Лента: Политика

В самом начале кризиса ходило много досужих разговоров о том, что глобальный кризис – процесс управляемый, инспирированный глобальной олигархией в целях передела корпоративной собственности в мире.
Вполне возможно, в этом и есть какая-то доля правды, но если это и было так с самого начала, то сегодня можно сказать, что лучше всего воспользовался этой ситуацией Китай, потому что передел собственности в мире идет сегодня в интересах китайских компаний. По крайне мере, в сырьевом секторе этот процесс носит явный и открытый характер.

В сентябрьской статье наших аналитиков, посвященной экспансии азиатского капитала, приводился список китайских действий и приобретений на тот момент, к которым сегодня можно прибавить недавнее широкомасштабное китайское соглашение с Россией о разработке Дальнего Востока. Согласно этому соглашению китайцы создают на российском Дальнем Востоке добывающую инфраструктуру, эксплуатация которой будет ориентированна на китайский промышленный спрос. Помимо этой экспансии Поднебесная самым активным образом поддерживала в период кризиса и продолжает поддерживать и сейчас внутренний спрос. Агрессивная монетарная политика банка Китая, в отличие от аналогичной политики ЦБ развитых стран, была действительно эффективной. Если все, чего смогла добиться ФРС нулевой ставкой и программами количественного смягчения – это таргетирование размера спредов между краткосрочными и долгосрочными обязательствами, благодаря чему крупные корпорации смогли-таки выпустить новые облигации на сносных условиях, то Китаю действительно удалось нарастить в период кризиса кредитование и реального сектора, и потребительского спроса.

Это, кстати, стало возможным благодаря тому, что львиную долю китайской банковской системы составляют государственные банки, и капитал в китайской экономике движется не столько слепой «рукой свободного рынка», сколько распоряжениями КПК, что в сложившейся глобальной ситуации намного эффективней. Разумеется, часть денег, как это обычно водится, все-таки утекла в пузырь недвижимости и фондового рынка. Однако, в отличие от США, где в течение всего долгого ралли с марта месяца и до настоящего времени крупными инвестиционными структурами пресекалась любая попытка коррекции (за счет чего те же пресловутые Goldman Sаchs и JPMorgan показали недавно такую неплохую отчетность), Китай коррекции не страшился, и она произошла там в августе, закрепив ценовые ориентиры китайского рынка.

Динамика китайского роста на фоне глобального спада фантастическая: промышленное производство в сентябре выросло на 13.7% по отношению к тому же периоду прошлого года, в августе, было соответственно, 12.3% роста; розничные продажи в сентябре выросли на 15.5%, чем год назад, в августе, соответственно, на 15.4%. ВВП в третьем квартале вырос на 8.9% к тому же периоду 2008 года. В целом за девять месяцев этого года китайская экономика прибавила 7.7% правда, если верить Всемирному Банку, более 80% этого роста приходится на государственное стимулирование.

Считать ли тот факт, что рост почти полностью был обеспечен государственным стимулированием, недостатком качества этого роста, и можно ли говорить сегодня о том, что в Китае надут пузырь? Возможно, но если он и надут там, то не в большей степени, чем на американском фондовом рынке и в американском государственном долге. Однако нельзя не признать, что надут он с гораздо большей отдачей для реального сектора и конечного спроса. США только-только начали выползать из рецессии, Китай в ней вообще не побывал, поддержав спрос во всем регионе. Именно благодаря китайскому спросу от рецессии удержалась Австралия, а в Японии восстановление началось раньше ожиданий. Да, рынок недвижимости Китая, действительно, выглядит перегретым, особенно на фоне доходов населения, но ничего не указывает на то, что он схлопнется в ближайшем будущем, скорее, он будет более жестко регулироваться государством. Да и если схлопнется, это не будет катастрофой, т.к. недвижимость не играет в китайской экономике столь значительной роли, как в экономике американской.

