Лента: Политика

Геополитика и социология иранского бунта

Москва-Тегеран: независимая оценка социальных причин иранского бунта, особенности электоральной карты голосования, нюансы геополитической подоплеки событий.

Гроза над Тегераном

Пресс-секретарь Белого Дома Ричард Гиббс назвал главное слово прошедшей иранской политической компании: «Энтузиазм». В кипящей от страстей столице Ирана эта странная субстанция, этот вечно ускользающий «энтузиазм» – огненный сгусток человеческой стихийной энергии – царствовал целую неделю.

По Тегерану ревели мотоциклы с флагами враждующих партий, иранские девушки одевали хиджабы-косынки с цветовой гаммой кандидатов в президенты (больше всего было зелёных косынок – это цвет кандидата Мусави), и сами гоняли на мотоциклах, громко призывая прохожих сделать правильный выбор. По улицам столицы двигались шумные марши, а на стадионах гремели громогласные митинги. Даже небо вошло в симфонию с человеческой энергетикой. Перед выборами в Тегеране шли дожди, пучками били молнии и гремели громы. Для июня в Иране такие погодные катаклизмы просто фантастичны.

Магический энтузиазм лидеров и масс заявил о себе во весь голос за неделю до выборов.
Тогда президент Махмуд Ахмади-Нежад назвал в прямом эфире иранских теледебатов главных иранских высокопоставленных коррупционеров, «которые мешают людям жить», а главным коррупционером окрестил бывшего президента Хашеми-Рафсанджани – влиятельнейшего в Иране «олигарха», Председателя могущественного Совета Экспертов (этот совет выбирает Рахбара – Лидера страны), финансиста всех соперников Ахмади-Нежада на выборах, одного из главных людей в Иране. Выбор был сделан и перчатка брошена.


Хуркалья на проводе

Имя главного врага иранского президента – Акбар Хашеми-Рафсанджани. Он единственный иранец, попавший в сотку журнала Forbs, благодаря своему невероятному богатству и влиянию, получивший в Иране прозвище – «Шах Акбар».
Здесь кроется главная социальная подоплёка, предопределившая пробуждение тегеранского энтузиазма. Рафсанджани – в прошлом «профессиональный революционер», имевший при шахе пять «ходок» за исламскую революцию, был настоящим солдатом этой революции, образцом для миллионов иранцев, пошедших за героическими аятоллами в окопы ирано-иракской войны. Исламское шиитское государство было рождено в крови и в муках и Рафсанджани по праву его отец-основатель. Но вот стать исламским миллиардером, исламским «революционным олигархом» – разве об этом мечтали аятоллы и разбуженные духовенством революционные массы?
Этим вопросом и задался Лидер второго поколения исламских революционеров, ветеран войны и по некоторым сведениям – ветеран легендарного штурма американского посольства в Тегеране – Махмуд Ахмади-Нежад. Так имеет ли право выдающийся персидский революционер стать влиятельнейшим мировым олигархом и самым ангажированным в Иране коррупционером?
Когда-то покойный имам Хомейни связывался с иранским мессией – Махди по телефону, чуть ли не звонил ему в магическую страну Хуркалью, где Махди прибывает до Второго Пришествия Христа (по-мусульмански – пророка Исы). Рухолла Хомейни обращался к Махди за советом и зачастую их получал. Ахмади-Нежад в прямом эфире теледебатов со своим соперником аятоллой Карруби (замешанном как и Рафсанджани в крупных коррупционных скандалах) обратился напрямую к Хомейни и получил от имама незамедлительный ответ: деньги и имущество взяточников надо раздать бедным. Вот такая в Иране политика.

Между социологией и онтологией

Когда главу Ирана Рахбара Али Хаменеи спросили, «как он относится к обвинениям Ахмади-Нежада в адрес Рафсанджани?», духовный лидер ответил очень просто – «как скажет Народ Ирана. Если они проголосуют за Ахмади-Нежада – значит прав Ахмади-Нежад».

Рафсанджани – давний политический соперник Рахбара, который сам в далеком 1988 метил на его место... Рафсанджани сегодня считает, что пост Рахбара должен быть упразднён, и Рафсанджани может это организовать через Совет Экспертов, который является единственной юридической инстанцией Ирана, полномочной менять конституцию и назначать Духовного Лидера...
Если знать ещё, что это Али Хаменеи на предыдущих выборах поддержал Ахмади-Нежада против того же Рафсанджани, чем фактически обеспечил его победу. По-моему, в этой политической компании можно больше ничего и не узнавать, чтобы составить определённые выводы...

