Лента: Политика

В статье рассматриваются феномен становления политического ислама, история национально-освободительных движений Ближнего Востока, борьба политических партий и современные тенденции.

Мухаммад Али паша – зеркало исламской модернизации

В XIX веке Османская империя переживала стадию затяжного кризиса. Власть османского султана над страной была номинальной, коррупция росла, парализовав развитие государственных структур управления. Рост коррупции привел к центробежным тенденциям внутри страны, где каждый вали, провинциальный правитель, стремился утвердить и закрепить свою власть, часто прибегая к помощи иностранных государств, в частности Британии и Франции.
Примером разгула произвола может служить ситуация в Египте. Еще в 1769 году, воспользовавшись войной Порты с Россией, мамлюкский правитель Египта Али-бей аль-Кабир объявил о своей независимости от центральной власти. Однако номинальная власть халифа сохранялась. В начале XIX века, в 1805 году, султан Селим III назначил правителем Египта под давлением египетских богословов Мухаммада Али, албанца по происхождению.

В конце XVIII века Наполеон совершил поход в Египет, произведя сильное впечатление на местное население и местных мыслителей, которые были восхищены силой и организованностью французской экспедиции, а также теми идеями, которые они с собой принесли. Французская экспедиция впоследствии оказала сильное влияние и на нового правителя Египта Мухаммада Али, который стремился преодолеть отсталость страны и царящий хаос.

Помехой к созданию устойчивой административной системы был произвол мамлюков , погруженных в междоусобные войны и занятых разделом власти и расхищением богатств и ресурсов страны. Мухаммад Али сумел преодолеть данное препятствие, взяв своих противников хитростью. В 1918 году, по случаю окончания войны с ваххабитским государством в Аравии, он пригласил всех мамлюков на званый ужин к себе во дворец. По дороге, в узком переулке, где собралась толпа мамлюков, он приказал всех расстрелять, что и было сделано. Около 470 мамлюков было убито за один раз. Оставшиеся в стране мамлюки были подвергнуты гонениям, так сказать, «репрессированы». Египетский народ воспринял данную политику нового правителя восторженно, т.к. подвергался угнетению со стороны мамлюков.

Мухаммад Али был первым в арабском и исламском мире, кто предпринял попытку национализации производства . Он поощрял развитие науки и сельского хозяйства. Из Судана в район дельты Нила была привезена хлопковая культура. При Мухаммаде Али в стране стали открываться новые учебные заведения, в которых обучали инженерному делу, медицине. Было основано министерство образования. Аль-Азхар смог вернуть себе статус одного из главных центров исламского богословия.

Политика Али паши основывалась на синтезе европейских достижений и ислама. Он установил контакты с ведущими европейскими державами, в частности с Францией, Италией Австрией. В период с 1813 по 1849 гг. он отправил на обучение в Европу 311 студентов , где они получали разностороннее образование, в частности военное, военно-морское, инженерное, медицинское, фармацевтическое и филологическое.

Мухаммад Али паша принял на службу французского полковника по имени Сев, принявшего ислам и получившего имя Сулейман паша , который сумел основать модернизированную современную армию. Другой француз стал основателем нового флота. Личный врач и советник паши был итальянцем.

Поначалу Мухаммад Али подчинялся османскому султану. Его сын Ибрагим участвовал в военных рейдах против ваххабитского движения в Аравии и в подавлении национально-освободительного восстания в Греции. За это центральная власть обещала отдать под его правление Сирию, однако, не сдержала своего слова. В 1831 году Ибрагим паша предпринимает военный рейд с целью захвата Сирии и ее присоединения, что и произошло. Завоевав Сирию, Мухаммад Али стал угрожать центральной и мог бы покончить с дряхлым правлением османского халифа, если бы ни вмешательство европейских держав, испугавшихся появления новой силы на Востоке, который они уже делили между собой.

Вмешательство европейских государств спасло слабый и недееспособный режим Порты, положив конец появлению новой модернизированной силы в регионе, способной преодолеть затяжной кризис в империи. Войска Мухаммада Али были остановлены. Указом Порты от 13 февраля 1842 года в Египте была установлено династийное правление, берущее начало от Мухаммада Али. Египетский вилаят получил также под свое управление территорию Судана, но с возможностью создания нового модернизированного единого государства было уже покончено.

