Лента: Политика

Во время визита в Москву президент Азербайджана Ильхам Алиев ответил на вопросы журналистов ИТАР-ТАСС и информационного телеканала "Вести".


- И президент Медведев, и Вы говорите, что вас сближают очень близкие, дружественные отношения. На чем они основаны?

– Это на самом деле так. Наверное, здесь играют роль ряд факторов. Мы представители одного поколения. Получили примерно одно и то же образование. С ранних лет в политике. И до того, как стать президентами, активно занимались различными вопросами, которые представляли большую важность для наших стран.

Конечно же, личная симпатия играет не последнюю роль в отношениях между странами. Мне очень приятно, что те отношения, которые сложились у меня с президентом России, создают хорошую основу для наращивания полноценных отношений между нашими странами. У нас очень много тем для обсуждения. В этот раз я имел возможность дважды встретиться с Дмитрием Анатольевичем. В первый вечер – в семейном кругу, на следующей день были официальные переговоры.

Мы затрагивали разные темы. Не только политику. Это очень важно для меня. Очень приятно, что такие отношения существуют, и надеюсь, в будущем они будут укрепляться.

- Все-таки вернемся к политике. Накануне были официальные переговоры. Какие основные моменты Вы бы выделили?

– Повестка дня между нашими странами достаточно широка. Поэтому мы постарались охватить, проанализировать и обменяться мнениями по тем вопросам, которые являются приоритетными. Сегодня между нашими странами сотрудничество осуществляется в различных сферах. Отношения развиваются очень эффективно и динамично.

Мы, естественно, обсуждали вопросы политического взаимодействия, вопросы, связанные с укреплением политического сотрудничества. Для этого есть очень хорошая договорно-правовая база, подписанная в Баку летом прошлого года. Договор о дружбе и стратегическом партнерстве. Он как раз охватывает все эти сферы.

Мы детально прошлись по экономической повестке дня. Констатировали с удовлетворением, что за прошлый год товарооборот вырос на 40 процентов и приблизился к 3 миллиардам долларов. Несмотря на кризис в этом году, падение не такое, как могло бы быть.

Структура товарооборота претерпела качественные изменения. Все это результат прочных политических отношений между нашими странами.

В гуманитарном сотрудничестве было также отмечено, что за время после моего предыдущего визита в Москву состоялись очень значимые события – открытие филиала МГУ в Баку, открытие Русского культурного центра. То есть практическое выполнение решений, которые были приняты. Эти решения осуществились оперативно.

Вопрос урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта и роль России как сопредседателя Минской группы ОБСЕ были также в центре внимания.

В позиции Азербайджана по Нагорному Карабаху находит свое отражение и безопасность тех людей, кто там сейчас живет и будут жить; находят отражение и вопросы местного самоуправления Нагорного Карабаха; находят отражение и вопросы восстановления территориальной целостности Азербайджана.

В этом контексте решение о статусе Нагорного Карабаха может быть отложено на неопределенное время.

Одностороннего решения о статусе Нагорного Карабаха быть не может. Азербайджан не видит и никогда не будет участвовать в процессах, которые бы предполагали механизм юридического отделения Нагорного Карабаха от Азербайджана. Это наша однозначная позиция.

Нужно устранить результаты конфликта, нужно добиться вывода армянских оккупационных сил с территории, которая расположена вокруг административной границы бывшей Нагорно- Карабахской автономной республики. Но поэтапно.

В Баку рассчитывают на то, что армянская сторона будет в конструктивном духе подходить к этим вопросам и подходить, в том числе, и с позиции международного права. Потому что за рамками международного права этот вопрос решить будет невозможно.

Мы понимаем важность для армянской стороны иметь наземную связь между Арменией и Нагорным Карабахом. В данном случае мы не видим проблем. И вопросы, связанные с Лачинским коридором, могут быть эффективно решены – так, чтобы не было беспокойства у тех, кто живет в Нагорном Карабахе сегодня, и у азербайджанского населения, которое туда вернется после урегулирования конфликта.

В то же время мы понимаем, что для того, чтобы урегулировать конфликт, те люди, которые там живут, должны чувствовать себя в безопасности, должны иметь возможности для самоуправления, должны жить своей жизнью. У нас в этом плане нет никаких попыток диктата или попыток вмешательства в их жизнь. То есть я думаю, что комбинация этих факторов может привести к прорыву в урегулировании.