Рахбар апеллирует к народу: если народ поддержит президента – значит обвинения справедливы. А простой люд в Иране любит Ахмади-Нежада – только недавно купившего себе костюм. До этого президент ходил в спецовке «а ля слесарь дядя Вася», или в иранском случае «а ля слесарь дядя Али». Народ во всех странах мира не любит олигархов и аристократию (любую, как природную, так и революционную). Если спросить на этот счёт у народа, то мы получим массовые голосования рабочих коллективов за смертную казнь «врагов народа» в СССР в 1937 году (хард-вариант). Или массовую поддержку инициатив президента Теодора Рузвельта по разгрому грабительской нефтяной монополии Рокфеллера «Стандарт ойл» (софт-вариант). Мнение народа везде одинаково. Поэтому Духовный Лидер и обратился к народу, потому что «глас Народа – глас Божий».
Вот так между социальными этажами и ярусами духовными закрутилась заводная пружина тегеранского бунта. Рафсанджани и Ахмади-Нежад поставили на выборы всё. Для любого из них поражение в этой политической кампании было равно политической (а может быть и физической) смерти. Поскольку все три кандидата, боровшиеся с действующим президентом спонсировались «Шахом Акбаром», то, разумеется, финансовые потоки в их деятельность после судьбоносного заявления Ахмади-Нежада увеличились в разы. И на улицы вышли люди…

Революционное танго на площади «Аргентина»

Итак, по итогам иранских беспорядков пока ситуация выглядит следующим образом: Хашеми-Рафсанджани низложен с поста председателя Совета Экспертов и в данный момент отсиживается в городе Кум. Кум – это духовная столица Ирана, там живут ведущие аятоллы, последние годы жизни там провёл имам Хомейни.

Кум – священный центр шиизма и центр влиятельнейшей корпорации шиитских аятолл, которые реально и правят Ираном, а также значительной частью Ливана и Ирака. Рафсанджани будучи аятоллой по праву рассчитывает, что арестовывать его в Куме сходу не будут. Однако на его сына уже заведено уголовное дело по факту коррупции.

В городе по-прежнему горят магазины и автомобили. Тут и там проходят разрозненные демонстрации. Иранское радио сообщает о семи убитых: это диссиденты, напавшие на блокпост. Блокпосты охраняет молодняк из ополчения «Басидж» – мальчишки 16-18 лет, даже невооружённые. К ним прикомандировано пара полисменов. Они досматривают автомобили. Разумеется, без полисменов с автоматами разогнать ребятишек проще простого. Это и пытались сделать диссиденты для организации провоза в город грузовиков со щебнем и другими вещами. Тогда карабинеры применили оружие.

Революционные машины видел автор этих строк. Сначала непонятно, откуда народ берёт булыжники для закидывания полиции. Мне самому один такой камешек едва не размозжил голову на «площади Аргентина». Потом подъезжает, откуда не возьмись, грузовичок и сваливает щебень посреди улицы. Вот оно – оружие пролетариата!

Но так сказали бы в прошлом, когда пролетариат был революционным классом. В Иране рабочий люд крепко стоит за Ахмади-Нежада, на заводах формируются рабочие дружины в поддержку правящего режима. Подобные фабричные формирования пытался организовать Хоннекер перед самым концом ГДР.

В Иране настоящий революционный субъект – это студенты тегеранских университетов, легко говорящие по-английски и связанные друг с другом через социальные сети в Интернете. Это они ударный кулак кандидата в президенты Мусави. Их девушки носят зелёные хиджабы. Парни-студенты оседлали мотоциклы и давят ими полицейских, яростно вступают с ними в драки, не боятся не перцового газа, ни электрошокеров, ни дубинок. Здоровые ребята – кровь-с-молоком! Ребятам и девчатам скучно в Иране аятолл, они хотят общечеловеческих ценностей. И ради этой виртуальной свободы, ради права снять хиджаб и покрасить волосы в любой цвет, ради возможности любить весь мир, они готовы пожертвовать приевшимися ценностями исламской революции.

Видя, человека, похожего на иностранца, они кричат ему на английском языке: «Свобода!» А полисмены затыкают им рты струёй оранжевого газа!

