Лента: Политика

После того, как американские авианалеты в западном Афганистане на прошлой неделе привели к жертвам среди гражданского населения, советник по национальной безопасности, генерал Джеймс Л. Джонс сказал, что Соединенные Штаты продолжат осуществлять авианалеты и этот прецедент не свяжет руки американским генералам, сражающимся в Афганистане. В то же время, глава центрального командования США генерал Дэвид Петрэус предостерег применять тактику, которая подрывает стратегические американские цели в Афганистане из-за чего появился вопрос, что именно является американскими стратегическими целями в Афганистане. После этого последовали дебаты, в результате которых, вероятно, будет определено будущее региона.

С одной стороны Президент Барак Обама, Министр обороны Роберт Гейтс и подавляющее большинство лидеров армии США. С другой стороны Петрэус — архитектор американской стратегии в Ираке после 2006 г со своим штатом и сторонниками. Армейский генерал — пусть один с четырьмя звездами — вряд ли пересилит президента и министра обороны; даже генералу Дугласу МакАртуру, у которого было пять звезд, это было не под силу. Но дебаты по афганскому вопросу важны, и они помогут нам осмыслить будущее американской стратегии в регионе.

Петрэус и стратегия США в Ираке

Петрэус принял эффективное командование силами коалиции в Ираке в 2006 г. Его стратегия основывалась на двух вещах. Первой являлось поражение республиканцев на выборах в палату представителей Конгресса в 2006 г, которые многие рассматривали как референдум по войне в Ираке. Второй был доклад Группы по изучению Ирака, в которую входили старейшие государственные деятели (включая Гейтса), где рекомендовалось провести коренные изменения в ходе военных действий.

Расчет ноября 2006 г. состоял в том, что, поскольку стратегия Президента США Джорджа Буша была отвергнута, его единственным выбором оставался вывод войск. Даже если Буш и не начинал этот процесс, ожидалось, что это сделает его преемник через два года. Ситуация вышла из под контроля, и американские войска оказались неспособными к его установлению. Целями вторжения в 2003 г, были создание проамериканского режима в Багдаде, пересмотр политического порядка Ирака и использование этой страны в качестве базы для ведения операций против враждебных режимов в регионе. И они оказались недосягаемы. Не предвиделось возможным создать хоть какой-то последовательный режим в Багдаде вообще, при том, что полным ходом там шла гражданская война, перенести тяготы которой Соединенные Штаты тоже оказались неспособны.

Очень важным было то, что группыировки в Ираке были настроены на выход Соединенные Штаты оттуда. Поэтому политический союз с Соединенными Штатами не имел никакого смысла, поскольку американские гарантии оставались под вопросом. Ожидание вывода войск снижало американское политическое влияние, в то время как размахи гражданской войны и ее специфика ослабили армию США. Поражение в психологическом отношении было налицо.

Решение Буша запустить военное развертывание в Ираке относилось не к военному, а, скорее, психологическому случаю. В военном отношении, количество дополнительных войск составляло примерно 30 000 сверх уже имевшихся 120 000 — это не меняло основной метрики войны в стране с населением окола 29 миллионов. Кроме того, ввод дополнительных войск была далек от развертывания; они прибывали в течении многих месяцев.

В психологическом отношении, однако, эффект был ошеломляющим. Вместо того, чтобы начинать вывод, как многие и ожидали, Соединенные Штаты фактически увеличивали свое присутствие в регионе. Проблема состояла не в том, смогут ли Соединенные Штаты победить всех повстанцев и ополченцев, это было невозможно. Проблема была в том, что, США не уходили, следовательно, они были уместны. Если же Соединенные Штаты не были неуместными, то, по крайней мере, определенные американские гарантии могли иметь какой-то вес. И это делало Соединенные Штаты политическим актором в Ираке.

Петрэус связал передислокацию некоторых частей с активной политической программой. В основе этой программы было обращение к суннитским повстанцам, которые являлись самыми жестокими противниками Соединенных Штатов во время 2003-2006 гг. Суннитские повстанцы представляли традиционное руководство господствующих племен, кланов и деревень. Американская политика лишить суннитов всей власти в 2003 г. и заполнить этот вакуум шиитами, поставила суннитов в критическую ситуацию, и они начали партизанскую борьбу.

Сунниты фактически были пойманы в ловушку тремя силами. Во-первых, были американцы, всегда оказывающие давление на суннитов, даже если они и не могли их победить. Во-вторых, было шиитское ополчение, группа, которую подавлял Саддам Хусейн и которая теперь с подозрением относится ко всем суннитам. В-третьих, были джихадисты, иностранный легион суннитских боевиков, привлеченных в Ирак под флагом Аль-Каиды. Джихадисты представляли самую большую угрозу господствующим суннитам, так как они хотели узурпировать контроль над суннитскими сообществами и радикализировать их.