Энергетический диалог продолжается, и он охватывает новые сферы. К традиционному сотрудничеству в нефтяной сфере и в сфере электроэнергетики добавляется газовая кампания. Это важный элемент в двусторонних отношениях, а также регионального развития. То есть перечислить все, о чем мы говорили, трудно. Но даже то, что я назвал, показывает насколько наши отношения носят стратегический характер, насколько они охватывают различные сферы. По всем этим направлениям между нами есть взаимопонимание, сотрудничество и желание двигаться вперед.

Успешное осуществление всех программ, которые мы наметили в этих сферах, в свою очередь, ведет к более прочным отношениям между нашими странами, и полностью отвечает нашим интересам. Уверен также, что и интересам России.

- Вчера на пресс-конференции Вы и президент Медведев говорили, что очень велика вероятность заключения газовой сделки. Если можно, расшифруйте, на каких условиях, что и когда может быть сделано.

– Эта тема относительно новая в наших отношениях. Раньше газовое сотрудничество между Россией и Азербайджаном осуществлялось в другом формате. Мы были получателями российского газа. Где-то до 2006 года. С 2007 года это сотрудничество прекратилось, а сегодня речь идет уже о поставках азербайджанского газа в Россию.

За этот относительно небольшой отрезок времени нам удалось в большой степени осуществить свои инвестиционные проекты и стать по существу экспортерами. Мы экспортируем около 7 миллиардов кубометров газа на турецкий рынок. Часть этого газа реэкспортируется Турцией в Грецию. Таким образом наш газ физически уже в Евросоюзе.

По другому газопроводу мы экспортируем газ в Грузию. И по третьему газопроводу мы проводим обменные операции с Ираном. Поэтому из наших соседей, к сожалению, пока только с Россией в газовой сфере у нас практических результатов нет.

С тем, чтобы восполнить этот пробел, а также с тем, чтобы иметь полную диверсификацию газопоставок, для Азербайджана российский рынок кажется очень привлекательным.

Российская сторона также заинтересована в этом сотрудничестве, и предложение о сотрудничестве в газовой сфере мы получили от российской стороны еще год назад. Это была инициатива российской стороны, и мы это восприняли очень позитивно.

Недавно был подписан Меморандум между "Газпромом" и Государственной нефтяной компанией Азербайджана. Сейчас идут переговоры. Я думаю, что они могут и должны завершиться позитивно. Естественно, компании согласовывают все условия – коммерческие, технические, вопросы гарантий, то есть весь комплекс вопросов, которые должны решаться на уровне компаний.

Есть политическая воля двух государств в газовом сотрудничестве. Поэтому при успешном ходе переговоров, естественно, контракт может быть подписан. И из чего он будет состоять, какие объемы газа имеются в виду, наверное, это все будет обсуждено на уровне компаний. Я считаю, что важность этого соглашения именно в том, что открывается новое направление для азербайджанского газа.

- Говоря о том, что сейчас наращивается добыча, Вы имели в виду месторождение "Шах-Дениз"?

– Не только. Добыча в Азербайджане осуществляется с нескольких месторождений. Проект "Шах-Дениз" разрабатывается нами совместно с нашими иностранными партнерами. Помимо этого мы получаем попутный газ с месторождения "Азельчерат", который также идет в общий газовый баланс.

Государственная нефтяная компания практически в два раза увеличила собственную добычу, доведя ее почти до 8 миллиардов кубометров. То есть сегодняшний газовый потенциал Азербайджана в добыче газа – более 20 миллиардов. Есть потенциал в короткое время нарастить эту добычу. Часть попутного газа с нефтяных месторождений мы закачиваем обратно в нефтяные пласты с тем, чтобы повысить нефтеотдачу. Этот газ может быть использован и для экспорта.

Мы отметили проект "Шах-Дениз-2", который предполагает добычу от 12 до 14 миллиардов плюс к сегодняшним объемам.

- Когда это может произойти?

– Это может произойти, наверное, при разных темпах работ – от 3 до 5 лет после санкционирования проекта. Проект пока не санкционирован. И причина именно в том, что у нас нет рынка. У нас не отрегулированы вопросы транзита нашего газа через традиционные пути доставки, транзита дополнительного объема.

