Лента: Политика

Введение

Внешняя политика США вызывала и вызывает критические оценки со стороны других государств, так или иначе оспаривающих глобальную гегемонию Соединенных Штатов. Во время нахождения у власти администрации Джорджа Буша-младшего, критическое отношение к проводимой американцами внешней политике и даже антиамериканизм стали характерной чертой не только так называемых «государств-изгоев» (Северная Корея, Куба, Иран), но и распространились по всему миру. Недовольство тем, что США взяли на себя роль мирового жандарма высказали даже их союзники по НАТО, Германия и Франция, осудившие начало боевых действий в Ираке. Как удачно подметил Збигнев Бжезинский «если раньше символом Соединенных Штатов была статуя Свободы, то теперь им стала тюрьма Гуантанамо».

Тем не менее, не приходится говорить о том, что по поводу так сильно критикуемого за пределами Соединенных Штатов американского внешнеполитического курса в экспертном сообществе США существовал некий консенсус. В то время как идеи, выдвинутые неконсервативным крылом Республиканской партии и некоторыми ястребами из числа демократов, такими как Майкл Макфол, (кстати являющимся ныне советником Обамы по вопросам связанным с Россией), нашли свое конкретное воплощение в Стратегии национальной безопасности США (мы имеем ввиду, прежде всего, положение о распространении демократии) и в политике администрации Буша, многие политологи и геополитики в самих Штатах с самого начала ставили под сомнение успешность и адекватность существующим реалиям и национальным интересам США внешнеполитического курса не только при Буше-младшем, но и при его отце, и при Билле Клинтоне.

Сейчас, после прихода к власти в США администрации Барака Обамы, заявлявшего во время предвыборной кампании о необходимости перемен, в том числе и в иностранных делах, перед Соединенными Штатами встала проблема переформатирования внешней политики.

Несмотря ни на что, США остаются наиболее мощной мировой державой. От того, как будет проинтерпретирована критика действий администрации Буша, и всех предшествующих администраций, и от того как новый президент воспользуется альтернативными подходами к американской внешней политике зависит не только судьба самих США, но и всего мира.

В этой связи именно сейчас, критическое направление мысли в американском экспертном сообществе приобретает особую актуальность. В то же время, в любом случае, при анализе внешней политики любой страны, в том числе и США, следует понимать, что существующим концепциям внешней политики и безопасности всегда есть альтернативы. На вопросы о том, каковы эти альтернативы в случае США и насколько они жизнеспособны я и постараюсь ответить в данном исследовании.

Критика деятельности США со стороны ведущих американских политологов: общий обзор

Критики американской внешней политики в самих США, как правило, сосредотачиваются на осуждении тех ее моментов, которые наиболее наглядно проявились во время пребывания у власти администрации Буша-младшего. В то же время многие, подвергают критике, хоть и с разных позиций, политику всех трех последних президентских администраций. Условно их можно разбить на два лагеря: в одном находятся сторонники реалисткого подхода к внешней политике, многие из них усиленно критиковали не только администрацию Буша, но и президента Клинтона, прежде всего за излишнюю идеологичность и мессианство, в другом лагере находится одинокий Бжезинский, ратующий за сочетание идеологии и геополитики и частичное изменение американской мессианской идеи. Можно было бы противопоставить реалистам крайних либералов, которые подобно Т. Карозерсу призывают поставить геополитику на службу идеологии , являясь фактически антиподами либеральных реалистов, однако подобная точка зрения является слишком маргинальной, чтобы ее рассматривать в данной работе.

Характерным представителем лагеря либеральных реалистов является, например, Чарльз Мейнс, который предлагал еще администрации Клинтона вместо одержимости мессианскими идеями и использования силовых методов направить усилия на достижение баланса между обязательствами и ограниченными ресурсами страны, сосредоточив усилия на ключевых игроках, таких как Россия, Китая, Япония, ЕС. Гегемонистская внешняя политика, по его мнению, является слишком расточительной и выматывающей США и не дает вплотную заняться внутренними проблемами, которые, по мнению Мейнса, представляют главный вызов безопасности страны . Наиболее радикально и отчетливо либерал-реалисткая точка зрения представлена в концепции «свободного балансирования» Кристофера Лейна. Имеет смысл рассмотреть ее, противопоставив как внешнеполитической линии прошлых администраций, так и новой концепции З. Бжезинского.

