Лента: Политика

Уникальное место, занимаемое странами Ближнего Востока и Северной Африки в системе современных международных отношений, предопределяется рядом факторов – экономических, географических и геополитических, политических, военных, демографических.

Экономическая значимость арабского мира обусловлена, прежде всего, тем, что там находятся крупнейшие месторождения углеводородов. Только в зоне Персидского залива сосредоточены две трети мировых запасов нефти и одна треть резервов газа. Подобной концентрации жизненно важного для мировой экономики энергетического сырья нет ни в одном другом районе Земного шара.

На Ближнем Востоке сходятся в узкий пучок морские и воздушные пути, связывающие Европу с Азией и Тихоокеанским регионом, в то время как через Ормузский и Гибралтарский проливы и Суэцкий канал осуществляется снабжение углеводородами стран Европы, Южной Азии и Дальнего Востока. Перевозки только через Средиземное море обеспечивают нефтью и нефтепродуктами четверть населения Земли. С другой стороны, свобода судоходства имеет жизненное значение для экономики стран Персидского залива, а также Египта, получающего за счёт сборов за пользование Каналом 2 млрд. долл. ежегодно.

Арабский мир расположен на стыке трёх континентов, на границе между арабо-мусульманской и западноевропейской цивилизациями, между суннитской и шиитской ветвями ислама, арабским, персидским и тюркскими этносами, европеоидной и негроидной расами. Его геополитическое положение формируется близостью к Европе, Среднему Востоку, Закавказью, Средней Азии, Сахельской зоне, Африканскому рогу. Особенно важной является «сопряжённость» с Европой, в том числе с точки зрения влияния эмиграции из государств Магриба на этническую, социальную, культурную ситуацию в странах Европейского союза.

Ближний Восток и Северная Африка представляют один из наиболее нестабильных районов мира. Сложность урегулирования возникающих здесь кризисов в немалой степени связана с наслоением друг на друга интересов государств этого региона, соперничества внерегиональных держав, межнациональных и мпежрелигиозных конфликтов. Дополнительные трудности для выхода на политические решения создаёт глубоко укоренившееся взаимное недоверие. Длящиеся десятилетия кризисы (ближневосточный, южно-суданский, западно-сахарский) привели к появлению поколений, не знакомых с жизнью в мирных условиях и рассматривающих насилие как норму существования. Остаются неурегулированными территориальные проблемы (притязания Ирана на Бахрейн, разногласия по поводу принадлежности трёх островов в Персидском заливе, а также Сеуты и Мелильи) и пограничные споры (между Египтом и Суданом, Йеменом и Эритреей, Ливией и Алжиром). Не проведена делимитация значительных участков границ (в частности, между Йеменом и Саудовской Аравией, а также АНДР и Марокко). Формируются очаги трений по поводу распределения водных ресурсов (между Сирией, Ираком и Турцией; Суданом, Эфиопией и АРЕ; Сирией, Палестинской национальной администрацией и Израилем).

Высокий уровень нестабильности порождает широкомасштабную гонку вооружений. Ближний и Средний Восток стали единственным районом мира, где в послевоенный период применялось – в ходе ирако-иранского конфликта – оружие массового уничтожения. Особую опасность представляло бы появление в этой, перенасыщенной конфликтным потенциалом, зоне ядерных вооружений. Возможно, что таким оружием уже обладает Израиль. Попытки обзавестись атомными бомбами предпринимали Ирак и Ливия. Сохраняются неясности относительно направленности ядерной программы Ирана.

Специфической чертой арабского мира является то, что в качестве «игроков» там выступают не только государства, но и террористические группировки. Воздействие акций, осуществляемых Организацией «Каида аль-джихад» в Месопотамии, «Хизбаллой», Исламским движением сопротивления (ХАМАС), Организацией «Аль-Каида» в странах исламского Магриба, выходит за национальные рамки, оказывая влияние на развитие обстановки в районе Персидского залива, Леванте, Северо-западной Африке, а также в Сахельской зоне. Террористическая угроза «выплёскивается» из Южного Средиземноморья в Европу. Акции экстремистских группировок, не вписывающиеся в классические параметры «игры наций», делают развитие обстановки в регионе ещё более непредсказуемым.

Ещё одна особенность ситуации на Ближнем Востоке состоит в широкой вовлечённости в происходящие там события средневосточных государств – Ирана и Турции. Заметную роль в делах региона играет ИРИ, обладающая значительным демографическим и военным потенциалом (население – ок. 70 млн. человек, численность вооружённых сил – 540 тыс., резервов – более 1 млн. человек). Тегеран способен оказывать воздействие на обстановку также и через шиитские общины Ирака, Ливана, Бахрейна, Саудовской Аравии. Что касается Турции, то вторжения её вооружённых сил в Иракский Курдистан ещё более осложняют и без того непростую обстановку на Севере Ирака. С другой стороны, Анкара наладила военное сотрудничество с Израилем, заключив с ним в 1996 г. соответствующее соглашение. В то же время там негативно прореагировали на ввод израильских войск в Газу в декабре 2008-январе 2009 г. Тем не менее, в целом, эта страна действует в регионе не столь активно, как Иран – похоже, турки пока до конца так и не определились с приоритетами своей ближневосточной политики.

