Лента: Политика

Германо-российское сотрудничество в рамках иранской атомной программы занимает особое место. Это объясняется прежде всего эстафетным для ФРГ и России характером работ самого известного на Ближнем Востоке долгостроя — АЭС в Бушере, вызванного политическими и финансовыми причинами. Как известно, в 1974 г., едва была создана Организация по атомной энергии Ирана, разработавшая план строительства 23 ядерных энергоблоков, Иран закупил по два атомных реактора во Франции и ФРГ, а в 1977 г. приобрел в Западной Германии еще четыре реактора. Таким образом, ФРГ стояла, образно говоря, у иранской атомной люльки и, продолжая сравнение, пела колыбельную с припевом: «Первая АЭС в Иране, первая АЭС на Ближнем Востоке».

На реализацию атомной программы Ирана, прародителем которой можно считать шаха Реза-Пехлеви, намечалось в течение 25 лет выделить 30 млрд долларов, которые предназначались на оплату технической помощи Запада, в том числе немецкой. В частности, ФРГ силами специалистов концерна Kraftwerk Union (KWU), подразделения Siemens, начала строительство двух блоков АЭС в Бушере и поставила реакторы. Завершение работ было запланировано на 1982 г. Общая стоимость строительства оценивалась в 4-6 млрд долларов. В специально сооруженном лагере жили примерно 5,5 тыс. немцев, при этом половину из них составляли специалисты, вторую половину — члены их семей. Инфраструктура включала школы, больницы и даже собственную телестудию. Однако после того как в 1979 г. в ходе исламской революции был свергнут режим шаха, строительство застопорилось. К этому моменту готовность к вводу в строй первого реактора оценивалась до 85%, второго — до 50%.

В 1980 г. правительство ФРГ присоединилось к санкциям США, введенным против Ирана после исламской революции 1979 г., и строительство было прекращено. Руководство Siemens, опасаясь неопределенной политической ситуации и проблем (к примеру, сооружение могло быть захвачено новым режимом фундаменталистов для военных целей, а также использовано для политических спекуляций), отозвало специалистов и отказалось от проекта. Кроме того, иранская сторона к тому времени уже задолжала крупную сумму, а обещания, как и амбиции, в карман, как известно, не положишь. К слову сказать, за время после исламской революции режим мулл научился каким-то образом совмещать слово пророка и мечту о ядерной боеголовке. Сегодня никто из духовных авторитетов не вспоминает собственные заявления 30-летней давности о том, что атомные электростанции несовместимы с исламом. Так или иначе, сооружения стали превращаться в руины, которых прибавилось после иракского воздушного нападения в ходе ирано-иракской войны.

В августе 1992 г., после того как Москва и Тегеран подписали соглашение о сотрудничестве в сфере мирного использования атомной энергии, эстафету в Бушере приняла Россия. Таким образом, необычный и сложный в техническом отношении проект обрел и уникальность: российское оборудование надо было встроить в имевшиеся конструкции, оставшиеся на площадке после ухода из Ирана немецкой фирмы. Интеграция разнотипного оборудования потребовала от россиян проведения дополнительного объема научно-исследовательских, проектно-конструкторских и строительно-монтажных работ. Они стартовали 25 августа 1992 г., когда было заключено соглашение о продолжении строительства АЭС в Бушере. В январе 1995 г. был подписан контракт на завершение строительства первого энергоблока, а в 1998 г. в дополнении к контракту было установлено, что управление строительством переходит к компании «Атомстройэкспорт».

На смену Siemens пришли ученые и специалисты института «Атомэнергопроект», ОКБ «Гидропресс», РНЦ «Курчатовский институт», машиностроительных объединений «Ижорские заводы», «Электросила», «ЗИО Подольск», «Белгородский машиностроительный завод» и, наконец, Новосибирского завода химконцентратов, который обязался поставить на АЭС 82 тонн урана. Дальнейшими планами после 25 февраля 2009 г., когда состоялся успешный тестовый пуск реактора первого энергоблока, было определено, что электростанция вступит в строй осенью 2009 г. В договоре датой проведения синхронизации в сети значится 1 августа 2009 г., а датой завершения работ — 31 августа 2009 г.

