Лента: Политика

Грузинская оппозиция в тупике, и каждый день ожидает выхода из него. На любой зов оппозиции приходило на акцию столько народу, что могло порадовать лидеров, но цель осталась недостижимой. Михаил Саакашвили – по-прежнему президент. Как и предполагала часть экспертов, оппозиция стала заложницей своего одного-единственного требования – немедленной отставки президента. Именно невыполнение этого категорического требования сделало оппозицию заложницей народа.

Участники акции уже смотрят на лидеров оппозиции, как на должников. Исчезли стеснение и уважение между значительной частью общества и некоторыми лидерами, которых до этого встречали на митингах аплодисментами.

А сейчас при их появлении на трибуне тому же народу надо напоминать, чтоб он начал хлопать. Общеизвестен настрой оппозиционной общественности по отношению к власти, но в то же время неизвестен настрой той же общественности к своим лидерам.

Понять это можно только бывая на митингах, беседуя с людьми, да и то лишь в том случае, если не откроешься, что ты – журналист. Впрочем, многие участники акций не остерегаются публично зафиксировать свою агрессию.

После 26-го мая оппозиция спустила 'фитиль' – потеряла прежнюю смелость и напористость. Теперь у нее уже нет другого пути – или показать еще оставшимся с ней людям результат протеста, или же этот народ живьем проглотит своих лидеров.

Людям надоело в одном и том же исполнении слушать один и тот же текст, ему нужны реальные дела. Народ уже недовольно ропщет, и некоторые участники митингов настроены так, что с одинаковым удовольствием прогнали бы пинком и Хабази, и Коку Гунцадзе.

"Смотри, что он себе позволил, этот негодный. Он покрыл нас матом. Если б Дато Гамкрелидзе его не оттащил, ругался бы в микрофон", – вспоминают два жителя Озургети ночь на 26-го мая.

"Нет, он не материл нас, хотел прикрикнуть на нас, как будто мы в чем-то виноваты. У них нет одного места, мы-то при чем ? Два месяца здесь околачиваемся, истосковались по семье и дадим обидеть себя Коке Гунцадзе?! Посмел бы сказать что-нибудь, я бы ему этот микрофон", – отвечает второй мужчина из Озургети.

- В конце концов, что они (оппозиция) намерены делать, не знаете? – поинтересовался я у озургетцев.

– Откуда я знаю, брат... Как мне кажется, они немного поморочат нам голову ложью, потом отпустят домой. Так у них задумано.

- Откуда знаете, что у них так задумано?

– Знаю, замечаю: Сейчас они умоляют нас – не уходите, не расходитесь, а сами в душе мечтают – хотя бы мирно распустить этот народ: А я-то знаю 4-5 тысяч человек, которые не намерены уходить домой с пустыми руками, – или растопчут этих лидеров, или в самом деле ворвутся куда-нибудь, но уже без лидеров.

- Что вы подразумеваете под возвращением домой не с пустыми руками, отставку Саакашвили?

– Он не из тех, кто уходит, и они (оппозиция) должны были своевременно об этом подумать. Разве непонятно. что не боится это бездарное правительство этих 200-250 тысяч человек? Не уйдет он, брат, и люди с голыми руками куда-то ворвутся, а потом эти, что стоят на трибуне, умоют руки, мол, народ уже стал неуправляемым. Если нет головы на плечах, не надо выводить столько народа. Уже два месяца мы здесь, многие все это время не видели свои близких, взяли у семьи последние копейки и потратили на нахождение здесь. С каким лицом вернутся эти люди в свои семьи? Многим уже угрожает полиция – приедете, мол, и мы вам покажем...

Людей особенно раздражают Саломе Зурабишвили и Нино Бурджанадзе. Зурабишвили не могут простить то, что она сболтнула 26-го мая, – дескать, патриарх нас не выслушал, а Нино Бурджанаде потерявшие надежду люди напомнили прошлое: Бурджанадзе не пикнула, когда подозрительно скончался Зураб Жвания, Бурджанадзе была одним из руководителей подавления мирной акции 7-го ноября и вторжения спецназа в телекомпанию Имеди, Бурджанадзе – соучастница рэкета на бизнес и отторжения имущества частных лиц без суда.

