Лента: Политика

Аллах не собирался угнетать их, но они сами угнетали себя» (Коран, 9/70)

Удивительная страна Иран! Не менее удивительным является и ее народ. Они такие спокойные и любезные. Независимо от состояния души, они только «джан!» («душа моя!») скажут на зов любого человека, обратившегося к ним. Диву даешься, когда наблюдаешь за беседой иранцев. Иногда тебе кажется, что мир вот-вот обрушится и земля уйдет из-под ног, но иранцы как будто не замечают этого, они спокойно продолжают разговор, любезничают друг с другом, как будто ничего не происходит. Любой, даже незначительный вопрос они будут обсуждать долго и терпеливо, при этом обязательно выслушав мнение каждого. Поэтому ониочень долго принимают решения. Не зря же говорят, что пока из Ирана принесут противоядие, больной преставится…

Но за этим внешним спокойствием скрывается большая воинственность и революционность. Иранцы испокон веков были свободолюбивыми. В нужный момент они способны моментально мобилизоваться как против внешней агрессии, так и против несправедливости в управлении государством. Чувство патриотизма у них развито больше, чем у многих других народов мира. Как не удивляться тому, что сегодня миллионы иранцев, проживающих в США и ненавидящих исламский режим, в то же время активно выступают против американо-израильской агрессии против Ирана. Потому что Иран для каждого иранца, независимо от того, где он проживает и как относится к правящему режиму, прежде всего святая святых: Родина-мать, розовая мечта! В истории Ирана были великие правители и полководцы, поэты и прозаики. Но совестью этой страны во все времена был и остается его народ – всегда спокойный и добродушный, любезный в общении, гостеприимный, немного странноватый, всегда довольный собой и, как говорят некоторые наблюдатели, «всегда в своем уме», имеющий ответ на любой вопрос, никогда не терпящий вмешательства со стороны в свои внутренние дела и дела своего государства, и всегда любящий свою великую Родину!

Мы в очередной раз возвращаемся к иранской теме с тем, чтобы еще раз проанализировать события, происходившие там до и после президентских выборов 12 июня 2009 года, в надежде внести свою лепту в дальнейший ход событий на нашей исторической Родине. Жаль, но многое из того, что мы напишем в этот раз, будет критикой в адрес политического режима в стране. Время, прошедшее после опубликования наших предыдущих статей, показывает, что власти Ирана довольно недружелюбно, даже враждебно встречали критические заметки, написанные с позиции патриота Ирана. Это еще раз доказывает истину, что власть, которая боится критики и сама некритична, обречена на гибель! Но власти не вечные, они приходят и уходят. А нам хочется, чтобы при этом не страдала наша историческая Родина, чтобы из-за глупостей близоруких правителей ее не сотрясали очередные потрясения. Исходя из этого, мы в очередной раз вынуждены писать об ошибках политического режима современного Ирана независимо от того, понравятся или не понравятся наши соображения представителям политического истеблишмента этого государства. При этом мы вовсе не собираемся представлять все в черном цвете. За прошедшие годы Иран развивался и достиг новых высот в социально-экономическом и духовном развитии. Но эти достижения, по нашему убеждению, были бы намного больше, если бы у властей страны достало хоть немного самокритики, чтобы не привести страну к пропасти…
         
Выборы президента Ирана стали демонстрацией глубокого системного кризиса власти в стране. Они наглядно показали, что кризис власти привел страну к краю пропасти. Только благодаря высочайшему уровню патриотизма населения и дальновидным действиям Духовного лидера Ирана Хаменеи и президента Ахмединеджада внешние силы, заинтересованные в развале Ирана, и их внутренние марионетки не сумели претворять в жизнь свои далеко идущие планы.

Судьбы иранского государства и иранской цивилизации делают актуальным анализ этапа, пройденного после победы Исламской революции. Он показывает, что многие ошибки, допущенные в системе государственного управления, которые привели к кризису власти в целом, были заложены в самом начале строительства в Иране исламского государства. Именно они предопределили его внутреннюю и внешнюю политику, которая привела страну к пропасти всего через 30 лет после победы революции.

