Лента: Политика

Опасность кризиса, поставившего год назад на грань краха всю мировую экономику, постепенно ослабевает. Однако, сознание того, насколько реальна была эта угроза, заставляет политиков в форсированном темпе принимать решения, которые в иных условиях могли бы и не состояться или как минимум быть надолго отложены. Подтверждением тому стал третий антикризисный саммит "большой двадцатки" ведущих мировых держав, прошедший 24-25 сентября в Питтсбурге.

Лейтмотивом дискуссий была мысль о том, что успокаиваться рано. Можно и нужно готовиться к выходу из кризиса, закладывать основы последующего развития мировой экономики и финансов, но и стимулирование роста пока еще должно оставаться на повестке дня. Это в один голос констатировали ключевые участники саммита, включая президентов России и США Дмитрия Медведева и Барака Обаму, это же подчеркивается и в итоговых документах.


Мировой "совет директоров"?

В Питтсбурге было решено, что впредь "двадцатка" станет главным форумом для осуществления международного экономического сотрудничества. Это само по себе радикальный поворот в судьбе объединения, которое провело свой первый саммит лишь в ноябре прошлого года, а до этого работало исключительно на министерском уровне и особой известностью, не говоря уже о влиянии, в мире не пользовалось. Разумеется, это тоже следствие кризиса.

Теперь в американской прессе уже зазвучали рассуждения о том, годится ли G-20 на роль нового "совета директоров" мировой экономики. Внешне это кажется логичным, поскольку на долю стран группы приходится 85 проц. экономической активности мира. Но все же сравнение, конечно, хромает – хотя бы потому, что не видно желающих поступаться национальным суверенитетом в экономической политике во имя некоего международного консенсуса.

К тому же почетное звание глобального "рулевого" – даже условное и отчасти ироническое – нужно еще заслужить. Ясно, что какое-то время с "двадцаткой" будет сосуществовать такой более привычный и авторитетный прежде формат, как "восьмерка".

А в адрес нового объединения при всей его представительности уже зазвучали напоминания, что и оно "не может игнорировать голоса более 160 стран, остающихся вне его состава". Автор одного из таких предостережений, президент Всемирного банка Роберт Зеллик считает, что "двадцатка" должна быть своего рода координационным и направляющим механизмом "для целой сети" международных объединений и организаций, включая МВФ, международные банки развития, ВТО, Форум по финансовой стабильности и специализированные учреждения ООН.

Конечно, есть сомнения и в том, насколько удобным и эффективным инструментом окажется G-20 для решения заявленных задач. Даже чисто количественный состав группы – а на общем фото участников питтсбургского саммита присутствуют в общей сложности 32 персоны – не внушает особого оптимизма по части единодушия, гибкости и разворотливости. Итоговое коммюнике, страдающее традиционными недостатками документов такого рода – декларативностью, расплывчатостью и обтекаемостью формулировок, неясностью способов контроля за выполнением решений, – скорее подтверждает опасения.

С другой стороны, есть очевидные крупные достижения в борьбе с кризисом. Специалисты в один голос говорят, что главный залог этих успехов – именно широкое международное сотрудничество, позволяющее обеспечить как должный масштаб "спасательных операций", так и согласованность принимаемых мер. Есть и как минимум один пример сложной и важной переговорной работы, успешно проделанной непосредственно в Питтсбурге.


Формула и квоты в МВФ

В итоговом заявлении глав государств "Группы двадцати", в частности, сказано: "Мы взяли обязательство перераспределить квоты МВФ в пользу динамических формирующихся рынков и развивающихся стран, передав не менее 5 проц. от перепредставленных стран к недопредставленным, используя в качестве стартовой основы текущую формулу расчета квот". Вокруг этой корявой и непонятной для непосвященных фразы за кулисами саммита кипели такие страсти, что некоторые специалисты считают именно ее главным итогом всего форума.

От национальной квоты каждой страны в МВФ зависит "удельный вес" ее голоса при принятии решений. Квоты рассчитываются по сложной формуле, которую многие считают несправедливой, поскольку она дает большие преимущества основателям Фонда – западноевропейцам и североамериканцам. На ее основании ЕС имеет сейчас треть общего пакета голосов – вдвое больше, чем у всей Азии. У США – блокирующий пакет в 17 проц. голосов. Вместе у них получается почти 50 проц. /и это еще без таких их традиционных союзников, как Япония, Канада, Австралия, Швейцария и т.д./. При таком раскладе остальные страны по сути изначально остаются почти "вне игры".