Теория «свободного балансирования» Кристофера Лейна

Американский исследователь, профессор Техасского университета Кристофер Лейн является одним из наиболее последовательных критиков гегемонистских тенденций в американской внешней политике. Неэффективной и затратной, по его мнению концепции американской гегемонии Лейн противопоставляет теорию «свободного балансирования», согласно которой США должны стать одним из мировых центров силы, который бы мог играть на противоречиях между остальными центрами и способствовать общему силовому равновесию в мире. В статье 2002 года “A New Grand Strategy”, в которой он рассматривает, в том числе и причины и последствия терактов 11 сентября, Лейн утверждает, что теракты «явились реакцией на американское превосходство» , которое только изматывает Соединенные Штаты и делает их ответственными за решение всех мировых проблем. По мнению американского политолога, эта ноша является непосильной и нежелаемой для Соединенных Штатов, а кроме того, как особо отмечается в данной статье, и опасной.

Мировые центры силы, среди которых Лейн отмечает Россию, Китай и Европейский союз должны, как он думает, сами наводить порядок в тех регионах, которые являются жизненно важными для их национальных интересов. США же нужно лишь следить за тем, чтобы ни одно государство, либо, если речь идет о Евросоюзе, надгосударственное образование, не смогло бы усилиться настолько, чтобы угрожать существующему равновесию в рамках мировой системы.

Такой подход напоминает старую стратегию Великобритании, которая в XIX веке старалась поддерживать равновесие сил на европейском континенте, не давая тем временем усилиться ни одной державе. Сам Лейн отмечает, что подобный внешнеполитический курс был характерен и для США в межвоенный период. Более того, по мнению техасского профессора, стремление к поддержанию равновесия и передаче части ответственности за решение проблемных вопросов своим союзникам, равно как и понимание СССР не только и не столько как противника, но как партнера по диалогу в решении основных мировых проблем, как стороны очень важной для поддержания баланса сил в мире были сутью режима разрядки. Таким образом, для Лейна жесткий курс на однополярную доминацию и одностороннее решение глобальных проблем – лишь недавняя девиация, что предусматривает возможность возвращения к более продуманной внешней политике.

Одним из главных препятствий на этом пути, скорее всего, будет, критикуемая Лейном идеологическая составляющая американской внешней политики. Принципы либерализма, лежащие в основе американского мессианства, как считает ученый, вступают в противоречие с национальными интересами США, которые, как он полагает, вовсе не состоят в распространении демократии по американскому образцу во всем мире. Они состоят в устойчивом развитии страны и безопасности американских граждан. «Меньше благоговейного трепета и меньше влияния, больше безопасности», пишет Лейн. Гегемонистские притязания стоят американцам слишком дорого .
Именно либерализм, настаивает этот автор, питает имперские амбиции Соединенных Штатов, поскольку «политическая философия американского либерализма нетерпима к другим политическим идеологиям». Таким образом, предпосылки конфликта Соединенных Штатов с другими центрами силы следует искать, прежде всего, в головах разработчиков американской внешнеполитической стратегии.

Предложения Лейна по изменению американской внешней политики, сами по себе кажутся здравыми. Он, как и многие другие критики администрации Буша отмечает, что, как бы этого не хотели либералы, по-прежнему главными акторами на международной арене остаются суверенные государства. Рост новых центров силы – объективное явление, и США не могут игнорировать это. Противостоять этому объективному процессу также не продуктивно и нереально. Кроме того, опыт боевых действий в Ираке и Афганистане, свидетельствует как раз о невозможности одностороннего решения данных проблем. Для представителей других государств, вариант, предложенный Лейном, также был бы предпочтителен, поскольку предоставлял бы им максимальную свободу действий, причем, что особенно важно, и в идеологической сфере.