Необходимо провести переговоры с потенциальными покупателями. Потому что газовый бизнес, в отличие от нефтяного, имеет свою специфику. Поэтому в определенной степени произошла задержка в санкционировании и соответственно в разработке проекта "Шах-Дениз-2" не по нашей вине. И естественно, Азербайджану, обладающему доказанными минимальными запасами газа в объеме 2 триллионов кубометров, перспективными – 5 триллионов, очень обидно не иметь возможности добавить газ, который у нас имеется в наличии, из-за того, что не решены транзитные вопросы. Поэтому, думаю, что главное – это прийти к соглашению и о возможном транзите, и о купле-продаже газа между Россией и Азербайджаном и двигаться вперед.

В наших отношениях одним из преимуществ является то, что существует уже транспортная инфраструктура, газопровод, который сегодня способен транспортировать как минимум 5 миллиардов кубометров газа без особых дополнительных инвестиций. В нашем случае не существует вопросов транзита, мы соседи.

Таким образом снимается вопрос, который в определенной степени создает сложности. Ведь Россия с этим тоже в общем- то сталкивалась не раз. Необходимо только согласовать коммерческие условия с тем, чтобы они были взаимовыгодными, согласовать вопросы гарантий долгосрочного сотрудничества, чтобы никакие моменты, в том числе конъюнктура рынка, не вмешивались в дальнейший ход нашего сотрудничества. Соглашение должно быть таким, чтобы оно потом не подвергалось поправкам в какую-либо сторону.

- Возможно, азербайджанские компании войдут в проект Набукко. Насколько это соответствует истине и в каком вообще состоянии находится этот проект?

– Проект Набукко обсуждается. Но когда впервые инициатива этого проекта была выдвинута, Азербайджан не рассматривался как поставщик. Там были другие поставщики, которые до сих пор для Набукко, по мнению участников этого проекта, являются основными. Мы не являемся членом консорциума Набукко. Мы рассматривались на первом этапе в качестве транзитной страны, для транспортировки газа к Восточному побережью Каспия.

На определенном этапе мы стали рассматриваться как потенциальный поставщик. Именно в силу того, что мы начали наращивать объемы и превратились из импортеров в экспортеров. Конечно, для любой страны иметь доступ на новые рынки представляет большой интерес. Чем больше рынок, тем больше конкуренции, тем лучше цена, тем больше гарантий того, что поставки не будут прерваны по каким-то причинам. Поэтому в этом плане мы, конечно, заинтересованы в участии в этом проекте в случае, если он будет реализован.

Но отличие проекта Набукко от других проектов, в частности, тех, которые мы осуществляем, в том, что в данном случае строительством нашего проекта должны заниматься потребители, а не производители. И, естественно, потребители должны прийти к согласию и по финансовым вопросам, и по поддержке со стороны международных финансовых институтов. Естественно, без серьезной политической поддержки этот проект реализовать будет очень трудно. Строить трубопроводы не так-то просто. Мы построили за последнее время трубопровод Баку-Джейхан, газопровод Баку-Тбилиси-Адженун. Это сложнейшие технические проекты с учетом рельефа нашей местности и географии.

То есть тут очень много сложностей. Но при наличии политической воли, финансовой компоненты и скоординированной, слаженной работы всех членов проекта он может быть осуществим. Хочу подчеркнуть, что Азербайджан не является ни инициатором проекта Набукко, ни его участником. В качестве транзитной страны, если будет соответствующее обращение к нам, мы, конечно же, с удовольствием выступим, поскольку мы, как и любая другая страна, заинтересованы в том, чтобы через нашу территорию транспортировались любые грузы, включая углеводороды.

Также мы подписались под энергетической хартией, которая предполагает такую позицию страны-транзитера. В случае, если трубопровод Набукко будет построен, то, естественно, при сложившихся условиях мы можем поставлять часть своего газа в этом направлении. Но так, как складывается ситуация на сегодняшней момент, трудно сказать, когда этот проект будет сдвинут с мертвой точки и кто это будет делать.

- Как, на Ваш взгляд, можно добиться процветания на Кавказе, как политического, так и экономического, в столь непростых условиях?

– Азербайджанская экономика за последние 5 лет выросла в 2,6 раза, бедность сократилась с 49 процентов до 13, безработица, как социальное явление, практически искоренена, за 3 месяца кризисного 2009 года рост ВВП – 4,1 процент, нефтяной ВВП – почти 114 процентов. Это положительная тенденция.

