Лента: Политика

В последние дни мировые СМИ и эксперты по Пакистану вновь активно обсуждают вопрос о том, насколько безопасен ядерный арсенал Пакистана в свете произошедшего на прошлой неделе террористического акта террориста-смертника против чувствительного военного объекта — авиационного комплекса в Камре, близ г. Исламабад. Полагают, что этот комплекс имеет прямое отношение к ядерной программе Исламабада. При этом вновь называются факторы, которые могут вызвать резкий рост террористической активности в стране: правительство, неспособное контролировать часть территории Пакистана; пакистанские военные, находящиеся в «ступоре»; потеря контроля за ядерными активами; стремление радикальных исламистов заполучить оружие массового уничтожения (ОМУ). Все это как раз тот самый «кошмар», который прежде всего волнует Запад. А нынешняя обстановка хаоса в стране, как считают западные СМИ, вызывает особую тревогу у мировой общественности: «талибанизация» Пакистана, как считают многие западные эксперты и дипломаты, «вытягивает» ее на грань коллапса.

Надо сказать, что нападение на комплекс в Камре стало вторым терактом на этот объект с декабря 2007 г. Но не только на этот объект за последние годы совершали нападения террористы. Другие теракты на объекты, связанные с пакистанским ядерным оружием: нападение на объект по складированию ракет с ядерными боеголовками на базе в Саргодхе в ноябре 2007 г. и террористическая атака в августе 2008 г. против оружейного комплекса в Вахе, одного из главных мест сборки ядерных боеприпасов Пакистана. Президент США Б. Обама недавно дал ясно понять, что он «серьезно озабочен» по поводу Пакистана, хотя в то же время выразил уверенность, что ядерный арсенал Пакистана не попадет в руки боевиков-исламистов. Даже пакистанский президент Асиф Али Зардари некоторое время тому назад поднял целый ряд вопросов, связанных с возможным попаданием пакистанского ядерного оружия в руки Талибана, отдельно добавив при этом, что в настоящее время ядерные боеприпасы в Пакистане находятся в безопасности.

В течение долгого времени США и Запад рассматривают ядерное оружие в Южной Азии с «головной болью» в силу опасений того, что конвенциональная война между Индией и Пакистаном может перерасти в ядерную. Бывший президент США Билл Клинтон несколько лет назад назвал конфликт в Кашмире «самым опасным очагом на планете» именно из-за вероятности ядерного конфликта на субконтиненте Индостан. Но сейчас речь идет уже об опасности терроризма, стремящегося к обладанию ОМУ, и о возможности возникновения ядерного конфликта, если пакистанское ядерное оружие попадет в руки исламистских боевиков из пакистанского Талибана и международных террористов из «Аль-Каиды», действующих на территории этой южноазиатской ядерной державы. Так насколько высока опасность того, что ядерный арсенал Пакистана может попасть к террористам? Какие меры принимают правительство Пакистана и пакистанские военные, осознающие растущую террористическую угрозу? Каковы прогнозы развития в области ядерной безопасности и безопасности стратегических активов этой страны? Кому выгодно раздувать угрозу ядерного терроризма, исходящую от Пакистана? Нужно ли международному сообществу всерьез опасаться попадания пакистанского ядерного оружия в руки террористов и боевиков-исламистов? Это лишь некоторые из вопросов, которые каждый раз возникают у экспертов и широкой общественности, когда сводки новостей приносят сообщения о терактах против ядерных объектов в Пакистане.

Следует отметить последние по времени серьезные публикации западных экспертов по безопасности ядерного арсенала Пакистана и проблеме терроризма. В статьях профессора Шона Грегори, директора Центра Пакистана Университета в г. Брэдфорде (Великобритания), Рольфа Моувет-Ларсена, бывшего директора разведки в Министерстве энергетики США, и Ф.Х. Хана, бригадного генерала в отставке, бывшего директора Управления по стратегическому планированию пакистанского национального Управления ядерного командования, ныне доцента Военно-морской академии США (г. Монтерей, Калифорния, США) приводится очень мрачная картина угрозы потери Пакистаном контроля над 60 ядерными боеприпасами (данные на 2007 г. — Авт.), составляющими ядерный арсенал Пакистана. В свете недостатка публично доступных данных по этой очень серьезной проблеме эти статьи чрезвычайно информированных ученых и практиков представляют некоторую часть самой доступной информации, которую мы имеем по вопросу о реальных угрозах для ядерных активов этой страны.

Статья Ш. Грегори, опубликованная в августе с.г. (выводы которой вскоре после ее публикации были официально опровергнуты пакистанскими властями. — Авт.), привлекла внимание как раз тем обстоятельством, что вышеупомянутые теракты были совершены против объектов, на которых могут быть складированы компоненты ядерного оружия. Официальные представители разведки США поспешили заявить о практически полном отсутствии причин того, что пакистанские ядерные активы когда-либо подвергались какому-либо риску. И все же каковы главные риски для безопасности ядерного арсенала Пакистана?

