Лента: Политика

Опубликованное 27 августа 2009 г. заявление саудовской королевской канцелярии гласило: «В четверг, 6 рамадана 1430 г. (27 августа 2009 г. – Г.К.), ровно в одиннадцать с половиной часов вечера, когда Его Королевское Высочество принц Мухаммед бен Наеф бен Абдель Азиз, помощник министра внутренних дел по вопросам безопасности, принимал поздравлявших его с наступлением благословенного месяца рамадан, среди которых был и один разыскиваемый преступник-террорист, заранее заявивший о своем желании раскаяться в присутствии принца, этот разыскиваемый преступник во время обыска взорвал себя с помощью имплантированного в его тело взрывного механизма. Его Королевское Высочество принц Мухаммед бен Наеф бен Абдель Азиз, помощник министра внутренних дел по вопросам безопасности, был легко ранен (на многочисленных фото, опубликованных в саудовских изданиях видно, что у принца забинтован палец на одной руке, а также наложен пластырь на запястье другой – Г.К.). Никто из присутствовавших серьезно не пострадал. Его Высочество немедленно отправился в больницу для проведения необходимого обследования.

Узнав о случившемся, Служитель Двух Благородных Святынь король Абдалла бен Абдель Азиз Аль Сауд немедленно прибыл в больницу, чтобы узнать о состоянии Его Высочества». В ходе своей встречи с принцем король Абдалла заявил ему, что вся его деятельность – это «подвиг самопожертвования – аль-фида во имя родины и религии», являющийся «лучшим орденом, достойным украсить грудь» принца. Пребывание племянника короля в больнице не было долгим, – уже 29 августа все саудовские издания поместили фотографию его встречи с пакистанским коллегой.

Едва ли не впервые в саудовской истории попытка террористического покушения на одного из членов правящей семьи стала предметом широкого освещения в средствах массовой информации. Заявление королевской канцелярии было немедленно передано в эфир финансируемым из саудовских источников и базирующимся в Объединенных Арабских Эмиратах спутниковым телевизионным каналом «Аль-Арабийя». Уже 28 августа его опубликовали все саудовские печатные издания, как те, которые издаются в самой Саудовской Аравии (поместившие в своих электронных версиях YouTube информацию, переданную «Аль-Арабийя»), так и выходящие за ее пределами – лондонские газеты «Аш-Шарк Аль-Аусат» и «Аль-Хайят». Для этого было немало веских причин.

Впервые член подпольной антисистемной оппозиции предпринял покушение на представителя королевской семьи. Если ранее (как об этом не раз заявляли официальные лица саудовского министерства внутренних дел) при арестах членов «заблудшей секты» (впрочем, этот казавшийся устоявшимся термин внутриполитической риторики сегодня все более заменяется на более четкий – «преступники-террористы») в конфискованных у них документах и присутствовали упоминания о подготовке террористических актов против представителей высшего эшелона политического истеблишмента, то теперь один из этих актов был реализован. Впервые покушение было осуществлено в день месяца рамадан – обычно представляемого как время, когда мусульмане должны проявлять чувства «братской солидарности» по отношению друг к другу, оказывать «искреннюю помощь и поддержку» своим единоверцам. Однако покушение на принца Мухаммеда бен Наефа стало наглядным подтверждением того, что в отношении саудовской королевской семьи ее политические противники (представленные апеллирующей к религии антисистемной оппозицией) действительно проводят курс «отлучения – ат-такфир», более не считая членов этой семьи частью «истинного» мусульманского сообщества.

Наконец, это покушение было спланировано и претворено в жизнь в момент, когда принц Мухаммед бен Наеф принимал тех, кому он покровительствовал, своих «клиентов», обязанных (того требует все еще сохраняющийся на вершине саудовской властной пирамиды пережиток бедуинских обычаев «донефтяной» эпохи) подтвердить своему «патрону» собственную лояльность в один из дней длящегося в течение месяца праздника ниспослания Господом Его Пророку Священной Книги. Эти проявления лояльности (обычные также и в дни других религиозных праздников) должны были доказывать, что в Саудовской Аравии существует «неразрывная» связь и «нерушимое» единство «правителей» и «подданных», когда «правитель» мог, в том числе, принять кого-то из «раскаявшихся» в круг своих «клиентов», «прощая» его прежние «прегрешения» и «осеняя» его своей «милостью» и «милосердием». Время рамадана более чем какой-либо другой религиозный праздник подходило для проявления этого «милосердия». Удар, нанесенный пока еще остающимся неизвестным и погибшим во время совершения покушения террористом (его имя, как подчеркивается представителями министерства внутренних дел, «в интересах следствия» не раскрывается, хотя, судя по уже появившейся информации, этот террорист в ходе своих контактов с представителями министерства внутренних дел использовал не собственное имя, а псевдоним), был направлен в центральное звено легитимации власти Аль Сауд.

