Лента: Политика

Речь генерального секретаря ливанского движения «Хизбалла» шейха Хасана Насраллы, произнесенная им 15 мая 2009 г. в южном пригороде Бейрута, где торжественно праздновалось завершение учебы в различных ливанских высших учебных заведениях 2883 сторонников этой организации, вызвала бурную и далекую от своего завершения в обозримом будущем дискуссию в Ливане и в арабском мире. Для этого было немало внутриливанских, внутриарабских и международных оснований, далеко не однозначных по их значимости. Среди них, в частности, то, что уже 7 июня в Ливане должны будут состояться новые парламентские выборы, в ходе которых важнейшим противником «Хизбаллы» выступит блок Саада Харири – «14 марта». Однако, более того, на нынешнюю ситуацию «Хизбаллы» оказывает свое воздействие возможность реализации предлагаемых нынешней американской администрацией вариантов урегулирования отношений между Соединенными Штатами и Ираном, традиционно выступающим в качестве внешнего спонсора этой наиболее радикальной шиитской политической силы Ливана. Наконец, речь идет и о все более усиливающейся дипломатической активности в связи с нахождением более адекватной модели решения арабо-израильского (и как его ответвления – палестино-израильского) конфликта, одним из участников которого должна стать и Сирия в ее качестве одного из арабских игроков на ливанском политическом поле и второго покровителя «Хизбаллы». Речь шейха Х. Насраллы (как и ответная реакция его противников) должна, естественно, рассматриваться в этом внутриливанском, внутриарабском и международном контексте.

Тем не менее, как с этим контекстом соотносятся основные положения той речи, с которой выступил сегодня едва ли не наиболее известный ливанский религиозный и политический деятель?

Видимо, важнейшим пунктом этой речи стало заявление шейха Х. Насраллы о том, что он провозглашает «седьмое мая днем славы ливанского сопротивления». Это заявление требует, конечно же, пояснения.

7 мая 2008 г., после того, как правительственные вооруженные силы предприняли попытку силового решения вопроса о ликвидации признанных незаконными информационных сетей движения «Хизбалла», сторонники этой организации и ее союзники предприняли широкое наступление на Бейрут и Триполи, когда значительная часть ливанской столицы оказалась захвачена боевиками «Хизбаллы». Итогом этого раунда (столь обычного для Ливана) внутриполитического и военного противостояния стал не только очередной перенос даты выборов ливанского президента, но и значительные человеческие жертвы в разных частях страны. Только 10 мая того же года после вмешательства Соединенных Штатов, Европейского Союза и «умеренных» арабских стран (включая и Саудовскую Аравию) противоборствующие стороны (правительство Фуада Синьоры и оппозиция, прежде всего, в лице «Хизбаллы») смогли заключить соглашение о перемирии, отодвинувшее Ливан от новой гражданской войны. Тем не менее, «Хизбалле» удалось одержать моральную победу, – решение о незаконности существования ее информационных сетей было отменено.

Итак, шейх Х. Насралла счел необходимым провозгласить день начала вооруженных столкновений – 7 мая 2008 г. «днем славы ливанского сопротивления». Эти слова он произнес, отвечая, в том числе и своему основному противнику на будущих парламентских выборах С. Харири, за несколько дней до даты произнесения речи, призвавшего жителей Бейрута «забыть случившееся 7 мая 2008 года». При этом генеральный секретарь «Хизбаллы» подчеркивал: «Никто не должен забывать этот день, чтобы не совершить вновь ошибок 5 мая (даты принятия решения о ликвидации информационных структур этой организации – Г.К.)». Это была фактическая угроза, расцененная в Ливане как указание на то, что парламентские выборы приведут к власти сторонников «Хизбаллы», а в самой этой стране возникнет «государство Хизбаллы». Впрочем, шейх Х. Насралла и не скрывал, что он грозит С. Харири и его избирательному списку «Аль-Мустакбаль – Будущее»: «Тот, кто разгромил, – подчеркивал генеральный секретарь «Хизбаллы», – сильнейшую армию мира (израильскую – Г.К.), тот может управлять и такой страной, которая в сто раз больше Ливана. Мы более чем кто-либо готовы управлять нашей страной и ее делами». Более того, из его слов вытекало, что «Хизбалла» абсолютно уверена в своей предстоящей победе на парламентских выборах, – если, заявлял лидер этой организации, «стоит обратиться к докладу комиссии Винограда, чтобы понять, что Израиль потерпел поражение», если «ливанская армия с точки зрения ее морального уровня ниже, чем сопротивление», если ливанскому правительству «не помогли помощь и консультации Египта и Саудовской Аравии, когда оно пыталось в течение одного дня сделать то, что Израиль не смог сделать за 33 дня», то это означает лишь, что у «Хизбаллы» в Ливане есть «армия патриотов (вооруженные формирования этой организации и ее союзников – Г.К.), и на ее стороне офицеры-патриоты». Именно эта точка зрения и заставляла шейха Х. Насраллу говорить далее, что он не советует ливанским избирателям «голосовать в определенном направлении, как этого от них требуют». Наконец, он едва ли открыто угрожал тем, что любая попытка не допустить «Хизбаллу» к власти способна вызвать к жизни новый виток межконфессиональной бойни.