С конца XVIII в. арабский мир являлся зоной столкновения интересов и соперничества великих держав, а в годы «холодной войны» он превратился в один из основных театров конфронтации между Советским Союзом и Соединёнными Штатами. В настоящее время Ближний Восток и Северная Африка продолжают оставаться одним из важнейших направлений внешней политики США и стран Евросоюза.

Роль главного стратегического союзника Вашингтона в этом регионе сохраняет за собою Израиль, отношения США с которым определяются рядом межгосударственных договоров, в т. ч. Основным соглашением 1975 г., Меморандумом о безопасности Израиля 1979 г., Меморандумом о взаимопонимании в области стратегического сотрудничества 1981 г. Стремление обеспечить безопасность Израиля стало одним из побудительных мотивов американского вторжении в Ирак в 2003 г., но также и содействия Вашингтона заключению в 1979 египетско-израильского мирного договора и попыток способствовать продвижению палестино-израильского переговорного процесса. Израиль является основным партнёром США в сфере военно-технического сотрудничества, и свои связи в этой области с другими странами региона американцы строят таким образом, чтобы израильтяне сохраняли по сравнению с ними «зазор» в 5-6 лет в качественном превосходстве в вооружениях.

Особое внимание в своей внешней политике Вашингтон уделяет району Персидского залива, где американцы сохраняют масштабное военное присутствие – крупный военный контингент в Ираке, военные базы в Кувейте, на Бахрейне, в Катаре (передовой командный пункт СЕНТКОМ в Дохе) и ОАЭ. Характерной чертой их линии в этой зоне является, с одной стороны, преобладание военно-политического компонента над политическим, а с другой – стремление оставаться единственным гарантом стабильности, что предопределяет неприятие ими идей сформирования там системы коллективной безопасности.

Что касается европейских стран, то «центр тяжести» в их арабской политике смещён в сторону Средиземного моря, более того, с середины 90-х гг. данное направление стало для ЕС одним из приоритетных. Важность этого региона для Евросоюза объясняется географической близостью, тесными политическими, торгово-экономическими, культурными и научными связями, воздействием эмиграции из государств Магриба на социальную стабильность стран Западной Европы, необходимостью взаимодействия в антитеррористической сфере и в пресечении нелегальной иммиграции, а также усилившимся соперничеством в Северной Африке между ЕС и США.

Сотрудничество Евросоюза с государствами Магриба и Леванта осуществляется в контексте Евро-средиземноморского партнёрства, начало которому было положено состоявшейся в ноябре 1995 г. в Барселоне конференцией с участием 15 западноевропейских и 11 средиземноморских стран, а также Палестинской национальной администрации. Позже в рамках ЕСП возникли и другие организации, включая Западно-средиземноморский диалог по формуле «5+5» и Барселонский процесс-Союз для Средиземноморья. Налаживание партнёрства происходит более медленно, чем это первоначально предполагалось. Форсированию ЕСП препятствуют разрыв в уровнях развития между ЕС и арабскими странами и различное понимание ими приоритетных направлений партнёрства (если на Севере ставят во главу угла взаимодействие в сфере безопасности и в противодействии нелегальной иммиграции, то на Юге делают упор на важность наращивания экономического содействия), но также и неурегулированность израильско-арабского конфликта (что, по словам заместителя представителя Еврокомиссии в Москве Ж. Дюбуа, превратило ЕСП в заложника ближневосточного мирного процесса ).

Если во время «холодной войны» государства Ближнего Востока и Северной Африки, в т. ч. придерживавшиеся прозападной ориентации, крайне негативно относились к попыткам втянуть их в военные блоки, понимания, что это было бы чревато прямым вовлечением в советско-американскую конфронтацию, то в настоящее время они поддерживают довольно активные контакты с Организацией Североатлантического договора, которая начала заполнять вакуум в Южном Средиземноморье, возникший после исчезновения СССР.

Предпосылки к наращиванию арабскими странами сотрудничества с НАТО формирует общая заинтересованность в борьбе с экстремистской угрозой. Альянсом выдвинута Средиземноморская инициатива, в рамках которой с 1994 г. ведётся диалог с Иорданией, Марокко, Тунисом и Мавританией по вопросам безопасности и сотрудничества в военной области. В 2000 г. к этой программе подключился Алжир. В 1995 г. США, Франция, Германия и Италия разработали план, предусматривающий в случае прихода к власти интегристов в одном из магрибских государств высадку десантов с использованием военной инфраструктуры Марокко и Туниса для «быстрого реагирования на события в Северной Африке». В 2004 г. НАТО одобрила Стамбульскую инициативу сотрудничества, в рамках которой ею были установлены связи с рядом стран Персидского залива. Государствами-членами НАТО проводятся совместные манёвры с вооружёнными силами арабских стран, в том числе и широкомасштабные, типа учений «Брайт стар», участие в которых принимают США, западноевропейские государства (Франция, Великобритания), Египет, заливные страны (ОАЭ).