Некоторые иранские чиновники и представители интеллигенции до сих пор ведут себя так, будто в стране ничего не происходит. Видимо, они не хотят выносить сор из избы. Помнится, как перед началом прошедшего в Казани II Евразийского научного форума молодой высокопоставленный иранский чиновник старательно учил меня, как объяснить события поствыборного периода: «Надо говорить, что все кандидаты в президенты – сыновья революции, и между ними нет никаких конфликтов. Это все специально построено руководством страны, чтобы показать демократичность исламского режима». Как ни странно, многочисленные агенты иранских спецслужб тоже объясняют прошедшее именно с такой позиции. Видимо, все они получали задание из одного того же центра… Все это мне напоминает бедного страуса, который засунув свою голову в кусты, наивно думает, что его никто не видит…

Как показывает исторический опыт многих стран, такое отношение к происходящему всегда приводит к еще большим потерям для общества и властей в целом. Говорят, что лучше учиться на чужих ошибках, но что делать, когда уже поздно. Поэтому иранское общество обречено учиться на собственных ошибках с тем, чтобы не подвергать страну новым потрясениям, которые могут привести к полному развалу.

Исторический опыт показывает, что ни одна революция не имела будущего и всегда плохо заканчивала. Ни одному народу она не принесла счастья! Наоборот, на ее пути каждый раз были несчастья и беды, потому что всякая революция, как бы она не называлась, какими бы фразами не маскировалась, есть зло. Как все, лишенное морали и нравственности и направленное против воли Всевышнего, она обречено на гибель. Там, где нет морали, не может быть добра. Там, где нет добра, нет и будущего.

Революция прерывает связь между поколениями и заставляет общества начинать с пустого места. Новые власти, отбрасывая в сторону тысячелетиями наработанный опыт и ценности, заставляют общество жить и творить по-новому. В большинстве революций, как правило, уничтожается все, что связано с прошлым. Ненависть к прошлому приводит новоявленных властителей к своеобразному экстазу: чем больше уничтожается, тем больше удовольствия! Это приводит к помутнению разума и даже маниакальным болезням.

Правители, своими действиями приводящие общество к революции, не заслуживают уважения. Но не известны факты, чтобы сами революционеры закончили хорошо.

Этим мы вовсе не выступаем против народного протеста против несправедливости и зла. Наоборот, мы убеждены, что ни один народ не заслуживает уважения, если он терпит зла и не ведет борьбу против несправедливости. Вместе с тем, между протестом, желанием изменить общество в нужное русло и революцией есть большая разница. Протест должен касаться не устоев общества, а политической надстройки. Он должен быть направлен против политического класса, который своим неумением управлять приводит общество к катастрофе. Именно поэтому в истории больше повезло тем народам, которые смогли направить свой протест в русло эволюционного развития. Исключение в этом плане составляют англичане. Наоборот, не очень повезло Франции, где общество в течение длительного времени развивалось скачкообразно благодаря многочисленным революциям, происходившим в течение нескольких последних столетий.

Даже когда народный протест выходит за рамки эволюционного развития и превращается в вооруженный бунт против старого режима, лидеры такого движения, если они являются истинными патриотами своей страны и понимают ответственность перед ее историей и за ее будущее, не должны позволять действиям протестующих выйти за рамки общечеловеческих норм. Это, конечно, очень тяжело, но там, где удается это сделать, дальнейшее развитие идет без более или менее заметных проблем. Плохо, а может, и трагично, когда разум уходит на задний план, и все действия лидеров и участников основываются исключительно на эмоциях. Когда лидеры народного движения своими необдуманными эмоциональными выступлениями, что было во время Исламской революции в Иране, еще больше усугубляют ситуацию, в результате чего действия протестующих приводят к небывалым разрушениям и бедствиям. Лидеры революции в своих выступлениях разжигали ненависть к шахскому режиму, но для многочисленной толпы иногда это означало ненависть чуть ли не к многотысячелетней истории Ирана. Они обещали иранскому народу светлое будущее. Мой хороший знакомый рассказывал: «Мы жили бедно, у меня не было денег, чтобы пойти на митинги. А тут Имам говорил, что проезд в общественном транспорте будет бесплатным! Мама со слезами на глазах говорила: сынок, больше мы не будем чувствовать трудности с оплатой коммунальных услуг, так как Имам объявляет, что все они будут бесплатными».