Китайская эмиссия также разогнала цены на металлы, что было одним из факторов, который препятствовал коррекции на мировых рынках, как в мае, так и осенью. Однако это не стоит считать пузырем – Китай путем скупки металлов решает сразу две тесно переплетающиеся стратегические задачи: страхуется от дальнейшего падения доллара и готовится к запуску собственной товарно-сырьевой биржи, которую он уже анонсировал. Кроме того, Китай в тех же стратегических целях формирует стратегические запасы нефти. После того, как Поднебесная запустит торговлю фьючерсами на сырье на шанхайской бирже, эта азиатская страна получит большую долю во влиянии на ценообразование, чем США по той простой причине, что больше потребляет. Наконец совсем недавно произошло еще два знаковых события. Китай вышел с открытым предложением гособлигаций в юанях, и спрос на них втрое превысил предложение, и совсем недавно Китай запустил свой аналог биржи NASDAQ.

О чем все это говорит? Поднебесная ударными темпами модернизирует свою финансовую инфраструктуру (тут можно вспомнить о заключенных недавно договорах о расчетах в юанях с некоторыми своими торговыми партнерами). После того, как благодаря собственному фьючерсному рынку ценообразование на все основные виды биржевых товаров на 60% будет зависеть от китайского спроса, после того, как Китай создаст глубокий рынок своего госдолга, и, наконец, после того, как Китай создаст ликвидный инструмент привлечения инвестиций в собственный высокотехнологичный сектор, американские финансовые услуги ему станут просто не нужны. Сегодня более чем очевидно, что вопрос конвертируемости юаня по капитальным операциям – вопрос времени, а это значит, что юань в обозримом будущем станет второй, а затем, учитывая потенциальную емкость китайского потребительского рынка, первой резервной валютой.

Против этого обычно возражают, что китайская экономика – экспортно-ориентированная, поэтому, мол, Китаю не выгоден юань в качестве мировой резервной валюты, потому что в этом качестве он неизбежно укрепится, что приведет к падению спроса на китайские товары на внешних рынках. Это возражение совершенно несостоятельно. Во-первых, Китай, как показал этот кризис, довольно легко пережил значительное падение внешнего спроса и сохранил высокие темпы экономического роста. Во-вторых, Поднебесная за несколько лет до кризиса уже укрепила юань к доллару примерно на 20%, и темпы роста ее экономики от этого если и пострадали, то очень мало – все время до кризиса китайская экономика оставалась самой динамично-развивающийся среди экономик крупных стран, а сегодня вообще является единственной стабильной экономикой в мире. Ну и, наконец, в-третьих, все страны, чьи валюты в прошлом становились резервными, достигали этого результата именно в силу индустриального развития. Британия времен империи была крупнейшим мировым экспортером, США после Второй Мировой войны, когда они стали доминировать и окончательно вытеснили британцев с мирового экономического Олимпа – тоже.

