Лента: Политика

По мере увеличения экономического потенциала Индии и Китая повышается геополитическое значение военного потенциала этих стран. Выход экономик этих стран на глобальный уровень все настоятельнее вызывает потребность в глобальном проецировании силы, возможность которого в значительной мере определяется ядерным потенциалом стран.

По уровню развития ядерных сил Китай и Индия существенно различаются, но их подходы к оценке роли ядерного оружия в современном мире и в национальной военной политике схожи. Такая общность связана с особенностями культур этих стран. Индия и Китай в военной политике минимально ориентируются на ядерное сдерживание, а в большей степени – на развитие передовых, высокотехнологичных направлений наращивания военной мощи и методов глобального проецирования силы. Ядерное оружие обе страны рассматривают не столько в качестве средства ведения войны, сколько в качестве вынужденного политического атрибута.

В целом, ядерная политика Индии и Китая дает основания предполагать, что оба государства могут при соответствующих условиях подключиться к процессу сокращения, а в последующем и полного уничтожения ядерного оружия. Целесообразно вовлечение этих государств в переговоры о расширении зоны действия Договора о РСМД. Но если ведущие ядерные государства, прежде всего Россия и США, будут продолжать рассматривать ядерное оружие в качестве необходимого средства обеспечения военной безопасности и качественно развивать свои ядерные силы, то Индия и Китай также будут их развивать, а Индия приступит к полноценному формированию ядерной триады.

По некоторым оценкам, бурный рост экономик азиатских государств приведет к тому, что к середине следующего десятилетия около половины мирового производства будет сосредоточено в этих странах[2]. По мере роста экономического потенциала эти государства последовательно наращивают и свою военную мощь. Наиболее интенсивными темпами растет экономический и военный потенциал Индии и Китая. Вполне закономерно, что геополитическое значение военного потенциала этих двух стран также увеличивается.

В свое время выход на глобальный уровень экономики США потребовал способности к глобальному проецированию силы. Экономики Индии и Китая также выходят на глобальный уровень. Потребность этих государств в энергоресурсах и сырье возрастает и уже не может быть удовлетворена за счет собственных ресурсов или даже за счет природных богатств азиатского региона. Индия и Китай стали проявлять высокую активность на африканском континенте.

Несмотря на отсутствие официального ядерного статуса Индии, фактически оба государства являются ядерными (см. Приложения 1 и 2)[3] Примечательна сама мотивация и история приобретения этими государствами ядерного статуса.


Китай с первых лет становления исходил из того, что непременным условием повышения роли страны в мировом сообществе должно быть наличие мощных вооруженных сил, располагающих современным оружием, включая ядерное.

«Во взглядах китайского руководства на ядерную стратегию в эти годы прослеживались две концепции. Первая, официально декларируемая, преуменьшала военную и политическую значимость ядерного оружия. Это делалось для того, чтобы в условиях появления первых ядерных держав и отсутствия такого оружия в Китае продемонстрировать независимость политического курса на международной арене, скрыть слабость страны в военном отношении и убедить китайский народ в способности успешно преодолеть трудности и лишения ядерной войны за счет таких качеств, как обширность китайской территории, наличие широкой сети построенных в городах подземных убежищ, а также пещер и тоннелей в горах.

Вторая концепция, культивируемая в среде высшего военно-политического руководства КНР, выдвигала ядерное оружие как неотъемлемый атрибут великодержавности, самостоятельной и независимой внешней политики, достижения руководящей роли страны в мировом революционном процессе»[4].

На формирование позиции Китая существенное влияние оказала роль ядерного оружия в проявлении политики США и СССР в корейской войне и в ходе китайско-американского столкновения в Тайваньском проливе 1958 г. В результате руководство страны приняло решение о форсированном создании собственного ядерного потенциала. Важное влияние на принятие такого решения оказала твердая позиция СССР по готовности к оказанию помощи в развитии ядерной энергетики, хотя и при отказе в помощи по разработке ядерного оружия.

Первое испытание ядерного устройства (20 кт) Китай произвел 16 октября 1964 г. Одновременно китайское руководство заявило об отказе от применения ядерного оружия первыми.