Отсюда – долгая и упорная борьба за изменение общих пропорций, пересмотр самой формулы расчета квот. В последние годы возглавляют эту борьбу признанные лидеры глобального экономического роста – Китай и Индия, а также их партнеры по динамично развивающейся /"динамические" рынки в официальном тексте – это, конечно, просто неграмотная переводческая калька с английского/ группе БРИК – Бразилия и Россия. Незадолго до саммита "двадцатки" они провели собственное совещание министров финансов и в Питтсбург приехали с солидарной позицией – требованием передачи 7 проц. голосов от развитых держав странам с формирующимися рынками и развивающимся странам.

Европейцы заняли круговую оборону. Они заявили, что, во- первых, не видят оснований отказываться от действующей формулы расчета квот, а во-вторых, готовы обсуждать перераспределение квот лишь между так называемыми "перепредставленными" /т.е. имеющими квоты больше их реального "удельного веса" в мировой экономике по той же формуле/ и "недопредставленными" странами.

Подсчеты, естественно, были произведены заранее, и тут же выяснилось, что при таком подходе все могут спокойно... оставаться при своих. Т.е., конечно, отдельные перекосы существуют, но с ними развивающиеся страны вполне могут, дескать, разобраться и внутри своей собственной группы, без посторонней помощи. По сути авторам "семипроцентной" инициативы в ответ предложили... круглый ноль.


Победный компромисс

По свидетельству очевидцев закулисной переговорной драмы, спасли положение американцы. В сложившейся ситуации они могли оставаться нейтральными, поскольку по нынешним правилам считались "недопредставленными", но на увеличение своей и без того львиной доли заведомо не претендовали. Вместе с тем в качестве хозяев форума они были крайне заинтересованы в том, чтобы добиться конкретного результата, поскольку его отсутствие рассматривалось бы, как провал организаторов. Поэтому они занялись "челночной дипломатией" между БРИК и ЕС. Между прочим, переговорщиков заседавших два дня подряд с утра до глубокой ночи, еще и не кормили – видимо, чтобы скорее договорились.

В итоге и появился на свет зафиксированный в коммюнике компромисс. Количественный показатель – "не менее 5 проц" – безусловно стал победой стран БРИК, поскольку по сути соответствует их исходной позиции. По формулировкам была оставлена "конструктивная неопределенность". От кого кому перераспределять квоты, сказали в обоих вариантах – и про "пере-недопредставленных", и про динамичные рынки. Насчет действующей формулы упомянули так, что можно считать ее "базой", а можно – всего лишь отправной точкой. В общем, как хочешь, так и понимай. А время разобраться – до января 2011 года, по решению той же "двадцатки", – еще есть.

Российские официальные лица рассматривают питтсбургское согласие по квотам, как большой успех. Исполнительный директор МВФ от России Алексей Можин сказал корр. ИТАР- ТАСС, что это "огромный шаг вперед", хотя и "еще не конец, а скорее начало длинного и тернистого пути".

Кстати, доля России в Фонде сейчас составляет 2,73 проц. До недавних пор страна считалась "перепредставленной", и в прошлом году, когда руководство организации уже пыталось перетасовывать квоты, эту долю для Москвы понизили до 2,49 проц. Но то решение так и не было ратифицировано и не вступило в силу, а по новым подсчетам на основании данных за 2005-07 гг., даже по все той же сомнительной формуле, Россия переходит в категорию "недопредставленных". Так что нам полагается, пусть и небольшая, но прибавка даже к нынешнему пакету.

Для сравнения у Китая сейчас – 3,7 проц. голосов. В перспективе, по словам специалистов, этот показатель может возрасти до 6 проц. и более. Но в любом случае понятно, что и Пекин, и Москва заинтересованы все-таки не только и даже не столько в своих "шкурных" долях процента, сколько в корректировке общих пропорций распределения квот в Фонде. Только это может открыть им возможность реально влиять на принятие решений в МВФ путем выстраивания коалиций "по интересам" в том или ином конкретном вопросе.


Поддержать МВФ деньгами

Притязания динамично развивающихся стран на усиление их роли в МВФ опираются, помимо всего прочего, на растущую поддержку Фонда с их стороны. В Питтсбурге страны БРИК солидарно выступали не только по квотам, но и еще по одному вопросу – об участии в так называемом "Новом соглашении о займах". НСЗ – это инструмент пополнения ресурсов МВФ в случае острой необходимости. Изначально он был создан после финансового кризиса 1994 года в Мексике и включал кредитные соглашения МВФ с 26 развитыми странами и их институтами.