'Оказывается', парламент в бытность Бурджанадзе председателем принял те законы, по которым, если сорвешь хоть одно яблоко в саду соседа, тебя арестуют и заставят драить тюрьму. . 'Оказывается', парламент при Бурджанадзе принял те драконовы законы, посредством которых Саакашвили дважды сфальсифицировал президентские и парламентские выборы. 'Оказывается', когда народ мок под дождем, Бурджанадзе вместе с Саломе вкушала в 'Марриоте' горячий кофе, каждый день сидит в салоне, не лишает себя и массажей. Правда, пока она не тянет до известной массажистки – доктора Дот, но если станет президентом, на меньшее не согласится.

Арчил Мегутнишвили, телавец

Я завязал с ним беседу, и он ответил на несколько моих вопросов, но вначале прямо, по-кахетински отрезал:

– Сынок, если ты из безопасности, вали отсюда, а если – журналист, не играй со мной в прятки, хочешь интервью – дам его тебе.

Я показал ему удостоверение журналиста, он вгляделся в него и обрадовался – ваи, ты, оказывается, из наших, кахетинцев? В Телави много Джавахишвили. .

"Нет, я картлийский Джавахишвили", – ответил я дяде Арчилу и пожалел, хотя и предпочел сказать правду, чтобы он не поймал меня в чем-нибудь на лжи, и я не потерял этого словоохотливого респондента.

'Бичо, разве что-нибудь разделяет Картли и Кахети? Осла привяжи хоть внутри забора, хоть – снаружи, он все равно – осел", – как видите, дядя Арчил даже сделал из меня осла, привязанного за забором, но что было делать, человеку надо было выговориться.

- Дядя Арчил, уже скоро два месяца, как вы находитесь здесь, что вы намерены делать, если Миша не уйдет?

– Я? Какие у меня могут быть намерения? Вот народ что скажет, то и сделаю.

- Народ или лидеры?

– Народ! Хватит, сколько лидеры водили нас по своему разумению, подождем еще несколько дней. если будет у них какой-то приличный план, черт с ним, понадеемся на них еще раз. А нет, отодвинем их в сторону и сами за всем присмотрим.

- Как присмотрите?

– Как? А так, что ворвемся туда, где он находится, привяжем всех крепкой веревкой, какой я привязываю своего осла, и конец им.

- И что, подпустит вас к ним спецназ?

– Как не подпустит? Мы должны добиться.

- Без крови это не обойдется. Не прольете же вы кровь?

– Где тонко, пусть там и прорвется, Я столько смотрел на них, что в глазах у меня образовались мозоли, и силы уже не те. Каждую ночь я слышу ломаный грузинский Саломе и просыпаюсь. ( При этом он указал пальцем на трибуну, где лидеры 'вгрызались' в микрофон).

- Может, начнете, переговоры с властью, а?

– Уже поздно. Разве сейчас Миша что-нибудь отдаст этой запятнавшей себя оппозиции?

Когда был пик и море людей, и никто не собирался уходить домой, вот тогда и надо было вырвать у власти крупные-крупные куски. И народ был бы доволен и остался бы в победителях. Потом опять собрали бы народ, снова что-то вырвали у власти, и так постепенно все мирно завершили бы.

- Короче говоря, ультимативное требование об отставке президента было ошибкой?

– Да, сынок, было ошибкой. Заупрямились, и ничего не вышло.. У человека, тем более политика, ума должно быть больше, чем у мула. Я здесь уже 57 дней и только сейчас догадался об этой ошибке, как муж, который последними узнает о распутстве жены. Мой родной двоюродный брат Шалико убежал отсюда 26-го мая, и с ним в Телави вернулись еще 30 человек. Сегодня я позвонил ему, сказал. Шалико, приезжай, поднажмем еще раз! И знаешь, что он мне ответил?

'Да, ну тебя и твоих лидеров. Я вовремя вернулся, а то моя жена уже была на взводе. Ты тоже вали домой вовремя, иначе разрушится твоя семья. Я сюда больше не ходок, другие тоже не собираются снова в Тбилиси.'

Шалико – шутник, но сказал правду – 'Не понимаю, сколько времени нам спать в этих палатках, разве нет у нас своего дома, семей?

Если им (оппозиции) очень нужны эти палатки, пусть лидеры сядут туда. Я чувствую, что меня использовали, причем очень плохо. Это я им так не оставлю. Таких, как я, – сотни, и если взорвемся, ищи потом, сынок, крошки от Саломе, Бурджанадзе, Маисашвили и Гречихи Они ни в чем не нуждаются и снова останутся сытыми. Это мы, простые люди, должны горевать о том, как пережить будущую зиму, половина же из них уедет за границу.