И именно в этот предпусковой период германо-российский атомно-энергетический альянс подвергся серьезному испытанию. Сотрудничество между Siemens и российским государственным концерном «Росатом» из-за споров вокруг иранского внешнеполитического вектора России находится под угрозой срыва. Сообщая об этом, Handelsblatt (22.07.2009) указывает, что недопонимание происходит из-за противоречивой, по мнению издания, российской политики в отношении атомной программы Ирана. В чем состоят противоречия, не уточняется.

Чтобы пояснить, о каких противоречиях идет речь, следует вспомнить март 2007 г. Сообщая тогда о разногласиях между Москвой и Тегераном, газета «Коммерсант» указывала, что они «лежат глубже споров вокруг Бушера». Россия не будет «играть с Тегераном в антиамериканское игры», отмечала газета. Такое жесткое предупреждение: либо Иран идет навстречу требованиям МАГАТЭ, либо Россия отказывается от его поддержки, впервые прозвучало из Москвы. Прозвучало, добавим, накануне обсуждения в Совбезе ООН вопроса об ужесточении уже введенных против Тегерана международных санкций. 21 февраля 2007 г. истек двухмесячный срок, данный Ирану декабрьской резолюцией СБ ООН № 1737 на сворачивание работ по обогащению урана. Гендиректор МАГАТЭ Мохаммед эль-Барадеи в докладе членам Совбеза ООН заявил, что Тегеран не намерен сворачивать свою ядерную программу; более того, он овладел важными ядерными технологиями и близок к тому, чтобы уже через полгода начать обогащение урана в промышленных масштабах. Выводы доклада главы МАГАТЭ подтвердил тогда президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, который вновь с вызовом заявил, что не собирается выполнять требования мирового сообщества.

Тем не менее Москва, вопреки собственному заявлению, продолжила атомное сотрудничество с Ираном. Справедливости ради отметим, что в тот же период внятного объяснения действиям ряда немецких фирм, несмотря на санкции и предупреждения, также не последовало. Между тем, по заявлению пресс-секретаря Госдепартамента США Шона Маккормака, германский газовый концерн Ruhrgas весной 2007 г. вел переговоры с Ираном о поставках сжиженного природного газа.

Возвращаясь к событиям настоящего времени, упомянутым в Handelsblatt, отметим: Siemens, предполагавший слияние с Росатомом еще в марте 2009 г., откладывает процедуру. При этом федеральное правительство не высказывает официальной позиции в отношении предполагаемого слияния. Это вызвано тем, что строительство АЭС осуждается рядом стран Запада, в том числе и ФРГ, за непрозрачность строительства. Напомним, что напряжение стало нарастать, начиная с 2004 г., из-за усиливавшейся международной критики ядерной программы Ирана: в центре внимания общественности оказались выводы экспертов о том, что Иран может использовать отработанные топливные стержни для извлечения плутония.

Мощность первого бушерского реактора составляет 1000 мегаватт, и электроэнергия, которая будет с его помощью произведена, адресована лишь юго-западному региону Ирана. По сути, она предназначена в первую очередь для реализации в провинции Бушер двух новых нефтехимических проектов в Генаве и Дештестане, где будут производиться крупные объемы этилена и полимеров. Однако у федерального правительства существуют подозрения в том, что под прикрытием потребности в «мирной» электроэнергии Иран осуществляет движение «военной направленности его атомной промышленности» и месяц за месяцем приближается к желанной цели — обзавестись ядерным оружием. Подозрения эти усиливаются в связи с тем, что Тегеран по-прежнему не соглашается выполнить требования Совета Безопасности ООН и отказаться от обогащения урана. Федеральное правительство предложило превратить место проведения операций по обогащению урана в международный объект, действующий под контролем МАГАТЭ, на что последовал решительный отказ официального Тегерана, подчеркивает Handelsblatt.

