Лента: Политика

Текущий год запомнится жителям КНДР двумя громкими экономическими кампаниями. На языке местного агитпропа, насыщенного военной терминологией, эти мероприятия именовались 150-ти и 100-дневными "боями". Для удобства читателя подобные кампании проще назвать "трудовыми вахтами". В условиях КНДР это означает мобилизацию всего населения на выполнение экстренных производственных планов и отмену ограничений на продолжительность рабочего дня в обозначенный период. Нынешние трудовые вахты трактуются в местной печати как "решающий рывок для построения мощной процветающей державы" к 2012 году, когда здесь будет отмечаться 100-летие со дня рождения основателя и "вечного президента" республики Ким Ир Сена.

Первая, 150-дневная, кампания началась 20 апреля и завершилась 16 сентября. Все это время главные улицы городов и сел КНДР были увешаны лозунгами, напоминающими каждому гражданину страны о его обязанности откликнуться на "зов партии" и "выйти из боя гордым победителем". В то же время местные СМИ не разглашали содержание производственных планов, введенных на период трудовой вахты.

Пхеньян редко публикует статистическую информацию о состоянии экономики, а если подобные данные и приводятся, то вместо абсолютных показателей указываются относительные. Северокорейские средства массовой информации неукоснительно придерживались этих правил и при публикации отчета об итогах "150-дневого боя". В обнародованном 24 сентября Центральным телеграфным агентством Кореи /ЦТАК/ докладе указывается, что население КНДР в целом перевыполнило план трудовой вахты на 12 проц. Каким образом была получена эта цифра, не уточняется. По официальным данным, за время 150-дневной вахты объемы промышленного производства возросли в 1,2 раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Добыча угля увеличилась в полтора раза, что позволило значительно повысить выработку электроэнергии на крупнейшей в стране теплоэлектростанции – Пукчханской ТЭС /проектная мощность – 600 тыс. кВт/. За пять месяцев вахты в стране "были заново введены в строй или модернизированы сотни предприятий", утверждалось в докладе. Объемы выпуска цемента возросли в 1,4 раза, а заготовки леса – в 1,5.

Радужную картину, обрисованную властями республики, дополняли заявления о внедрении в производство "девяти тысяч технических инноваций". "Показательным примером того, насколько стремительно КНДР осваивает передовые технологии, стала разработка станков с числовым программным управлением /ЧПУ/ типа "СNC", – подчеркивалось в докладе ЦТАК.

При этом большинство зарубежных экспертов не находят приведенную статистику убедительной. Личные наблюдения корр. ИТАР-ТАСС также не подтверждают заявления об "удивительных успехах" КНДР в экономике. Многие заводы и фабрики в стране по-прежнему стоят из-за нехватки электроэнергии, а на тех предприятиях, которые функционируют, условия работы оставляют желать лучшего. Косвенным подтверждением того, что 150-дневная кампания не оправдала возложенных на нее ожиданий, стало прозвучавшее 20 сентября сообщение о начале новой, 100-дневной, трудовой вахты, которая продлится до Нового года.

Экономика КНДР переживает тяжелый кризис с начала 1990-х годов, когда вместе с распадом социалистического лагеря Пхеньян лишился жизненно необходимой поддержки из-за рубежа. Прекращение поставок энергоносителей на льготных условиях нанесло серьезный удар по тяжелой промышленности, которая играла ключевую роль в экономике страны. Дала сбой централизованная плановая система, при которой продовольствие и основные товары ширпотреба распределялись среди населения по карточкам. Крах "официальной экономики" привел, с одной стороны, к массовому голоду второй половины 1990-х гг., унесшему до миллиона жизней, а с другой – к стремительному развитию частной торговли и формированию "черного рынка".

В результате таких стихийных перемен граждане КНДР стали меньше зависеть от государственной системы распределения продовольствия, которая уже не обеспечивала их всем необходимым, и начали искать способы самостоятельно заработать себе на пропитание. В городах стали появляться рынки, где каждый мог приобрести необходимый продукт или товар за наличные деньги.

