Лента: Политика

Ситуация вокруг внутриполитического кризиса в Иране осложняется в связи с приближением даты 40-дневного поминовения многочисленных жертв демонстраций, прошедших в Тегеране и ряде других городов страны после 12 июня. Траурные мероприятия почти наверняка выльются в акции массового протеста, прогнозируют немецкие эксперты, предупреждая в этой связи о новом витке насилия по отношению к гражданскому населению. На этом фоне весьма опасной остается неколебимая приверженность Ирана ядерной программе.

Строго говоря, ядерная программа — стратегическая линия, истоки которой следует искать в событиях 50-летней давности, во временах шахского правления. Начавшие тогда же свое восхождение к обладанию атомной бомбой Индия и Пакистан — ныне признанные игроки на восточном ядерном поле, взаимно сдерживающие региональные амбиции. Отставший на данном поприще Иран чувствует себя ущемленным. Он прилагает усилия в этом направлении, несмотря на любой расклад политических сил. Однако вполне вероятная угроза того, что президент Ахмадинежад сделает ядерную программу инструментом в откровенно экстремистских руках, побуждает мировое сообщество к особой бдительности.

Призыв быть бдительными прозвучал на днях во всех немецких СМИ. Они перепечатали информацию, опубликованную в журнале Stern. За ней стоят сотрудники BND — службы внешней разведки ФРГ. Смысл заявлений BND состоит в том, что уже к началу 2010 г. Тегеран может создать атомную бомбу и в кратчайшее время провести ее испытания. К началу июня с.г. на заводе в Натанзе уже было установлено 4920 центрифуг, тогда, как известно, что 1,3 тонны обогащенного урана достаточно для производства одной-двух бомб, сообщает эксперт BND.

Напомним, что в феврале с.г. SPIEGEL ONLINE опубликовал мини-исследование с характерным подзаголовком: «У Ирана больше обогащенного урана, чем думали». Со ссылкой на конфиденциальный доклад МАГАТЭ называлась разница по сравнению с официально принятой — 209 кг. Иран и его ядерная программа — политически деликатная проблема, а является ли уран достаточно обогащенным или слегка, годится ли для использования в военных целях, считается вопросом не только оборонного характера, подчеркивает издание. Об этом говорилось в конфиденциальном докладе Генерального секретаря Мохаммеда эль-Барадеи, предназначенном для 35 государств — членов Совета управляющих МАГАТЭ. Однако цифры, иногда совершенно разные, а порой и противоречивые, тем не менее не мешают получить более ясное представление о планах Тегерана. Эксперты МАГАТЭ, знающие о количестве обогащенного урана и о том, что Иран задействовал к февралю с.г. примерно 3800 центрифуг, должны были определить, имеет ли страна достаточно урана для достижения критической массы. Согласно докладу, в начале с.г. Иран обладал 1010 кг слабо обогащенного урана. Анализируя эту информацию, эксперты информационного агентства Reuters утверждали, что от 1000 по 1700 кг достаточно для производства атомной бомбы, причем в течение считанных недель.

Stern прямо указывает: «Если они захотят, то уже через полгода могут взорвать урановую бомбу», имея в виду подземные испытания и ввод в действие новых центрифуг. Агентство dpa обращает внимание на ту часть статьи журнала Stern, в которой говорится о параллельных работах иранских специалистов по созданию ракет-носителей, отмечает Deutsche Welle. Эти ракеты будут способны доставлять ядерные заряды вплоть до территории Европы. В то же время эксперты спецслужб полагают, что такие ракеты-носители будут созданы не ранее, чем через три года.

И созданы, в любом случае, не без помощи стран — обладателей новейших технологий, которые поставляют компоненты для ракет: все это иранцы тайком покупают на Западе, в том числе в Германии. Изданию стало известно имя главного иранского агента по закупкам в рамках ракетной программы. Это Саид Мохаммад Хосейниян, который стоит во главе сети из сотни подставных фирм. Как отмечает Stern, в контакт с Хосейнияном, нарушая немецкие законы, а также резолюцию ООН № 1747, принятую в марте 2007 г., вошли несколько немецких предприятий.

Сочетание режима мулл и атомной бомбы представляет собой кошмар для всего мира, отмечает Stern. 12 сентября 2002 г., через год после ударов террористов по Нью-Йорку и Вашингтону и через день после того, как тогдашний президент США Джордж Буш объявил войну режиму Саддама Хусейна, глава Федерального МИДа Йошка Фишер сказал фразу, на которую не все обратили внимание: «Что там случится в Ираке, неизвестно, но то, что величайшую тревогу представляет Иран, — вне всякого сомнения».