Значимость правления Мухаммада Али паши сложно переоценить, т.к. именно в его эпоху было положено начало новым зарождающимся тенденциям, которые проявили себя в XX веке – как арабский национализм, так и исламские течения. В период правления Али паши Египет стал культурным центром в регионе, сосредоточением мыслителей и писателей, давших импульс к формированию новых идеологических течений. Несмотря на албанское происхождение Мухаммада Али, период его правления дал толчок развитию арабского национализма, получившего распространение во второй половине XX века. Стабильная система государственного управления, созданная пашой, способствовала появлению в Египте таких идеологов панисламизма и реформации, как Мухаммад Абдо и Джамаль ад-Дин аль-Афгани.

Важно также указать на то, что процесс модернизации Египта не сопровождался вестернизацией, но основывался на исламской культуре, несмотря на установление контактов с ведущими европейскими державами. Такой тип модернизации дал пример стабильной развитой системы, которая могла бы иметь далеко идущие последствия. Однако развитию данной модели препятствовал ряд факторов. Основным из которых, была политика европейских держав, боявшихся появления сильного модернизированного государства, тем более на основе ислама. Так же препятствием было распространение коррупции и произвола в империи, что усиливало центробежные тенденции. Общество, погруженное в море междоусобиц и произвола, подвергающееся колонизаторской деятельности европейских держав, оказалось не способно воспринять и оценить предложенную Мухаммадом Али модель развития.
Важно отметить, что европейские державы поддерживали затяжной кризис в империи, поддерживая существование слабого режима, чтобы впоследствии разделить территорию единого государства на мелкие марионеточные контролируемые государства. Таким образом, они избавлялись от «исламской угрозы» и получали новые ресурсы для собственного обогащения и поощрения собственной экономической модели развития, требующей новые ресурсы.
Особенно стало важным для европейских держав обрести новые ресурсы для того, чтобы решить собственные внутренние проблемы в связи с нарастанием «левой угрозы» и коммунистических движений, призрак которых уже «бродил по Европе». Как и во времена крестовых походов, ресурсом для решения собственных проблем стал Восток, в частности мусульманский. Если в эпоху крестовых походов была насущна земельная проблема, переизбыток населения и безземельных нотаблей, то здесь проблема заключалась в появлении нового эксплуатируемого класса – пролетариата.

Развитие политической мысли в первой половине ХХ века

К концу XIX века Британия и Франция все больше вмешиваются во внутренние дела Османской империи, в том числе и Египта. Так, они установили полный контроль над Суэцким каналом, а Египет фактически стал подконтролен Британии. С 1830 года Алжир попадает под контроль Франции и становится официально ее колонией. Эмир Абд аль-Кадер сумел сплотить вокруг себя вождей племен в Алжире и поднять восстание, установив контроль почти над вcем Алжиром. Он сразу предпринял попытку реформирования административной власти в стране. В 1937 году французы захватили алжирский город Константина, а в 1939 году столкновения между войсками Абд аль-Кадера и Франции переросли в крупномасштабную войну. Имея более сильную, более многочисленную и более модернизированную и оснащенную армию французы смогли победить и в 1842 году захватить администрацию . Партизанская война под руководством Абд аль-Кадера продолжалась вплоть до 1845, когда французы добились того, чтобы алжирский правитель покинул страну.

В XIX веке Османская империя фактически теряет контроль над всей Северной Африкой. Так же она теряет контроль над ваххабитской властью в Аравии. К началу ХХ века султан контролирует только территорию современных Турции, Сирии, Ливана, Палестины, Иордании и Ирака. Номинально его власть сохраняется и над другими территориями, но только номинально.
     
Султан прибегает к политике панисламизма, однако при коррумпированном административном аппарате, слабой армии, слабой экономике и произволу правителей на местах, данная политика оказывается провальной. К началу ХХ века в стране получают распространение европейские идеи и ценности, поскольку многие интеллектуалы видели в них основу развитости и силы европейских государств.

В стране получают распространение масонские ложи, став центрами распространения европейских идей. Основатель современной Турции Мустафа Кемаль Ататюрк, египетский теолог Мухаммад Абдо и множество других известных мыслителей, политических деятелей, писателей и публицистов были членами масонских лож, через которые проникали идеи, распространившиеся в Европе, в частности идеология национализма.