Имам Хомейни обвинил шахский режим во всех бедствиях и несчастьях иранского народа, разжигая в толпе ненависть и эмоции. Он сознательно направлял народ к разрушениям и жестокости. Тысячи невинных людей были казнены без суда и следствия только за то, что были богатыми. Многих убили в страшных мучениях. Были уничтожены многие памятники древности и ограблены дворцы, в том числе Дворец шаха в Тегеране, который только спустя много лет после революции превратили в музейный комплекс. Я в очередной раз убедился в бессмысленности и чудовищности революции, когда в 2003 году увидел разрубленные бронзовые ноги статуи шаха перед его дворцом. Я увидел в этих ногах разрубленную историю Ирана!
С первых же дней после победы исламской революции в Иране стало ясно, что ее руководители понятия не имеют о строительстве нового государства и управлении обществом в целом. Ни один не имел специальной подготовки и опыта ведения дел. Многочисленные представители интеллигенции и работники правительственных структур при шахе сразу после революции покинули пределы страны и эмигрировали за рубеж. Оставшиеся случайные кадры бывшего режима были быстро уничтожены руководителями революции. Массовые расстрелы чиновников разного ранга стали неотъемлемой чертой тех лет. Жажда власти привела к тому, что муллы быстро забыли о своих обещаниях народу. Забыли они и о своих вчерашних союзниках, с которыми плечом к плечу вели борьбу за свержение шахского режима.

Верными союзниками исламских революционеров с самого начала были талыши. В знак протеста против персидского национализма, который был поднят до уровня государственной идеологии при шахе, многие талыши объединились вокруг коммунистической партии Ирана – Иранской Трудовой партии (Хезбе-тудейе Иран). Члены этой партии назывались марксистами, против которых шах в течение долгих лет вел ожесточенную борьбу. Многочисленные активисты этой партии томились в иранских тюрьмах.

Поэтому с первых же дней муллы нашли верных союзников в борьбе против шахского режима в лице марксистов. Но ирония революции в этом и заключается, что сразу после победы революция «пожирает своих детей». На следующий день после победы муллы начали расправляться с марксистами, которые были обмануты ими и не были согласны с построением шариатского государства. Марксисты являлись сторонниками народного государства, т.е. демократического режима. Они были далеки от религии, т.е. атеистами. Истинный смысл исламизма они поняли слишком поздно, тогда, когда те уже были у власти. Многие коммунисты были уничтожены, другие по сей день продолжают оставаться в «черных списках» как «антиреволюционеры». Им не доверяют, перед ними закрыты двери в правительственные коридоры.

Это было первой (но не главной) ошибкой исламской революции, которая, во-первых, привела к расколу в обществе, а во-вторых, способствовала выявлению истинной сути исламистов.

Дальше одна за другой последовали большие ошибки. Государство стало называться «Исламская Республика Иран», то есть формой управления была избрана республика. По Конституции, главой исполнительной власти является президент, который избирается путем прямых всеобщих выборов. Законодательная власть принадлежит Меджлису (парламенту). При этом был учрежден пост Духовного лидера (Велайати-факих) государства, которого избирает Высшая Шура, состоявшейся из 86 высших духовнослужителей – айатулл. Фактически этот пост стал доказательством того, что формой управления в стране вовсе является не республика, а, скорее, конституционная монархия. Духовный лидер Ирана, по сути, имеет даже больше прав, чем королева Великобритании!..