Мне нравится эти студенты, в них бьётся жизнь, они прыгают в рифму со вспышками на Солнце! И я ору им на английском, потому что из-за лязга и воплей ничего не может быть слышно: «Никогда не верь янки!»

You can't believe yankee!

Ради фаст-фудов, которые позакрывал в Тегеране Ахмади-Нежад еще, будучи мэром, ради возможности хлебать пиво с наличием алкоголя, ради дискотек с девчонками без хиджабов и в коротких юбках по канонам американского синема – вы совершите то, за что вам потом будет очень стыдно. Вы убьёте идентичность иранской цивилизации, уничтожите достоинство своего народа – чистого, религиозного, принципиального и открытого.

Братья-иранцы – не повторяйте наших ошибок! Предложи сейчас жителю любой республики бывшего СССР, что тебе дорого? Фаст-фуды или страна? Кока-кола в каждом ларьке или достоинство советского человека? Возможность жрать на египетских курортах или взаимовыручка и тепло человеческих взаимоотношений? Мороженое из генно-модифицированного сухого молока по новейшим сингапурским технологиям, виски со льдом, аргентинское мясо или берёзовый сок в советских гастрономах? Гастарбайтеры-рабы и русские недочеловеки в союзных республиках или свободные граждане великой страны? Я знаю, как ответят эти бывшие граждане великой страны. Они подтвердят то, за что голосовали на референдуме 1991 года. Тогда они выбрали сохранение Союза и ценностной системы скреплявшей Советский Союз!

И я знаю, что мне ответят иранские студенты – они просто не услышат. Как не услышали меня симпатичные парни и девчата, поджигавшие автомобили на «Площади Аргентины» – вокруг стоял скрежет и вой сирен и мегафонов.

Мусави не хочет либеральных реформ и раскола Ирана по этническим квартирам, контролируемым США? Так и Ельцин не хотел развала СССР, когда рвал на Съезде Народных Депутатов красный партбилет.

На нашей планете (со времён грехопадения) никто не хочет учиться на чужих ошибках – все учатся только на своих. Поэтому, хотя сегодня Ахмади-Нежад и отбился, то завтра всё может измениться. Через неделю или через год, или через пять лет или даже через десять. Так вот – через определённый промежуток времени Иран может отправится в глобализационный Ад. Десятки тысяч молодых тегеранцев настроены в него прыгнуть очень серьёзно. У них есть отвязная воля к падению.

Геополитика, социология и эсхатология иранского бунта

Иран проходит через процесс политического самоистязания. У шиитов есть религиозный праздник «Шахсей-Махсей», его ещё называют «Ашура» или «Эйдефтер». Это день поминовения имама Хусейна, убитого в Кербеле в 680 году. Имама убивали жестоко, с нанесением большого количества телесных повреждений, поэтому шииты так немилосердны к себе в этот день. Они режут себя и друг друга ножами и мечами, самоистязаются цепями и плётками (как мужчины так и женщины). Тысячи людей валяются в грязи (Карах Мали) и в извести. Когда режут себя – визжат как волки, так как будто они уже в Аду. Всё для того, чтобы уподобится своему имаму, и очиститься через страдания. Ведь страдание – это тончайшая духовная практика.

Выдающийся румынский писатель Эмиль Чоран писал о страдании так: «Человек, который обладает особым преимуществом, проклятой привилегией страдать абсолютно непрерывно – может спасти себя на всю оставшуюся жизнь от книг, людей, идей, от всего. Другими словами чистый фактор страдания достаточен для того, чтобы превратиться в нечто совсем особое, иметь в себе такие силы, которые делали бы абсолютно не нужным любое дополнение извне».

Слова Чорана можно смело соотнести к современному Ирану, где политика теснейшим образом переплетается с религией и эсхатологией. И если видеть геополитику и социологию иранского бунта через призму понимания близкого наступления Конца Света и Второго Пришествия (а именно так её и видит духовный Лидер Ирана Рахбар Али Хаменеи), то для того чтобы Иран дождался своего «Сокрытого Имама» Махди, призванного восстановить на Земле утраченные духовные пропорции – Иран должен пройти через страдания и очистится.

Ибо как сказал великий Чоран: «Целый народ может быть изменен через страдание и лишение покоя, через постоянную дрожь, мучительную и настойчивую».