«С технической точки зрения нет никаких сомнений в том, что Иран может оставить у себя ядерные отходы, чтобы использовать их в военной сфере. Однако такой шаг означал бы явное нарушение обязательств, взятых на себя Ираном перед международным сообществом», — сказал в интервью Deutsche Welle Майкл Шнайдер, международный консультант по вопросам энергетической и атомной политики, лауреат альтернативной Нобелевской премии 1997 г. «Посредством самого ядерного реактора атомную бомбу, конечно, не построить. Но такой реактор вполне можно использовать, чтобы облучить обогащенный уран и превратить его в плутоний. Происходит это в так называемой зоне воспроизводства, окружающей активную зону реактора. Именно там и накапливаются изотопы оружейного плутония», — отметил он, подтверждая тем самым обоснованность нарастающей тревоги международного сообщества.

Упомянем прозвучавшее в программе «Утреннее эхо» канала WRD 5 (05.08.2008) мнение Рольфа Мютцениха, эксперта по ближневосточной политике от социал-демократов. Он вполне допускает, что Иран скрывает от мирового сообщества военные аспекты ядерной программы. На фоне постоянных заявлений Ахмадинежада в отношении Израиля это не может не тревожить Совет Безопасности ООН. Относительно непрекращающихся утверждений официального Тегерана о том, что иранская программа носит исключительно гражданский характер, Р. Мютцених выразился так: «Вопросы к руководству страны не только не сняты, но и в последнее время появились новые», что не добавляет доверия.

Говоря в интервью Handelsblatt о российском участии в строительстве АЭС в Бушере, министр энергетики России С. Шматко отметил, что станция будет возведена «в полном соответствии со всеми международными нормами и в условиях полного контроля МАГАТЭ». При этом он указал, что Иран добивается мирного использования ядерной энергии и что самое лучшее — не игнорировать это желание, а содействовать ему, поскольку важнее «точно знать, что они делают в Иране». По словам российского министра энергетики, перспективы сотрудничества с Siemens, имеющей богатый опыт в атомной отрасли, необходимы России не только в бушерском векторе. Он будет использован в деле установки семи новых ядерных реакторов на АЭС России.

«Нам необходимо более тесное международное сотрудничество в сфере технических стандартов, чтобы стимулировать мировую конкуренцию, которая может привести к снижению цены. Технологии Siemens уже были использованы в ходе строительства современной атомной электростанции в Китае, и теперь речь идет о создании совместного предприятия между Росатомом и Siemens», — подчеркнул С. Шматко. По его мнению, все детали будущего СП должны быть тщательно согласованы, подсчитана взаимная выгода. «Мы очень довольны ходом переговоров, и в ближайшие месяцы контракт будет подписан», — отметил он. Попутно заметим, что немецкие эксперты связывают с именем С. Шматко определенные надежды в достижении взаимопонимания по глобальным энергетическим вопросам еще и потому, что свою профессиональную карьеру он начинал в ФРГ (учился на факультете экономики в Марбурге и работал аудитором во франкфуртской фирме BDO Binder), а до назначения на пост министра и работы на нем более трех лет (2005-2008) занимал руководящие должности в ЗАО «Атомстройэкспорт» и фактически отвечал за сегодняшнее продвижение к пуску Бушерской АЭС.

«Не следует упускать из виду тот факт, что новый российский министр энергетики действует при поддержке своего правительства в аспекте энергетической эффективности. А это очень важно для развития возобновляемых источников энергии, — сказал о нем экс-канцлер Г. Шредер. — Модернизация российской экономики, особенно ее устаревшей инфраструктуры, открывает для немецкой экономики широчайшие возможности энергетического сотрудничества».

