, повторим, что «политика это концентрированное выражение экономики». Исходя из этого тезиса, который никто пока не опровергнул, утверждаем, что экономические риски от разрыва Пекина с США во много раз превосходят по последствиям риски от прекращения поставок иранской нефти. В этой связи можно смело предсказать дальнейшее развитие событий, исходя из действий Пекина на суданском направлении. Имеется ввиду пресловутый вердикт МУС об аресте суданского лидера О.Аль-Башира. Сразу примем все издержки такого сравнения и претензии типа «Судан – только 7% нефтяного экспорта КНР» и «Судан – это не Иран». Все это так, но все-таки автор придерживается точки зрения, что модель действий КНР по иранскому вопросу будет аналогична суданской схеме.

Необходимо понимать, что КНР никогда не пойдет на какие-то самостоятельные действия в Совете Безопасности ООН по Ирану, которые могут угрожать всему комплексу экономических взаимоотношений Китая с Западом. Пекин будет выступать с публичными заявлениями о «продолжении диалога и невозможности какого-либо давления», но делать что-то конкретное он не будет.

Вся его линия в этом направлении будет направлена на дистанцирование от активной деятельности и затягивание вынесения вопроса в отношении «иранского ядерного досье» в Совет Безопасности ООН на голосование. Когда же час «х» наступит, КНР налагать вето на решение об экономических санкциях против Ирана в одиночку не будет.

Сейчас очень многое будет зависеть от позиции России и Японии. Пекин, несомненно, надеется на «несговорчивость» Москвы и негативную реакцию Токио по вопросу санкций. Иран занимает первое место среди экспортеров нефти в Японию, и в Токио, конечно, идет сейчас «борьба мотивов». Но Япония никак на этот процесс в Совбезе ООН повлиять не может. А вот Россия может, и если она решит поддержать режим санкций или не препятствовать его введению, то у Пекина шансов эту ситуацию изменить не будет. Наступает время торга, и у России в нем очень хорошие позиции.

Подводя итоги, подчеркнем, что введение режима санкций против Ирана для Вашингтона вопрос решенный. Американцы активизировали свою неофициальную работу среди иранской оппозиции, события после выборов в Иране убедили их в необходимости этого и реальности самого наличия такой оппозиции. Сейчас они «нащупывают» контакты среди иранских военных и бизнесменов и режим санкций, по оценке Госдепа и ЦРУ США, должен повысить роль оппозиции и придать ее деятельности дополнительный импульс. В этой связи американское разведсообщество резко увеличило свою активнсть в Турции, куда после разгрома демонстраций устремился основной поток иранских политических эмигрантов.

Кроме того, в Вашингтоне исходят из того, что режим экономических санкций должен стимулировать борьбу внутри самой правящей верхушки Ирана, которая собственно уже идет. Пока побеждают сторонники президента М.Ахмадинежада, но изменение ситуации в иранской экономике, несомненно, это положение дел способно изменить. То, что в случае введение в действие санкций экономическая ситуация в Иране ухудшится, для большинства аналитиков вещь очевидная. Она уже и так не слишком блестящая, о чем говорит падение нефтяного экспорта и прошедшая недавно девальвация иранской валюты.


Е.Е.Кирсанов
Источник: "институт Ближнего Востока"