Чтобы ответить на этот вопрос, прежде всего необходимо провести границу между разными организациями, занятыми в пакистанской оружейной ядерной программе, а также определить, где и когда ядерные активы страны более или менее уязвимы для внутренних и внешних угроз. На наш взгляд, наибольшая угроза кроется не в том, что по каким-то причинам пакистанские военные потеряют контроль за ядерными активами страны, а в возможности существования тайного сговора (или подкупа) между инсайдерами (сотрудниками ядерных объектов) и внешними игроками (террористами) или изъятия чувствительного ядерного материала из гражданских ядерных объектов во время фазы производства или передачи этого материала на объекты, принадлежащие армии Пакистана.

Если исходить из доступной на сегодняшний день информации о состоянии безопасности ядерных активов Пакистана (поскольку пакистанские военные, которые с самого начала создания ядерного арсенала строго контролируют любые утечки о военной ядерной программе страны и для нее характерна высшая степень секретности. — Авт.), то хорошей новостью можно считать то обстоятельство, что как только ядерные активы попадают к пакистанским военным, степень вероятности получения террористами доступа к ядерной боеголовке — путем прямого нападения или при помощи инсайдеров — становится крайне низкой. Пакистанская армия имеет все побудительные мотивы для гарантирования жесткого контроля за ядерными активами страны, поскольку в случае, если он будет утерян, ситуация станет непредсказуемой.

Комбинация мер безопасности, осуществляемых Управлением стратегического планирования (УСП) Ядерного командования страны, возглавляемого генерал-лейтенантом (в отставке) Халидом Кидваи, существенно повысила уверенность в том, что пакистанские военные полностью контролируют ядерные активы, особенно в мирное время (т.е. в отсутствие военно-политической напряженности или состояния конфликта с Индией — главным ядерным антагонистом Пакистана. — Авт.), когда ядерное оружие, как полагают, содержится в форме отдельных компонентов. При этом ядерные боеголовки находятся в разобранном (дезактивированном) виде и отделены от ракетных носителей. Они хранятся в строго засекреченных местах, для которых легче организовать физическую защиту посредством концентрических кругов охраны сил безопасности (т.е. тех сил, в которые включены Межведомственная разведка Пакистана (ISI), регулярные армейские части и специально выделенные элитные силы охраны и обеспечения безопасности ядерных активов Пакистана (спецназ) — Авт.).

Даже в маловероятном случае так называемого кошмарного сценария, описанного в статье американского аналитика, бывшего эксперта по Пакистану Госдепа США и советника по Южной Азии президента Б. Обамы Брюса Райдела, при котором власть в Пакистане может быть захвачена джихадистскими силами, на наш взгляд существует мало причин полагать, что пакистанские военные отдадут или потеряют контроль за ядерным оружием. Даже сейчас нет свидетельств того, что пакистанская армия передала контроль за ядерными активами страны гражданскому правительству президента А.А. Зардари. Поэтому высокопрофессиональная природа подразделений вооруженных сил Пакистана, наделенных ответственностью за охрану пакистанских ядерных активов, процедурные правила охраны, которые требуют, по крайней мере, применения «правила двух человек» (т.е. информация о местоположении ядерных боеприпасов и секретных кодах для их активации доступна только двум сотрудникам ядерных объектов, которые никогда не бывают вместе в одно время. — Авт.), так называемая Программа выявления надежности персонала (PRP) (которая следит за преданностью и психическим статусом военного персонала ядерных объектов. — Авт.) и способность защиты стационарных ядерных объектов страны от наиболее реальных террористических угроз предполагают, что в мирное время пакистанский ядерный арсенал находится в сравнительной безопасности.

Теперь рассмотрим потенциально негативную ситуацию. Как пишут Ш. Грегори, Ф.Х. Хан и Моувет-Ларсен, основной риск для способности пакистанской армии обеспечить безопасность ядерных активов Пакистана, находящихся в ее ведении, возникает во время так называемых кризисных сценариев — либо в случае нового конфликта с Индией, либо в силу предполагаемой угрозы целостности и неприкосновенности пакистанского ядерного арсенала со стороны Запада. Имеется в виду возможность захвата ядерного арсенала западными спецслужбами и спецназом в случае угрозы применения Пакистаном ядерного оружия против Индии или захвата власти в стране радикальными исламистами. Отсюда вытекают предположения западных спецслужб, прежде всего США, о возможности попадании ядерного арсенала страны в руки террористов. На наш взгляд, это теоретически возможно, но чрезвычайно трудно осуществить в силу особого отношения в Пакистане к попыткам Запада контролировать ядерное оружие страны и неготовности пакистанской армии делиться ядерными секретами с США из-за опасений пакистанцев, что они попадут к их главному противнику — Индии. — Авт.), и это может заставить Пакистан перейти в состоянии повышенной ядерной готовности. Как отмечают авторы статей, если пакистанские военные почувствуют вызов и будут вынуждены быстро распределить ядерные активы по территории страны и/или переместить ядерные компоненты в другие места, т.е. потеряют оборонное преимущество их защиты в стационарных ядерных объектах хранения, то заранее оповещенные об этих мерах инсайдеры (которые будут обладать всей информацией о перемещениях ядерных активов и потере централизованного контроля за ними) могут способствовать увеличению вероятности кражи или утери этих активов (путем уже упоминавшегося выше «сговора» и передачи информации внешним игрокам. — Авт.).