Именно благодаря промышленной мощи и промышленному экспорту страны создавали сильные денежные системы, и если понимать это, то миф о «постиндустриальной экономике» развеивается как дым. Постиндустриальная экономика, в которую так стремятся сегодня фантазеры, сгруппировавшиеся вокруг Медведева, это просто экономика, которая проедает свое промышленное наследие в угоду своему финансовому сектору. Это сделала в свое время Британия, это до недавнего прошлого делали США. Кстати, Россия под руководством горе-либералов от экономики (от экономического либерализма, в отличие от либерализма политического, правительства при Путине-президенте не отказывались), сделала примерно тоже самое в т.н. «тучные годы», когда цены на сырье сформировали устойчивый профицит бюджета и текущего счета. Вместо того чтобы провести реальную модернизацию и реиндустриализацию страны, эти деятели попытались создать экономику услуг, гробя при этом высокими предкризисными процентными ставками собственную перерабатывающую промышленность в угоду импорту и продолжая проедать советское наследие. Увы, увы, не тех учителей себе выбрали наследники тех, кто в 90-е годы волею злой судьбы встал у руля нашего государства. К счастью, Россия все ж таки обеспечивала потребительский бум в крупных городах не за счет торговли воздухом и надувания пузырей, а за счет сырьевого экспорта. Сверхдоходы от сырьевого экспорта, разумеется, получались как следствие сырьевого пузыря на американском рынке, и когда этот пузырь лопнул год тому назад, мы получили то, что получили – глубокий спад в промышленности и потребительском секторе, однако выжить мы пока что можем. Более того, если китайский спрос и дальше будет расти, мы вполне неплохо сможем выжить и без всяких модернизаций и действий а-ля медведевского «Россия вперед!». Похоже, кстати, что правительство Путина-премьера как раз на это и рассчитывает. По крайней мере, на это указывает проводимая сегодня ЦБР монетарная политика, суть которой не в увеличении кредитной массы для поддержания промышленности, что очень агрессивно делал тот же китайский ЦБ, а, напротив, в сдерживании и даже в сжатии, которое было характерно для августа. Такая политика проводится ради поддержания политики укрепления национальной валюты (которое вредит конкурентоспособности ориентированного на внутренний рынок отечественного производителя), и ради привлечения инвестиций на фондовый рынок, на котором доминируют сырьевые корпорации.

Снижение ставок ЦБР не должно создавать иллюзии смягчения жесткой монетарной политики – это было сделано исключительно для ограничения доходностей по операциям керри-трейд, когда кредиты, взятые в валютах с низкими ставками по кредитам, конвертируются в валюты с более высокими ставками по депозитам с целью получения спекулятивной прибыли от разницы в ставках при стабильном курсе. Как правило, для валюты с более высокими ставками это спекуляции, если они приобретают широкий размах, оканчивается обвальной девальвацией. Кредитование малого и среднего бизнеса, которые могут быть локомотивами модернизации, в России, несмотря на снижение ставок, не восстанавливается, и тот рост, который наше правительство сегодня выдает за восстановление экономики, носит, во многом, «бухгалтерский» характер – он стал возможен благодаря разогнанному Китаем росту цен на сырье.

Вернемся, однако, к Китаю и кризису. Если отбросить в сторону конспирологические соображения, то причина нынешнего кризиса проста: перепроизводство долгов в американской экономике. Но эта причина имеет и обратную сторону – рост резервов Китая перед кризисом. Несмотря на укрепление юаня за несколько лет перед кризисом, Китай продолжал затоваривать американский рынок и наращивать резервы. И вот, наступил эндшпиль этой торгово-валютной войны. Именно в Китай сегодня ездят господа из американского Казначейства с поклонами и заверениями в надежности государственных ценных бумаг США, именно в Китай едут сегодня европейцы слезно упрашивать монетарные власти перестать диверсифицировать резервы, скупая номинированные в евро активы, и ревальвировать юань, чтобы не допустить дальнейшего укрепления евро. Китайский ЦБ, таким образом, сегодня де-факто стал мировым валютным регулятором, играя роль, ради которой когда-то создавался МВФ.