Иран, пройдя горнило страдания, также как тысячелетия через муки и унижения прошла шиитская умма, выйдет из него преображённым. Поэтому Иран не пойдёт дорогой СССР, нынешнее страдание должно изменить перспективу его развития и тревожное положение дел.
Для тех, кто тысячу лет ожидает Махди, июньская поножовщина в Иране не более чем политический «Шахсей-Вахсей».


Главный редактор Портала «Геополитика.Ру» Павел Зарифуллин
Источник: "Геополитика.Ру"

---

События в Иране: взгляд саудовской прессы


Развитие событий в Иране после прошедших в этой стране 12 июня 2009 г. президентских выборов не могли не стать (для этого существуют понятные и объяснимые причины) предметом комментариев в саудовской прессе. Вместе с тем, эти комментарии не столь многочисленны, как это должно было бы показаться, имея в виду принципиальную значимость развития ситуации в Иране для ее ближайшего соседа и, в огромной мере, стратегического противника в регионе Залива, арабского мира и Ближнего Востока. В первую очередь, это относится к той части саудовских изданий, которую стоило бы назвать «внутренними» – выходящими на территории самой Саудовской Аравии.

Действительно, в течение 14-16 июня основные «внутренние» саудовские издания, публикуя, естественно (и на первой полосе), сообщения о противостоянии сторонников Махмуда Ахмадинежада и Мир-Хосейна Мусави в Тегеране, в основном избегали сколько-либо подробных комментариев в связи с этим противостоянием (как, в прочем, и в связи с результатами президентских выборов в Иране). Едва ли не единственным исключением на этом фоне стала «либеральная» эр-риядская «Аль-Ватан», посвятившая событиям в Иране опубликованные на ее страницах 14 и 15 июня текущего года передовые статьи. Что волновало это издание в первую очередь?

Передовая статья в номере «Аль-Ватан» от 14 июня 2009 г. называлась «Голосование для воспроизводства кризисов». В ней подчеркивалось: «Иранцы пришли к избирательным урнам, чтобы выбрать политический курс, а не ту или иную личность. … Если состояние экономики и волновало граждан Ирана в первую очередь, то они в большой мере хотели и перемен в иранской политике, способных обеспечить примирение их страны с миром и с ее соседями, а также гарантировать возвращение Ирана к разуму и дипломатии вместо революционного курса, ставшего основой деятельности Ахмадинежада». Приводя данные о результатах голосования на последних президентских выборах, а также на выборах предшествующих лет, «Аль-Ватан» далее подчеркивала: «Ахмадинежад постепенно утрачивает способность привлекать на свою сторону общественность своей страны и, в частности, интеллигенцию Тегерана и основных иранских городов, а также часть иранской молодежи». Разумеется, редакционная коллегия этой саудовской газеты была абсолютно далека от того, чтобы считать, что М. Ахмадинежад уже полностью потерял доверие иранского общества, – его победа над М. Мусави доказывала, что он «имеет достаточный уровень поддержки в важных стратах иранского общества, особенно тех, которые пока еще не избавились от очарования революционной риторики и враждебности по отношению к миру». Но, добавляла редакционная статья «Аль-Ватан» от 14 июня 2009 г., «повторное избрание Ахмадинежада означает воспроизводство кризисов, что, в частности, и доказали беспрецедентные столкновения в Тегеране».

Наконец, вывод этой статьи: «На этом сложном этапе иранское общество должно точно видеть свое будущее. Этот этап принципиален и для всего региона, вступающего в период своей полной трансформации, способной распространиться и на сам Иран, что, в конечном итоге, будет отвечать и иранским интересам». В свою очередь, чтобы содействовать этой трансформации, как считала «Аль-Ватан», «арабские страны должны осуществить движение в сторону Ирана, вступающего в эпоху второго президентского срока Ахмадинежада».