- А вообще, дядя Арчил, какую партию вы поддерживаете?

В ответ на мой вопрос дядя Арчил раскрыл ладонь правой руки и начал, загибая пальцы, считать лидеров и партии, отошедших по ряду причин от оппозиционного единства.

– Коко ушел? Ушел! Губази ушел? Ушел!. Шалико здесь нет...

- Вашего двоюродного брата?

– Нет, кацо, Нателашвили... Не перебивай меня неуклюже, а то твоя журналистика меня не остановит, – огрызнулся дядя Арчил и продолжил: Да, я сказал про Шалико Нателашвили. 'Республиканцев' тоже уже не видно, потерялись вместе со своим Аласания. И наконец, он загнул последний, пятый палец и посмотрел на сжатый кулак – вот столько народу ушло. И знаешь, сколько осталось?

- Сколько?

– А вот сколько. И он вдруг показал мне комбинацию из трех пальцев.

- Кому это досталось?

– Кому? Нашим людям. Кто составлял национальные силы, те ушли. И сейчас за что я борюсь, не могу понять. Кто остался? Бурджанадзе, Зурабишвили, Окруашвили, Хаиндрава и этот Маисашвили?. Говорят, система не годится. Но ведь эту систему вместе с Мишей создавали они , а не мой дед Тандила, погибший под Сталинградом в 1943-ем году.

Ваа, в какую кутерьму я ввязался, кацо, . Значит, получается, я борюсь за приход к власти тех, кого Миша изгнал из правительства? Только они и остались, – внезапно заново осознал сказанное им дядя Арчил .и с сожалением покачал головой.

- Почему, дядя Арчил? Ведь остались и 'правые', и 'консерваторы', и 'партия народа', есть и другие:– попытался я приободрить его.

– За Кобой Давиташвили я и на войну пойду, крепкий он парень. А вот насчет 'правых' ничего не понял. В прошлом году в это время они надрывались, требуя отставку Нино Бурджанадзе, а сейчас борются за ее президентство. Короче говоря, у меня тоже что-то спуталось в голове. Вот выпью, опьянею, все разложу и тогда продолжим это интервью, . – избавился от меня дядя Арчил. При этом он перебирал руками и что-то про себя бормотал: вах. кацо, какая это непонятная кутерьма, Эта политика так все запутает, что за целую жизнь не распутаешь крючком моей матери Бабале.

Часть митингующих выясняет, кто из лидеров публично на трибуне переходит на ругань. Тема обсуждения – Гия Маисашвили, который 9-го апреля заставил народ выругаться – начал сам, а завершить вынудил народ.

– Нет, брат, если Леван действительно оканчивал эту уличную академию или школу, ему подходит, когда он выругается. Вот ведь бывают дети – одному не подходит ругань, другому – подходит. Так и Леван. 'Он настоящий городской парень, и его ругань не режет слух', – говорит один из участников акции и тут же находит единомышленников: да, мол, Гречихе подходит ругань, но кроме него, – . ни одному лидеру,, особенно же Маисашвили. Короче говоря, эксклюзивное право на ругательство митингующие всенародно передали Левану Гачечиладзе. А другим лидерам это 'запретили', если же кто-то не сумеет сдержаться, остановят свистом, а может, и оштрафуют.

Коба Коридзе – батумец, журналист

Он почти два месяца находится в Тбилиси и пока не собирается никуда отсюда уходить. Он тоже грозился в адрес лидеров, если они до этого не расправятся с Мишей.

– Больше половины из них – аферисты, – указывает он в сторону трибуны. Немало примешалось там и людей Миши. Смотри, до чего довел их (оааппозицию) Миша? Сейчас цена им – копейка. Губаз Саникидзе опередил их, сказал, что направляется в регионы. А рейтинг остальных в оппозиции теперь равен нулю.

- Ну почему? Другие ведь тоже 'опередили'?

– Губаз ушел по-мужски, и за ним можно пойти, другим я уже не доверяю. Саломе Зурабишвили оскорбила патриарха и церковь – мол, патриарх не выслушал нас? Разве можно было сказать – патриарх не выслушал нас? Или что это было, когда Уцноби выпалил – мол, Святейшего они (власть) взяли в плен? Не думают ли они, в самом деле, что народ – глуп? Хотят меня уверить, что Миша и Угулава шантажируют патриарха? Тогда ведь им конец. Если он (Миша) так глуп, что подрезает ветку, на которой сидит, тогда почему они (оппозиция) до сих пор не смогли завершить начатое?