В это же время в Европе возникает идеология сионизма – националистическая модификация европейских евреев. Представители сионистского движения официально обращались к султану Абд аль-Хамиду с просьбой предоставления им Палестины для создания национального очага. Османский султан справедливо видел большую угрозу в передаче мусульманской святой земли сионистскому движению. Султан еще оставался халифом всех мусульман. Придя к власти, Абд аль-Хамид попытался реформировать административное управление страной, вернуть стране былую мощь, основываясь на идеологии панисламизма. Однако уже было поздно. Любые попытки реформирования системы наталкивались на противодействие, как коррумпированного аппарата, так и интеллигенции, вдохновленной европейскими идеями гуманизма.

Попытка проведения реформы привела к ускорению антиосманских течений в стране, поддерживаемых европейскими державами, в частности Британией и Францией. Отказ от предоставления Палестины сионисткому движению привело к тому, что представители сионизма стали поддерживать антиосманские движения, в частности Ататюрка. Британцы приняли активное участие в формировании арабского национализма.

Британия установила контакт с шерифом Мекии Хусейном, который стремился избавиться от коррумпированной и отсталой власти турок, и объединить страну под своим началом. Британия дала ему обещание помочь в создании единого арабского исламского государства, предоставить ему военную поддержку.

К началу первой мировой войны еще рано говорить о формировании арабского национализма. Даже Лоуренс Аравийский в своей книге «Семь столпов мудрости» указывал на то, что племенное сознание у арабов доминировало над национальным, которого, по сути, не было. Арабское самосознание неразрывно связано с исламом. Безусловно, арабское самосознание присутствовало на протяжении всей исламской истории и зиждилось на двух факторах: семитском происхождении и арабском языке. При этом арабы традиционно подразделялись на исконных и «арабизированных», причем «арабизированные» арабы идентифицировали себя с арабской культурой не меньше, чем «исконные» арабы.

С появлением арабского национализма исламская самоидентификация никуда не делась. Р. Г. Ланда пишет: «В 1920-1960-е годы национализм в странах ислама, как и в большинстве стран Востока, доминировал безоговорочно. Однако ислам оставался почти повсеместно важной частью его идеологии» .

Национальные движения в Османской империи были связаны с идеей избавления от коррумпированной власти турецких наместников. Турки стали ассоциироваться у многих арабов с угнетением, произволом, тиранией. Арабское национальное движение в Османской империи было направлено не против ислама, но против коррумпированной модели. Интеллектуалы и политические деятели видели в избавлении от «турецкого ига» возможность создания сильного модернизированного государства. Примером для них служили сильные европейские страны, поскольку они видели в них пример развитого и модернизированного общества.

Однако стремлению воссоздания единого государства на новых основах не суждено было сбыться. Основным препятствием была политика колониальных держав. Арабские национальные движения получали поддержку от Британии и не имели собственных ресурсов для реализации независимой политики. Самая развитая часть империи, Египет, попала под контроль и управление Британии. Европейские державы Британия, Франция и царская Россия заключили секретный договор Сайкс-Пико о разделе империи на зоны управления. Еще до окончания первой мировой войны в России происходит революция, которая выводит Россию из «колониальной игры», а большевистская власть публикует секретный договор, что вызвает бурный резонанс на Ближнем Востоке, но воссоздать Османскую империю уже было не возможно. Османская империя и ее союзники терпят поражение в войне, итогом которой стал распад единого исламского государства на множество государств, попавших под протекторат европейских держав, в частности Британии и Франции.

Все надежды арабов о создании единого арабского исламского государства потерпели крах. Поскольку арабское национальное движение находилось в зависимости от Британии, то оно было неспособно к реализации подобного проекта. Британия и Франция установили контроль над странами региона вплоть до второй мировой войны, изменившей ситуацию в регионе.

За время британского и французского мандатов над регионом произошли существенные события, определившие развитие стран региона на протяжении всего ХХ века. Британия и Франция поделили регион на небольшие государства, провоцируя появление «странового национализма» взамен панисламизма или общеарабского национализма. Так, было спровоцировано появление сирийской националистической партии, разделение исторической Сирии и появление небольших государств. Искусственно была создана Иордания, во главе которой был поставлен сын шерифа Мекки; другой сын был поставлен во главе Ирака. Франция спровоцировала создание «Большого Ливана» при доминирующей роли ее союзников христиан маронитов. В Турции было поддержано националистическое движение Ататюрка.

