Лента: Политика

В четверг 29 октября 2009 г. Иран объявил о своем решении по поводу предложения МАГАТЭ производить обогащение урана за рубежом – на предприятиях России и Франции с последующей переправкой в Иран. Однако до сих пор непонятно, что же считать ответом, является ли ответ окончательным, возможен ли его пересмотр. Сами иранцы объявили свое решение как предварительное. Именно поэтому иранский представитель при МАГАТЭ Али-Асгар Солтание заявил агентству ISNA о "позитивном подходе" своей страны к инициативе по обогащению урана, не дав по сути положительного ответа, и подчеркнул, что это потребует "важных технических и экономических дополнений".

Создается ощущение, что в Тегеране выдвинули один из вариантов ответа и решили посмотреть, какой будет реакция участников переговорного процесса. По всей вероятности, лишь затем в Иране примут окончательное решение, которое может дезавуировать прежнее или внести в него определенные коррективы. Тот вариант, который уже передан на рассмотрение МАГАТЭ и шести стран, по сути перечеркивает заложенные в их предложениях требования. Поэтому непонятно, как можно интерпретировать согласие ИРИ на сотрудничество с мировым сообществом в атомной сфере, если из представленного документа выхолощено содержание. Иран следует давно отработанной тактике никогда не говорить "нет", при этом выдвигать встречные предложения или обставлять ответ такими предварительными условиями, которые сводят к нулю все выдвигаемые инициативы с обеих сторон. Традиционно иранская реакция на те или иные предложения выглядит следующим образом: мы принимаем основу, рамку того или иного предложения, но не согласны с его содержанием. В таком контексте и следует рассматривать сказанные президентом М.Ахмадинежадом утром 29 октября в Мешхеде слова о том, что Иран готов сотрудничать с мировым сообществом по вопросу своего ядерного досье. При этом Ахмадинежад добавил, что сие не снимает и ни в коей мере не влияет на суверенное право ИРИ владеть самыми современными технологиями в ядерной сфере, не сказав ни слова о том, как Иран поступит с продолжением процессов обогащения урана на территории своей страны. Но это было своеобразной прелюдией к последовавшему затем официальному заявлению, смысл которого сводился к тому, что Иран отклоняет предложения по дообогащению урана на иностранной территории. Все эти манипуляции призваны создать видимость положительного настроя, Ирана, подвигнув МАГАТЭ и страны "шестерки" на дальнейшее обсуждение и дистанцируя их от принятия решительных мер, которыми могут быть санкции, обсуждение на Совете Безопасности ООН и др.

При этом, не следует думать, что МАГАТЭ, "шестерка" или американская администрация настолько простодушны, что не замечают этих уловок. Аналитики считают, что у них есть свое видение ситуации, которое они не считают необходимым раскрывать до поры до времени. Вероятно, имеются и дополнительные условия, которыми Запад обставил принятие Ираном своего предложения. Можно предположить, что речь идет о том, чего Запад уже много лет требует от Ирана – присоединении к дополнительному Протоколу к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Как известно, дополнительный Протокол призван создать приемлемые условия для инспекций иранских атомных объектов инспекторами МАГАТЭ. В частности, страны, присоединившиеся к Протоколу, обязаны гарантировать такой режим инспекций, при котором проверки объектов будут проводиться без согласования со страной, в безвизовом режиме, полностью автономно. При таких условиях будет изжита ситуация, когда МАГАТЭ согласовывает с Ираном список и время посещения атомных объектов, что дает возможность скрыть от посещения те или иные производства, связанные с атомным циклом. Если бы Иран подписал Протокол, ему не удалось бы скрывать в течение значительно времени "открытые" впоследствии при помощи аэрофотосъемок многочисленные объекты. Вспомним, что лишь в августе нынешнего года МАГАТЭ было сообщено о наличии у Ирана завода по обогащению урана в пригороде религиозной столицы страны – г.Кума. Тому есть и другие примеры.

Так, еще в 2003 г. выяснилось, что Иран скрыл серьезные факты многочисленных ядерных разработок от инспекторов МАГАТЭ, не раз посещавших в разное время местные атомные объекты. Перед открытием в штаб-квартире МАГАТЭ в Вене в ноябре 2003 г. годичного заседания Совета управляющих этой организации, в Иране достаточно открыто признали этот факт. Тогда об этом заявил президент страны Сеййед Мохаммад Хатами. К нему присоединились специальный посланник религиозного лидера страны по вопросам ядерной программы, Секретарь Высшего совета национальной безопасности страны аятолла Хасан Рухани и тогдашний представитель Ирана в МАГАТЭ Али-Акбар Салехи. Они признались, что Иран многократно допускал нарушения обязательств, вытекающих из членства Ирана в ДНЯО. Иранцы оправдывались тем, что во-первых, эти нарушения были «частичными» и «не заслуживающими серьезного внимания». Кроме того, боясь серьезной реакции мирового сообщества, особенно в свете американской кампании в Ираке, в Иране сочли разумным скрыть некоторые вопросы реализации отечественной ядерной программы.