- Может, действительно было давление на Святейшего?

– Нет, кацо, какое давление?! Здесь распространился слух, что, когда мы подошли к храму Самеба, туда со стадиона 'Динамо' (там проходила 26 мая акция оппозиции – народная демонстрация – ред.) пришел к патриарху Угулава и попросил – эти люди ждут вашего благословения, чтобы свергнуть власть. Знаю, мол, что глупо об этом говорить и никакого благословения не будет, но все же будьте осторожны, чтоб народ не истолковал по-другому ваше заявление. Святейший не нуждается в наставлениях Угулава, но тем самым мэр дал ему понять, что мы, мол, на грани гражданской войны, отступать не собираемся и будем до конца защищать себя, т.е. стрелять.

- И что потом случилось?

– То, что случилось, ты сам, брат, знаешь. Золотое слово сказал патриарх, и кто вникнул, должен был понять. Что за мы войско, идущее на войну, чтоб Святейший нас благословил и пожелал победы? 'Уцноби' обманул и народ, и лидеров. И вообще, пусть оставят в покое и Святейшего, и церковь. И пусть и эти, и власть не вспоминают о Боге только тогда, когда им приходится туго.

- Что произойдет. Каха. что вы собираетесь делать?

– Не знаю. Раньше у лидеров, вроде бы, имелись какие-то планы. Сейчас и этого плана нет. Что нам даст пикетирование? Ничего! Говорят, мы, мол, взяли Тбилиси, и власть в столице уже не работает, парализована. Кого они обманывают? Всего в трех местах улицы были перекрыты камерами, и ни один маршрутный автобус не переставал работать. Пусть по альтернативным маршрутам, но транспорт все же двигался. Какое там парализовано? Все работает по-прежнему слаженно, кроме парламента.

На Украине парламент действительно месяцами парализован, но Ющенко прекрасно завершил свой президентский срок. Я уже не верю их (оппозиции) сказкам:Сейчас умоляют нас – не уходите, наш план в том и состоит, чтоб растянуть процесс во времени, и Миша непременно уйдет. Что делать, до второго пришествия я здесь стоять не могу. Миша не уходит, и эти лидеры не должны были доводить дело до такого. Когда люди шли за ними, как бараны, тогда они должны были что-то предпринять. А если не имелось у них полезного плана, объяснили бы народу по-человечески, люди бы поняли. А когда такой план у них появился бы , тогда и позвали бы народ:

- Что ты собираешься сейчас делать, возвратишься в Батуми?

– Нет, я никуда не уйду. Дам еще немного времени этим аферистам, и если ничего не получится, появятся и лидер, и план, и исполнитель. Очень не хочу, но запах крови носится в воздухе:Несколько лидеров готовы пойти на все, чтобы только спасти свой имидж. Знаю, они мечтают, чтоб нас разогнали, чтоб Миша выстрелил в нас. Он не стреляет, но они вынудят его это сделать.

- Каким образом?

– Ворвутся куда-нибудь, впереди себя пустят народ, сзади станут сами, как это произошло в Дигоми при столкновении с полицией. Почему, кроме 'Уцноби', никто из лидеров не был избит и почему на лбу у них были пулевые ранения? Потому что они к железной ограде полицейского управления пустили народ и журналистов, которым и достались дубинки спецназа, а потом заработал снайпер.

Им уже нельзя доверять, но надо дать еще какое-то время. Сейчас они- наши заложники. Если дела не сделают, мы их уберем.

В общем, дела у оппозиции обстоят очень плохо, люди, которые еще остались с ними, встали на дыбы и ждут обещанного – любым путем отстранения Миши.

У оппозиции на выбор несколько вариантов: или как-то мирно отпустить народ домой вместе с собственным имидж-рейтингом; или спровоцировать власть, вынудить ее подавить акцию и благодаря этому заново поднять волну протеста; или же дать народу действовать самовольно, и хорошо, если они его опередят, если же нет, эта масса сметет и их, и власть, и в стране разыграется большая трагедия.

Есть еще один путь – диалог, но оппозиция сама отрезала его себе. Столько внушали народу, что ни за что не пойдут на сговор, с властью, что диалог с Саакашвили – предательство народа, поэтому сейчас этот самый народ слышать не хочет о диалоге, особенно из-за слов Саломе Зурабишвили, что диалог – язык дьявола.


Леван Джавахишвили
Источник: "ИноСМИ"