В какой-то мере некоторые подспудно выражавшиеся этой газетой идеи были более четко оформлены в ее передовой от 15 июня 2009 г., когда «Аль-Ватан» писала об «Иранской демократии», помещая слово «демократия» в кавычки. Эта газета подчеркивала, что «сомневаться в прозрачности и честности прошедших в … Иране выборов не представляется возможным». В ее передовой статье отмечалось, что «примирительная риторика Мусави по отношению к Западу и в связи со многими вопросами внешней политики, была максимально использована его противником». Если идеи М. Мусави и были поддержаны «частью молодежи и женщин», если он и смог «инициировать зеленую революцию на улицах Тегерана», то все это вовсе не означает, что его может поддержать «верховный наставник и преданные ему институты власти – в первую очередь, армия», которая, по словам «Аль-Ватан» стала играть роль, «идентичную той, которую исполняют вооруженные силы Турции и Пакистана, где они выступают гарантами местной “демократии”». По сути дела, из передовой статьи «Аль-Ватан» от 15 июня 2009 г. вытекало, что внутренняя нестабильность в Иране опасна для соседей этой страны, что «переход борьбы на улицы городов» может угрожать и этим соседям. Отсюда и вновь повторенной этой газетой призыв к арабским странам к развитию «отношений с Ахмадинежадом» ради осуществления «постепенных изменений в сфере иранской внешней политики и в самом Иране».

Но существует и «внешняя» саудовская пресса – выходящие в Лондоне «Аш-Шарк Аль-Аусат» и «Аль-Хайят». Какова их точка зрения на президентские выборы в Иране и последовавшие за объявлением их итогов события?

14 июня 2009 г. в своей передовой статье «В ожидании иранского Обамы?» газета «Аль-Хайят» писала: «В ходе последних выборов иранская улица и, в первую очередь, молодежь … оказалась более оптимистичной в отношении того, что новый президент, который сменит нынешнего, будет более способен изменить и экономическое положение страны, и трансформировать внешнюю политику Ирана так, чтобы уменьшить региональные опасения и вывести страну из международной изоляции». Далее она продолжала: «Аналитики и политические наблюдатели говорят о новой “революции” (в Иране – Г.К.), о “зеленом цунами” в этой стране. … Кое-кто сравнивает развернувшиеся там события с протестными настроениями, царившими в Соединенных Штатах в последние годы правления Джорджа Буша-младшего. … Если Джордж Буш был первым противником самого себя и своей партии, если его невежество и политическое упрямство и содействовали перевороту, который воплотил Барак Обама, то в равной мере это относится и к Ахмадинежаду». Да, продолжала далее «Аль-Хайят», «многие скажут, что такое сравнение преувеличено, что возможности изменений в Иране ограничены, поскольку там безраздельно царит верховный наставник Али Хаменеи, полностью контролирующий, например, внешнюю политику и ядерное досье». Тем не менее, отмечал ее комментатор, «приход к власти умеренного президента, более разумного в отношениях с окружающим Иран региональным пространством и миром, вроде Хосейна Мусави, позволил бы этой стране избежать тех конфронтационных ситуаций, в которые ее поставила политика Ахмадинежада». Наконец, «Аль-Хайят» завершала свою передовую от 14 июня 2009 г. следующим замечанием: «Сегодня, видимо, будет трудно вернуть вышедшего на улицу иранского джинна в его бутылку».

15 же июня 2009 г. в подписанной на этот раз главным редактором «Аль-Хайят» Гасаном Шербелем передовой статье «Охраняя словарь» ее автор замечал: «Мы в Иране, а не в Великобритании или Австрии. В Иране демократическая игра не предполагает своей безграничности. Иранская демократия развивается под портретом имама Хомейни и под контролем наставника. Иранскому избирателю не позволено выражать своей гнев и свое возмущение так, чтобы был нанесен удар по основам и безопасности существующего истеблишмента». Далее Г. Шербель продолжал: «Иранский президент не творит политику. Он не принимает решение и не обладает правом последнего слова. Правом последнего слова, общих указаний в связи с внешнеполитическим курсом, обороной, безопасностью, информацией и культурой обладает только верховный наставник». Более того, замечал он, «недостатки, сопровождавшие президентские выборы в Иране, вовсе не отменяют того, что Ахмадинежад одержал убедительную победу. Эту победу нельзя понять, не принимая во внимание влияния института наставника, военной верхушки и веса “революционной гвардии” в сфере безопасности, экономики и жизни общества. Но только это не объясняет победу Ахмадинежада. Иранцы проголосовали за доверие ему, хотя он и не донес до их столов доходов от нефти, хотя в стране растет инфляция и безработица. Все это ставит много вопросов. Иранцы хотят сильного Ирана или Ирана процветающего? Они проголосовали за кулак, отражающий происки “большого шайтана”? Они восхищены достижениями Ахмадинежада в регионе – в Ираке, Ливане и Газе? Почему они не вняли предупреждениям его противников, говоривших о риске внутреннего экономического крушения и опасности внешней изоляции? Очевидно, что … Иран движется ныне к глубокому расколу в связи с тем выбором, который стоит перед ним и внутри страны, и за ее пределами».