Представляется, что обязательство Китая о неприменении ядерного оружия первыми носит отнюдь не декларативный характер.
Ядерное оружие как средство ведения войны – крайнее. Это последний шаг в нанесении максимального ущерба противнику, несмотря на неизбежность колоссальных потерь. Такой подход находится в полном противоречии с китайской философией войны и победы. Представляется, что китайская философия войны и применение ядерного оружия несовместимы. Более того, переход в войне к применению оружия массового поражения совершенно бессмыслен для КНР. Численность населения Китая – одно из весомых слагаемых его военной мощи, дающее преимущество по отношению к абсолютному большинству стран мира. Применение оружия массового поражения может быть выгодно любой другой стороне конфликта, значительно уступающей по численности населения Китаю, но не выгодно Китаю. Для него инициатива в применении ОМП означает лишение самого себя одного из главных преимуществ.

Китайская экономика ориентировочно с 2003 г. вышла на второе место в мире. Примечательно, что если ранее азиатские страны экспортировали свою продукцию за пределы своего региона, в том числе в США, то теперь Китай превратился в импортера продукции других азиатских стран, включая технологии инвестиции.

Оценка реальных расходов Китая на оборону затруднена, сказываются «советские» традиции. Тем не менее, имеющиеся в открытой печати сведения показывают, что в течение последних двух десятилетий военный бюджет страны рос более чем на 10% в год. Руководство страны взяло курс на трансформацию своих вооруженных сил в разряд наиболее современных. Об этом достаточно убедительно может свидетельствовать лишь одна цитата из Белой книги Китая в области обороны, опубликованной еще в 2002 г.:

«В настоящее время стремительно развивается переворот в мировом военном деле, наблюдается новый серьезный дисбаланс в военной мощи. В военной области широко применяются высокая наука и новейшие технологии, ядром которых является информатика, театр военных действий расширяется в сторону сухопутного, морского, воздушного, космического и электронного многомерного пространства, точные удары среднего и дальнего радиуса действия становятся важным способом боевых действий, формы войны развиваются в направлении информатизации. Ведущие державы мира, как правило, регулируют свою военную стратегию, ускоряют военную модернизацию на основе высокой науки и новейших технологий»[5].

Китай последовательно продвигается к приобретению способности к глобальному проецированию силы. В первую очередь, зоной такого проецирования становится западная часть Тихого океана и Индийский океан. Основная цель – защита морских коммуникаций из Южно-Китайского моря в Персидский залив и к африканскому побережью. В ближайшей перспективе в регионе намечается три государства с мощным океанским флотом – Индия, Китай и Япония.

К приоритетному направлению следует отнести и космическую составляющую военной политики Китая. Не случайно наряду с Белой книгой в области обороны обозначился выпуск Белой книги о политике Китая в космосе. По поставленным целям развития космических систем и их роли в трансформации вооруженных сил замысел военно-политического руководства страны сопоставим лишь с основными элементами космической политики США. Научный и технологический потенциал для достижения этой цели у Китая несравненно меньше, чем у США. Однако тот комплексный подход, который просматривается в Белой книге по космосу, широкий диапазон конкретных мер, включая подготовку кадрового потенциала военнослужащих до качественного нового уровня, не вызывает сомнения в реальности поставленной цели.

В целом, военная политика Китая совершенно четко направлена на обеспечение двух важных составляющих, определяющих место страны в глобализирующемся мире – информационного паритета с ведущими государствами мира и владения глобальными транспортными коммуникациями.

Одна из национальных особенностей политики Китая – наращивание военного потенциала с минимальным беспокойством для окружающих государств, умелое сочетание демонстрации воинственности и дружелюбия. Рост военной мощи сопровождается активной дипломатической деятельностью. Китай максимально урегулировал территориальные споры по периметрам своих границ, принимает активное участие в региональных форумах, подписал в 2003 г. «Декларацию по Южно-Китайскому морю» и соглашения по совместному освоению ресурсов с Филиппинами, Вьетнамом, Малайзией и Брунеем. Одновременно активно развивается военное сотрудничество с Австралией, Францией, Германией, Великобританией, Индией, Мексикой, Пакистаном, Россией и государствами Центральной Азии.

В космической сфере Китай активно сотрудничает не только с Россией, но и с европейскими космическими структурами и со странами Латинской Америки. Наращивается военная составляющая и в рамках ШОС (Шанхайской организации сотрудничества). Развивается сотрудничество Китая с Соединенными Штатами в военной и космических сферах. Активен Китай и в миротворческих операциях ООН: им выделено самое большое число военных наблюдателей и миротворцев. В формировании благоприятной окружающей среды активно используется потенциал культурного влияния. В различных странах создана целая сеть Институтов Конфуция, популяризирующих китайскую культуру, язык, особенности и достижения китайской цивилизации.