Лондонский саммит G20 поставил задачу расширить состав участников НСЗ и собрать для борьбы с нынешним кризисом 500 млрд долл. В Питтсбурге с удовлетворением отмечалось, что теперь эта сумма уже превышена. В частности, страны БРИК согласились приобрести /по мере необходимости для МВФ/ облигации Фонда на сумму до 80 млрд долл. – до 50 млрд долл. у Китая и до 10 млрд долл. у каждой из остальных стран группы. Бонды, по словам специалистов, должны быть деноминированы в так называемых "специальных правах заимствования" /это расчетная единица МВФ, основанная на "корзине" ведущих валют/. Для России и ее партнеров речь идет по существу о дополнительном способе размещения резервов.


Американский интерес: борьба с "дисбалансами"

С точки зрения Белого дома, питтсбургский саммит был "обречен на успех" – хотя бы потому, что новый президент США Барак Обама впервые председательствовал на столь важном и представительном международном форуме. Среди конкретных результатов США безоговорочно ставят на первое место достижение на встрече так называемого Рамочного соглашения об уверенном, устойчивом и сбалансированном росте. Ключевое слово для них в этом определении – "сбалансированность".

Как известно, Америка была эпицентром нынешнего кризиса, но своей ответственности за него власти в Вашингтоне публично не признавали и не признают. Сами они склонны видеть едва ли не главную причину происшедшего в глобальных "дисбалансах" в виде американских дефицитов и "чрезмерных", по мнению США, накоплений за счет доходов от экспорта в некоторых других странах, прежде всего Китае.

По этой логике, огромные чужие резервы, вкладываемые в американские ценные бумаги и другие активы, чуть ли не "спровоцировали" финансистов в США на создание рискованных инвестиционных инструментов, а домовладельцев и других потребителей – на неосторожные заимствования. На самом деле специалистам известно, что описанная "циркуляция" долларов позволяла и позволяет США по существу перманентно "жить в долг" – до кризиса можно было сказать, жить припеваючи – за счет зарубежных партнеров, зачастую совсем не богатых.

Как бы то ни было, американцы настойчиво требовали и требуют взять "дисбалансы" под контроль. Первая такая попытка была предпринята ими в МВФ еще в 2006 году, при прежнем руководителе этой организации испанце Родриго де Рато. Однако, начатые тогда консультации "в узком кругу" – с участием самих США, ряда стран ЕС, а также Японии, Саудовской Аравии и Китая, – желаемого результата не принесли и постепенно сошли на нет.

Сейчас, в условиях кризиса, спрос в США и мире снижается. В Вашингтоне убеждены, что это делает еще более актуальной задачу отлучения торговых партнеров от "модели роста на основе экспорта". Заняться такой работой, причем безотлагательно, вновь предложено МВФ. Нынешний директор- распорядитель Фонда француз Доминик Стросс-Кан выразил готовность к этому, причем предупредил, что намерен ставить в этом контексте вопросы и о курсовой политике. "Если уж не МВФ говорить о валютах, то тогда кому?" – спросил он. Между тем в Пекине, как известно, весьма болезненно воспринимают любые попытки нажима извне в пользу ревальвации юаня.


Предупреждение Зеллика

Правда, и американцы не менее остро реагируют на любые сомнения по поводу своего доллара. Власти США подчеркнуто "не замечают" участившихся в условиях кризиса разговоров о том, что мировой экономической и финансовой системе необходимы для большей устойчивости новые солидные резервные валюты. Ни слова не сказано об этом и в итоговых документах питтсбургского саммита.

На фоне этой "фигуры умолчания" особенно примечателен комментарий, с которым выступил после встречи "двадцатки" и перед годовым собранием руководящих органов МВФ и Всемирного банка в Стамбуле президент ВБ американец Роберт Зеллик. В речи в Школе перспективных международных исследований при университете им. Джонса Гопкинса в Вашингтоне он предупредил, что "Соединенные Штаты допустили бы ошибку, если бы приняли за само собой разумеющуюся позицию доллара, как доминирующей резервной валюты мира". "Если заглянуть вперед, то там будет появляться все больше других альтернатив доллару", – подчеркнул высокопоставленный специалист.


Без принуждения

Возвращаясь к рамочному соглашению, следует отметить, что механизм его реализации пока до конца не ясен. Наблюдатели исходят из того, что министры финансов и главы центральных банков "двадцатки" станут собираться по два раза в год на совещания – возможно, даже специальные, не приуроченные к сессиям МВФ и Всемирного банка. Фонд начнет готовить к этим встречам аналитические доклады с описанием того, кто какую политику проводит. А сами министры будут разъяснять собственную политику и комментировать чужую – естественно, с упором на то, как та отражается на положении их собственных стран и мира в целом.

