Лента: Политика

Грузия, как ключевая страна в региональной коммуникационной системе, которую выстраивают США, находится в фокусе внимания, и ее роль была определена сразу после развала Советского государства. Тем не менее, Грузия, как своеобразное общество и государство, отличается такими свойствами, как хроническая нестабильность, низкая управляемость многих регионов, отсутствие определенных границ, неспособность правящей элиты построить эффективное администрирование и боеспособные вооруженные силы. Грузия нуждается в сильной внешней протекции и опеке как условиях существования данного государства. Эти условия вполне устраивают всех геополитических противников России, которые на протяжении многих лет используют Грузию как плацдарм для экспансии в Евразии.

По мнению американских экспертов турецкого происхождения (Бюлента Алиреза, Зейно Баран), столь нестабильное государственное и общественно-политическое состояние Грузии стало одним из оснований для развертывания Турцией альтернативного геополитического курса, который условно можно назвать неоосманизмом. Неоосманизм – стратегия абсорбции народов, которые не относятся к тюркским, но в прошлом пребывали в составе Османской империи, причем, как мусульманских, так и христианских. Грузия является для Турции важным элементом геополитики. В условиях блокирования границы с Арменией и жестких ограничений в коммуникациях, которые создает Иран, Грузия остается единственным направлением связи с Азербайджаном, Северным Кавказом и Центральной Азией. Грузия стала важным направлением и «площадкой» для осуществления различных акций турецких разведывательных служб в Чечне, Дагестане, Адыгее и Кабарде. Без сотрудничества с Грузией Турция не смогла бы в столь короткие сроки создать широкую агентурную сеть на Северном Кавказе.

Это, несомненно, устраивало США и Великобританию, рассматривающих данные турецкие инициативы как важный рычаг давления на Россию. Турецко-грузинское сотрудничество стало важнейшим фактором экономического выживания Грузии, что также устраивает США. Однако, наиболее важной политической задачей Турции в Грузии и в Южном Кавказе, по представлениям США, является противостояние России и отчасти Ирану. Именно в этом вопросе происходит улучшение взаимопонимания и, одновременно, разногласия между Турцией и США. Проблема заключается в том, что, по замыслам США, Турция должна парировать попытки России в возвращении своих позиций в регионе, но не оказывать влияния на политические режимы в государствах Южного Кавказа.

В целом же Турции надлежало обозначить свое присутствие на Южном Кавказе в рамках инструментария вытеснения России, но никак не державы, оказывающей влияние на политику. Это всегда вызывало раздражение и возражения Турции, которая воспринимала это как оскорбление. США всегда считали политическое влияние Турции в регионе опасным и нежелательным. Данная политика требовала тонкого понимания условий и особенностей Кавказа, что не всегда отличало многих дипломатов и функционеров США. «Кавказский фактор» явился одним из самых неприятных обстоятельств в турецко-американских отношениях. В период нарастания кризиса в грузино-российских отношениях в 2005-2008 годах США попытались уговорить Турцию поддержать Грузию, в том числе, в политической, пропагандистской и экономической сферах. В этот период США и Грузия весьма нуждались в помощи и солидарности Турции, но она совершенно не проявила интереса к данным событиям, предоставив возможность Грузии самой выходить из положения. Конечно, же, данная позиция Турции была связана с надеждами на развитие сотрудничества с Россией, но в большей мере означала реакцию на «непоследовательную» политику США. В частности, это стало напоминанием о том, что США стали демонстрировать перспективу своего военного присутствия в Грузии, в том числе, планы по использованию грузинских аэродромов – для базирования американской военной авиации – как альтернативу турецким базам. В момент кризиса августа 2008 года Турция, практически, поддержала Россию и тем самым вызвала не меньшее недовольство США, чем в 2003 году, во время войны в Ираке. Это не могло не повлиять на осмысление грузинской элитой возможной позиции и роли Турции в перспективе.