Американская политика при прежнем Министре обороны Дональде Рамсфельде была наполнена открытой враждебностью к суннитским повстанцам. Политика при Гейтсе и Петрэусе после 2006 г. — нужно понимать, что они развивали эту стратегию совместно — состояла в том, чтобы предложить суннитам выход из этой трехаспектной ловушки. Поскольку США оставались в Ираке, они могли предложить суннитам защиту и от шиитов и от джихадистов. А так как военное развертывание убедило суннитов, что Соединенные Штаты не собираются уходить, они и пошли на эту сделку. Большим достижением Петрэуса было осуществление контроля по переговорам между США и суннитами и достижение возможного взаимопонимания, а затем оказание давление на шиитских ополченцев с подразумеваемой угрозой дружеского соглашения между США и суннитами. Шииты после этого с неохотой изменили свою позицию и приняли участие в создании коалиционного правительства, а господствующие сунниты помогли сломать хребет джихадистам, после чего гражданская война пошла на спад, позволив США организовать вывод войск при намного более благоприятных обстоятельствах.

Это был намного лучший результат, чем большинство могло представить в 2006 г. Хотя это был результат, который далеко не оправдал американские стратегические цели 2003 года. Нынешнее правительство в Багдаде является явно не проамериканским и вряд ли будет союзником Соединенных Штатов. В этом вопросе препятствие стать этому правительству иранским инструментом было бы наилучшим достижением для Соединенных Штатов. США, конечно, не собираются изменять иракское общество, и Ирак вряд ли будет долгосрочной платформой для американских наступательных операций в регионе.

Гейтс и Петрэус сделали то, что было вероятно самым лучшим результатом при таких обстоятельствах. Они создали окно для вывода американских войск в контексте хаотической гражданской войны, еще они создали коалиционное правительство и они, кажется, заблокировали иранское влияние в Ираке. Но все эти достижения остаются сомнительными. Гражданская война может возобновиться. Коалиционное правительство может распасться. Иранцы могли бы стать доминирующей силой в Багдаде. Но эти неопределенности гораздо лучше чем результаты, которых ждали в 2006 г. В то же время, выбор неуверенности вместо поражения мало похож на победу.

Афганистан и уроки, извлеченные из Ирака

Петрэус утверждает, что стратегия, осуществляемая в Ираке, должна использоваться как проект для Афганистана и, кажется, что Обама и Гейтс в ответ подняли много важных вопросов. Является ли решение по Ираку действительно настолько желанным? Если оно желанно, может ли оно быть перенесено в Афганистан? Какой уровень американского вмешательства потребовался бы в Афганистане, и что это будет стоить с точки зрения уязвимости в другой точке земного шара? И, наконец, в чем конкретно заключается американская цель в Афганистане?

В Ираке Гейтс и Петрэус стремились создать коалиционное правительство, которое, независимо от его природы, облегчит американский вывод. Обама и Гейтс заявили, что их цель в Афганистане – это борьба против Аль-Каиды и уничтожение баз для этой группы, которые расположены в Афганистане. Это – совсем другая стратегическая цель чем в Ираке, потому что эта цель не требует создания коалиционного правительства или согласования политических элементов. Скорее это требует соглашения с одним юридическим лицом: Талибаном. Если Талибан согласится заблокировать операции Аль-Каиды в Афганистане, Соединенные Штаты достигнут своей цели. Поэтому задачей в Афганистане является использование американской силы для того, чтобы дать Талибану то, чего они хотят — возвращение их к власти — в обмен на урегулирование вопроса по Аль-Каиде.

В Ираке шииты, сунниты и курды имеют подлинную политическую и военную силу. В Афганистане у США и Талибана есть эта власть, хотя у многих других игроков она является производной от США. Афганский Президент Хамид Карзай не таков как иракский Премьер-министр Нури аль-Малики. У аль-Малики была своя собственная политическая платформа, Карзая изобрели американцы, чтобы сделать центром власти в будущем. Но будущего не настало. Сложности Ирака сделали возможным формирование коалиционного правительства, а Афганистан и более прост и более сложен. В стране есть разные группировки, но существует всего один мятеж

Петрэус утверждает, что американская стратегическая цель — блокирование Аль-Каиды в Афганистане — не может быть достигнута лишь через соглашение с Талибаном. Согласно этому представлению Талибан однороден, поэтому их фракции не могут играть друг против друга. Кроме того, Талибану нельзя верить в то, что они сдержат свое слово, даже если они дают его, что маловероятно.