Как отмечают зарубежные эксперты, власти КНДР, будучи в то время не в силах пресечь распространение частной торговли, были вынуждены смириться с произошедшими изменениями. В 2002 году было объявлено о т.н. "мерах по улучшению управления экономикой", которые включали резкое повышение розничных цен и, одновременно, зарплаты, а также расширение полномочий директоров заводов. Тогда же было фактически "узаконено" существование общих рынков и был значительно расширен перечень разрешенных к продаже товаров. В то же время, по мнению иностранных аналитиков, объявленные правительством КНДР меры по сути сводились к запоздалому признанию произошедших изменений и не оказали сильного влияния на сложившую экономическую деятельность в стране.

Власти республики продолжают утверждать, что социально- экономический порядок КНДР является "самым лучшим в мире" и, соответственно, не нуждается в реформировании. Более того, с середины 2000-х гг., когда экономическая ситуация начала стабилизироваться, руководство республики начало проводить политику "закручивания гаек", стремясь возродить прежнюю централизованную систему.

В стране было объявлено о возвращении к полной карточной системе, активизировалась борьба с частным бизнесом. Для того чтобы вернуть население на государственные предприятия, северокорейские власти в 2006 году запретили торговать на рынке мужчинам, а в конце 2007 года – женщинам моложе 50 лет.

По логике руководства республики, в условиях бесперебойной выдачи продовольственных пайков по карточкам больше нет необходимости в таком "антисоциалистическом явлении", как частная торговля. В то же время, по имеющимся данным, в настоящее время карточки полностью отоваривают только в Пхеньяне и крупных городах. В сельской местности население вынуждено либо довольствоваться сильно урезанными пайками и скромным урожаем с подсобного хозяйства, либо заниматься частной торговлей.

Таким образом, для повышения производительности предприятий власти КНДР предпочитают использовать старые мобилизационные методы, в том числе – организацию многодневных трудовых вахт для выполнения экстренных планов. Экономическая эффективность таких мероприятий вызывает серьезные сомнения, однако подобные кампании имеют важную внутриполитическую функцию, способствуя консолидации населения и усилению контроля за гражданами.

Одним из ключевых факторов социальной стабильности в Пхеньяне считают сохранение полной информационной изолированности населения от внешнего мира. Власти КНДР опасаются, что экономические реформы приведут к возникновению брешей в "железном занавесе" и подрыву легитимности режима.

В 2007 году министерство народной безопасности КНДР приняло новый пакет мер, направленный на пресечение "проникновения декадентской западной культуры" в республику. В частности, была запрещена продажа чистых CD-дисков, закрыты частные караоке-бары и ужесточено наказание за владение иностранной печатной продукцией.

С подозрительностью северокорейское руководство относится и к иностранным инвесторам. Притом, что международной торговле сейчас придается куда большее значение, чем в "докризисный период", КНДР проявляет крайнюю осторожность в выборе зарубежных партнеров и ревностно следит за тем, чтобы сотрудничество с ними шло строго по правилам Пхеньяна. Главным экономическим партнером Пхеньяна является Китай, на долю которого приходится около 60 проц. всей внешней торговли КНДР. Товарооборот между двумя странами неуклонно растет. В 2008 году он достиг 2,8 млрд долларов. При этом профицит Китая в двусторонних экономических отношениях составляет 1,3 млрд долларов. КНДР экспортирует в Поднебесную главным образом морепродукты и полезные ископаемые, ввозя из Китая всевозможные промышленные и бытовые товары.

Почти половина торгового потока проходит через границу на участке между городом Даньдун /КНР/ и северокорейским Синыйчжу. Китайские производители неизменно превалируют на международных выставках-ярмарках, которые проходят в Пхеньяне два раза в год. На крайнем севере КНДР заводы часто работают по китайским заказам, а иногда практически принадлежат бизнесменам из КНР. В Пхеньяне, с одной стороны, нуждаются в твердой валюте, поступающей от компаний-инвесторов из Поднебесной, а с другой – серьезно опасаются неконтролируемого усиления китайского влияния.