И как же наивно на фоне этого выглядят рассуждения Сороса о том, что Китай надо поощрять вкладываться в SDR! Особенно умиляет словечко «даже», во фразе «…нужно даже включить юань, хотя это и неконвертируемая валюта, в SDR. Такой вариант уже рассматривался. Думаю, что и бразильский реал также должен войти в SDR…». А зачем вообще Китаю МВФ с его SDR, если Китай сам может выполнять функции мирового валютного регулятора? Старый спекулянт хоть и понимает, что американская «…банковская система, по сути, оказалась банкротом…», но так до конца и не понимает, к чему это уже привело. Американская инерция мышления все еще слишком велика, и Китаю, кстати, это на руку – он может закончить все необходимые преобразования без того, чтобы американцы устроили ему какую-нибудь серьезную гадость. Американская аналитика, еще несколько лет назад (во времена Буша) рассуждавшая о незыблемости американкой экономики, сегодня как-то неуверенно выражает надежду на то, что Китай и дальше будет иметь дело с США в силу важности для него американского рынка, и не допустит обвала доллара, ибо это обесценит резервы ЦБ Китая. Та же спекулятивная логика, которой придерживается Сорос. Но полноте, господа! Китай стремительными темпами идет к тому, чтобы создать самый мощный и безграничный резерв, который только может быть сегодня у индустриально-развитого государства: собственный эмиссионный центр международного масштаба! Что ему стоит потерять два триллиона денежных символов обанкротившегося де-факто недружественного иностранного государства ради того, чтобы получить право эмитировать десятки триллионов собственных денежных знаков, рассылая их по всему миру так же, как сегодня ФРС рассылает американский доллар?

Ситуация, в которой оказались сегодня США, в шахматах называется цугцванг. Это такая позиция, в которой какой бы ход не делал игрок, это ухудшает его положение. Двадцать лет США, создавшие международную финансовую архитектуру, сконцентрированную на американском конечном спросе, раздували этот самый спрос постоянным снижением процентных ставок, наращиванием кредитования и надуванием пузырей, купировавших инфляцию. В итоге, все пузыри, кроме фундаментального пузыря госдолга, схлопнулись, а ставка снижена до нуля. Единственный способ и дальше поддерживать спрос в собственной экономике – опускать доллар по отношению к остальным валютам. Если внутренний спрос не растет, корпорации могут зарабатывать только на внешних рынках, для чего нужна постоянно слабеющая валюта. Но постоянно слабеющий за счет безостановочной эмиссии доллар означает экспорт инфляции, а американскую инфляцию сегодня никто «покупать» не желает – некоторые Центробанки уже поднимают ставки, чтобы защитить свои валюты – так поступили в Австралии, в Норвегии, в Израиле. Возможно, в скором будущем мы увидим рост ставки в Канаде. В Бразилии, Индии и Китае ставки на время всего кризиса оставались относительно высокими, поэтому в этих странах инфляция итак под контролем. ЕЦБ, хоть и снизил ставку до минимальных величин, дальнейшему давлению не поддался, и монетарная дисциплина в ЕС сохранена, и, что характерно, там наблюдаются процессы восстановления реального сектора, несмотря на то, что в ключевых странах ЕС наблюдается дефляция. Ну а Китай спокойненько снова привязал свой юань к доллару на время модернизации собственной финансовой архитектуры, и продолжает наращивать резервы, скупать сырье и наращивать внутренний спрос. В сухом остатке мы наблюдаем просто процесс перераспределения мирового спроса их Западного полушария в Восточное, переход центра мирового спроса из США в Китай.

Цугцванг США заключается в том, что если ФРС и дальше будет ослаблять доллар (а никаких рычагов давления на Китай, чтобы тот ревальвировал свою валюту, у американцев сегодня, по-видимому, нет), этот процесс перераспределения спроса продолжится и усилится, и Китай, ничего, по сути, не меняя в ориентированной на конечный спрос глобальной капиталистической экономике, просто плавно, но достаточно быстро, займет место американцев. Что это значит? Это значит, что американцам придется со временем работать как минимум не меньше, чем китайцам, а для американцев это – катастрофа всего их образа жизни, конец «американской мечты», которую в последние сорок лет (с конца 60-х, когда американский госдолг стал расти опережающими к росту ВВП темпами) кредитовали иностранцы. Точно так же, как утрата глобальной власти – катастрофа для их образа мышления и действий. В общем, этот процесс – конец США в том виде, в котором мы их знаем. Кроме того, это еще и конец американской системы соцобеспечения, потому как будучи неспособными импортировать свою инфляцию, американцы будут вынуждены, ослабляя доллар, «кушать ее сами». В США, вероятнее всего, при дальнейшем ослаблении доллара начнется стагфляция. Стимулируемые ростом сырья начнут расти цены на промышленные товары, и, как следствие, ставки, и все это – на фоне стагнирующего спроса и рынка труда, что обесценит как зарплаты, так и сбережения нации в абсолютном выражении. И хотя государственный долг США в этом сценарии обесценится в абсолютном выражении, рост ставок осложнит его обслуживание и, как следствие, выполнение социальных обязательств государства.