Помимо этого, были созданы явные и скрытые очаги конфликтности в рамках проведения политики «разделяй и властвуй». В Палестине при поддержке Британии были искусственно созданы все предпосылки для создания еврейского государства, спровоцировав на долгие годы арабо-израильский конфликт. Франция передала под управление Турции сирийский район залива Искандарун, где проживает и по сей день арабо-язычное население. В Ливане была создана опасная система на основе конфессионального детерминизма с доминирующей ролью маронитской общины, ратующей за отделение Ливана от арабского и исламского мира. Британия искусственно создало иорданское государство. Также было спровоцировано появление курдского националистического движения. Поскольку курды, согласно разделению на подмандатные территории, проживали на территории Сирии, Турции, Ирака и Ирана, то это представляло себе еще один конфликтный узел, т.е., по сути своей, еще один рычаг управления процессами.

В период после первой мировой войны большая часть территории империи была поделена между ведущими европейскими державами, в основном Британией и Францией. Ливия попала под контроль Италии. Британия и Франция поделили между собой остальную часть когда-то могущественной империи. Франция установила контроль над Алжиром, Тунисом, отчасти Марокко, Сирией и Ливаном. Британия взяла под свой контроль Египет со стратегическим Суэцким каналом, Ирак, Трансиорданию, Палестину, захватила на юге Аравии порт Аден и установила тесные связи с шейхами арабских эмиратов Персидского залива, влияя на политическую борьбу в данном регионе, и распространила свое влияние на Кувейт.

Абд аль-Азиз ибн Абд ар-Рахман из рода аль-Сауд, впоследствии известный просто как ибн Сауд, сумел одолеть враждебный ему клан Рашидидов и объединить большую часть Аравии под знаменем ваххабизма. Страна стала именоваться Саудовской Аравией от названия рода, основателя династии новой власти. В мае 1914 года ибн Сауд подписал мирный договор с османами о дружбе и союзе, что не помешало ему в 1915, уже после начала мировой войны, подписать такой же договор с англичанами . Рашидиды в Аравии и имам Яхья в Йемене поддерживали османов, в то время как шериф Мекки Хусейн ибн Али поддержал англичан во второй мировой войне, начав партизанскую войну против османов.

Важно указать на то, что до начала первой мировой войны территория Османской империи была связана в единое целое железными дорогами. Арабские партизаны, при поддержке англичан, вели в Аравию партизанскую войну, нацеленную на подрыв железнодорожных путей. Таким образом, британцы смогли добиться не только подрыва путей сообщения, ослабив военную способность османов, но и надолго «распилить» единую страну, лишив ее железных дорог.

Железные дороги представляли собой важнейший геополитический компонент единства Османской империи, которое вплоть до распада хотя бы формально, но поддерживалось. Удар по железным дорогам окончательно развалил страну. Железные дороги соединяли Стамбул с Сирией, пролегали по территории Сирии с ответвлениями в Ливан и Палестину, далее в вглубь Аравии уходила одна ветка, другая – на север Африки. Также при поддержке немцев строилась железная дорога в Ираке, выходящая на Персидский залив, которая должна была соединить Стамбул с Ираком, где уже в начале ХХ века была обнаружена нефть. Подрывная деятельность на железных дорогах подорвала полностью и надолго систему сообщения.

Важно указать на то, что с установлением британского и французского мандатов на подмандатных территориях, система железнодорожных путей сообщения не была восстановлена, т.к. это противоречило политике европейских держав, разделивших страну на зоны влияния. Британцы смогли установить контроль над стратегическими пунктами, пролегающими на пути колониальной торговли и в русле колониальной политики Британской империи. Она установила контроль над Суэцким каналом, оставив за собой львиную долю акций канала, предоставив остальные своему союзнику – Франции. Также по пути к Индии через красное море был взять стратегически важный пункт – порт Аден в Йемене.

На юге Аравии Британия поддержала Оман в противостоянии с зейдитским имаматом в Йемене. Всячески разжигая противоречия между Ираком, Кувейтом и Недждом, Англия использовала их вплоть до 1942 года для усиления своей роли в регионе как «гаранта», «миротворца» и «посредника», постоянно выступавшего в роли третейского судьи и добивавшегося уступок от участников спора .