Но, тем не менее, отмечал 15 июня 2009 г. главный редактор «Аль-Хайят», «Иран выбрал дальнейшее пребывание в тени риторики Ахмадинежада. Эта риторика далека от риторики Барака Обамы и того ветра, который вызвали его речи и, прежде всего, речь, обращенная к исламскому миру. Термины иранской риторики далеки от терминов риторики Турции, как и от терминов риторики Сирии. Чем активнее Обама будет сближать свою риторику и свои действия, тем более одиозной будет выглядеть иранская риторика на фоне остального мира и региона. Быть может, только экстремистское израильское правительство станет той первой силой, которая воспользуется столкновением между иранской риторикой и атмосферой умеренности, которая начинает царить в мире и в регионе». Наконец, завершая свою статью, Г. Шербель писал: «Ахмадинежаду стоило бы увидеть, как меняется образ “большого шайтана”. Ему стоило бы понять, что арабы делают ставку на мир с государством, которое он призывает стереть с карты мира. … Ирану стоило бы вспомнить страну, которая называлась Советский Союз и которая исчезла только потому, что стремилась сохранить в неизменном виде ту риторику, которую отвергал меняющийся мир».

Наконец, в своей передовой статье 16 июня 2009 г. «Вера слабеет – иранское разочарование» газета «Аль-Хайят», частности, подчеркивала: «»Гневная реакция иранцев на победу Ахмадинежада подтвердила, что немало граждан этой страны далеки от лозунгов гегемонии, вмешательства в дела других стран и не поддерживают стремления религиозного истеблишмента и далее тратить средства на нужды гонки вооружений. … Новое иранское поколение показало, что оно не отличается от молодежи других стран. Но, наверное, – пессимистично добавляла редакционная коллегия этой газеты, – гнев иранского народа заставит политический режим страны проводить в будущем еще более экстремистский курс, поскольку иранский случай доказал, что демократия может быть и технологией для целей гегемонизма и экспансии».

Но стоило бы взглянуть и на лондонскую «Аш-Шарк Аль-Аусат».

14 июня 2009 г. ее главный редактор Тарик Аль-Хамид в передовой статье этой газеты «Ахмадинежад, обласканный Богом» писал: «Бог, наверное, действительно облагодетельствовал Ахмадинежада. Стоило ему обратить свой взор на Ливан, как Ливан раскололся, стоило ему наложить лапу на Ирак, как иракцы потеряли, включая и сегодня, возможность примириться между собой. Стоило ему заявить о поддержке палестинцев, как этот оккупированный народ немедленно раскололся, что, впрочем, относится, к Заливу и Йемену». Ныне же, продолжал Т. Аль-Хамид, «настала очередь самого Ирана, когда иранцы раскололись все так же из-за Ахмадинежада и той политики, которую он воплощает». Иными словами, замечал он далее, «последствия победы Ахмадинежада, … законность которой оспаривается многими иранцами, будут принципиальны для самого Ирана и для будущего региона, так как Западу и американцам, в первую очередь, стало ясно, что политика Ахмадинежада не опирается на необходимый внутрииранский консенсус. Создается впечатление, что новый ветер, дующий в регионе, превратился в Иране в песчаную бурю». А это, по словам главного редактора «Аш-Шарк Аль-Аусат», может привести к тому, что «международное давление на Иран по всем спорным вопросам может усилиться, поскольку мир увидел в иранском режиме истеблишмент, фальсифицирующий результаты выборов, не уважающий мнение избирателей и не способный уважать международные договоренности». Иначе говоря, «переговоры с Ираном станут более жесткими, так как мир знает, что его режим не опирается на полную поддержку народа». Но, тем самым, замечал Т. Аль-Хамид, «создаются и новые негативные последствия для всего региона, которые будут вытекать из новых санкций и возможных войн».

15 и 16 июня 2009 г. «Аш-Шарк Аль-Аусат» опубликовала передовые статьи, подписанные ведущим обозревателем этой газеты Абдель Рахманом Ар-Рашидом – соответственно, «Кризис Ахмадинежада: восстание внутри страны» и «Кризис Ахмадинежада: бомба – это война». К содержанию этих статей стоило бы обратиться.