Все же, важны и некоторые детали покушения.

Оно произошло, как это становится ясно сегодня, в «доме» принца Мухаммеда бен Наефа в Джидде. Визит преступника в этот «дом» в числе членов делегации поздравляющих принца «клиентов» тщательно готовился специальными службами, – и, вероятно, этот визит должен был получить широкий резонанс в средствах массовой информации в качестве подтверждения успеха деятельности этих служб и министерства внутренних дел на поприще «перевоспитания» захваченных ими участников антисистемного террористического подполья (не говоря уже о доказательстве «безграничного милосердия» семьи Аль Сауд, в целом, и каждого из ее членов, в частности). Но, кроме того, этот визит был призван доказать, что саудовские специальные службы и министерство внутренних дел добились немалых успехов в деле противостояния «преступникам-террористам», в том числе, и координируя свои действия с усилиями, прилагаемыми их йеменскими коллегами, за что лично отвечал принц Мухаммед бен Наеф.

За истекшие две недели в Саудовской Аравии дважды побывал «глава аппарата национальной безопасности» Йемена бригадный генерал Али Аль-Анси, обсуждавший с принцем Мухаммедом бен Наефом вопросы совместной борьбы с антисистемным подпольем в обеих странах. Ныне же, комментируя попытку покушения, представители саудовского министерства внутренних дел не опровергают (но окончательно и не подтверждают), что находившийся в «доме» принца Мухаммеда бен Наефа террорист-смертник (саудовского происхождения) прибыл в Саудовскую Аравию из Йемена (и, по сведениям газеты «Аш-Шарк Аль-Аусат», из района Мариба), где, как сообщало все то же лондонское издание, концентрируются саудовские террористы, включенные властями их страны в «список 23 саудовцев, скрывающихся на территории Йемена». Вне сомнения, присутствие покушавшегося в «доме» принца Мухаммеда бен Наефа использовалось бы в дальнейшем (в случае, если бы были реализованы намерения специальных служб) для широкой пропаганды акта его «раскаяния», включая и психологическое давление на включенных в «список 23» с тем, чтобы добиться их «раскаяния» и возвращения на родину. При этом хорошо осведомленная «Аш-Шарк Аль-Аусат», проанализировавшая этот список, пришла к выводу, что одним из наиболее вероятных исполнителей покушения на принца Мухаммеда бен Наефа мог стать двадцатилетний уроженец Мекки Ахмед Кутейм Мухаммед Ад-Даади Аль-Хазали, один из включенных в «список 23».

Впрочем, опираясь на американские антитеррористические источники, саудовские издания сообщали также, что ответственность за покушение взяла на себя известная с 12 мая 2003 г. благодаря осуществленным ею взрывам государственных объектов в Эр-Рияде организация «Аль-Каида на Аравийском полуострове – Аль-Каида фи Аль-Джазира аль-арабийя», объявленная саудовскими специальными службами уже в конце того же года полностью разгромленной. С другой стороны представители саудовского министерства внутренних дел ни в коей мере не отрицают (но и не подтверждают) возможность связи между террористом, покушавшимся на жизнь принца Мухаммеда бен Наефа и недавно арестованными в Саудовской Аравии членами «списка 44» (автор этой статьи писал об этом на страницах сайта Института Ближнего Востока), «мозговым центром» антисистемного подполья в королевстве, включавшим людей, получивших высшее (прежде всего, техническое) образование. В этой связи, был поставлен и вопрос о том, «не имеет ли “список 44” своего продолжения среди сотрудников медицинских учреждений Эр-Рияда»?