При этом заставить кого-то изменить подход в принудительном порядке будет заведомо невозможно. Главным средством воздействия останутся "взаимные оценки и взаимный моральный нажим". Насколько действенным окажется это средство, покажет будущее. Известно, что тот же Китай даже пропустил в 2007-08 гг. предусмотренные уставом Фонда для всех стран-членов ежегодные экономические обзоры, чтобы не выслушивать надоедливых замечаний и рекомендаций. С одной страны, это говорит о его восприимчивости к критике. С другой, политики своей он, несмотря на это, не изменил.

К нынешнему рамочному соглашению Пекин, насколько известно от очевидцев дискуссии, отнесся весьма серьезно. Он активно участвовал в обсуждении, вносил замечания и поправки. Но против американской инициативы как таковой, вопреки распространявшимся на этот счет слухам, он в Питтсбурге не выступал.


Россия: удобная конфигурация

Что касается России, для нее возможность быть услышанной в подобном контексте очень важна. Как известно, российская экономика очень сильно зависит от ситуации на мировых рынках, особенно сырьевых, а ее собственные рынки пока особого веса в мире не имеют и в расчет принимаются далеко не всегда. Поэтому если, скажем, в Москве опасаются, что американцы поднимут у себя процентные ставки, а у нас начнется отток капиталов и "упадет" рубль, то лишний шанс объяснить это Вашингтону – на самом деле отнюдь не лишний. И Россия публично поддержала рамочное соглашение – напомнив, что мониторинг макроэкономической политики должен применяться ко всем странам "двадцатки" без исключения.

Конечно, зная закулисную сторону событий лишь понаслышке, трудно делать серьезные выводы, но все же складывается впечатление, что нынешняя конфигурация ключевых международных объединений для России удобнее, чем прежняя. В "двадцатке" в отличие от "восьмерки" Москва – полноправный участник всех без исключения дискуссий, имеющий к тому же возможность действовать и самостоятельно, и единым фронтом с партнерами по БРИК. В "клубе восьми" она также может как отстаивать свои интересы, так и по сути представительствовать от БРИК, оказывая тем самым своим друзьям ценную услугу.


Примесь политики

Рассказывая о саммите в Питтсбурге, нельзя не упомянуть о том, что его единственный полный рабочий день начался с сенсационного объявления, которое... не имело никакого отношения к мировой экономике и финансам. Выйдя с утра пораньше к журналистам, лидеры США, Великобритании и Франции выдвинули новые обвинения против Ирана и пригрозили ему строгими карами за "нарушение международных обязательств".

Из последующих объяснений стало понятно, что западные разведслужбы последние несколько лет следили за неким строящимся в Иране обогатительным ядерным комплексом. Огласить эту информацию они, по их словам, решили после того, как полностью убедились в военном назначении объекта. Вместе с тем, из тех же объяснений следовало, что Иран обнаружил слежку и сам уведомил о строительстве объекта МАГАТЭ. В результате создалось впечатление, что Обама и его союзники поспешили со своим "разоблачением", просто чтобы не лишиться важного пропагандистского козыря.

При этом они, разумеется, рисковали отвлечь внимание от саммита "двадцатки", но это их явно не смущало. На вопрос корр. ИТАР-ТАСС на эту тему пресс-секретарь Белого дома Роберт Гиббс отрезал: "Двадцатка" – важная тема. Иран – тоже важная тема. Мы уверены, что у прессы хватит сил и внимания и на то, и на другое".

Надо полагать, делая свое заявление, Вашингтон, Париж и Лондон преследовали сразу несколько внешнеполитических целей. Попытка нажима на Тегеран в преддверии важной встречи "шестерки" международных посредников с иранскими представителями 1 октября была достаточно очевидна. Но при этом были и какие-то другие расчеты, в том числе касающиеся России и Китая. Представители Белого дома рассказали репортерам, что Москва и Пекин были заранее проинформированы о новых разведданных по Ирану. Но при этом российскому коллеге Обама передал эту информацию лично, а китайскому чуть ранее почему-то ее не сообщил. В итоге пришлось задействовать другие каналы.

В Питтсбург Обама, как и многие из его гостей, приехал из Нью-Йорка – с сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Она также была для него дебютной на президентском посту, и задним числом эти форумы, похоже, во многом слились для него воедино. Во всяком случае и на своей итоговой пресс- конференции в Питтсбурге, и на следующий день в традиционном субботнем радиообращении к стране он говорил в целом о "прогрессе, достигнутом в укреплении национальной безопасности и экономического благосостояния" страны "в ООН и на "двадцатке". По его словам, в обоих случаях проявились как американское "лидерство", так и готовность стран мира к "новой эре взаимодействия".


Источник: "Компас" ИТАР-ТАСС
При полном или частичном использовании данного материала ссылка на rodon.org обязательна.