В это же время Британия получает концессии на добычу нефти в странах регионе, куда в это же время приходит и американская компания «Истерн Галф ОЙл». Основным ресурсом постепенно становится нефть, которой британские и американские компании уделяют немало внимания. В ХХ веке нефть впоследствии будет играть одну из ключевых ролей формирования политики в регионе и в мире.
     
Британия содействовала Франции в получении мандата на управление Сирией и Ливаном на конференции в Сан Ремо в 1920 году в обмен на поддержку в получении мандата на управление Ираком. С конца 1918 года французские войска начали медленное продвижение с побережья на Восток.

В Сирии в это время народ празднует избавление от турецкого жестокого правления и возлагает надежды на эмира Фейсала сына шерифа Хусейна. Его встречают в Дамаске как победителя и арабского освободителя. Арабские и исламские лозунги переплетаются в едином порыве и надежде создания единого арабского государства. Весной 1920 года в Сирии принимается конституция, а Фейсал провозглашается королем. Однако вскоре 60 тысячная французская армия заставляет Фейсала уйти из Дамаска и устанавливает контроль над страной. Слабо оснащенная 8 тысячная сирийская армия под руководством полководца Юсуфа аль-Азми терпит поражение, а сам Юсуф аль-Азми убит в битве Майсалун с заранее известным исходом. Согласно преданию, французский генерал Гуро, назначенный правителем Сирии и Ливана, зашел в гробницу Салах ад-Дина, освободившего Восток от крестоносцев, и, ткнув ногой надгробный памятник, произнес: «Вот я и вернулся».

В Сирии начинается волна антифранцузских выступлений, вскоре начинается Великая Сирийская революция, жестоко подавленная французами. В 1920 Франция создает квазигосударство «Великий Ливан», который постепенно отделяет от Сирии.

В Ливане у французов были традиционные союзники – маронитская община, одна из влиятельнейших общин в стране. В Ливан на тот момент было 18 конфессий, самой многочисленной была маронитская, поэтому французы стремились отделить Ливан от Сирии. Отделению Ливана способствовал ряд факторов. Еще в XIX веке в Ливане получают широкое распространение христианские религиозные школы, в частности католические, иезуитские и евангелистские, которые прививали своим ученикам ценности европейской культуры, в основном французской и обучали французскому языку. В этих школах могли учиться не только христиане, но и мусульмане, которые получали возможность доступного образования.

После провозглашения «Великого Ливана», Франция делает ставку на установление в стране системы власти на принципе конфессионального детерминизма, в которой бы доминировали христиане. Марониты, подписавшие еще во времена крестовых походов унию с папой Римским, были на протяжении веков агентами влияния Европы, в частности Франции, которая провозглашала себя покровителем маронитов и католиков в регионе. В маронитской общине родился миф, что они потомки финикийцев и не связаны с арабами, несмотря на то, что сам Марун, основатель общины, был по происхождению сирийцем. Согласно историческим источникам в Ливане существуют семьи, берущие начало от обосновавшихся в стране крестоносцев, как например семья Франжье.

Православные христиане были более инкорпорированы в арабское общество и считали себя неотъемлемой частью арабского общества. Большинство из них представляет потомков первых христиан, появившихся в Палестине, Ливане и Сирии. Арабская самоидентификация способствовала активному участию православных в общеарабском национальном движении. Поскольку они были христианами, то не идентифицировали себя с исламом, но стремились к объединению арабов под национальным знаменем. Так, именно православные приняли впоследствии участие в формировании арабской националистической партии Баас, пришедшей к власти во второй половине ХХ века в Сирии и Ираке. Православный Мишель Афлак является основателем идеологии Баас.
Поскольку многие православные были хорошо знакомы с европейской культурой, часто через русское влияние, то в их среде появились и другие варианты общественного развития. Ливанский православный Антуан Сааде в 1932 году основывает Сирийскую Националистическую Общественную партию, хотя здесь присутствовало влияние Германии и Италии. Русская культура влияла на православных. В Палестине, Ливане и Сирии были православные русские школы. В одной из таких школ в Назарете учился известный ливанский писатель Михаил Нуайме, который впоследствии учился в Полтаве, а затем переехал в США. Влияние русской культуры было очевидно, но оно не «вырывало» православных из своей родной арабской среды, в отличие от европейского влияния на маронитов и католиков, которые, настолько европеизировались, что, как и европейцы, стали бояться исламского Востока. Их немногочисленность и потеря собственной арабской идентичности, во многом благодаря влиянию своих европейских покровителей и миссионерских школ, привели к противопоставлению себя арабам с одной стороны, и мусульманам – с другой. Если арабское окружение еще они могли вынести, то исламское для них представляется одной из самых страшных угроз, поскольку в их подсознании они уже идентифицируют себя с Европой и западной церковью. Такое восприятие будет на протяжении ХХ века и после влиять на политические процессы в регионе, на арабо-израильский конфликт, отношение к палестинцам и на отношение к Израилю. Если арабский фактор для них – это очевидная угроза, то ислам – еще большая, даже смертельная угроза. В отличие от маронитов, православные не агрессивны к арабскому фактору, т.к. идентифицируют себя с ним, и менее агрессивны к исламскому, хотя, безусловно, стараются сместить акцент на общее арабское происхождение и на общий арабский язык. Это зачастую толкало православных интеллектуалов к активному участию в политической жизни арабских государств – в Сирии, Ливане, Палестине и Ираке.