- Несмотря на падение цен на нефть?

– Да, несмотря на падение цен на нефть и несмотря на определенное снижение добычи в силу определенных технических проблем, которые у нас есть. То есть это говорит, что нам удалось диверсифицировать экономику, убрать зависимость от нефтяного фактора и обеспечить устойчивое развитие страны.

Но, как Вы отметили, процветание в регионе, то есть процветание страны отдельно взятой, невозможно без сотрудничества, без безопасности и предсказуемости. В этом плане я считаю, что отношения между Россией и Азербайджаном – это важный фактор стабилизации в регионе всего Кавказа – и Южного, и Северного.

Потому что Кавказ – это единый механизм. Традиционные, культурные, родственные связи между народами, населяющими Южный Кавказ и Северный Кавказ, существуют и будут существовать.

Поэтому Россия и Азербайджан, как две кавказские страны, как страны, которые заинтересованы в безопасности в этом регионе, конечно же в дальнейшем должны играть ведущую роль в кавказских делах. Эта роль предопределена как историей, так и сегодняшним экономическим потенциалом наших стран, политическим весом, возможностью влиять на процессы. И мы очень хорошо можем дополнять друг друга в региональных вопросах. Я мечтаю о том дне, когда в регионе Южного Кавказа будет широкомасштабное сотрудничество.

Но добиться этого можно будет только при условии восстановления территориальной целостности Азербайджана и возврата беженцев к своим родным очагам. Тогда сотрудничество в Кавказском регионе будет иметь совершенно другие измерения, тогда страны, до сих пор не вовлеченные в важные проекты, смогут почувствовать себя более вовлеченными и, естественно, иметь экономические преференции, гарантии безопасности и политические перспективы.

Без урегулирования отношений с Азербайджаном, на мой взгляд, Армении будет непросто выходить и из кризиса, и из политической изоляции, энергетической, транспортной. И мы готовы сотрудничать, но, естественно, только в случае, когда будет положен конец оккупации и наступит мир.

Источник: "Компас" ИТАР-ТАСС
При полном или частичном использовании данного материала ссылка на rodon.org обязательна.


* * *


Россия заманивает Азербайджан в ловушку? ("Turkish Weekly", Турция)


После войны между Россией и Грузией в августе прошлого года стало очевидно: ситуация на Кавказе полностью изменилась. В ходе этого конфликта грузинский лидер действовал импульсивно – пользуясь поддержкой США. Не проконсультировавшись ни с кем, в том числе и со своим соседом Турцией, Грузия очертя голову бросилась на российские штыки. В результате страна была разделена на три отдельных региона, а Азербайджан и Армения с трудом перевели дух. Когда же был перекрыт трубопровод, Баку почувствовал затылком дыхание Москвы – словно некий невидимый монстр из кошмара встал у него за спиной. Важнее, впрочем, другое: Азербайджан не мог не заметить бездействия США и Турции. Другими словами, стало ясно, что Анкара и Вашингтон не в состоянии защитить Грузию от российского вторжения – это стало для Баку недвусмысленным сигналом.

Одновременно Турция, выбрав крайне неподходящий момент, выступила с предложением о создании так называемой 'кавказской платформы стабильности и безопасности' – это был, пожалуй, самый неудачный из всех возможных демаршей с ее стороны. Анкара адресовала это предложение Москве, не проведя серьезных переговоров на эту тему ни с Вашингтоном, ни со странами самого региона. Ее шаг можно истолковать как проявление страха перед Россией. В принципе, с опасением относиться к государству, предпочитающему решать свои проблемы силовыми методами – дело вполне естественное. В этом отношении Анкаре сравнительно успешно удалось преодолеть кризис в плане российско-турецких отношений, поскольку он, вопреки предположениям некоторых наблюдателей, не привел к конфликту между двумя странами. Однако на Кавказе поддержка, которой она пользовалась, резко ослабла. В свете событий в Грузии, которая была расчленена на три части, Баку теперь, похоже, пришел к выводу, что политический курс, основанный на исключительно прозападной ориентации, был ошибочным, и даже подумывает о частичном перенацеливании маршрутов транспортировки своих энергоносителей на Россию и Иран.

