Лента: Политика

Каковы будут последствия возвращения Франции в военные структуры Северо-атлантического альянса, о чем было объявлено президентом Франции Николя Саркози в минувшую среду?

Союзники Франции из НАТО вполне этим удовлетворены, но никто не ожидает, что этот акт внесет существенный вклад в улучшение функционирования альянса. В течение последних 10 лет Франция участвовала во всех операциях наравне со своими главными европейскими союзниками. С момента возвращения Франции в 1994 году в Военный комитет НАТО отведенная ей роль внутри альянса давала возможность полноценно участвовать во всех военных и политических акциях.

Париж воспринял заявление президента достаточно спокойно по двум причинам. Во-первых, никто не обсуждает очевидное. С момента решения Шарля де Голля, принятого 40 лет назад, выйти из НАТО и альянс, и мир значительно изменились. Сегодня глобальные угрозы требуют большей европейской солидарности и большей солидарности внутри НАТО, а успешное расширение альянса означает, что в настоящий момент большая часть членов ЕС являются в то же время и членами НАТО.

Во-вторых, само современное понятие "интеграции" совершенно отлично от того, что под ним понималось в дни де Голля. Когда существовал Варшавский договор, вооруженные силы НАТО в случае возможной атаки с его стороны должны были совместно выступить для защиты членов альянса. Но координировать действия центрального фронта в этом случае было бы крайне сложно, поскольку участие Франции в планировании операций НАТО было опосредовано рядом специальных соглашений.

Окончание Холодной войны и последующая трансформация НАТО в "экспедиционный альянс" сделало "интеграцию" в достаточно большой степени неуместной. Размер участия каждого члена в операции НАТО рассчитывается исходя из личного решения каждого члена и на основе консенсуса всех членов.

Подобное значительное изменение роли НАТО совпало с ростом влияния Франции внутри альянса. Стоит вспомнить, что на военном уровне участие Франции в натовских операциях значительно возросло со времен Косовской кампании 1999 года. В среднем в данный момент 2-3 тысячи французских солдат участвуют в зарубежных операциях. А это ставит Францию в зависимости от года на 3 или 5 место по численности войск, участвующих в боевых операциях. В этом году 12000 солдат находятся за пределом границ Франции, по грубым подсчетам 30% из них выполняют задачи, инициированные НАТО, 2000 солдат в Косово и более 3000 в Афганистане. В Париже считается общим местом, что установление комплементарности между "Проектом европейской обороны" и НАТО – это главный вызов и основная цель дальнейшего развития.

Как заметил Саркози, возвращение Франции в НАТО должно успокоить страхи, которые питает Центральная Европа. Идея, будто Франция пытается создать альтернативу НАТО с помощью "Проекта европейской обороны", стара и глупа, (выд. ред. Родон) но это не упраздняет веру в нее многих людей.

Франция согласна с мнением, к которому присоединяются все члены альянса, что необходимо обновить трансатлантические отношения и сам альянс. В новых трансатлантических отношениях должны участвовать НАТО и Европейский союз. Это сделает очевидным тот факт, что дальнейшая консолидация должна осуществляться в рамках "Европейской политики безопасности и обороны".

Позитивная оценка президента США Джорджа Буша-младшего "Европейской политики по безопасности и обороне" на саммите НАТО в Бухаресте в 2008 году служит хорошим знаком, что споры касательно того, следует ли НАТО поддерживать свою монополию на сохранение безопасности Европы, оставлены позади.

Само НАТО должно осуществить давно откладываемые трансформации. До сих пор было больше разговоров, чем реальных действий. Почти каждый признает, что нынешняя структура НАТО неповоротливая и устаревшая. Нынешнее понимание того, что есть национальный интерес, усложняет процесс трансформации, а давление военного бюджета этого года свидетельствует, что политический контекст никогда не был столь благоприятен для трансформации.