Избрание Духовного лидера страны Высшей Шурой стало грубейшим нарушением завещания Пророка Мухаммада (саас). Каждый более или менее знакомый с Исламом человек знает, что камнем преткновения между шиитами и суннитами является именно эта сторона вопроса. Шииты убеждены, что, в соответствии с завещанием Пророка (саас), Халиф (Духовный лидер, Имам – у шиитов) должен был быть назначен на основе завещания Пророка, а в дальнейшем – в соответствии с завещанием предыдущего имама. Потому что только одному ему, Имаму ведома тайна Божья. Только он может определить, кто должен стать следующим Имамом.

Перед смертью Пророк завешал, что после него халифом должен стать Али. Но сразу после его смерти приближенные, вопреки завещанию, избрали халифом Абубакра, а не Али. Шииты по сей день не могут простить им эту несправедливость, из-за которой, по их мнению, у Али было отнято право стать халифом.

Несмотря на эту истину для каждого правоверного мусульманина-шиита, сразу после победы исламской революции учреждение Высшей шуры для избрания Духовного лидера (Велайати-факих) свидетельствовало, что тут пахло вовсе не исламом!
С другой стороны, дальнейшие события, особенно последние выборы президента, доказывали, что учреждение такой Шуры создает колоссальную опасность для государства. Не случайно, что во время последних президентских выборов большинство членов именно Высшей шуры объединились против Ахмединеджада, и даже хотели снести Рахбара с должности. Только благодаря исключительному мужеству Рахбара их злодеяния были пресечены вовремя, благодаря чему, по словам Владимира Юртаева, не произошло «размывание иранской цивилизации».

Все дело в том, что, во-первых, иранские налогоплательщики должны содержать этих 86 человек, не имеющих никаких заслуг перед государством, кроме того, что являются обычными священнослужителями, за свой чет. Во-вторых, даже если эти люди не получают зарплату, все равно они, как отдельная каста древнеиндийского общества, стоят выше всякой власти и закона. Они могут израсходовать без предъявления соответствующей декларации и отчета до десяти миллионов долларов. Благодаря своему многомиллионному бюджету, каждый из них фактически является государством в государстве. В поствыборный период в зарубежных средствах массовой информации то там, то тут появлялись сообщения о деньгах, вывезенных из страны и перекочевавших в банки Турции, Малайзии, Индонезии, ОАЭ и других стран. Недавно из уст премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана прозвучала информация о 10 миллиардах долларов из Ирана, крутящихся в Турции. Ходят слухи, что 18 миллиардов долларов иранских денег ходят где-то в России. Мы убеждены, что все эти средства принадлежат муллам, которым доверено решить судьбу Ирана, потому что никакой другой человек в Иране не может заработать такие деньги.

Благодаря стараниям Шуры в стране создан огромный бюрократический аппарат. Чтобы обеспечить правительственных постов для всех высших священнослужителей, созданы многочисленные Советы, которые только мешают работе правительства.
Определенные вопросы вызывают и сам институт Рахбара – Духовного лидера Ирана. Этот раньше не встречавшийся в практике государственного управления ни в одной стране новый пост вызывает некоторое недоумение.

По идее, Рахбар является Вилаяти-Факихом, т.е. духовным лидером – Имамом всех мусульман-шиитов его времени. Теологи Ирана утверждают, что Имам назначается (выбирается) на эту должность самим Сахибаззаманом (Мессией). Он регулярно входит с Сахибаззаманом в контакт и получает от него задания, касающиеся светской и духовной жизни мусульман-шиитов, а также управления государством. Имам, по их утверждениям, – вещатель, провидец и прорицатель, т.е. он знает все и в курсе не только всех происходящих событий, но и того, что произойдет в обозримом будущем.