Время доказало справедливость этих слов. Конфликт вокруг ядерных амбиций Ирана оказался более взрывоопасным и продолжительным, чем поиск в Ираке оружия массового уничтожения и свержение Хусейна. Речь идет о тех же амбициях восточных монархов; лейтмотив всех выступлений иранских лидеров последних десятилетий таков: почему мы, страна древней культуры в регионе, лишены ядерного оружия подобно Пакистану и Израилю, у которых нет такого вклада в мировую цивилизацию? Дело явно клиническое, как сказали бы врачи, поскольку принижать исторические и культурные ценности Пакистана и Израиля — не самое разумное занятие, тем более что народам, населяющим эти страны, действительно есть чем гордиться.

Причем, замечает издание, это не разумно контролируемая ситуация ядерного противостояния, характерная, к примеру, для США и Советского Союза времен «холодной войны». На Ближнем Востоке с его неподконтрольными эмоциями все может сложиться иначе. Амбиции усиливаются и потому, что Иран — жертва войн, и потому, что режим мулл показал себя неудачным хозяйственником. Доклад Международного банка реконструкции и развития (МБРР), опубликованный 04.01.2009, подтверждает печальные выводы. Согласно данным доклада, 9 млн иранцев, то есть каждый восьмой, живут за чертой бедности. Режиму мулл необходимо найти внятное объяснение экономическим просчетам, в результате которых, к примеру, страна, сидящая на нефтяной бочке, вынуждена ввозить бензин из-за рубежа. Высочайшего уровня достигла безработица. Она поразила прежде всего наиболее образованную часть молодежи, из-за чего страну ежегодно покидают, по разным источникам, от 130 до 200 тыс. специалистов. Иран постоянно теряет природные ресурсы, будь то богатства недр или инженерные кадры. Надо искать врага. Этот поиск дает свои результаты. Носителями вечного зла объявлены США и Израиль. Их-то и собирается сдерживать Иран с помощью собственной ядерной дубинки.

Иран не одинок в устремлениях, отмечает Stern. В эксклюзивный круг мечтают войти Саудовская Аравия, Сирия и Турция. Однако лишь Иран ясно демонстрирует свое намерение уничтожить суверенное государство и покончить с мировым капиталом — наподобие того, как это делал в свое время Фидель Кастро, подчеркивает издание. Иран, по существу, перехватил у Афганистана и Пакистана лидерство по части поддержки терроризма на Ближнем Востоке, что делает его, как возможного обладателя ядерным оружием, еще более опасным. Не приходится сомневаться, что в коридорах иранской власти, весьма сложной и многоступенчатой, имеются механизмы сдерживания, которые вроде бы «всегда и при любых обстоятельствах будут препятствовать применению ядерного оружия», пишет Stern. Однако именно в этом «всегда и при любых обстоятельствах» Запад и сомневается. То, что Иран уже сегодня, не обладая еще оружейным ураном или плутонием, ведет себя, как минимум, неосмотрительно и, как максимум, безответственно, подтверждает его решительное нежелание раскрывать подробности ядерной программы и доказывать, что называется, на местности исключительно миролюбивый характер исследований и наработок в этой сфере.

Международное сообщество давно подозревает власти Ирана в стремлении создать атомную бомбу под прикрытием мирных программ использования ядерных технологий, напоминает Stern. Руководство в Тегеране постоянно опровергает подобные утверждения. Мировое сообщество, с одной стороны, ввело санкции ООН в отношении Ирана, а с другой — пообещало расширить экономическую помощь в ответ на отказ Тегерана от обогащения урана.

В связи с тем, что Тегеран не планирует изменения в подходе к ядерной программе, остается первое. Как осуществляются экономические санкции со стороны ФРГ, анализирует Handelsblatt. Газета деловых кругов Германии констатирует, что ввиду санкций немецкие компании все чаще теряют заказы из Ирана, отчего выигрывают конкуренты из Восточной Азии. ООН и Европейский союз торговлю с Ираном из-за его ядерной программы строго ограничивают.

Положение, в котором действует Германо-иранская торгово-промышленная палата в Тегеране (DIIH), простым не назовешь. С одной стороны, это налаживание и укрепление хозяйственного сотрудничества, поскольку Германия является крупнейшим экономическим партнером Ирана из числа западных промышленно развитых стран и вторым по величине экспортером после Китая. В ответ на поток углеводородов ФРГ посылает машины, продукцию черной металлургии и химической промышленности. С другой стороны, ситуация вокруг иранской ядерной программы и связанных с нею соответствующих международных санкций не слишком вдохновляет немецкий бизнес и не настраивает на радужные перспективы.