Но кто же, собственно, сам принц Мухаммед бен Наеф?

Полные саудовские имена позволяют сразу же определить генеалогию (по крайней мере, вплоть до деда) владельца имени. Иными словами, принц Мухаммед бен Наеф бен Абдель Азиз – внук короля-«основателя» Абдель Азиза Ибн Сауда и сын Наефа бен Абдель Азиза – «сильного человека» саудовского политического истеблишмента, «второго заместителя» премьер-министра (роль, которую исполняет правящий монарх – Абдалла бен Абдель Азиз) и министр внутренних дел Саудовской Аравии. Посвящая ему опубликованную 29 августа 2009 г. статью, газета «Аш-Шарк Аль-Аусат» говорила о нем как о «человеке, который стрижет ногти “Аль-Каиды” – муклим азфар Аль-Каида», имея в виду, что именно он («человек инициативы, действующий спокойно и вдали от телекамер», это еще одна, дополнительная характеристика принца, предложенная тем же лондонским изданием) планирует нанесение ударов по этой организации. Официальная должность принца Мухаммеда бен Наефа – «помощник министра внутренних дел по вопросам безопасности», – именно ему в прошлом году «было вновь оказано доверие Служителя Двух Благородных Святынь короля Абдаллы бен Абдель Азиза», когда пребывание принца на занимаемом им посту было продлено еще на четыре года.

Принц Мухаммед бен Наеф («Абу Сара», как его обычно называют его друзья по имени его первенца – старшей дочери Сары) родился в 1959 г. и, как все саудовские принцы, получил среднее образование в эр-риядской школе для детей высших сановников государства. В дальнейшем же он получил степень магистра политических наук в Соединенных Штатах, а также прошел подготовку в сфере безопасности на нескольких курсах в самой Саудовской Аравии. Заняв свой нынешний пост после того, как саудовская столица была потрясена взрывами 12 мая 2003 г., впервые поставившими вопрос об активной деятельности террористов внутри королевства, принц Мухаммед бен Наеф лично содействовал созданию и претворению в жизнь специальной программы перевоспитания «сторонников заблудшей секты». Именно он поддерживал идею переговоров с американскими властями о возвращении на родину саудовских заключенных лагеря Гуантанамо, как и не раз посещал с неофициальными визитами находящиеся в ситуации внутренних конфликтов мусульманские страны и регионы, встречаясь там с захваченными в плен саудовскими моджахедами, содействуя их «раскаянию» и возвращению на родину. Для реализации программы реабилитации участников террористического движения принц Мухаммед бен Наеф широко использовал возможности, которые предоставлялись ему в связи с нахождением в Саудовской Аравии членов их семей.

Насколько изменится саудовский подход к программе реабилитации участников террористического подполья и традиция встреч «патронов» с их «клиентами» после случая с принцем Мухаммедом бен Наефом?

Выступая 29 августа 2009 г. на встрече с представителями торгово-промышленной палаты Джидды (собравшимися для того, чтобы, как сообщала «Аш-Шарк Аль-Аусат», в один из дней месяца рамадан «поздравить» министра с назначением на пост второго заместителя главы правительства – Г.К.), министр внутренних дел Наеф бен Абдель Азиз подчеркивал: «Последнее событие не изменит наш курс. Двери (дворцов – Г.К.) Служителя Двух Благородных Святынь и наследника престола (стоило бы думать, что речь идет и о других высших сановниках саудовского государства – Г.К.) всегда будут открыты перед гражданами, обращающимися к ним с просьбами или поздравлениями. Все в руках Господа! Мы не откажемся от прекрасной основы («солидарности» с подданными – Г.К.) из-за одного частного случая. … Мы страшимся только одного Господа!». Могла ли саудовская власть, уже «отлученная» террористами от сообщества приверженцев ислама, отказаться от важнейшего принципа легитимации своей еще и сегодня во многом остающейся «отечески»-патриархальной власти? Разумеется, нет! Но равным образом в ходе той же встречи принц Наеф говорил и о том, что покушение на его сына и «помощника по вопросам безопасности» не станет поводом для того, чтобы «закрыть дверь перед раскаявшимися из числа тех, кто разыскивается службой безопасности». Иными словами, выполнение программы их реабилитации будет продолжаться. Характерно, в этой связи, и то, что министр внутренних дел вовсе не собирался посвящать свое выступление перед членами торгово-промышленной палаты важнейшего саудовского красноморского порта и центра промышленно-банковской активности событиям, касающимся покушения на принца Мухаммеда бен Наефа, – большая часть его речи была посвящена тому, как его министерство реализует «программу Служителя Двух Благородных Святынь по осуществлению транспортной безопасности», а также второй королевской программы, связанной с «оказанием помощи разведенным женщинам и вдовам». Действительно, «слуга царю, отец солдатам», если иметь в виду «благодарных» подданных и короля, и самого принца Наефа!