Но, наблюдая за поведением священнослужителей Ирана, особенно за верхушкой этой касты, приходишься к заключению, что сами аятуллы не очень-то в это верят. Если бы они верили бы в те качества Имама, о которых мы только что рассказывали, тогда, по крайней мере, должны были бояться допущенных грехов перед государством, народом и Аллахом. Но подобная боязнь никак не ощущается, и это приводит к мысли, что все это придумано самими муллами для рядового иранца, чтобы он не подозревал религиозную верхушку в тяжелых грехах. Если они в самом деле верили бы во всемогущество Имама, то не выдвинули бы требования о его отстранении от должности после выборов президента. Не зря у иранцев есть поговорка: «Мулла говорит: сделай то, что я говорю тебе, но не делай то, что я сам делаю».

Во время последних президентских выборов некоторые моменты в поведении самого Рахбара тоже вызывали недоумение и вопросы. В своем первым поствыборном пятничном обращении он открыто предупреждал руководителей оппозиции, что «при необходимости вновь обратится к народу и выведет всех на чистую воду». Как говорится в таких случаях, мы ничего не поняли! Получается, что Рахбар в курсе, кто чем занимается, то есть, говоря на языке современных политтехнологов, у него на всех есть «компромат», но он почему-то молчит. Кого-то боится, что ли? Может, он просто не хочет вынести сор из избы?

Чем бы он не обосновал свою позицию, это не позиция Имама в прямом смысле слова, что наносит колоссальный ущерб государственности и доверию граждан.

Двери правительственных органов наглухо закрыты для простого иранца. Рядовой гражданин, т.е. не мулла (для мулл открыты все двери! Если вам надо решить какой-то вопрос в Иране, сперва найдите кого-нибудь с чалмой, и спокойно следуйте за ним – будьте уверены, что он сделает все, как надо) не может решить свои повседневные проблемы, не имея соответствующей связи среди чиновников.

Правда, с приходом Ахмединеджада кое-что изменилось в работе правительственных структур. Но во что все это ему обошлось, известно одному Всевышнему! Муллократия, по словам Президента страны, не дает ему выполнять свою работу. Любая его инициатива по развитию экономики или других сфер общества встречается с тупым сопротивлением мулл. И как результат, в одной из самых богатых стран мира наблюдается небывалый рост инфляции и невиданное снижение валового производства.

В самом начале революции было допущено еще одно отклонение от норм шариата. Члены правительства обратились к Хомейни с таким вопросом: как поступать, когда в некоторых случаях нам приходится принимать решения, которые не соответствуют нормам Ислама? Хомейни ответил так: Если этого требуют интересы государства, вы вправе их принимать и при этом даже не думать об их соответствии нормам Ислама.

Получается странная картина: разве в Исламе могут быть какие-то нормы, противоречащие интересам народа и государства, если оно на самом деле является исламским, т.е народным? Разумеется, вывод может быть один: это государство не может быть названо исламским изначально. Ведь в исламском государстве нормы Ислама тем более не могут противоречить решениям правительства. Наоборот, они должны быть в полной гармонии друг с другом. Плюс к тому, никто не вправе вольно трактовать Ислам в угоду своим интересам.

Таким образом, с благословением самого Имама были развязаны руки чиновников для принятия антинародных (антиисламских) решений, что в дальнейшем привело к процветанию коррупции и других антиобщественных явлений в системе государственного управления. Прикрываясь пресловутым «государственным интересом», чиновники с каждым днем все больше отдалялись от народа и Ислама.

Хомейни всегда утверждал, что мусульманин не должен просить помощь у дьявола. Но при первом же удобном случае он сам же нарушил эту заповедь. Дело в том, что с первых же дней после победы революции главными врагами (дьяволами) Ирана были объявлены США, Израиль и Советский Союз. С утра до вечера демонстранты на улицах городов и сел Ирана проклинали эти государства. Но несмотря на это, сразу после нападения Саддама Хусейна на Иран руководство государства обратилось за помощью именно к этим странам. Сейчас уже достоверно подтверждено, что оружие поступило в Иран из всех вышеназванных государств.