С приходом Франции в регион заметно усилились позиции маронитов и католиков. Они стали ведущей политической силой в стране. Роль друзов, которые на протяжении последних веков часто воевали с маронитами, резко снизилась с расширением понятия Ливана с территории Гор Ливана до провозглашения «Большого Ливана». Так, друзы растворились среди суннитов и шиитов, которые общеарабское национальное движение и даже приняли участие в Великой Сирийской революции.

Франция, для создания стабильной системы государственного управления в Ливане, сделала ставку в первую очередь на маронитов, а затем на зажиточных суннитов и единичных лидеров (заимов) шиитских племен. Это способствовало созданию системы с участием всех представителей конфессий, что смещало предмет политического общественного дискурса с проблемы арабского единства на проблему распределения власти в стране. Согласно «Национальному пакту», на основе которого зиждется ливанская государственность, христиане отказывались формально от внешней поддержки, а мусульмане формально отказывались от призыва к объединению с Сирией. Данное соглашение не было принято всеми ливанцами, но было сговором политических фигур при содействии Франции. Во главе государства, даже после получения независимости и после окончания второй мировой войны, стали политические фигуры, чьи интересы были устремлены в сторону Запада, а не в сторону арабского единства. Так, например, на место проарабского премьер министра и муфтия Абд аль-Хамида Караме пришел Рияд ас-Солх.

Шиитская община в Ливане и на севере Палестины за долгие годы правления османов подвергалась гонениям, хотя уже в XIX установила связь с шиитскими улемами в Иране и Ираке. Провозглашение независимого Ливана не привела улучшению позиций общины, несмотря на то, что пост председателя парламента оставался за ней. Шииты в основном проживали на юге и северо-востоке страны в удаленных от столицы районах, что оставило их на периферии политического процесса. Это потом уже с 70-х годов ХХ века шиитская община начинает активно участвовать в политической жизни. Политика Франции после османов, игнорирующая быстро растущую общину повлияла на развитие общины и последующее усиление в ней исламского фактора, представленного Хезболла.

Историческая Сирия была разделена на нынешнюю Сирию, Ливан, Палестину и Трансиорданию (впоследствии просто Иордания). Район залива Искандарун был отдан Турции. Если в Ливане французы могли опереться на маронитов и католиков, то в Сирии им пришлось сложнее. Постоянно вспыхивали восстания, которые охватывали и некоторые части Ливана. В стране функционировали различные партии националистического толка, провозглашающие борьбу с французами. В начале 30-х годов появляется Коммунистическая партия Сирии и Ливана, которая вместе с националистами участвует в забастовках.

Националистические лозунги здесь переплетаются с левыми социальными, при этом они не отделены от ислама и не противопоставлены ему, хотя руководители партий представлены светскими людьми, знакомыми с западными ценностями.
В Палестине в период между двумя мировыми войнами активизируется приток еврейских поселенцев из Европы, принеся с собой идеологию сионизма и создания еврейского государства. Это происходило при наблюдении Британии, получившей мандат на Палестину. Под давлением растущего негодования Британия попыталась как-то продемонстрировать намерения ограничить приток поселенцев, однако, в ответ получила серию террористических актов от еврейских террористических организаций в Палестине. Сионисты понимали, что Британия не откажется от такого союзника в регионе, поэтому террористические акты против британцев имели две цели: надавить на Британию и продемонстрировать «проарабскую» позицию англичан.