Но какова альтернатива? Попытка проводить политику сильного доллара? Конец антикризисным программам, сжатие денежной массы и подъем ставок? Это означает дефляционный коллапс американской экономики, потому что такая политика приведет одновременно к коллапсу внутреннего спроса из-за сжатия ликвидности и коллапсу внешнего спроса из-за удорожания доллара. Итог будет такой же, как в Веймарской Республике – гиперинфляция, которая случится как следствие отказа от доллара и перехода к клиринговым расчетам в международной торговле. В случае проведения такой политики самые мрачные предсказатели будущего развития кризиса, типа М.Хазина и С.Демуры, окажутся правы, но после года наблюдений за антикризисной политикой США я почти на 100% уверен, что этот мрачный сценарий не реализуется.

Выбор США прост: либо постепенная утрата своих позиций путем ослабления доллара, либо попытка цепляться за мировую власть политикой сильного доллара, которая закончится быстрым крахом. Этого выбора не видят сами американцы, этого выбора не видит большая часть политического истеблишмента страны, – и те и другие так привыкли считать себя центром Вселенной, что увидеть этого не в состоянии. Но этот выбор, я уверен, видит Бернанке, который поклялся не допустить новой Великой Депрессии. В прошлый раз конкурентом США, упавших в Великую Депрессию, был бурно развивавшийся СССР. СССР удалось остановить с помощью Второй Мировой войны, вырастив на британские и американские кредиты Гитлера, и натравив его на СССР. И хотя СССР быстро оправился от военных потерь, стать лидером послевоенного мира он так и не смог, потому что пока он воевал, теряя людей и инфраструктуру, США развивали свою промышленность и инфраструктуру, обеспечивая залезающие к ним в военные долги страны антигитлеровской коалиции военными поставками. Но сегодня ситуация иная. В настоящий момент глобальная война, за счет которой американцы могли бы поправить свои дела, невозможна, потому что она будет ядерной, а локальная война, например, с Ираном, – если ее спровоцирует Израиль в американских интересах, – ничего, кроме цен на нефть на какой-то период времени, в глобальном раскладе не изменит. Но взлет цен на нефть не больно ударит по Китаю, чья энергетика держится на угле – это будет удар ниже пояса по начинающему выходить из кризиса ЕС, и в глобальном раскладе ничего существенно не поменяет.

Вырастить подходящего для Китая Гитлера тоже не получится, потому что, во-первых, времени нет, а во-вторых, вырастить его сегодня можно только в России, а Россия – слишком ленива, чтобы вести экспансию в восточном направлении, – она предпочитает развивать свой Дальний Восток за счет китайского спроса, да к тому же умудрена историческим опытом. Дестабилизировать Китай изнутри сегодня тоже невозможно (хотя попытки делаются – вспомнить хотя бы волнения уйгуров и жителей Тибета). Китай очень жестко и адекватно реагирует на волнения своих подстрекаемых к бунту нацменьшинства, к тому же, сепаратистов среди них – абсолютное меньшинство, большинство предпочитают спокойно вместе с ханьцами пожинать плоды китайского роста. Так что будущее Китая сегодня, по всей видимости, целиком и полностью в руках Китая, и надо признать, что он – честно заслужил это как мудрой политикой руководства, так и трудолюбием народа.


Дмитрий Голубовский
Источник: "Калита-Финанс "