Хочется написать несколько слов об этой бессмысленной войне, которая оказала немалое воздействие на становление политического режима в Иране. Известно, что ее виновником был Саддам Хусейн, напавший на Иран с целью отторжения части его земель. Война продлилась восемь лет и закончилась «ничьей», что и демонстрирует ее бессмысленность. Однако наши исследования показывают, что она могла бы закончиться намного раньше названного срока. Немалая доля ответственности за продолжение этой бессмысленной резни, в которой пали смертью храбрых лучшие сыновья Ирана, лежит и на иранском руководстве. Вот что рассказывал мне об этом собеседник из высшей элиты времен Хомейни: «Каждый раз, приходя к Рахбару (Хомейни. – Ф.А.), мы чуть ли не умоляли его заключить мирное соглашение. Но каждый раз он повторял одни и те же слова: «Нет, давайте дадим еще одну пощечину Саддаму, посмотрим, чем все это кончится». Вот так и пришлось нам каждый раз снова начинать военные операции против иракских войск».

Население Ирана издавна славилось своей набожностью. Еще со времен древней Мады (Мидии) они поклонялись единому Богу, т.е. были монотеистами. Они почитали священную книгу «Авесту» и назывались зороастрийцами задолго до ниспослания Корана.

Коран запрещает силой приводить в Ислам людей, почитавших единого Бога. Исламский Пророк (саас) хорошо знал об этом, и поэтому одним из трех государств, руководителям которых он отправил письма с предложением дружбы, наряду с Византией и Эфиопией, был Иран. Несмотря на то, что шаханшах Ирана оскорблял письмо Пророка (саас), и некоторые из его окружения очень хотели в ответ на такое оскорбление напасть на Иран, Пророк (саас) не разрешал им сделать этого. Но, буквально на следующий день после смерти Пророка (саас) арабские войска уже напали на Иран. После десятилетней кровавой войны, в 642 году, они побеждали. Они побеждали, но покорить Иран не смогли. Население, несмотря на массовые карательные мероприятия и гонения (десятки тысяч зороастрийцев убежали в Индию и в другие страны), не хотели принимать новую религию, которая пришла в Иран мечом и кровью. Только благодаря потомкам Пророка (саас) – сейидам, Иран стал мусульманской страной. Спасаясь от массовых гонений, потомки Пророка (саас) переселились в Иран и начали распространять там шиизм. А во время правления Сефевидов, с начала XVI века, шиизм окончательно стал официальной государственной религией Ирана.

Несмотря на это, сразу после победы исламской революции в Иране муллы взяли курс на массовую исламизацию населения страны. Они думали, что с помощью карательных репрессивных мер можно заставить людей стать мусульманами. В то же время, вскоре после победы революции священнослужители сами начали формировать отдельную касту и постепенно отделялись от основной части народа. Велась ожесточенная борьба за влияние на власть. Сам Имам Хомейни через какие-то три года после победы революции вынужден был признать, что «отголоски разногласия между религиозными деятелями уже дошли до улиц город и базара». Грубо попирая заповеди Ислама, они начали заниматься коррупцией и другими антиобщественными деяниями.

Государственная машина стала в полную мощь работать на мулл. Это наложило отпечаток и на религиозность населения страны, привело к тому, что народ, в знак протеста против действий мулл, постепенно начал отдаляться от религии. Тем самым муллы нанесли огромный урон Исламу в Иране. Этот во многом пассивный протест миллионов граждан страны свидетельствует о безысходности, беспомощности, так как никак по-другому они не могут сопротивляться муллам, имеющим неограниченную власть.