Однако шейх Х. Насралла демонстрировал также, что ему не чуждо и чувство «щедрости»: «Мы хотели бы вместе с вами (представителями блока «14 марта» С. Харири – Г.К.) участвовать вместе (в правительстве), – подчеркивал он. – Но если вы откажитесь, то мы не станем вас умолять». Вместе с тем, эта «щедрость» окрашивалась в его речи в очень специфические тона. Он, в частности, говорил о том, что «в Ливане нет ничего, что можно было бы назвать судебной властью», хотя, добавлял он, в стране и есть «честные судьи». Вопрос, впрочем, состоял совсем в другом обстоятельстве, – шейх Х. Насралла, в частности, подчеркивал, что приход к власти «Хизбаллы» будет означать, что в Ливане возникнет «настоящая судебная власть, основанная на справедливости». Но какой? Он заявлял, что «ливанское сопротивление («Хизбалла» – Г.К.) более гуманно и более цивилизованно, что французское Сопротивление (в годы Второй мировой войны – Г.К.), которое устроило сотни полевых судов для того, чтобы казнить коллаборационистов, сотрудничавших с нацистской армией, вовсе не думая о судах, основанных на справедливости». Страшные слова, особенно если совместить их с высказываниями по поводу тех, кто обращался «к помощи и консультациям Египта и Саудовской Аравии», кто пошел по стопам израильской армии, которая за «33 дня (своей операции на юге Ливана – Г.К.)» не смогла сделать то, что ливанское правительство «пыталось сделать за один день», как и с его же высказываниями об «армии патриотов» и об «офицерах-патриотах». Да и более того, то, что говорил шейх Х. Насралла далее, угрожая «сторонникам идеи федерализации (Ливана), обсуждающим эту идею в их салонах» и подчеркивая, что эта идея – «первый шаг на пути к расколу Ливана», против осуществления которого «Хизбалла» «будет бороться», означало лишь, что Ливан (значительное число граждан которого, прежде всего, членов христианских общин, вовсе не желает создания в этой стране «государства Хизбаллы») в случае победы этой организации на будущих парламентских выборах вовсе не будет ждать «счастливое будущее». Ведь, по его словам, «Хизбалла» более не желает «мириться с третью мест в правительстве», она «желает полностью заполнить его», поскольку именно правительство «Хизбаллы» «будет лучшим для Ливана».

Насколько «лучшим»? С помощью такого правительства Ливан «станет сильным государством, способным силой, а не с помощью обращаемых к Нетаньяху заклинаний вернуть свою территорию». Это «сильное государство» более не будет «нуждаться в международных силах (созданных и направленных в Ливан ООН после событий лета 2008 г. – Г.К.)». Это «сильное государство» сделает ливанцев «единым народом», когда раз и навсегда будет «покончено с разногласиями и межконфессиональными различиями».

Тем не менее, как отвечали шейху Х. Насралле?

17 мая 2008 г. в специальном интервью лондонской «Аш-Шарк Аль-Аусат» С. Харири подчеркивал: «Я не понимаю напряженности, которую демонстрирует Насралла. Тот, кто так угрожает, угрожает самому себе». Это была демонстрация спокойствия, все также связанная с будущими парламентскими выборами и их возможными итогами. Но, все же, важнейший противник шейха Х. Насраллы был более пространен.

С. Харири, в частности, подчеркивал, отвечая шейху Х. Насралле, что для него день 7 мая 2008 г. «был днем трагедии». Более того, он видел в словах своего противника «страх в связи с тем, что, придя к урнам для голосования, ливанский народ выразит свою волю не так», как того желает лидер «Хизбаллы». Разумеется, глава блока «14 марта» и списка «Аль-Мустакбаль» должен был демонстрировать спокойствие, то это спокойствие вовсе не означало, что он исключает необходимость прямого противостояния (и, быть может, с оружием в руках) возможным попыткам силового решения ливанских проблем, которое способны предпринять сторонники «Хизбаллы». Отвечая на вопрос корреспондента «Аш-Шарк Аль-Аусат» о том, не является ли речь шейха Х. Насраллы «призывом (к его сторонникам – Г.К.) выйти на улицу», С. Харири говорил: «Есть блок «14 марта». Единственная возможность у него выйти на улицу, это выйти мирно, а не провоцируя людей. Возможности противоположной стороны известны. Известны и прецеденты. Я сомневаюсь в том, что на улицах вспыхнут очаги напряженности и угрозы безопасности в преддверии выборов. На всех встречах “круглых столов” (политических сил Ливана – Г.К.) все их участники заявляют о том, что необходимо сохранить спокойствие на улице». Тем не менее, противник шейха Х. Насраллы счел необходимым добавить: «Я не исключаю второго “7 мая”, поскольку в его (Х. Насраллы – Г.К.) четко звучит напряженность, поскольку его речь – политическое, а, быть может, и предвыборное заявление».