Тогда же, в ноябре 2003 г. в Иране были вынуждены начать открытый разговор о производстве плутония – не менее важного, чем уран, компонента производства атомных вооружений. И тут тоже высказался президент страны. Нас не за что ругать, посетовал Хатами, речь идет лишь о граммах, даже миллиграммах. Но весь вопрос в том, что в стране к тому времени уже было налажено производство плутония, способное снабжать ядерную промышленность таким количеством этого компонента, какое может понадобиться. Несколькими днями раньше на эту же тему высказался и Али-Акбар Салехи. В интервью журналистам в Вене он сказал, что произведенный в Иране плутоний идет на сугубо медицинские цели и никоим образом не связан с его военной ядерной программой. Подобные же доводы выдвигал Иран и в отношение другого компонента ядерного производства – обогащенного урана. Именно его производство заставляет аналитиков, начиная с 2002 г. , все увереннее говорить о том, что Иран может в самое ближайшее время покончить с ядерной монополией Израиля в регионе Ближнего Востока. Утечка информации случилась еще в феврале 2002 г., когда Хатами вынужден был официально объявить о том, что в центре страны неожиданно» обнаружено месторождение урана.

Тогда многих аналитиков позабавило то, что одновременно с заявлением о наличии у Ирана урана была подтверждена готовность страны к его промышленному обогащению на специально построенных ( !!!) предприятиях в городах Кашан и Исфахан, где такой технологический процесс уже был налажен. Тогда же, в середине февраля, Али-Акбар Салехи в интервью иранской газете ”Tehran Times” расценил выход страны на передовые технологии обогащения урана как ее несомненное научно-техническое достижение. Но уже весной 2003 г. в печать просочились данные о том, что работы по разведке урана велись в Иране много лет, а опытные разработки начались еще три года назад. Об этом заявил один из высших деятелей ядерной энергетики Ирана Голам-Реза Агазаде, вплоть до нынешнего года возглавлявший Национальное Агентство по атомной энергии, причем несколько лет – в ранге вице-президента страны. Как выяснилось, он лично курировал работы по поискам урана, и давал «добро» на установку буровых вышек в районе Ардакан провинции Йезд. По мнению Агазаде, две действовавшие фабрики позволяли добиться обеспечения страны урановым компонентом для реализации ядерных программ.

Такие факты проясняют важность присоединения Ирана к Дополнительному протоколу к ДНЯО для обеспечения гарантий транспарентности его атомной программы. Отметим при этом на плотную занятость администрации США на иранском направлении. Аналитики не без оснований связывают появление инициативы МАГАТЭ о дообогащении урана на иностранной территории с последним визитом в Вашингтон Генерального директора этой организации Мухаммада аль-Барадеи и его встречей с президентом США Бараком Обамой. Этой инициативой администрация США показывает свою последовательную приверженность тактике дипломатического решения иранской атомной проблемы, надеясь придти к приемлемому компромиссу с этой страной. Параллельно с этим Конгресс США рассматривает и принимает решения о дальнейшем ужесточении санкций против Ирана по нескольким направлениям – в банковской сфере, экспорте в Иран бензина и по деятельности Корпуса стражей исламской революции (КСИР).
Так, по сообщению "The Washington Post", на заседании 28 октября комитет по внешней политике Конгресса США одобрил введение санкций на поставку бензина, дизельного топлива и горюче-смазочных материалов ИРИ. Этот законопроект направлен на разрушение топливного сектора иранской экономики, что может привести к ее полной остановке.

Другой законопрооект предусматривает полный запрет на сотрудничество с американской финансовой системой лиц, компаний или государств, продолжающих поставки горючего в Иран. На встрече с израильским премьер-министром Б.Нетаньяху в Иерусалиме 1 ноября Госсекретарь США Х. Клинтон еще раз подтвердила точку зрения своей страны на иранскую атомную проблему. Она заявила, что мир един во мнении , что Иран не должен стать обладателем атомного оружия. США хотели бы иметь с Ираном конструктивное сотрудничество, в рамки которого как раз и вписывается программа дообогащения урана на иностранной территории. "Однако мы не согласно вечно ждать иранского ответа на наши предложения. Для Ирана настало время сделать всю свою деятельность в атомной сфере максимально прозрачной и выполнить свои обязательства в полном объеме. Если такое случится, это будет хорошим началом для плодотворного диалога".

В Иране эта проблема в последние дни тоже активно обсуждается. Небольшая часть либеральных политиков считает программу дообогащения урана на иностранной территории вполне разумным шагом. Так, пресс-секретарь парламентской комиссии по безопасности и иностранным делам Казем Джалали приветствовал это предложение, но квалифицировал его как средство давления Запада на Иран. Однако большинство иранского политического истеблишмента связывают с ним ущерб иранским интересам, а потому пытаются не допустить ее конечного утверждения. Они считают, что передача урана за рубеж может означать его окончательное изъятие у Ирана и невозможность дальнейшего использования. Могущественные братья Лариджани, один из которых – Садек – является главой судебной системы ИРИ, а второй – Али – занимает пост спикера парламента, дружно ополчились против этого предложения, считая его противоречащим иранским интересам. С ними солидаризируется глава парламентской комиссии по безопасности и иностранным дела Алаотдин Боруджерди, заявивший в этой связи, что в Иране не доверяют ни США, ни России. При этом Боруджерди ссылается на многочисленные случаи невыполнения Россией своих обязательств по буширскому проекту. Его ничуть не убедило последнее заявление российского посла в Тегеране о том, что Россия будет верна вытекающим из предложения МАГАТЭ обязательствам. Между тем на сегодня можно утверждать, что правительство Ахмадинежада реально противится принятию предложения МАГАТЭ и сделает все возможное для того, чтобы его заблокировать, следуя в духе традиционно сложившейся тактики проволочек.


В.И.Месамед
Источник: "Институт Ближнего Востока"