Чтобы сохранить власть на своих руках на долгие годы, исламское правительство, вопреки всем требованиям Ислама, превратило десятки тысяч людей в агентов спецслужб, с помощью которых население держится в постоянном страхе. Люди на улицах и в других общественных местах разговаривают друг с другом с оглядкой по сторонам, потому что вокруг объязательно могут быть агенты спецслужб. Самая грозная фигура в сегодняшнем иранском обществе – человек в черном костюме и белой рубашке, т.е. в форме агента спецслужбы. Этот страх отделяет граждан от государства, подрывает устои общества, единство его народа.

Самым ответственным поступком мусульманина считается клятва на Коране. Чтобы проверить на чистоплотность своего собеседника, мусульманину достаточно, что он произнесет фразу «Клянусь Кораном!». Вместе с тем, не каждый мусульманин решится на такую клятву, тем более когда ему придется произнести ее, положив руку на Коран. Каждый мусульманин верит, что, если клятва ложная, его ожидает неминуемая кара. Исходя из этих соображений, подобное делается лишь при острой необходимости, как правило, в шариатском суде, где любой человек, пронесший клятву на Коране, считается невиновным.
Для чиновников и агентов спецслужб в этом вопросе тоже сделали исключения. Муллы придумали «принцип такйа», согласно которому, в «интересах государства» они могут произнести ложную клятву на Коране, что является еще одним доказательством того, что муллы в своих действиях ушли очень далеко от Ислама. Иранцы полушутя и полувсерьез говорят в таких случаях, что муллы найдут выход из любой ситуации, было бы это в их интересах! Поэтому большинство населения просто не верит ни муллам, ни их клятвам.

Исламская революция не смогла решить и национальный вопрос в Иране, который испокон веков славился многонациональностью своего населения. С первых же дней руководители страны провозгласили все население просто мусульманами (умма). Однако, как показывала практика, во-первых, не все граждане страны могли попасть в эту умму, так как в Иране проживают не только мусульмане, но и христиане (армяне), и иудеи (евреи), и, во-вторых, представители высшего духовенства никогда не скрывали, что руководство страны имеет в виду, что в будущем все население станет персами! Один из представителей высшего духовенства – аятулла из тюркоговоряшей среды иранского населения, будучи в Москве, на встрече с представителями граждан Азербайджана на вопрос о том, что ожидает так называемых «азербайджанцев» Ирана в будущем, ответил буквально следующее: «Мы все азеры, а в будущем станем персами».

Это была та скрытая бомба, заложенная в политическое устройство многонационального Ирана с самого начала революции, которая регулярно дает о себе знать. В свою очередь, она создает благоприятные условия для внешних сил в деле разжигания национальной вражды в стране.

Наконец, в исламской стране вовсе не все народы получили то, что полагается им изначально. Например, один из древнейших народов Ирана – талыши, несмотря на многократные обещания высшего руководства страны, не получили даже свой остан (область), и были отданы на съедение тюркам и гилякам.

Резюмировав сказанное, нам останется лишь ответить на роковой для Ирана вопрос: есть ли будущее исламской революции?
Во имя Ирана и Ислама, как бы мы не хотели ответить положительно, но при таком стечении обстоятельств вынуждены признать, что в таком исполнении – нет, не может быть у этой революции никакого будущего. Можно перечислять другие ошибки властей Ирана во внутренней и внешней политике, но, боюсь, это может продолжаться до бесконечности. Чтобы не утомить читателя, скажем одно: в таком исполнении эта революция была одной большой ошибкой длиною в 30 лет, приведшей чуть ли не к краху Ирана, исправить которую еще предстоит нынешнему поколению иранцев.

Что касается судьбы Ислама, могу сказать одно: Иран был, есть и на все времена останется исламской страной, где большинство народа, как правоверные мусульмане, искренне верит в силу и могущество Аллаха, независимо от того, кто ими правит, и какой политический режим господствует в стране. В свою очередь, мы тоже молимся Аллаху, чтобы Он защитил народ Ирана от новых потрясений, и мыслимых и немыслимых глупостей своих же правителей!


Фахраддин Абосзода

Источник: "Геополитика"