Индия заложила возможность создания ядерного потенциала в 1974 г., когда был испытан первый ядерный заряд. В дальнейшем ядерный потенциал развивался постепенно, без взаимосвязи с определенными идеологическими или политическими приоритетами.

В основу национальной безопасности Индии (после получения независимости в 1947 г.) легли три равные по своей значимости задачи: создание устойчивой внутренней политической системы; достижение стабильного экономического роста; обеспечение безопасности границ и расширение стратегического пространства государства. Руководство Индии с самого начала критически относилось к ЯО, настаивая на необходимости глобального разоружения.

Медленный процесс наращивания ядерного потенциала Индии отражает результирующую одновременного действия возникающих внешних угроз и внутренних приоритетов безопасности. Первый премьер-министр Индии Дж. Неру, с одной стороны, категорически отвергал ядерное оружие, но с другой стороны, признавал, что могут быть обстоятельства, когда оно может быть необходимым.

За первые 25 лет независимости Индия пережила четыре войны, из них три с Пакистаном (1947–1948 гг., 1965 г., 1971 г.) и одну с Китаем (1962 г.). В 1964 г. – всего лишь через два года после поражения в пограничной войне с Индией – Китай продемонстрировал свой ядерный потенциал. После этого премьер-министр Индии Л.Б. Шастри одобрил дальнейшие исследования по подземным ядерным испытаниям, но не одобрил проведение самих ядерных испытаний. В 1974 г. Индирой Ганди было санкционировано проведение ядерных испытаний и инициирована комплексная программа создания управляемого ракетного оружия различных категорий, но это не было еще ядерной программой. Решающую роль сыграли китайско-пакистанские связи, а также давление со стороны США и Конференции по разоружению в Женеве, где проходили переговоры по ДВЗЯИ(Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний), поставившие Индию перед вопросом «или сейчас или никогда»[6].
В 1998 г. было принято окончательное решение о проведении ядерных испытаний. Логика принятия такого решения может быть хорошо продемонстрирована цитатой из выступлений известного индийского писателя и журналистаМ.Дж. Акбара (M.J. Akbar), главного редактора газет The Asian Age и Deccan Chroniсle.

«Таким образом, в 1998 году мы бросили вызов и сказали, что Китай, Франция и прочие государства могут обладать ядерной мощью, но почему вдруг Индия не может обладать такой ядерной мощью? Нераспространение ядерного оружия – это был своего рода message, своего рода послание Библии, за которое цеплялась администрация Билла Клинтона. Политика нераспространения – новый вид колонизации. Мы имеем право обладать такой военной мощью, чтобы наш суверенитет не мог быть поставлен под угрозу. Почему Индия не имеет права иметь вооружение, которое имеется в других странах? Когда мы узнали о Северной Корее, то сказали, что мир теперь более опасен. А я рад, что он более опасен. Мир должен стать ещё более опасным. Только тогда прозвучит серьёзный сигнал, состоящий в том, что ядерная мощь не может стать исключительной собственностью пяти наций. Либо те, кто может получить ядерную энергию, должны получить её, либо все не должны иметь никакого ядерного оружия и должны быть на равных. Это не тот мир, где какие-то люди принадлежат «оси зла», а другие являются просто хорошими людьми. Наш мир должен стать миром оси равных, потому что иначе народы будут находить свои собственные варианты решения проблем»[7].

Получив статус ядерной страны и преодолев проблемы санкций, Индия не видела необходимости разворачивать вооружения, не говоря уже о принятии стратегической программы вооружений. И сегодня в стране наращивается ядерный потенциал, особенно против Китая, но делается это безо всяких признаков спешки. Руководству страны и военному командованию индийских вооруженных сил свойствен подход к ядерному оружию как к политическому средству, а не как к средству ведения войны, подход с позиций минимального ядерного сдерживания, которое не требует большого количества и сложности вооружений. Тем самым избегается перспектива рискованной, дорогостоящей и бесперспективной гонки ядерных вооружений.
Индия и Пакистан, в отличие от США и СССР, договорились о мерах доверия в ядерной сфере еще до объявления своего ядерного статуса и в декабре 1988 г. подписали соглашение о ненападении на ядерные сооружения друг друга. В феврале 1999 г. был подписан Меморандум о взаимопонимании, предусматривавший взаимное уведомление сторон при проведении ракетных испытаний.