Существуют установленные законодательством Германии ограничения в отношении Ирана, и они носят довольно жесткий характер, отмечает Дэниэль Бернбек, исполнительный директор DIIH. По его утверждению, обеспечивают Иран высокими технологиями, машинами, запасными частями и оборудованием не немцы, а фирмы Китая, Южной Кореи, Малайзии и Индии. В рамках программы санкций, предпринятых ООН и ЕС, торговля с Ираном, начиная с 2006 г., становится все более ограниченной. Согласно мнению критиков Д. Бернбека, в Германии «дестимулирование стратегии», которая призывает немецкие компании добровольно ограничить торговлю с Ираном, не удалось, и в 2008 г., как свидетельствует The Jerusalem Post, оборот возрос на 10,5% по сравнению с 2007 г.

Германский экспорт в Иране продемонстрировал исчерпанность потенциала, который, не будь санкций, мог бы удвоиться — с нынешних 4 до 8 млрд евро в год. При этом трудно говорить о вкладе азиатских стран в развитие экономики Ирана, поскольку они не представляют сопоставимые статистические данные. Однако известны направления и стоимость многих новых проектов, предпринятых ими. Например, CNPC — энергетический концерн Китая — в начале июня с.г. подписал контракт на разработку газового месторождения Южный Парс стоимостью около 4,7 млрд долларов США. Малайзийская группа SKS в декабре 2008 г. подписала контракт на производство сжиженного газа и разработку двух газовых месторождений стоимостью 14 млрд долларов США. В целом Иран в 2008 г. поднял импортный потенциал почти на 4% по сравнению с 2007 г. Таким образом, «санкции не нанесли заметного ущерба» экономике Ирана, констатирует Handelsblatt. В минувшем году Китай стал ведущим потребителем иранской нефти (прирост по сравнению с 2007 г. составил 50%). Следом идут Япония (34%), Индия (25%) и Южная Корея (18%). Что касается экспорта в Иран, то те же четыре лидера располагаются в аспекте прироста в несколько ином порядке: Индия (34%), Япония (32%), Южная Корея (24%) и Китай (12%).

Все, что остается после этих «экспортно-импортных акул», пробивается сквозь немецкие правовые водоросли, и за это место немецкие компании должны как следует побороться, подчеркивает Handelsblatt. Основной упор делается на запрете товаров так называемого двойного назначения, то есть продукции, которая может быть использована как в гражданских, так и в военных целях. Однако в виду сложности в определении назначения такой продукции всегда есть риск нарушения прав — внешнеторгового контроля и контроля за вооружениями в рамках названных санкций. По этой причине федеральное правительство призывает немецкие компании проявлять сдержанность. Это ведет к сохранению обстановки, не способствующей нормальному течению бизнеса: страх перед нарушением санкций и нервозность — не лучший фон для предпринимательства.

Немецкий предприниматель в таких условиях стиснут жесткими рамками. Он, во-первых, должен идти на поклон к таможенным и банковским компаниям, которые ссылаются на так называемое нулевое решение Федерального управления по экономике и экспортному контролю (Bafa). Необходимо документально подтвердить, что сделка является юридически обоснованной, хотя и не требуется ее утверждения. Во-вторых, чтобы получить такое подтверждение, необходимо время для того, чтобы эксперты оценили ситуацию, — на это уходит от четырех до восьми месяцев. За этот срок не дремлющий азиатский конкурент, который не считает себя обязанным действовать в рамках санкций, работает на опережение, он делает рывок, и немецкий бизнесмен оказывается в хвосте.

При этом ряд бизнесменов США, которые позиционируют себя в качестве хранителей доктрины и при этом проявляют себя как мастера так называемого бизнеса в обход, являются лицемерами чистой воды, приводит Handelsblatt мнение неназванного немецкого предпринимателя. Недавний пример: канадский производитель Lovat (дочерняя компания американского концерна Caterpillar) приобрел у итальянской фирмы Seli мощное бурильное оборудование для прокладки туннелей, которое вполне может быть использовано как для строительства метро в Тегеране, как было заявлено, так и для совершенно других целей. Факт есть факт: в Тегеране на улице Шейхбахаи есть представительство Caterpillar, и США не думают это скрывать. Daimler в Штутгарте более не продает мощные грузовики Ирану, поскольку их можно использовать в военных целях, между тем как конкуренты немецкой фирмы из Швеции (Scania) и Италии (Iveco) спокойно продолжают поставки названной техники в Тегеран.