Новая позиция Франции в отношении НАТО, таким образом, нацелена на то, чтобы внести Франция смогла внести свой вклад в достижение этой цели. Но озвученная Саркози программа – это лишь способ реформирования трансатлантических отношений и НАТО, а не цель сама по себе.

Собственный стратегический подход Франции акцентирует внимание на том факте, что ее вооруженные силы должны и дальше приспосабливаться к новым методам ведения операций за границей и асимметричной войне. Французские вооруженные силы будут сохранять способность участвовать в заграничных военных операциях в рамках операций, ведомых НАТО, но и не только.

Вот откуда растут корни обязательств, прописанных в новом военном бюджете Франции, в соответствии с которым главные инвестиции пойдут в наращивание сил обороны и разведку, а также признание срочной необходимости преодолеть пропасть между европейскими частями, отвечающими за стратегическую транспортировку войск, и мобильностью тактической авиации. Это требует, несмотря на нынешний экономический кризис, поддержания высокого уровня инвестиций в военную сферу и значительно больший уровень инвестиций в механизмы внутриевропейского сотрудничества.

Миссия международных сил по поддержанию стабильности в Афганистане более чем очевидное подтверждение необходимости улучшения координации усилий штатских и военных в стабилизации и реконструкции, пространстве, на котором главную роль играет ЕС, поскольку он уже начал создавать необходимые инструменты. НАТО нет необходимости копировать его функции, вместо этого альянс должен научиться более тесному сотрудничеству с ЕС.


Бенуа д'Абовилль

Перевод Константина Аршина
Источник: "Русский Журнал"
Оригинал публикации: www.realclearworld.com

---

КОММЕНТАРИЙ

"Глупа" ли идея европейской альтернативы НАТО, о чем спешит заявить Саркози? Глупа ли идея, которую выдвигал в свою время президент Франции де Голь, и которая послужила основой франко-германского союза в 1963 году, преобразившего Европу. Этой идее не суждено было воплотиться в 60-е годы в полной мере, что и явилось в дальнейшем причиной трагической зависимости ЕС в сфере стратегической безопасности от вооруженных сил США. НАТО есть та, желаемая для США форма интеграции с ЕС, которая позволяет и контролировать развитие ЕС в сфере безопасности и обеспечить включение ЕС в геостратегические планы США.

Дело тут, конечно же, не в "глупости" де Голя, бывшего сторонником идей объединенной Европы, а в принципиальной разнице подходов, в понимании идеи независимости Европы. У де Голя в 1966 году было ничуть не меньше возможностей торговаться с США за посты в командовании НАТО и на этом основании затем заявлять об "увеличении роли Европы в НАТО". Но де Голь не стал этого делать, де Голь предпочел выход из НАТО. Выход в условиях холодной войны и значительно более серьезной политической напряженности в мире. Потому что де Голь был более честен по отношению к народу Франции, так и всем европейцам и понимал всю ту меру зависимости, в которую попадает Франция, входя в военные структуры НАТО.

Реальную, а не мнимую роль ЕС в НАТО можно понять из высказываний влиятельных людей не только во Франции, но и в Германии ( об ограниченном суверенитете Германии рассказывается в книге бывшего главы контразведки Бундесвера Герда-Гельмута Комоссы "Немецкая карта"), но об этом не принято публично говорить в современной Европе. Успокаивая "страхи, которые питает Центральная Европа" (читай США) Саркози называет глупцами политических деятелей, желавших положить основание независимой Европе и хочет представить результат своего торга с США за посты в военных структурах НАТО, как "увеличение роли Европы в НАТО". Хотя подобное "увеличение роли" делает Европу в еще большей мере заложницей геополитических планов США, которые разрабатываются политиками США, а не военным командованием НАТО, лишь исполняющим эту стратегию. Посты в военном командовании, полученные Францией ничуть не уменьшают этой зависимости. Что было совершенно понятно для де Голя и что не желает замечать Саркози.