Компании из КНР проявляют большую заинтересованность, в частности, к разработке месторождений полезных ископаемых в Северной Корее. Южнокорейские эксперты оценивают минеральные богатства КНДР на сумму в 6 трлн долларов. В центральной части республики /провинция Пхёнан-намдо/ находятся крупные месторождения антрацита, на севере – залежи железной руды и дымного угля. Кроме того, в КНДР имеются большие запасы магнезита /3 млрд.тонн/, графита /6 млн.тонн/, меди /2 млн.тонн/, известняка /около 1 млн.тонн/ и молибдена /до 3 тыс.тонн/. В меньших масштабах в народной республике добываются золото и серебро. КНДР не может в полной мере освоить свои природные ресурсы из-за технологической отсталости.

КНР является главным инвестором в разработку месторождений Северной Кореи. Китайские компании смогли добиться от Пхеньяна разрешений на долгосрочное освоение залежей железной руды, освоение медных и золотых рудников и разработку угольных шахт в ряде районов КНДР. В то же время предприниматели из КНР регулярно жалуются на непредсказуемость своих северокорейских партнеров. По их словам, власти КНДР часто без объяснения причин меняют правила и условия работы для совместных предприятий, занимающихся добычей полезных ископаемых. Известны случаи, когда Пхеньян внезапно запрещал экспорт некоторых видов сырья или же требовал прекращения деятельности той или иной китайской компании на территории КНДР.

Тем не менее, как показывает практика, подобные негативные прецеденты не отпугивают крупных китайских инвесторов, которые, несмотря ни на что, не отказываются от попыток реализовать в КНДР свои масштабные проекты. На днях в южнокорейских СМИ появилась информация о намерении одной из базирующихся в Даляне компаний вложить средства в реконструкцию первого причала в порту города Рачжин на севере КНДР /ремонтом причала номер 4 занимается ОАО "Российские железные дороги"/. Как сообщалось, китайская сторона рассчитывает модернизировать дорогу, соединяющую Рачжин с приграничным городом Хуньчунь /КНР/, чтобы со временем получить выход к Японскому морю.

Китайские бизнесмены, работающие в КНДР, надеются, что в Северной Корее в ближайшем будущем будут проведены экономические реформы. Если Пхеньян решит покончить с политикой изоляции, "фирмы-первопроходцы" из КНР могут рассчитывать на солидные дивиденды.

Согласно данным Банка Кореи /южнокорейский Центробанк/, экономика КНДР в 2008 году выросла на 3,7 проц. после двух лет стагнации. Если верить этой информации, КНДР в минувшем году впервые за последнее десятилетие обогнала по темпам роста ВВП Южную Корею, где этот показатель составил 2,2 проц. При этом разрыв в размерах экономик КНДР и Республики Корея остается весьма внушительным – валовой национальный доход на Севере составил лишь 2,7 проц. от южнокорейского. Кроме того, как указывают южнокорейские аналитики, эти относительные экономические успехи КНДР в основном объясняются "непостоянными факторами" – благоприятными для земледелия погодными условиями и поставками энергоносителей из-за рубежа. Рост ВВП КНДР не дает оснований говорить о каких-либо позитивных структурных изменениях в экономике.

Судя по всему, власти КНДР, отдающие абсолютный приоритет сохранению режима, считают непозволительной роскошью "заигрывание" с рыночной стихией.

Пока в стране хватает ресурсов для поддержания существующего строя и предотвращения массового голода, едва ли стоит рассчитывать на то, что нынешнее руководство республики отважится на проведение экономических реформ.


Источник: "Компас" ИТАР-ТАСС
При полном или частичном использовании данного материала ссылка на rodon.org обязательна.