Обстановка, когда международные санкции одними выполняются, а другими всерьез не принимаются, создает неравные условия для рыночной экономики. «Я являюсь оппонентом торгового эмбарго», сказал Дэниэль Бернбек в недавнем интервью Deutschlandradio. Он объяснил свою позицию тем, что сначала следует определить приоритеты: что важнее — жесткая внешняя политика или независимая от нее экономика. Экономика не может нести ответственность за политические цели, особенно это касается «исключительно фиксированной ставки для развития среднего класса». Примат политики понятен, «но я сомневаюсь в политических успехах, которые должны быть достигнуты путем ограничения на торговлю, — подчеркнул он. — Менее всего это эффективно в долгосрочном плане, эффект при этом может оказаться совершенно не таким, как вы ожидаете».

Тегеранская DIIH поддерживает контакты примерно с 150 немецкими бизнесменами, которые постоянно живут в Иране. «Я никогда не слышал о том, чтобы кто-то из них сознательно бросил свой бизнес, — подчеркнул Д. Бернбек в недавнем интервью телеканалу WDR. — Однако мне известно 10-20 случаев, когда немецкие бизнесмены в связи с последними событиями покинули Иран и до настоящего времени не пожелали вернуться». Он полагает, что массовым бегством германского капитала это назвать нельзя, скорее — единичными явлениями.

Д. Бернбек считает, что в вопросах немецко-иранских отношений нет и не может быть соображений морального порядка. Эта позиция находит ряд оппонентов. В том числе и на проходившем в начале июля с.г. в Берлине форуме еврейского общинного центра «Западная демократия, Иран и предотвращение геноцида». Выступивший на нем бывший канадский министр юстиции и депутат Либеральной партии Ирвин Котлер призвал немецкое правительство взять на себя руководящую роль в рамках ЕС по введению жестких многосторонних санкций в отношении Исламской Республики Иран. The Jerusalem Post, публикуя отчет о форуме, подчеркивает мнение Котлера: Германия, обладающая высоким моральным авторитетом в мире, способна остановить подстрекательство к геноциду, которое санкционируется иранским государством. Сфера экономики — вполне вероятная возможность для этого, особенно если учесть, что немецко-иранские торговые отношения оцениваются в 5,7 млрд долларов США.

Совершенно очевидно, что крупные фирмы ФРГ, теряющие в Иране заказы и партнеров, понесут убытки, исчисляемые в миллиардах евро, и это на фоне кризиса, который, конечно же, при всей мощи «европейского локомотива», как часто называют ФРГ, затронул и стратегически важные отрасли хозяйства, по преимуществу приоритетные. Речь идет прежде всего о машиностроительных концернах. Ян Зандер, представитель VEM motors GmbH Wernigerode, к примеру, посетовал: «Дальнейшие сложности, связанные с направленностью против Ирана, — неверный путь. Немецкая экономика много может потерять. Мы должны проследить за тем, чтобы наши шансы в Иране не были упущены». Они и не были упущены. Отметим, что прирост в 10,5% означает, что за первые 11 месяцев 2008 г. объем немецких предметов экспорта в Иран достиг 3,6 млрд евро.

Причину такого явления журналистам раскрыл, на условиях анонимности, высокопоставленный немецкий чиновник-экономист: в 2008 г. были поставлены те товары, которые были заказаны много лет назад. ФРГ не одинока. Французские автоконцерны увеличили поставку в Тегеран грузовых автомобилей, «несмотря на то, что Саркози сообщает о жестком походе против мулл». Во время пребывания в должности Джорджа Буша, известного своим резко негативным отношением к Ирану, в Иране продолжали выпуск продукции по американским лицензиям: от «пепси-колы» до строительных машин Caterpillar и измерительных приборов Ashcroft для нефтяной промышленности. Крупномасштабные соглашения заключили с Ираном Китай, Россия, Турция и даже Швейцария. К примеру, Швейцария договорилась о ежегодном импорте из Ирана 5,5 млрд кубометров газа в течение 25 лет. «Голубое топливо» будет поставляться по газопроводу, прокладываемому по дну Адриатического моря через Италию (открытие намечено на 2010 г.). Португалия увеличила в 2008 г. по сравнению с 2007 г. объем торговли с Ираном на 106%, Финляндия — на 53% и Франция — на 14%. Налицо политика двойных стандартов, констатирует пресса. Видимо, для того чтобы избежать ее и сделать отношения прозрачными, только что приступивший к обязанностям президент США и его команда, а вместе с ними и Евросоюз начинают очерчивать новые контуры внешнеполитического вектора с Ирана — на подобном уровне такое происходит впервые с 1979 г.