Отметим, что С. Шматко четыре года назад окончил Высшие академические курсы Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации по специальности «Оборона и обеспечение безопасности Российской Федерации». Его немецкий двойник — Ханс Рюле, эксперт в области безопасности, известен как руководитель штаба по планированию при Федеральном министерстве обороны (1982-1988), а затем один из основателей Федеральной академии по вопросам политики в области безопасности. Одно из направлений его многолетних исследований — ядерная программа Ирана, осуществляемая при международном содействии, в данном случае Германии и России.

Для каждой из трех названных стран она является предметом престижа. Если говорить о Германии, то это укрепление роли мирового лидера в высоких технологиях. Что же касается России и Ирана, то это обозначение новой роли в мировой политике. Россия и Иран выполняют одну задачу: они пытаются вернуть былое величие, Россия — эпохи советской империи, Иран — эпохи Персидской империи. Каждого из трех игроков отличают амбиции, каждый претендует на звание ключевого в регионе и мире. Особенно Россию и Иран удручают утраченные позиции, тогда как Германию заботит упрочение завоеванных. Иран, оказавшийся по соседству с Россией, Индией, Пакистаном и Израилем, обладателями ядерных технологий, комплексует особенно сильно. Этим объясняется появление претензий на роль лидера исламского мира, который якобы способен покончить с господством США и Израиля. В эпоху Путина стало ясно, что российское руководство продолжает покровительствовать сомнительным планам Ирана, отдавая себе отчет относительно их истинного предназначения, отмечает Х. Рюле в Die Welt (13.10.2008).

Оценивая роль России в иранской и северокорейской ядерной программах, он отмечает, что данное обстоятельство указывает на то, что она — нестабильный партнер Запада на Востоке, однако с ней приходится считаться, поскольку «сохраняется зависимость в энергетической проблеме» Запада. Прибавим к этому и тот факт, что Иран также является одним из самых мощных источников углеводородов в мире. Это дает возможность России и Ирану решать мировые политические проблемы простым движением нефтегазового крана. Устранив названную зависимость (а, как мы знаем, Запад предпринимает в последние месяцы конкретные и эффективные усилия в данном направлении), Запад получит возможность говорить с Россией с иных позиций: Путин назвал это «новыми правилами в новой безопасности», уточняет Х. Рюле. Похоже, Запад склонен сыграть по правилам Путина, прозрачно и жестко, однако сложно предугадать, понравится ли это самой России.

Пока же «27 стран ЕС в настоящее время являются покупателями около 70% российского экспорта нефти и газа. Энергозависимость ЕС от России составляет 52%, к 2030 г. этот показатель может возрасти до 60%». При этом положение меняется. Х. Рюле прогнозирует «значительное уменьшение в среднесрочной перспективе спроса на ископаемые виды топлива» в связи, во-первых, с устранением российской «монополизации трубопроводов всего энергоснабжения Европы», а, во-вторых, со «стремительным развитием альтернативных источников энергии». Одновременно, согласно заявлению заместителя российского министра природных ресурсов Алексей Варламова (его приводит Х. Рюле), известных в настоящее время российских энергетических резервов хватит на 10–15 лет, в частности, урана — до 2017 г., нефти — до 2022 г., природного газа и угля — до 2025 г. По этим причинам вполне вероятно, отмечает Х. Рюле, что Россия в ближайшее время будет лишена возможности «использовать энергоносители в качестве оружия в борьбе за свои геополитические интересы».