Наконец, еще одно заявление С. Харири. Оно касается вопроса, связанного с тем, что «не вернет ли Ливан поражение “14 марта” на предстоящих выборах к положению, существовавшему до 2005 г.»? С. Харири говорил: «Мы идем на выборы с тем, чтобы победить». Однако, при этом, в ответах корреспонденту «Аш-Шарк Аль-Аусат» лидер блока «14 марта» говорил и сохраняющихся (хотя он подчеркивал, что они «преодолеваются») разногласиях между ним и главой Прогрессивной социалистической партией друзов Валидом Джумблатом, как и о «противоречиях» между представляемым им блоком и крупнейшей ливано-христианской партией Ливанские силы. Впрочем, видимо, не все обстоит хорошо и во взаимоотношениях между С. Харири и главой второй шиитской партийной структуры – движением АМАЛЬ Набихом Берри (способным склонить к поддержке С. Харири со стороны некоторой части ливанских шиитов), поскольку до сих пор не решен вопрос о том, останется ли Н. Берри на посту спикера ливанского парламента в случае победы на выборах блока «14 марта». Иными словами, речь шейха Х. Насраллы и его утверждения о скорой победе «Хизбаллы» на парламентских выборах ни в коей мере не может быть проигнорирована.

Эту речь и содержащиеся в ней угрозы не игнорируют и в Саудовской Аравии, даже если в Эр-Рияде (как это обычно и происходит) и не прозвучали прямые отклики на нее со стороны саудовских официальных лиц. Эти отклики, однако, были высказаны (что также очень часто происходит) в передовой статье «Аш-Шарк Аль-Аусат» (саудовского издания) от 17 мая 2009 г., написанной главным редактором этой газеты Тариком Аль-Хамидом. Ее название – «Бен Насралла: речь, обращенная к двум полюсам».

Текст статьи, автор которой подчеркнуто употребляет в отношении ливанского религиозно-политического деятеля слово «бен», намеренно ассоциируя его с бен Ладеном, призван доказать, что «согласно бен Насралле, суннитские государства, прежде всего, Египет и Саудовская Аравия, строят козни против шиитов Ливана, а он, бен Насралла, является “спасителем” этих шиитов». Как подчеркивает Т. Аль-Хамид, хотя «бен Насралла и объявляет себя человеком, стоящим над конфессиями, достаточно лишь вспомнить, что именно он провозглашает 7 мая “днем славы сопротивления”». Впрочем, по его словам, «бен Насралла» не более, чем «верный ученик Али Хаменеи», поскольку 12 мая 2008 г. этот иранский лидер заявил к крупнейшем городе иранского Курдистана, что «салафиты и ваххабиты являются наемниками, сторонниками идей “заблудшей секты”, марионетками врагов нации (исламской – Г.К.), стремящимися расколоть нацию ислама».

Далее Т. Аль-Хамид продолжал: «Как и Хаменеи, бен Насралла в своей речи разделил Ливан на два полюса – его собственный полюс и полюс ливанского большинства, которому он пообещал еще один “день славы ливанского сопротивления”». Впрочем, в статье Т. Аль-Хамида гораздо важнее другая нота, во многом идентичная той, которая звучала и в интервью С. Харири редактируемой им газете. Но в отличие от политика журналист взял эту ноту четко и недвусмысленно: «Стоило бы задать законный вопрос, – писал Т. Аль-Хамид, – сможет ли бен Насралла с его невероятным самомнением, с его чувством презрения к противникам, с его четко выраженным языком угроз пережить поражение на будущих ливанских выборах». Его ответ на этот вопрос не оставляет никаких сомнений: «Я так не считаю, – отметил Т. Аль-Хамид. – А поэтому я ставлю еще один вопрос, – какое будущее ожидает Ливан, если на него бросает свою тень человек с таким самомнением, с таким мышлением, с такими принципами?».

Что ж, это действительно законные вопросы! Но имеют ли они отношение только к внутриливанским проблемам, если сами эти проблемы поставлены в более значительный внутриарабский и международный контекст?

Г.Г. Косач
Источник: "Институт Ближнего Востока "