Положение дел в товарообороте двух стран за 2002–2008 гг. отражает схема, опубликованная в Handelsblatt. Если все эти годы иранский импорт в ФРГ держался на уровне 0,25–0,50 млрд евро, то экспорт в Иран претерпевал изменения. Нижняя его отметка — 2,24 млрд евро — приходится на 2002 г., затем начинается рост, достигший в 2005 г. отметки в 4,4 млрд евро, затем идет спад, правда, достаточно плавный. В 2008 г. (за 10 месяцев) стоимость вывезенных в Иран товаров оценена в 3,58 млрд евро, импорт при этом находился на уровне 0,54 млрд. Примечательно, что в 2002 и 2008 (10 мес.) гг. соотношение экспорта и импорта примерно одинаково — 7:1.

Понятен в этой связи нарастающий интерес к Ирану со стороны ФРГ: она не хочет терять завоеванный сектор рынка. Ключевые игроки немецкого бизнеса откровенно недовольны введением ограничений на торговлю с Ираном: до сих пор санкции правительства распространялись на товары двойного назначения, а сейчас ограничения касаются любых товаров, и это вызывает вполне естественное неприятие у ведущих германских компаний. В их числе автопроизводители Volkswagen AG (оборот 108,897 млрд евро в 2007 г.) и Mercedes Car Group (99,4 млрд евро в 2007 г.), химический концерн со 140-летней биографией BASF SE (57,951 млрд евро в 2007 г.), специалист в сфере металлургии и военных технологий ThyssenKrupp AG (51,723 млрд евро в 2006-2007 гг.), ведущие мировые специалисты в производстве химических установок Linde AG (12,306 млрд в 2007 г.) и в области нефтехимии Lurgi GmbH (676 млн евро в 2007 г.), концерн по поставке автомобилей ZF Friedrichshafen AG (12,6 млрд евро в 2007 г.) и др.

При этом существенная доля торговых операция приходится на Иран. К примеру, фирма Siemens. По сообщению The Wall Street Journal от 05.02.2009, в 2008 г. общий объем ее коммерческих операций с Ираном составил 438 млн евро. Словом, речь идет о мировых брендах с германской пропиской. Немцы боятся потерять свое место и свои деньги под иранским солнцем. От них не отстает Австрия (она заключила договор на поставку иранского газа с 2013 г.). Переговоры с Тегераном ведет Португалия, а поляки хотели бы покупать около 4 млрд кубометров сжиженного газа в год.

Этот перечень можно продолжить, и не случайно иранское руководство убеждено, что хотя экономическое давление на ИРИ и присутствует, международные санкции преодолимы.

При этом, на вопрос The Jerusalem Post, будет ли федеральный министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер, в настоящее время кандидат на пост канцлера от социал-демократов, добиваться наказания для тех немецких фирм, которые нарушают законодательство и международное решение о санкциях, представитель МИДа ФРГ д-р Никлас Вагнер не представил ясного ответа. Вагнер отметил, что Штайнмайер будет «продолжать настаивать на жестких рамках федерального бюджета и в рамках Европейского союза» за соблюдение санкций, если Тегеран не примет компромиссного решения по ядерной программе.

Мировое сообщество надеется, что это может произойти в период до конца сентября, когда состоится саммит G20. Такое пожелание прозвучало в ходе недавнего саммита G8 в Италии. Пока Тегеран не демонстрирует ни малейшего желания в этом направлении.

Интрига в иранской ядерной программе (ИЯП) состоит в том, что против нее сегодня выступают те, кто приложил максимум усилий для того, чтобы она появилась на свет и получила воплощение в качестве 16 объектов — АЭС, исследовательских и прочих реакторов, урановых шахт, — которые тянутся широкой полосой с северо-запада на юго-восток страны, от Тебриза до Язда. Это не считая более 40 военных баз как профильного назначения (военно-воздушные, военно-морские и пр.), так и отвечающих за охрану ядерных объектов от нападения с воздуха, моря и на земле.

Позиции те же, что и несколько лет назад. Запад обвиняет Иран в том, что под прикрытием энергетической программы он продолжает тайно разрабатывать ядерное оружие. Иран доказывает обратное. Ведущие концерны мира, и немецкие в том числе, продолжают явно и через третьи страны снабжать Иран всеми необходимыми ноу-хау. Столь же дружно и организованно политические лидеры Запада клеймят позором тех, кто нарушает санкции. Словом, каждый в своей роли и при своих интересах. Прежде всего, коммерческих.


И.С. Берг
Источник: "Институт Ближнего Востока"