Эта угроза может возрасти в случае, если по процедурным или техническим причинам пакистанская армия до перемещения проведет сборку боеголовок, таким образом удаляя некоторые или даже все меры безопасного хранения ядерных активов, предотвращающие несанкционированный или случайный подрыв. Как отмечают западные эксперты, существует некоторая двусмысленность по поводу так называемых пакистанских КБУ (кодоблокирующих устройств (PALs), на самом деле являющихся «электронными замками» для ядерных боеголовок), которые, как утверждает Кидваи, Пакистан разработал для предотвращения несанкционированного или случайного использования. (Имеется информация, что США передали Пакистану технический дизайн этих КБУ, правда, рудиментарного уровня, но она не подтверждается пакистанцами. — Авт.) Кстати, современные американские КБУ, например, цифровым способом интегрированы в систему электронного запала полностью собранных ядерных боеприпасов. Поэтому разработка КБУ для разобранных ядерных боеприпасов может, вероятно, означать наличие только рудиментарных физических (а не электронных) замков для предотвращения сборки ядерного оружия без соответствующего кода (установленного вместе с активами или управляемого централизованно). Такие КБУ легче обойти либо террористам в сговоре с инсайдерами, либо инсайдерам, мотивами действий которых могут быть их происламистские взгляды (как считают западные аналитики, в последнее время многие офицеры и солдаты пакистанской армии подвержены исламистским идеям, включая, вероятно, и сотрудников ядерных объектов. — Авт.). Снятие же мер безопасности с ядерных активов Пакистана по мере того как страна будет переходить к состоянию повышенной ядерной готовности совпало бы с ее ядерной доктриной убедительной угрозы превентивного применения ядерного оружия против индийских вооруженных сил с целью сдерживания возможного ядерного нападения индийской стороны, но это повышает риск физической и процедурной потери ядерной безопасности.

Имеются некоторые указания (но при отсутствии публично доступных свидетельств) на то, что Пакистан уже несколько раз переходил в состояние повышенной ядерной боеготовности или приводил в боевую готовность свои ядерные активы, и только в ответ на внешние угрозы: в течение 48 часов с момента терактов 11 сентября 2001 г. (когда генерал П. Мушарраф опасался, что США могут нанести удар по Пакистану, были даже сообщения, что Пакистан готовился вывести свой ядерный арсенал в Китай), и, вероятно, в течение 2002 г., когда Пакистан опасался крупной индийской конвенциональной атаки, которая казалась неизбежной (во время вооруженного индо-пакистанского противостояния, т.н. «Паракрамского кризиса»). Поэтому, хотя кризисные сценарии могут представлять собой самый большой риск для способности пакистанских военных хранить в безопасности ядерное оружие, исторический опыт показывает, что Пакистан приводил в состояние повышенной боеготовности свои вооруженные силы только в крайних чрезвычайных обстоятельствах, когда появлялись потенциальные внешние угрозы самому существованию пакистанского государства, поэтому такую угрозу — несмотря на то что она очень реальна — нельзя переоценивать.

Пакистанский ядерный арсенал представляется также уязвимым по нескольким моментам до того, как армия получает контроль за ядерными активами от гражданской ядерной инфраструктуры в стационарных объектах. За производство компонентов ядерного оружия отвечают тысячи сотрудников гражданского персонала. В последние годы Пакистан принял на вооружение Программу надежности человеческого фактора (HRP), чтобы на регулярной основе контролировать гражданский персонал ядерных объектов, гарантируя при этом, что внутри самой системы нет экстремистов, а также разработал План действий по ядерной безопасности, чтобы повысить надежность контроля радиоактивных источников (главным образом, радиоактивных металлов).

Программы PRP/HRP направлены на обеспечение безопасности ядерных установок, но риски все же существуют. Например, есть несколько сценариев развития ситуации, которая могла бы представлять собой риски для пакистанского ядерного оружия, вне зависимости от очевидных опасностей прямого нападения на гражданские ядерные установки или от радикально настроенных инсайдеров внутри организации (например, повторение эпизодов с пакистанским учеными-ядерщиками, встречавшимися с Усамой бен Ладеном в Афганистане или фигурой типа Абдул Кадир Хана, желающим вести бизнес с «Аль-Каидой» или Талибаном).