Политическое руководство Турции настороженно восприняло события осени 2003 года в Грузии, так как стало понятно, что предстоит новый виток напряженности в грузино-российских отношениях. Турция опасалась применения силовых приемов со стороны России, что могло произойти в связи с проблемами Абхазии и Южной Осетии, а также с российскими базами. Сложившаяся ранее практика конфронтации вполне устраивала Турцию. Хотя в результате смены власти в Грузии ускорился вывод российских баз и были достигнуты новые договоренности геоэкономического характера, Турция предпочла бы более стабильное положение в регионе. Турцию устраивала слабость центральных органов власти, нищета страны, совершенно несостоятельная администрация в Грузии. К приходу к власти Михаила Саакашвили Турция уже не настолько нуждалась в услугах Грузии, так как многие проблемы турецкого политического присутствия были решены. Турция опасалась, что команда М.Саакашвили не выполнит обязательств по переселению турок-месхетинцев в Южную Грузию. Но главным опасением явилось то, что активизация Западного сообщества в отношении Грузии не оставит места влиянию Турции. Это лишало Турцию перспективы включения Грузии в зону своего влияния в соответствии с доктриной неоосманизма.

Турция не предприняла шагов по оказанию поддержки Грузии в ее конфронтации с Россией, хотя Турция является единственной страной, которая могла бы оказать Грузии реальную экономическую помощь предоставлением ей своих рынков для экспорта вина и минеральной воды. Турция ранее практически не реагировала на политику Грузии в отношении тюркоязычного населения в Нижнем Картли, которую можно квалифицировать как этническую дискриминацию. Сейчас Турция проявляет заинтересованность в вопросе переселения в Грузию турок-месхетинцев и настаивает на этом. Турецкие политики считают, что Турция играет важную роль в экономическом развитии Грузии, на том основании, что до 35–40% реэкспорта Грузии содержит турецкие товары. Вместе с тем, Турция последовательно выполняет задачи в рамках планов НАТО по оказанию военной помощи и содействия Грузии. Турция играет важную роль в подготовке пограничных войск, оказывает помощь в подготовке военных кадров, заинтересована в базировании своей боевой авиации в Грузии. Таким образом, Турция стремится осуществлять в отношении Грузии политику, которая максимально соответствует турецким интересам. Турция, практически, не участвует в осуществлении политических задач в «команде» со своими партнерами.

Таким образом, Турция охотно занимает то место на Южном Кавказе, в том числе в Грузии, которое позволяет ей делать экономные затраты, строить свое влияние исходя из длительной перспективы. Турецкая политика выстраивается, исходя из исторической перспективы, с учетом того, что западные и восточные державы не будут в состоянии оспаривать свои «права» на влияние в ряде регионов, которые интересуют Турцию. Грузия, будучи в относительно партнерских отношений с Турцией, но не являясь страной так называемого тюркского мира, выделяется как наиболее убедительная иллюстрация этой доктрины. В определенном смысле эта доктрина, предполагающая распад или катастрофический упадок России и Ирана, предвидит уход США и держав Запада из ряда регионов.

Абхазия также остается в фокусе турецкой политики, которая создала в этой стране свою агентурную сеть, хотя и не имеющую большого влияния. Турция пытается апробировать различные методы регулирования, влияния в Абхазии для дальнейшего применения к другим республикам Северного Кавказа. Турция разрабатывает «отдельный» проект по западной части Северного Кавказа, имея в виду адыгейские (черкесские народы). Диаспоры адыгейских народов, в том числе абхазы, наиболее организованы в Турции, наиболее амбициозны и управляемы, располагают опытом общения с исторической родиной, играют важную роль в политическом присутствии Турции в этом регионе. Адыгейские народы и ареалы их расселения на Кавказе имеют гораздо большее значение для Турции, чем вайнахские или дагестанские народы, так как непосредственно примыкают к Черному морю. В этом регионе Северного Кавказа Турция оказалась в состоянии острой конкуренции с Великобританией, которая формирует свой «кавказский проект», имеющий целью давление на Россию на южном стратегическом направлении. По признанию британских экспертов, Турция разыгрывает свою игру, не берущую в расчет британскую политику и действия британских спецслужб в регионе Северного Кавказа. Великобританию очень интересуют такие точки геополитического воздействия, как Батуми, Супса, Сухуми, Поти, Туапсе, Новороссийск, Ахалкалаки. Турция предпочитает проводить в данном регионе непубличную политику, включающую широкие меры по внедрению в элиту, общество, администрацию и экономику государств и автономий на Кавказе. Но данная политика выстраивается весьма осторожно, так как многие цели и задачи Турции входят в противоречие не только с Россией, но и с США и Великобританией. США и тем более Великобритания не могли и не хотели согласовывать свои планы с Турцией, что имеет более чем знаменательное и принципиальное значение. Между стратегиями Турции и США имеются неразрешимые противоречия, которые фокусируются на недопустимости для США и Великобритании доминирования Турции на Кавказе. После событий августа 2008 года, Турция приняла решение об активизации своей политики в отношении Абхазии и предпринимает различные шаги, практически, игнорируя позицию и мнение Грузии.