Модель Лейна отражает классическое реалистское представление о мировой политике. В то же время, чистый реализм, как таковой для американской политической элиты не характерен. Именно потому, Лейн стоит особняком, а его теория, несмотря на все ее кажущиеся преимущества, достаточно прохладно воспринята американским истеблишментом. Для Соединенных Штатов, собственное мессианство, «исключительный национализм», по выражению Анатоля Ливена, является очень важным организующим началом. Это чувство собственного превосходства, которое делает из бывших эмигрантов горячих патриотов своей новой Родины, имеет глубокие исторические корни. Но именно идея национальной исключительности американцев и лежит в основе того, что Ливен называет империализмом , а Лейн – «позицией надзирателя» и гегемонизмом. Сможет ли, а главное захочет ли США отказаться от идеи собственного превосходства, ради более безопасного и спокойного будущего? Тот факт, что все остальные американские аналитики, да и общественные деятели, кроме Лейна, не задаются таким вопросом, говорит, что для них это немыслимо, а значит невозможно, поскольку (и об этом как раз убедительно пишут Ливен и советский и российский исследователь Э.Я. Баталов ) именно это чувство лежит в основании американской идентичности как таковой.

Збигнев Бжезинский и «глобальное политическое пробуждение»

Критика действий прошлых американских администраций, исходящая от одного из наиболее известных американских геополитиков современности Збигнева Бжезинского на первый взгляд сходна с той критикой, которой удостаивает Джорджа Буша-младшего и Кристофер Лейн. Действительно, Бжезинский также обвиняет предшествующую администрацию в растрате американских ресурсов, отмечает, что цели по всеобщей насильственной демократизации несбыточны, и более того, проведение подобной политики опасно для самих США. Бжезинский также говорит о необходимости найти в новой мировой архитектуре место для России, Китая и других важных игроков – место, приемлемое не только для вашингтонских политиков, но и для самих этих стран . Тем не менее, несмотря на некое внешнее сходство, существует одно кардинальное различие: Бжезинский свято убежден в том, что у Америки существует глобальная миссия и с этой миссией солидаризируется. В своей последней книге «The Second Chance» (в русском переводе – «Еще один шанс») он утверждает что «Америка должна соотнести себя с …идеей всеобщего человеческого достоинства, что включает свободу и демократию, а также и уважение к культурному разнообразию и признание того, что существующие нарушения условий жизни людей должны быть устранены…» . Именно это и должно стать, по мнению геополитика, главной смысловой линией американской внешней политики. Если для Лейна либеральная идеология во внешней политике – зло, то для Бжезинского – она движущая сила, способная вывести Америку, а с ней и весь мир на новый виток развития. Идеологическое господство, борьба за идеи, сочетается у него с реалистскими по сути геополитическим построениями, но все, же именно идеология играет главенствующую роль в продвижении США к мировому лидерству. В том, что такое лидерство – безусловное благо и для США, и для всего мира в целом, Бжезинский нисколько не сомневается.

У Бжезинского идеология выступает как средство укрепления американского могущества, однако само могущество необходимо для претворения в жизнь базовых принципов либеральной идеологии. Он отчетливо понимает, что США является по сути идеократией, и по-другому существовать не может. В то же время, Бжезинский фактически соглашается с концепцией сторонников постграмшианского подхода к международным отношениям, в частности Роберта Кокса, которые утверждают, что для завоевания мировой гегемонии необходимо, прежде всего, достичь господства в идеологической сфере. Таким образом, для ярого сторонника американоцентричного мира проблема создания адекватной идеологии, приобретает особое значение. Идеология выступает средством по завоеванию мира .

Именно поэтому, он предлагает в качестве «идеи правительницы» для США такую идеологию, которая соответствовала бы не только чаяньям самих американцев, но прежде всего желаниям большинства населения земного шара, идеологию, в которой бы сочетались важные для США идеи личной свободы и важные для всего остального мира, прежде всего развивающихся стран, представления о сохранении и защите культурного и религиозного многообразия, борьбы с бедностью, преодоления разрыва между богатыми и бедными странами, сюда добавляются и крайне важные для европейцев идеи борьбы за сохранение экологического равновесия. Тот пересмотр ценностей, к которому призывает Бжезинский США, логично вытекает из его взгляда на Соединенные Штаты, как глобального лидера, который должен опираться на поддержку всего человечества и вести это человечество к светлому будущему. Не случайно, трех американских президентов, правления которых он рассматривает в своей книге, Бжезинский рассматривает как глобальных президентов.