По мнению Петрэуса, Гейтс и Обама создают ситуацию, которая была в Ираке до ввода дополнительных сил. Вместо того, чтобы психологически ошеломить Афганистан идеей о том, что США остаются, заставив все стороны пересмотреть свои позиции, Обама и Гейтс сделали совершенно противоположный ход. Они прояснили, что Вашингтон установил четкие границы своей готовности вкладываться в Афганистан, создав видимость, что Соединенные Штаты стремятся заключить сделку лишь с одной группой, которая не нуждается ни в каких сделках: с Талибаном.

Гейтс и Обама указали, что есть определенный фактор в Афганистане, который не имел никаких параллелей в Ираке — а именно, Пакистан. В то время как Иран являлся фактором в иракской гражданской войне, Талибан – такое же пакистанское явление как и афганское, и пакистанцы и не желают, и не в состоянии отрицать прибежище Талибана и пути поставок. Пока Пакистан находится в нынешних условях, а Пакистан вероятно захочет, чтобы это длилось как можно дольше, время работает на Талибан, и пока нет никаких причин для его раскола, поэтому он будет вести переговоры, исходя из своих требований.

Есть еще и военный страх. Петрэус прасположил американские войска в Ираке очень близко к местному населению, то же он сделает и в Афганистане. Американские войска в Афганистане дислоцированы на так называемых огневых точках. Эти относительно изолированные позиции уязвимы для массированных сил Талибана. Американские ВВС могут уничтожить эти концентрированные массы, если они будут обнаружены до того, как они приблизятся к огневым точкам. Зловещим для Соединенных Штатов является то, что Талибан, кажется, не направлял свои основные силы для участия в кампаниях.

Это военное беспокойство связано с реальными вопросами об энд-шпиле. Гейтс и Обама не уверены, что энд-шпиль в Ираке – тот лучший результат, который был там возможен, является желательным и для Афганистана. В Афганистане этот подход в конце концов привел бы Талибан к власти. Никакое количество американских войск не сможет превзойти способности разведки Талибана, их знание сельской местности и их готовность идти на жертвы для достижения своих целей, а любая афганская служба безопасности будет заполнена агентами Талибана.

И есть более веские причины, которые упомянул Гейтс: российский опыт в Афганистане. Лагерь Петрэуса непреклонно отстаивает точку зрения, что нет никакой параллели между российским и американским опытом. Согласно этому представлению русские пытались сокрушить повстанцев, в то время как американцы пытаются переиграть их и завершить мятеж, убедив сторонников Талибана и достигнув политического урегулирования с их лидерами. Обама и Гейтс менее оптимистичны в вопросах различий — подобные различия принимались в учет во Вьетнаме в ответ на вопрос, почему США будут чувствовать себя лучше в Юго-Восточной Азии, чем французы. С точки зрения Обамы и Гейтса политическое урегулирование означало бы или объединение сил в самом Афганистане, одобряющем определенную договоренность с американцами, или принуждение к такой договоренности посредством американской силы. Но для Обамы и Гейтса не ясно, что в Афганистане может быть другой расклад.

В конечном счете, Петрэус обвиняет, что Обама и Гейтс упускают шанс повторить то, что было сделано в Ираке, в то время как Обама и Гейтс побаиваются, что Петрэус путает успех в Ираке с универсальной моделью антипартизанских действий. Иначе говоря, они чувствуют, что, в то время как Петрэус извлек выгоду из случайных обстоятельств в Ираке, он может быстро оказаться в безнадежной ситуации в Афганистане. 11 мая Пентагон заявил, что американский командующий в Афганистане Генерале Дэвид МакКьернан будет заменен на генерал-лейтенанта Стэна МакКристала, и это спустя менее чем год после того, как он вступил в свою должность. Снятие МакКьернана может означать начало более широкой реорганизации афганской стратегии правительством Обамы.

Самые важные темы касаются пределов, до которых Обама хочет распространить свое президентство согласно точке зрения Петрэуса по Афганистану, и насколько важным является Афганистан в великой американской стратегии. Петрэус признал, что Аль-Каида находится в Пакистане. Выдергивание ее оттуда требует хирургического вмешательства. Оккупация и смена режима в Пакистане не под силу США. Вопрос в том, чего Соединенные Штаты ожидают от победы в Афганистане — допустив, что США смогут там победить — остается открытым.

В завершение хочется отметиить что дебаты между президентами и генералами США никогнда не ведутся. Даже МакАртур понял это. Становится ясно, что Обама не собирается ставить все на Афганистан, и что он рассматривает Афганистан как не заслуживающим борьбы. Петрэус – солдат по натуре, и он хочет победить. Но, в конце концов, Клаузевиц сказал, что война – это продолжение политики другими средствами. Также и генералы часто не получают того, к чему стремятся.


Джордж Фридман

Перевод Леонида Савина
Источник: "Геополитика"