В Палестине арабы, мусульмане и христиане, подвергаются агрессии новых поселенцев, которые зачастую просто изгоняли их со своих земель и оккупировали их земли. Единый враг предопределил объединение мусульман и христиан. Коренные евреи Палестины, сабры, оказались в непростом положении. Часть из них поддержала новых поселенцев, другая же отказалась от поддержки, разумно опасаясь за будущее совместное существование. В Палестине идеи арабского единства также коррелируют с исламским единством, поскольку здесь находятся исламские святыни и мечеть аль-Акса. Сразу возникает в одно и тоже время два спектра политической тенденции – национальное и исламское. После второй мировой войны, а в последствии с приходом в Египте к власти «Свободных офицеров», национальное начинает доминировать над исламским, хотя по началу сам Арафат был близок к исламской организации Братья-мусульмане.

В это время, в Египте набирает обороты национально-освободительное движение. Партия «Вафд» во главе с Саад Заглул выступает против англичан. 8 марта 1919 года колонизаторы его арестовывают и высылают на Мальту. Память о государстве Мухаммада Али паши еще жива и ассоциируется со свободой, как от турок, так и от англичан. Страна охвачена национальными движениями, которые ратуют за независимость и земельную реформу, поскольку положение феллахов в стране было плачевное. В Египте национальный вопрос переплетается земельным, что создает предпосылки для зарождения националистического крестьянского движения.

Поскольку крестьянская проблема в Египте была наиболее насущна из всех рабских стран, то это предопределило и характер новой тенденции – националистический «земельный социализм», что задало рамки будущей внешней политики. С одной стороны – это арабский национализм, с другой – земельная реформа как идеолого-образующий элемент. Причем, если первый вопрос объединял политическую тенденцию в Египте с тенденцией в Палестине, Сирии, Ираке, то второй – создавал очевидное препятствие, поскольку данный вопрос в таких масштабах был характерен исключительно для Египта.

В Египте также образовалось два спектра – национальный и исламский. Однако, если в Палестине они удачно коррелировали из-за наличия общего врага ,то в Египте, при получении независимости, они неизбежно сталкивались. Следует указать на то, что Свободные офицеры, совершившие в 1952 году переворот, не имели единой идеологии. Так, например, первым председателем Совета революционного руководства был избран Мухаммад Нагиб, близкий к Братьям-мусульманам.

Исламский спектр политической тенденции также присутствовал в Египте и составлял конкуренцию националистам, поскольку основывался на самобытность ислама и также делал упор на земельной реформе. В 1928 году учитель Хасан аль-Банна основывает религиозно-политическую организацию Братья-мусульмане, которая знаменовала собой зарождение новой тенденции, которая выйдет активно на политическую арену с падением арабского национализма.
Идеолог Братьев Сейид Кутб пишет: «Ислам выступает против этой реальности, опираясь на силу и джихад, с тем, чтобы уничтожить эти системы и ниспровергнуть тех, кто благодаря ним находится у власти и которые препятствуют искоренению этих верований и представлений в народных массах, подчиняя их себе путем насилия и обмана, заставляя их поклоняться не их Всеславному Господу. Это движение не довольствуется одной лишь пропагандистской деятельностью перед лицом обладателей материальной власти. В тоже время ислам не использует физическое насилие для завоевания душ и сердец людей. Исламское движение и деятельность основываются на законе этой религии, целью которой является освобождение людей от порабощения другими людьми, чтобы они поклонялись только одному Аллаху…».

Из изложенной Кутбом позиции очевидно, что он предлагает не просто освобождение от прямой колониальной зависимости, но предлагает культурную альтернативу Западу, основываясь на исламе. Если во время правления Мухаммада Али была сделана попытка модернизации на основе ислама, привлекая европейский опыт управления и европейскую науку, то в начале ХХ века такая тенденция разделилась на два спектра – национальный и исламский. С приходом к власти в Египте Насера значительно усиливается национальный спектр, как в самом Египте, так и во всем арабском мире, а Египет уже претендует на арабское лидерство.

Период с начала ХХ века и вплоть до окончания второй мировой знаменовал собой формирование двух спектров освободительно-объединяющей тенденции – национального (или националистического) и исламского. Победа национализма, представленного часто в виде арабских социалистических партий, была обусловлена влиянием двух мировых держав. Вторая мировая война знаменовала собой конец колониальной системы на Ближнем Востоке. Однако у молодых независимых стран не было ресурсов на модернизацию, поэтому они были вынуждены опираться либо на поддержку Советского Союза, либо США в условиях новых мировых реалий.