Бжезинский упрекает администрации Буша-старшего и Клинтона в том, что они упустили шанс стать во главе человечества, предложив ему новое видение мира, в котором бы нашлось место всем, конечно под мудрым американским руководством. Правление же Буша-младшего вообще характеризуется как «катастрофическое лидерство» . Бжезинский критикует «империализм» американской администрации, считая его анахроничным и самоубийственным в условиях того, что он сам назвал «глобальным политическим пробуждением», имея в виду усиление антиимпериалистических и антизападных настроений в развивающихся странах. По мнению бывшего советника Джимми Картера, США должны «оседлать тигра» (если использовать аналогию Юлиуса Эволы), возглавить миллионы людей из стран третьего мира, переориентировав глобальное политическое пробуждение так, чтобы оно способствовало укреплению позиции США.

Знаменитый американский ученый левых взглядов, один из основателей мир-системной теории, Иммануил Валлерстайн, справедливо утверждал, что необходимым условием гегемонии должен быть консенсус большинства государств по поводу того, что действия лидера отвечают их потребностям, либо согласие по поводу выбранного единственного пути развития. Однако такого не происходит, так что, как отмечает, этот ученый объективных предпосылок у американской однополярности нет . Критикуя идею продвижению демократии, Валлерстайн отмечал, что демократия и либерализм не являются синонимами. Либерализм возник как средство для сдерживания низших классов и потому будет всегда противостоять демократическим тенденциям, идущим снизу. Соответственно насаждение либерализма по западному образцу ведет к противодействию со стороны тех, кто желает реальной демократии, в том числе и большего равенства, следствием должна стать дестабилизация мир-системы и неудача американских гегемонистских устремлений.

О чем-то подобном предупреждает и Бжезинский, заявляя, что использование энергии «глобального политического пробуждения» является последним шансом Америки. Похоже, он воспринял критику Валлерстайна всерьез, поскольку его идея как раз и заключается в том, чтобы США взяли на себя роль защитника общемировых интересов, прежде всего тех, что касаются народных масс развивающихся стран и изменили свою мессианскую идеологию, согласно ожиданиям большинства населения планеты, которое, как отметил Валлерстайн, стремится к демократизации. В то же время слабым местом концепции Бжезинского является его упование на то, что народы воспримут хоть и модернизированную и серьезно адаптированную, но все же американскую мессианскую идею, ведь ее основой является все тот же мировоззренческий либерализм. Вместо того чтобы предложить прийти к консенсусу по поводу режима перехода к новому мировому порядку, что предлагает другой критик американской внешней политики – знаменитый Френсис Фукуяма, Бжезинский предлагает миру готовые рецепты, с которыми мировое сообщество, по его мнению, должно сразу же согласится.

Это весьма значительное изменение в идеологии самих США должно сопровождаться укреплением Евроатлантического единства, привлечением к нему Кореи и Японии, а также России. Другие мощные центры силы, прежде всего, Китай, должны вовлекаться в совместные с США и их союзниками институты и проекты. Таким образом, и идеологически и геополитически мировая система окажется завязанной на страны Евроатлантики и, прежде всего, Соединенные Штаты.

Не является секретом, то факт, что Збигнев Бжезинский являлся и является сторонником президента Барака Обамы. Более того, проанализировав имидж американского президента, его заявления, в частности речь на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, последние инициативы, можно сделать вывод, что нынешняя американская администрация начала воплощать в жизнь идеи, выдвинутые Бжезинским во «Втором шансе».