Осуществляются и совместные антитеррористические акции. В 2004 г. американский спецназ был направлен в Сахару для оказания алжирской Национальной народной армии содействия в операциях против Салафитской группы проповеди и джихада. В апреле 2007 г. в Алжир переброшены подразделения морской пехоты и группа военной разведки для обучения алжирских военнослужащих выслеживанию и захвату террористов. Американцы планируют истратить в течение ближайших 5 лет 125 млн. долл. на проведение контртеррористических операций на границе АНДР и Мали. Идя на взаимодействие с Вашингтоном, алжирцы отводят, вместе с тем, попытки американцев обеспечить себе под предлогом борьбы с терроризмом постоянное военное присутствие. Они воспротивились предложению о создании на территории их страны военных баз, поскольку это «не сообразуется с национальным суверенитетом и независимостью», а в июне 2007 г. выступили против размещения в одном из государств континента Африканского командования США.

НАТО в свою очередь пытается – и не всегда безуспешно – вовлекать арабские страны в свои операции. Во всяком случае, Египет, Иордания и Марокко приняли участие в многонациональных Силах по выполнению Соглашения и Международных силах по стабилизации, действовавших в Боснии и Герцеговине под командованием североатлантического альянса.

В целом, таким образом, геополитическая ситуация на Ближнем Востоке и в Северной Африке формируется под трёхсторонним воздействием – со стороны местных «игроков», средневосточных государств и внерегиональных держав.

Что касается России, то она в отличие от США и европейских стран является экспортёром нефти и газа, и в силу этого доступ к арабским углеводородам жизненно важного значения для неё пока не имеет. В связи с географическим положением РФ Ближний Восток не представляет для нас столь уж большого интереса и как транспортный узел, связывающий Европу с Азией. Наконец, после окончания «холодной войны» этот регион перестал быть для Москвы одним из главных театров конфронтации с Западом. Но при этом в отличие от Советского Союза Россия не в состоянии претендовать и на какую-то особую роль в делах арабского мира.

В то же время, хотя после распада СССР границы нашей страны отодвинулись от этого региона, она по-прежнему принадлежит к зоне, геополитически сопряженной с Ближним Востоком и Средиземноморьем. Россия поддерживает тесные политические, тогово-экономические, военно-технические, научные, культурные, гуманитарные связи с арабскими странами, играет активную самостоятельную роль в ближневосточном урегулировании, участвует в усилиях по нормализации ситуации в Южном Судане и Дарфуре, а также вокруг Западной Сахары. Для нас крайне важны стабильность и предсказуемость развития обстановки на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Не менее важно, чтобы из этого региона не исходила для РФ угроза со стороны радикального исламизма и терроризма. В наших интересах, чтобы в этой, расположенной поблизости от российских границ, зоне, соблюдались режимы нераспространения ОМУ, ракет и ракетных технологий. Россия нуждается в обеспечении свободы судоходства в Средиземном, Красном и Аравийском морях, Суэцком канале, Гибралтарском и Баб-эль-Мандебском проливах. Большое значение для РФ имеют сохранение доступа наших товаров, в т. ч. военного назначения, на рынки арабских государств, наращивание с ними экономического сотрудничества. Нельзя также упускать из виду, что Арабский Восток представляет собою составную и, пожалуй, важнейшую часть более обширного региона – исламского мира, связи с которым оказывали и будут оказывать влияние на судьбы нашей страны, в том числе и в цивилизационном контексте.

Что касается отношений арабских государств с НАТО, то они, как представляется, не противоречат интересам России постольку, поскольку речь идёт о сотрудничестве в борьбе с терроризмом. Вместе с тем, наращивание военного присутствия альянса, особенно на Ближнем Востоке, попытки втянуть в этот блок страны региона можно рассматривать как создающие – наряду с продвижением НАТО в Восточную Европу – потенциальную опасность для РФ.

Наша страна обладает реальными возможностями, чтобы сохранить своё присутствие в арабском мире. Несмотря на относительную слабость экономики, ориентированной на экспорт сырья, она пользуется влиянием в этом регионе, располагает финансовыми средствами, обладает значительным военным потенциалом. Активное участие России в делах Ближнего Востока и Северной Африки является залогом того, что геополитические реалии не будут формироваться там без учёта наших интересов.


А.Б. Подцероб
Источник: Институт Ближнего Востока

---

1 А.С. Засыпкин. Безопасность в Персидском заливе. // Международная жизнь, №1, 2009, с. 3.

2 B. Ravenel. Mediterranee: le Nord contre le Sud? P., 1990, p. 231.

3 А.Г. Бакланов. Ближний Восток: региональная безопасность и интересы России. М., 1999, с. 32.

4 Обзорно-географический атлас мира. М., 2007, с. 78; А.Г. Бакланов. Ближний Восток: региональная безопасность и интересы России, с.43.

5 A. Fakhri. Qualitative Military Superiority. Cairo, 1995, p. 20.

6 G. Dubois. The EU and the Mediterranean: where are we today? // Europe, the Mediterranean, Russia: Perception of Strategies. M., 1998, p. 18.

7 Ibid., p. 25.

8 М.С. Сергеев. История Марокко – ХХ век. М., 2001, с. 255.