Принято считать, что Россия вместе с другими членами Совета Безопасности ООН и Германии добивается решения этой проблемы в духе доброй воли, пишет эксперт. Реальность несколько иная. Россия с самого начала действует так, чтобы Иран избежал международных санкций из-за своего отказа от требований по обогащению урана. У России были для таких действий все основания: она изначально была на иранской стороне. Еще в начале 1995 г. между Москвой и Тегераном было подписано соглашение о восстановлении частично разрушенного во время войны с Ираком реактора в Бушере. «В секретном дополнении к договору шла речь о российских поставках исследовательского реактора для производства оружейного плутония, а также о строительстве мощностей по обогащению урана, — указывает Х. Рюле. — Президент России Ельцин в мае 1995 г. публично признал, что содержащиеся в иранской ядерной программе «элементы касаются гражданской и военной ядерной энергетики». В начале 1998 г. тогдашний российский министр ядерной энергетики Адамов признался американской администрации, что Иран разрабатывает ядерное оружие».

Установка Совбеза ООН на экономические санкции против Ирана из-за его нежелания сотрудничать с МАГАТЭ и подвергать контролю действия в рамках атомной программы не устарела. Об этом еще раз напомнили события последних недель. Речь идет о вероятности аннулирования серьезного заказа. Одна из крупнейших в мире инженерных фирм, Siemens, рискует потерять контракт на поставку 100 вагонов для метрополитена Лос-Анджелеса. Это 300 млн долларов, которых могут не досчитаться немцы в результате срыва сделки с компанией Metropolitan Transportation Authority (MTA). Причина: Siemens продала Ирану оборудование, используемое для шпионажа за диссидентами, сообщила газета The Washington Times (17.07.2009).

Издание уточняет, что речь идет о технологиях по перехвату электронной почты, телефонных звонков и интернет-данных. С помощью этой информации официальный Иран имеет реальный инструмент политического давления, который касается не только характерного «для последнего времени разгона демонстрантов», но и «продвижения в стране ядерной программы». Издание приводит мнение Ричарда Каца, члена совета MTA: «В то время когда город и совет руководителей MTA призывают не иметь деловых контактов с Ираном, было бы лицемерием оформлять сделку с Siemens». К бойкоту ее продукции призвала и Ширин Эбади, иранская правозащитница, лауреат Нобелевской премии мира, обосновывая свое требование тем, что, снабжая официальный Тегеран высокими технологиями, «Nokia и Siemens участвуют в нарушении основных прав человека, включая право на свободу слова и конфиденциальность». Поскольку имеется обязанность правительства поддерживать названные ценности, включая всеобщие права человека, «компании и крупные корпорации должны сделать то же самое». Она назвала компании Nokia и Siemens участниками акции по установлению цензуры в Иране.

Обвинения Ш. Эбади подтвердил недавно в интервью The Jerusalem Post австрийский журналист Эрих Мехель. Он указал, что комплексные разведывательные устройства были использованы в Иране против преследуемых меньшинств и политических диссидентов. Он привел мнение немецких и австрийских экспертов в исследованиях частной жизни, которые отметили: названные типы технологий в рамках ЕС являются незаконными. Журналист настаивает на том, что сделки Siemens в последнее время характеризуются скандальными разоблачениями и что подкуп стал постоянным инструментом при заключении сделок. Компанию Siemens, в частности, вынудили признать факт подкупа иранских чиновников в январе с.г., при этом сумма взяток составила 19 млн евро. Mехель отметил, что государственный обвинитель в Мюнхене, расследовавший дело о подкупе чиновников Тегерана, подчеркнул: Siemens провел финансовые операции с Ираном на сумму более 500 млн долларов, «обеспечивая иранской инфраструктуре жизненно важное инженерное и технологическое оборудование». При этом пресс-секретарь Siemens Вольфрам Трост отказался подтвердить факт продажи оборудования фирмы в центры мониторинга и разведки Ирана. Он заявил, что его фирма «придерживается принципов Европейского союза, Организации Объединенных Наций и немецкого правительства», которые обусловливают ограничение торговли с Ираном.