Американцы всегда с большим опасением рассматривали влияние Турции в Азербайджане. Транзитная страна – столь важный источник нефти и газа – не должна была находиться под сильным влиянием Турции. Хотя Западное сообщество декларативно приветствовало распространение на мусульманские страны Евразии светской политической модели Турции, все же, Турция рассматривалась как азиатская страна, и ее чрезмерное влияние на Азербайджан было нежелательным. Американцы и европейцы желали видеть Азербайджан как сильно вестернизированную страну, где ислам имел бы формальное значение. Азербайджан представляется сильно иранизированной, хотя и тюрколингвистической страной, имеющей длительную историю атеизма, глубокие традиции светского советского общества, с относительно немногочисленным населением, что позволяет без больших проблем интегрировать данную страну в Европейское политическое, социальное и экономическое пространство. Только лишь в связи с этими факторами Запад не стремился поддержать турецкие усилия по абсорбции Азербайджана. Однако, на Западе всегда имелись опасения, что Турция попытается ассоциировать Азербайджан и превратить его в формальное, подчиненное государственное образование, где позиции американцев и ведущих европейских государств определялись бы Анкарой.

Американский тезис о необходимости поддержки независимости государств Центральной Азии и Кавказа означал независимость не только от России, но и других держав, прежде всего, Турции. В связи с этим, Запад поддержал правящий режим семьи Алиева в Азербайджане, который не стремился подчинить страну Турции, а рассматривал ее только как дружественную, союзную страну. Наряду с этим, задачи Турции по предоставлению масштабной военной и внешнеполитической помощи Азербайджану, включая задачи в рамках НАТО, всячески одобрялись и поддерживались США. Тесное сотрудничество Турции и Азербайджана в военной сфере позитивно рассматривались США, также исходя из решения проблем безопасности, в связи с реальной угрозой, которая исходила от Ирана. США, не развернув в необходимой мере свое военное присутствие в регионе Южного Кавказа, с помощью Турции решали часть задач по обеспечению безопасности энергокоммуникаций. США никак не демонстрировали свои опасения в части турецко-азербайджанского сотрудничества, но довольно критически относились к вмешательству Турции во внутриполитические процессы в Азербайджане. США выразили свою позицию в отношении событий, когда Турция пыталась поддержать партию «Мусават» как более протурецкую, предпринимала попытки устранения от власти клана Алиевых. США, наряду с Россией, сыграли решающую роль в сдерживании Турции во время карабахского конфликта в 1992 – 1993 годах. Американские эксперты считают, что одной из задач США является удержание военной поддержки Турции Азербайджану в рамках программ НАТО, хотя это не удается.

Одной из важных задач США на Южном Кавказе является вывод Армении из-под влияния России, в связи с чем урегулирование отношений между Арменией и Турцией стало одной из приоритетных политических инициатив США в регионе. Наряду с проблемой урегулирования, США на разных этапах развертывания их политики в регионе пытались решить проблему разблокирования турецко-армянской границы и организовать сообщение между Арменией и Азербайджаном, включая разблокирование Мегринского «коридора». Вскоре после кризиса в американо-турецких отношениях, возникшего в 2003 году, США в значительной мере изменили свою позицию в части турецко-армянских отношений. Сейчас США, практически, не настаивают, а, наоборот, никак не проявляют интереса к разблокированию Мегринского «коридора».



Игорь Мурадян
Перевод: Гамлет Матевосян
Источник: "ИноСМИ"
Оригинал публикации:"Иравунк de facto"