Сам образ американского президента, мулата, постоянно говорящего о переменах, как нельзя лучше соответствует ожиданиям населения стран третьего мира, находящегося в состоянии «глобального политического пробуждения», эксплуатируя их стремление к переменам. Успех медиа-образа Обамы, свидетельствует, что во многом посыл Бжезинского оказался верным. Если говорить об инициативах нового американского президента, то сразу бросается в глаза идея Большой Двадцатки, усиленно развитая и поддержанная Обамой, на которую намекал и Бжезинский, отмечая неспособность Группы Восьми справиться с большинством мировых проблем . В своем выступлении 23 октября 2009 года на заседании Генеральной Ассамблеи ООН Обама фактически повторял многие положения «Второго шанса», в частности заявляя о необходимости перемен в мире, и о том, что лидером в этих переменах должна стать именно Америка. Также речь зашла и о возобновлении переговорного процесса между Израилем и Палестиной, на чем также настаивал Бжезинский. Даже сама терминология, в том числе частое употребление слова «вовлечение» (engagement) применительно к другим странам, заставляет вспомнить рассуждения Бжезинского о «вовлечении» как об одном из базовых элементов по поддержанию американского глобального лидерства. Налаживание диалога с исламским миром, о котором заявил Обама, в частности, выступая в Каире 4 июня 2009 года, соответствует и букве (Бжезинский также об этом упоминает в главе «Геополитика глобального политического пробуждения» ) и еще более духу «Второго шанса». Таким образом, можно отметить тот факт, что критические замечания и предложения Збигнева Бжезинского по исправлению американской внешней политики начинают воплощаться в жизнь администрацией Барака Обамы.

Заключение

Рассмотрев две наиболее радикальных концепции в критическом направлении американской внешнеполитической мысли следует отметить тот факт, что оба рассмотренных автора являются во многом представителями крайних точек зрения, что, однако не только не вредит работе, но наоборот делает ее более полной, поскольку такие люди как правило, наиболее выпукло представляют существующие тенденции в американской внешнеполитической мысли. Они позволяют себе говорить то, что не высказали бы, хоть и держали в голове другие. В особенности это касается Збигнева Бжезинского, который однажды уже в «Великой шахматной доске» красочно описал стратегию по установлению американоцентричного мира, в которой все средства для достижения этой «благой цели», признавались годными, вплоть до нарушения суверенитета отдельных стран. В этот раз он продемонстрировал удивительно гибкий ум, сумев выдвинуть оригинальную концепцию, которая соответствовала двум критериям – общегегемонисткому настрою политического истеблишмента и требованиям времени. Именно поэтому, думается, идеи Бжезинского оказались востребованы новой американской администрацией.

Концепции либеральных реалистов и теория «свободного балансирования» Кристофера Лейна, будучи менее идеологизированной, может показаться нам и более осуществимой, поскольку базируется не на воображаемых идеологических конструкциях, но на здравом смысле и представлении о наличии конкретных национальных интересов у суверенных государств, прежде всего США. Тем не менее, отвержение этой теории косвенно подтверждает то, что для США идеология, концепция национального превосходства и мессианская идея играют значительную, если не определяющую роль, в том числе во внешней политике, и поступиться этим это Соединенные Штаты не могут

Политическая система США настроена таким образом, чтобы аккумулировать наиболее передовые идеи по ее экспансии и утверждению США как единственной сверхдержавы. Иные концепции, очевидно, обречены на маргинализацию, по крайней мере, в сохраняющейся политической обстановке.


Александр Бовдунов
Источник: "Геополитика"

Список литературы:

1. Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке. – М.: ИСКРАН, 2002
2. Шаклеина Т.А. «Критическое направление исследования миропорядка в США//Международные процессы. – 2007, №3
3. Баталов Э.Я. Русская идея и Американская мечта //США*Канада —
4. экономика, политика, культура. — 2000. — № 11. — С. 19.
5. Brzezinsky Z. The Second Chance. N.Y. 2007
6. Ch.Layne “A new grand strategy” The Atlantic on-line: http://www.theatlantic.com/issues/2002/01/schwarzlayne.htm
7. Lieven Anatol. An Exeptional Nationalism. In: America right or wrong. An anatomy of American Nationalism.
8. McFaul M. “The Liberty Doctrine” Hoover Institution Policy Review April & May 2002: http://www.hoover.org/publications/policyreview/3460626.html
9. Robert W. Cox Cramci, hegemony and international relations: an essay in method. In Robert W. Cox,Timothy J. Sinclair Approaches to world order C.S.I.R. 1996.
10. Obama UN Speech: http://www.huffingtonpost.com/2009/09/23/obama-un-speech-text_n_296017.html
11. Obama’s Speech in Cairo: http://www.nytimes.com/2009/06/04/us/politics/04obama.text.html?_r=1