Первым риском является угроза изъятия расщепляющегося материала на стадии производства одним или несколькими пакистанскими учеными-ядерщиками либо сразу, либо постепенно, причем в последнем случае это гораздо труднее обнаружить. При неуверенности в данных об учете и контроле даже в случае с наиболее безопасными ядерными установками, находящимися под гарантиями МАГАТЭ, невозможно обнаружить изъятие нескольких килограммов расщепляющихся материалов, накопленных за длительное время, в особенности исходя из того, что Пакистан в настоящее время, чтобы не отстать от Индии, ускоренно увеличивает производство ядерных оружейных материалов (как плутония, так и высокообогащенного урана), необходимых для изготовления ядерного оружия.

В то время как меры физической защиты, учета и контроля (ФЗУКЯМ) в ядерном комплексе Пакистана, по сообщениям, с 2001 г. существенно улучшились, вероятно, частично с помощью США (как сообщала американская печать, США выделили на обеспечение ядерной безопасности в Пакистане до 100 млн долларов: хотя многое из этого остается строго засекреченной информацией и не ясно, насколько Пакистан доверяет американцам или в каком размере он принял помощь США), до 2001 г. они рассматривались как рудиментарные. Таким образом, гарантировать, что учтены все 100% пакистанского расщепляющегося материала, произведенного за последние 20 лет, очень трудно: недостоверность учетной информации всего на несколько десятых процента может стать достаточным фактором для разработки радиологического оружия («грязной бомбы») или ядерного взрывного устройства (ЯВУ), и никакой контролирующий орган не сможет обнаружить, что этот ядерный материал отсутствует.

Вторым риском является момент передачи ядерных активов от гражданских организаций в места хранения, которые находятся под контролем пакистанских военных. Моувет-Ларсен считает, что Пакистан «транспортирует и размещает ядерное оружие скрытно, а не в специальных конвоях, которые имеют более сильную и отчетливо заметную защиту». Это парадоксальным образом «может привести к сбою системы в случае злонамеренного инсайдера, получившего доступ к местам складирования и хранения ядерного оружия, маршрутам транспортировки и другой подобной информации». То есть предпочтение отдается секретности передачи и перемещения, а не сильно вооруженным специальным конвоям. Тем самым повышается риск того, что террористическая атака на ядерный транспорт, намеренная (посредством сотрудничества или подкупа всего одного инсайдера) или случайная, приведет к захвату ядерных активов.

Итак, теперь можно попытаться ответить на вопросы, поставленные в начале статьи. Что касается возможных прогнозов в области сохранения безопасности ядерных активов Пакистана на ближайшую перспективу, то, как представляется, ситуация в стране не настолько угрожающа, что можно ожидать прихода к власти радикальных исламистов. Более того, с учетом приведенных факторов риска потери контроля за ядерными активами, думается, что пакистанские военные вряд ли допустят их попадание в руки террористов. Более того, даже в гипотетическом случае захвата ядерного боеприпаса боевиками-талибами или «Аль-Каидой» его, во-первых, нужно активировать, т.е. привести в состояние боеготовности, а для этого нужно знать КБУ, во-вторых, даже в случае передачи информации о КБУ инсайдерами ядерный боеприпас должен быть смонтирован на носителе ядерного оружия — самолете или ракете, а ядерные активы в Пакистане, как видно из изложенного, хранятся в разобранном виде. В худшем случае, как представляется, злоумышленники могут получить ядерный боеприпас как радиологическое оружие или «грязную бомбу», но это оружие скорее психологическое, чем боевое.

Что же касается того, что сейчас на Западе ведется активная кампания нагнетания страха перед возможным захватом исламистами ядерных активов в Пакистане, то здесь нужно помнить и о том, кому выгодна такая шумиха. А выгодной она может быть тем на Западе, кто хотел бы таким образом получить дополнительные источники финансирования своих операций или исследований под предлогом угрозы попадания пакистанского ядерного оружия в руки радикальных исламистов.

И наконец, третье: сегодняшняя ситуация в Пакистане не является критической с точки зрения его полного коллапса. Здесь очень важна роль пакистанской армии — самого надежного гаранта сохранения Пакистана как государства, несмотря на горькие уроки 1971 г., когда Восточный Пакистан откололся от Западного и возникло новое независимое государство Бангладеш. Опасаться же нужно скорее нового витка гонки ядерных вооружений между Индией и Пакистаном и вероятного нового вооруженного конфликта между этими региональными антагонистами, что может привести к ядерной войне на субконтиненте.


В.И. Сотников
Источник: "Институт Ближнего Востока"