Реагировала ли как-то саудовская пресса на покушение? Да, конечно же. Ее реакция была многообразна. Чаще всего «внутренние» саудовские издания верноподданнически выражали свою «любовь» к высшему эшелону политического истеблишмента – семье Аль Сауд. Порой те же издания говорили, как, например, «либеральная» эр-риядская «Аль-Ватан» в своем номере от 29 августа 2009 г., о том, что покушавшийся на жизнь принца Мухаммеда бен Наефа террорист «попрал все шариатские запреты и подлинно арабские ценности», «совершив грязное деяние, заключавшееся в том, что он вживил в свое тело взрывное устройство». Гораздо важнее некоторые точки зрения, высказанные в связи со случившимся в «доме» принца «внешними» саудовскими изданиями.

29 августа 2009 г. передовая лондонской «Аль-Хайят» была названа: «Террор или политический бунт?». Ее автор (член редакционной коллегии газеты Дауд Аш-Ширьян), в частности, отмечал: «Не приходится сомневаться в том, что Саудовская Аравия противостоит политическому бунту. До сих пор ей удавалось не допускать в его подавлении армию, поскольку этот бунт развивался под поднятыми молодежью религиозными лозунгами, которые, впрочем, мало чем отличаются от религиозных лозунгов самого саудовского государства. Однако, – продолжал далее автор этой передовой, – то, что случилось … с помощником министра внутренних дел принцем Мухаммедом бен Наефом, может стать началом важного и беспрецедентного для истории саудовского государства поворота. Впервые на жизнь одного из символов власти покушается гражданин страны. Уже одно это ставит вопрос о том, что пора прекращать прения по поводу сути насилия, как и о том, что уже пора открыто говорить о том, кто скрывается под словом “Аль-Каида” и кто за ней стоит».

29 же августа 2009 г., в своем комментарии «Саудовская Аравия: уничтожьте этих людей!» главный редактор «Аш-Шарк Аль-Аусат» Тарик Аль-Хамид, в частности, писал: «Настало время уничтожить корни экстремизма. Для этого пора прекращать издание примиренческих фетв, как и уповать по каждому большому и малому поводу на Господа, когда речь идет о простых событиях нашей мирской жизни, о родине и патриотизме или о вопросах, связанных с безопасностью страны. … Да, можно не соглашаться с тем или иным решением государства. Можно иметь отличную от него точку зрения или идею. Можно издавать неугодную ему книгу или рассуждать о необходимости претворения в жизнь практики халифата. Все это – законно! Но мириться с публично провозглашаемыми отлучениями, с кровавыми убийствами, с демонстрацией силы при попытках покуситься на авторитет государства … – со всем этим не только нельзя мириться, но и оправдывать». Это недопустимо, продолжал далее автор этого комментария, «поскольку, несмотря на все трагедии, которые порождает терроризм, несмотря на все усилия, предпринятые государством, в стране все еще остаются отлучители, те, кто считает возможным проливать кровь людей». По словам главного редактора «Аш-Шарк Аль-Аусат»: «Пора сказать: “Уничтожьте этих людей! Разверните против них настоящую войну! Начните с корней!”.

Если так говорят хорошо осведомленные представители ведущих арабоязычных изданий современного мира, финансируемые из саудовских источников, то, может быть, не стоит воспринимать слишком буквально и очень узко цитировавшиеся выше слова принца Наефа бен Абдель Азиза?

Г.Г. Косач
Источник: "Институт Ближнего Востока"