Руководство MTA уведомило, что усиливаются шансы конкурентов немецкой фирмы, в частности, итальянской компании Ansaldobreda (AB) по изготовлению вагонов для метро Лос-Анджелеса, несмотря на то что прежде немецкий партнер воспринимался как более надежный. Одновременно рассматриваются и другие кандидатуры. Ситуация осложняется еще и тем, что Лос-Анджелес имеет одну из крупнейших иранских этнических групп населения вне Ирана, которая внимательно следит за хозяйственной политикой немецких фирм, фактически поддерживающих режим Ахмадинежада, который сделал ядерную программу одним из основных направлений своей политики. Так, активисты указывают, что прошлогодний оборот Siemens в сделках с Ираном составил в общей сложности 619 млн долларов, в первую очередь это финансовые вливания в инфраструктуру и энергетику. По мнению руководства МТА, действия немецкой компании «подрывают наши усилия по экономическому давлению на Иран». Бойкот продукции Siemens поддержали другие общественные организации Лос-Анджелеса, в том числе Центр Симона Визенталя и Международный центр по защите прав человека в Иране. Представитель Siemens AG отказался комментировать ситуацию.

Майкл Шнайдер напоминает, что Иран в течение десяти лет вводил мировое сообщество в заблуждение, утаивая от МАГАТЭ часть сведений, касающихся своей ядерной программы. Кроме того, Иран занимался ядерными исследованиями, связанными с военной областью. С другой стороны, внимание мирового сообщества обращено главным образом на работы по обогащению урана и в меньшей степени — на проект строительства Бушерской АЭС.

Следует признать, что и Германия, и Россия, и Иран пользуются одним и тем же инструментом в ядерном споре — он именуется «двойные стандарты». По мнению М. Шнайдера, данный инструмент — в числе наиболее востребованных в мировом сообществе. К примеру, указывает эксперт в интервью Deutsche Welle, Иран участвует в консорциуме пяти государств, построившем в городе Трикастен на юге Франции завод по обогащению урана — «Евродиф». 40% акций компании «Софидиф», владеющей 25% капитала этого крупнейшего в Европе завода, принадлежат иранскому государству. И это обстоятельство никто не считает ни из ряда вон выходящим, ни сомнительным. Зато все обеспокоены обогащением урана в самом Иране, подчеркивает М. Шнайдер.

Последние события только подтверждают приверженность двойным стандартам. По сообщению Iran News (24.07.2009), в ближайшее время готовится к подписанию контракт с иранским нефтехимическим комбинатом «Реджаль». Партнером выступает германская компания Coperion GmbH (штаб-квартира в Штутгарте, годовой оборот в 2006 г. — 446 млн евро), которая специализируется на поставках оборудования в химической отрасли. По условиям договора, с пуском, намеченным на 2011 г., второй очереди предприятия, для которой заказывается оборудование в ФРГ, производственные мощности комбината возрастут на 80 тыс. тонн пропилена. Напомним, что пропилен — выделяющийся при нефтепереработке горючий газ, предназначенный для получения изопропилового спирта и ацетона, акриловой кислоты и акрилонитрила, полипропилена, пластмасс, каучуков, моющих средств, компонентов моторных топлив, растворителей. Иными словами, речь идет о базовом компоненте как гражданского, так и военного назначения. Перспективная продуктивность, основанная на германских ноу-хау, суммарно оценена в 180 тыс. тонн. Между тем иранский заказчик в числе списков деловых партнеров Coperion GmbH единственный — Industrial Development Co. (IDC). Возможно, через эту тегеранскую фирму Coperion GmbH и выходит на комбинат, расположенный в особой нефтехимической экономической зоне «Махшехр». Если же это не IDC, то поставки оборудования для производства иранского пропилена осуществляются через третьи страны.

Интересы крупного бизнеса настолько привлекательны, что, оказывается, можно, приберегая риторику для высоких трибун, время от времени, а порой и годами забывать о международных санкциях.


И.С. Берг
Источник: "Институт Ближнего Востока "