Турция не сумела должным образом отреагировать на озабоченность Азербайджана, или не смогла ее развеять. С другой стороны, Россия тоже не сидела, сложа руки. Она создала в Баку собственный 'плацдарм'. Пророссийски настроенные азербайджанцы – по сути речь идет о 'последышах' бывшего СССР – относились к Турции враждебно. Эти 'тайные общества' порой 'бунтуют', но в нынешней атмосфере им трудно действовать в открытую. Враждебность по отношению к Турции в Азербайджане постепенно усиливалась; особенно заметно она проявляется в последние месяцы. Ограничения на показ турецких сериалов на телевидении, утверждения о том, что турецкий язык 'вытесняет' азербайджанский, выходят на первый план – причем преподносится все это как абсолютно безобидные споры на культурные темы.

Необходимо также иметь в виду, что Алиев правит страной не в одиночку. Он делит власть с могущественными азербайджанскими кланами, некоторые из которых обязаны своим влиянием не только внутриполитическим факторам, но напрямую органически связаны с Москвой, и пользуются ее поддержкой. Некоторые представители этих кланов и сегодня занимают в Азербайджане самые высокие государственные посты.

По слухам, распространяющимся в последнее время в Азербайджане, один пророссийски настроенный деятель, возглавляющий государственные органы, недавно провел встречу за закрытыми дверьми с губернаторами и другими высокопоставленными чиновниками, где дал им указание о проведении антитурецких акций. В соответствии с этими директивами губернаторам предписано закрывать турецкие фирмы, организации и школы, действующие на территории страны; в конечном итоге они все подлежат ликвидации. Другими словами Турцию, не привлекая излишнего внимания, постепенно вытеснят из Азербайджана. Поначалу я не знал, стоит верить этим слухам, или нет. Однако из телефонных разговоров и электронной переписки с азербайджанцами я выяснил, что эта кампания началась уже давно. В последнее время я почти каждый день получаю по электронному сообщению из Азербайджана, и каждое из них подтверждает, что эта акция ведется всерьез.

В свете вышеописанных обстоятельств можно утверждать, что сближение между Арменией и Турцией идеально сыграло на руку антитурецким кругам в Азербайджане. Более того, Россия тщательно отслеживает последние события на этом направлении. Она, можно сказать, одной ногой утвердилась е Ереване, а другой – в рядах армянской диаспоры. Москва, похоже, поддерживает армяно-турецкое сближение – ведь ей прекрасно известны пределы возможностей дашнаков (ультранационалистической армянской партии) и Еревана в целом. Именно Россия сегодня снова дергает Армению за ниточки. Наконец, любые известия о сближении между США и Россией попадают в Азербайджан в крайне преувеличенном виде. Достигая Баку, они перемешиваются с антитурецкими выпадами и публикуются в определенных газетах. В этом контексте Турцию обвиняют в предательстве. Кроме того, на первый план явно выдвигаются аргументы о том, что Азербайджану следует 'повернуться в сторону России'.

Россия пытается установить контроль над Азербайджаном, сочетая 'жесткие' и 'мягкие' политические инструменты. Она предпринимает попытки монополизировать транспортировку азербайджанского газа, и не останавливается перед открытыми угрозами в адрес Баку.

Среди других важнейших событий, произошедших в последнее время в Баку, следует назвать убийство генерала Раиля Рзаева (Rail Rzayev), командующего азербайджанскими ВВС. Как сообщали российские СМИ, Рзаев выступал против закупки вооруженными силами страны российских истребителей 'МиГ', и убедил Алиева в своей правоте. Командующий был убит одним выстрелом; марка оружия не установлена. Доказано, что киллером был снайпер-профессионал. Некоторые информационные агентства сообщают, что убийство Рзаева организовали армянские спецслужбы; говорят и о спецслужбах других государств. Более того, кое-кто считает это убийство 'предостережением' Москвы в адрес Алиева. Отмечается, что 'теперь Алиев, забывший, насколько изобретательна Россия, яснее понимает ситуацию'. С учетом того, что речь идет о самом громком убийстве со времен окончания Карабахской войны, момент гибели генерала приобретает особое значение. В то время, когда Армения и Турция сближается, один из самых высокопоставленных азербайджанских военных погибает от рук секретных агентов. Все это не может быть простым совпадением.

Как уже отмечалось, для завоевания контроля над Азербайджаном Россия использует как жесткие, так и мягкие политические методы. В этом контексте она также стремится испортить отношения между Турцией и Азербайджаном.