В первой из них – «Кризис Ахмадинежада: восстание внутри страны» А.Р. Ар-Рашид писал: «Мы не должны строить иллюзий в связи с растущим гневом на иранской улице, поскольку заранее известен итог – противостояние между официальным истеблишментом и народом проиграет народ. Но это относится к сегодняшнему дню. Если же говорить о будущем, то мы не должны уходить от правды, заключающейся в том, что нарыв прорвался. Пусть режим отключает интернет, пусть он отключает каналы сотовой связи, лишая бунтующую молодежь связи, мир, тем не менее, слышит и видит внутреннюю беду этого режима – он противостоит народному восстанию». Но, отмечал, ведущий обозреватель этой газеты, «правительство Ахмадинежада стремится вынести внутренний кризис за пределы страны, думая одержать надуманную победу вне ее границ, по тому же сценарию, что и бывший иракский диктатор Саддам Хусейн, поскольку диктатура мыслит кризисами и живет на основе кризисов».

По словам А.Р. Ар-Рашида, «итоги иранских выборов были семейной ссорой, когда победил тот член семьи, который обладает оружием». Далее он писал: «Я опасаюсь худшего, чем фальсификация итогов выборов – физических чисток под лозунгом борьбы с заговорами. Возможно, что выборы приблизили внутреннюю и внешнюю конфронтацию, что означает, что в новейшей истории Ирана наступил новый этап. Этот этап станет решающим для режима, поскольку он впервые после произошедшей тридцать лет назад революции столкнулся с внутренним восстанием, руководимым фигурами самого истеблишмента – Хашеми Рафсанджани и Мир Хосейном Мусави». Если, продолжал он, во времена, связанные с Хатами, протесты «не вышли за пределы университетских кампусов, то сегодня фигуры, руководящие восстанием, более значительны, чем Хатами, а демонстранты вышли из кампусов на улицы столицы». Иными словами, «золотой век режима, когда молодежь была становым хребтом революции, закончился, наступил век, превративший молодежь в занозу в горле революционеров». В то же время «режим идет по пути шаха, престол которого пал не из-за оружия, а под ударами всенародной коалиции».

И его же вторая статья в «Аш-Шарк Аль-Аусат» – «Кризис Ахмадинежада: бомба – это война», опубликованная в этой газете 16 июня 2009 г.

Ее автор напоминал своим читателям: «В одном из предвыборных роликов Ахмадинежада присутствовали британские солдаты, захваченный иранцами почти год назад в море. Они стояли, подняв руки, а Ахмадинежад радовался, ведь он победил врагов». Далее А.Р. Ар-Рашид писал: «Имя Ахмадинежада связано и с ядерной программой, которую он объявил гордостью иранской нации. … Его избрание на второй президентский срок означает, что Тегеран будет и далее привержен ядерному проекту, что этот проект – становой хребет высшей политики иранского режима. Очертания этого проекта станут еще более четкими в силу того, что этот режим столкнулся с серьезным внутренним кризисом. … Напряженное внутреннее положение превратит эскалацию и внешнюю конфронтацию в выбор тегеранского руководства, которое сегодня нуждается в битве, чтобы восстановить потерянную в ходе выборов легитимность. … Однако, – замечал он, – перевыборы Ахмадинежада, ставшего ядерным президентом, усилили позиции сторонников войны в двух лагерях – в иранском и американском. … Война как средство не допустить реализации иранской ядерной программы будет поддержана во всем мире – от Европы, уверенной в том, что она стала в пределах досягаемости иранских ракет, до большинства арабских стран, которые молчаливо поддержат эту войну, даже если и будут опасаться ее последствий. Выбор заключается только в одном, – противостоять Ирану сегодня с помощью обычного оружия или противостоять ему завтра с помощью ядерного оружия».

Если, завершал свою вторую статью А.Р. Ар-Рашид, «последняя резолюция Совета Безопасности по поводу Северной Кореи была сигналом и Тегерану», то возникающий «перед президентом Ахмадинежадом разумный выбор может заключаться только в одном: прекратить обогащение или продолжать его, но под жестким международным контролем». Однако, пессимистично замечал он, «проблема режима заключается в том, что он не всегда разумен или не всегда достаточно реалистичен», а это означает, что Ахмадинежад «продолжит бросать вызов, который может привести весь регион к войне».


Г.Г. Косач
Источник: Институт Ближнего Востока