После испытаний 1998 г. премьер-министр А.Б. Ваджпаи выступил с заявлением, что Индия будет продолжать следовать принципам неприменения ядерного оружия первой и что контроль над вооружениями остается главным вопросом национальной безопасности.

О перспективах развития ядерных сил в Индии высказываются различные соображения. Суть традиционного подхода, выработанного в годы «холодной войны» заключается в следующем.

Обязательства о неприменении ядерного оружия первыми требуют, чтобы живучесть носителей ядерного оружия и живучесть системы управления позволяли действовать в форме ответного удара. В связи с этим предъявляются высокие требования к живучести ядерных сил, и встает необходимость создания ядерной триады[8]. А поскольку для Индии главное беспокойство связано с ядерным потенциалом Китая, а не Пакистана, то количественные и качественные параметры ядерных сил необходимо наращивать до уровня, обеспечивающего паритет с Китаем.

Проект «Ядерной доктрины Индии» был опубликован в августе 1999 г. В проекте просматривалось стремление превратить страну в полноценное ядерное государство.
Окончательный вариант ядерной доктрины Индии был опубликован 4 января 2003 г. Доктрина подтвердила принцип неприменения ядерного оружия первыми, хотя и с некоторыми нюансами. «В окончательной редакции применение ядерного оружия признано возможным и, в случае нападения на Индию, с использованием не только ядерного, но и биологического или химического оружия. Таким образом, концепция неприменения первым ядерного оружия была трансформирована в концепцию неприменения первым оружия массового уничтожения (ОМУ). При этом утверждается, что принцип неприменения первым является краеугольным камнем ядерной доктрины Индии, которая призывает к подписанию всеми ядерными странами коллективного соглашения об отказе от применения ядерного оружия первым»[9].

Такая формулировка создает неопределенность относительно возможности применения Индией ядерного оружия в критических условиях ведения войны обычным оружием. Тем самым сохраняются обязательства неприменения ядерного оружия первыми, но потенциал сдерживания увеличивается.

В ядерной доктрине Индии содержатся и традиционные для доктрин ведущих ядерных государств условия, направленные на предотвращение распространения ядерного оружия.

Судя по имеющимся данным, Индия на высоком уровне решила задачу организации управления ядерным оружием, обеспечения его безопасного хранения и предотвращения несанкционированного применения. Индийскому руководству удалось найти оптимальный вариант, когда ядерное оружие, по сути дела, стоит далеко не на первом плане в обеспечении безопасности, а ядерное сдерживание обеспечивается на достаточно высоком уровне.

Реальным приоритетом в военной политике Индии является развитие сил общего назначения: флот Индии входит в число десяти наиболее мощных флотов мира, военно-воздушные силы стоят на четвертом месте по количественным параметрам, а по уровню боевой подготовки личного состава еще выше.

Индия наращивает и потенциал собственного оборонно-промышленного комплекса. Верно выбранные в свое время приоритеты внутренней политики страны, предусматривающие инвестиции в высшее образование населения, позволили создать прочный фундамент для получения собственных высокотехнологических решений.

В целом для военной политики Китая и Индии характерны приоритетное развитие сил общего назначения, стремление вывести их на передовой мировой уровень, а также решение конкретных задач по обеспечению безопасных условий дальнейшего экономического роста своих стран.

Общей чертой ядерной политики, при всей несопоставимости ядерных потенциалов Китая и Индии, остается неявно выраженное отношение к ядерному оружию как к средству вынужденному и необходимому лишь из политических соображений. Обе страны прекрасно понимают угрозу насыщения ядерным оружием других стран региона, особенно тех, которые обладают значительными запасами углеводородных ресурсов. И Индия, и Китай не заинтересованы в том, чтобы страны, от которых зависят поставки энергоресурсов, стали ядерными.

Есть основания предполагать, что обе страны могут быть привлечены к активному процессу предотвращения ядерной многополярности полицентричного миропорядка. В частности, как бы ни казались иллюзорными предположения о перспективе успешных переговоров по расширению зоны действия Договора о РСМД, их начало необходимо. Переговоры будут, несомненно, длительными, но могут привести к положительным результатам. Вероятнее всего, эти два крупнейших государства региона, несмотря на наращивание своей военной мощи, в глобальном балансе сил будут играть стабилизирующую роль.







Золотарев П.С., к.т.н., заместитель директора Института США и Канады РАН
Источник: Журнал "Россия и Америка в ХХI веке" №1 2009