Некоторые азербайджанские газеты и политики утверждают, что Турция 'предала' Азербайджан, а потому в создавшихся условиях Баку не следует пренебрегать отношениями с Россией. 16 апреля в Москве принимали Алиева. Хотя турецкий премьер Эрдоган четко заявил, что 'границы не будут открыты, пока не произойдет примирение между Арменией и Азербайджаном', критика в адрес Турции в Баку усиливается с каждым днем. Азербайджанские власти ведут себя так, будто им ничего не известно о турецко-армянских переговорах, хотя Анкара подробно информирует Баку обо всех этапах этого процесса. Турция также дала Азербайджану четкие заверения, что не откроет границы с Арменией, пока та не уйдет со всех захваченных азербайджанских территорий.

В свете вышесказанного возникает вопрос: почему Баку реагирует столь жестко?

Почему Азербайджан, вместо того, чтобы наладить прямой диалог с Анкарой, выступает с резкими нападками на Турцию?

Что такого Азербайджан требует, но не получает от Турции?

Или Баку просто ищет предлог, чтобы дистанцироваться от Анкары? Неужели азербайджанская сторона не хочет урегулировать нагорно-карабахскую проблему?

Боюсь, что все перечисленные сценарии могут оказаться реальными. Как я пытался объяснить выше, Россия пытается 'оторвать' Азербайджан от Турции. Учитывая это, большинство азербайджанских руководителей, включая Алиева, в нынешней ситуации испытывают чувство неуверенности. Кроме того, они занимают двусмысленную позицию в отношении процесса урегулирования нагорно-карабахской проблемы. Один из аргументов заключается в том, что Нагорный Карабах и оккупированные территории Азербайджана нельзя вернуть поэтапным путем. Армения должна немедленно вывести оттуда свои войска – все остальные варианты нельзя считать решением проблемы. Баку знает, что в ближайшем будущем полный вывод армянских войск невозможен, и потому пытается не допустить любых частичных договоренностей по Нагорному Карабаху. Азербайджанское руководство готово подождать еще несколько лет, а Армения тем временем будет усиливать собственную изоляцию, настаивая на своих правах на Карабах и другие оккупированные районы Азербайджана. Очевидно, что оккупация этих районов препятствует интеграции Армении в мировое сообщество. Из-за нее Армения не может участвовать ни в каких региональных интеграционных проектах; ни США, ни ЕС (ни даже Россия) не в состоянии оказать Армении ту помощь, которой она бы желала. Таким образом, Баку, как пострадавшая сторона, приобретает более выгодные дипломатические позиции, и Ереван по отношению к богатому энергоресурсами Азербайджану оказывается в положении 'обороняющегося'. Поэтому азербайджанское руководство отнюдь не приветствует усилия Турции по урегулированию конфликта. Азербайджану нужно время; он считает, что менее чем через десять лет Армении так или иначе придется уходить с оккупированных территорий. Анкара, однако, не хочет терять времени, и ее попытки решить проблему вызывают в Баку раздражение.

В принципе, сложившаяся ситуация сулит мало хорошего для азербайджанско-турецких отношений. Кроме того, сталкиваясь с затруднениями, Азербайджан – подобно республикам Центральной Азии – старается стравить Россию с другой державой. Эта политика, однако, может обернуться против самого Баку.

Турция легко может закрывать и открывать свои сухопутные границы; подобное решение можно принимать и на временной основе. Однако, если Азербайджан отдалится от Турции и Запада, и начнет опираться на Россию, у него могут возникнуть серьезнейшие проблемы с проведением последовательной внешней политики.

Очевидно, что Турции и Азербайджану необходимо улучшить двусторонние отношения, создав ситуацию, в которой в выигрыше окажутся и Анкара, и Баку. Турция на этом направлении всегда была готова пойти навстречу своему кавказскому партнеру. Она поддерживала Азербайджан, когда он был беден, еще не разбогатев на экспорте энергоносителей; она продолжает оказывать ему решительную поддержку и сейчас. Однако, если Баку уступит России права на свои энергетические коридоры, – важнейшую опору своего государственного суверенитета – даже Турция не сможет спасти Азербайджан. Баку следует извлечь правильные уроки из российско-грузинской войны 2008 г.

Седат Лачинер (Sedat Laciner)
Источник: "ИноСМИ"