Если арабские националистические партии, ориентированные на социализм, получили поддержку СССР, то США сделали ставку на консервацию монархических режимом, часто прибегая к поощрению исламского фактора в противовес социализму. Однако это не означало, что исламские движения восприняли американцев, как союзников.

Исламский фактор в политике

В современной политологии был введен термин «исламизма», который должен характеризовать использование исламской доктрины в достижении политических целей определенными группами. В своей книге «Ислам и политика» А. Игнатенко определяет понятие исламизма следующим образом: «Под исламизмом подразумевается теория и практика политических движений, ставящих перед собой цели приведения общественного и государственного устройства в тех странах, где живут мусульмане, в соответствии с установлениями Ислама» . Помимо этого появилось множество других эпитетов относительно исламского фактора в политике, такие как «исламофашизм», «исламский терроризм» и другие. Игнатенко также пишет: «Субъектом и носителем исламизма являются те социальные группы, которые заинтересованы в сохранении или установлении исламской (шариатской) формы власти в той или иной стране и/или в создании соответствующих условий для экспансии этой формы власти за рубежом» .
Однако перед тем, как разобрать предложенное понятие, следует понять сущность усиления исламского фактора в политике. Формирование движений на основе «исламизма» происходило в первую половину ХХ века, а вышли они на авансцену с ослаблением националистической тенденции. Р. Г. Ланда в своей статье «Причины и факторы радикализации ислама» связывает радикализацию с реакцией на колонизацию Западом Востока в «варварских формах» и пишет: «Мусульманами все это воспринималось особо болезненно, поскольку наряду со страданиями от экономической эксплуатации, военного насилия и политического гнета, они рассматривали колониализм иноверцев еще и как вмешательство в их духовную жизнь, как покушение на их национальную самобытность и основы религии…».

Действительно, начало ХХ века знаменовало собой бурную волну поиска самоидентификации на Востоке в условиях колониализма и угнетения. На протяжении существования ислама на Ближнем Востоке, религия была важнейшим объединяющим фактором, несущем в себе основу самоопределения. По сути дела, именно ислам сформировал из различных арабских племен единый народ на основе арабского языка Корана. Именно появление ислама привело к появлению арабской идентичности, как у мусульман, так и у христиан. Мударский диалект, положенный в основу Корана, стал единым языком для арабов.

До ислама на территории Аравии было распространено множество арамейских диалектов, и только появление единой духовной миссии определило формирование единого языка, как языка семитских племен, а впоследствии и межэтнического языка для разных народов, принявших ислам. Таким образом, ислам являлся и является важнейшим элементом самоидентификации арабов.

В последние десятилетия османского правления турецкие наместники часто проводили политику «отуречивания». Сама Османская империя сформировалась на основе исламского единства арабов, османов и других народов. То, что объединяло арабов и турков, – был ислам и арабский язык Корана. Однако уже в XIX веке турки стали ассоциироваться у арабов с угнетателями, и появилось представление о «турецком иге», породившее центробежные тенденции и стремление арабов отделить себя от турецкого правления. Отделение себя от османов могло происходить при акцентировании фактора этнического происхождения, т.е. при доминировании арабского происхождения в определении политического вектора над исламским фактором, при сохранении последнего, как веры. Это породило бурный рост арабского самосознания в противовес османской неарабской власти, т.е. арабский фактор идентификации использовался, как мобилизующий, против османской диктатуры.

Провал политики панисламизма в империи и рост арабского самосознания привел к сильной волне арабского национализма, который стал доминирующим. Однако рост арабского самосознания не привел к объединению арабов по ряду причин. Арабское национальное движение не имело ресурсов на воплощение политики объединения, т.к. зависело от британских поставок. Британская же политика была направлена на раздел региона на небольшие государства. Инфраструктура путей сообщения была полностью подорвана в ходе первой мировой войны, что стало серьезным препятствием к объединению страны. В подмандатных странах колонизаторы вели политику, направленную на сталкивание различных политических, этнических и конфессиональных групп. В Палестине был создан очаг конфликта, который предопределил характер ближневосточной политики на протяжении ХХ века и после.

Бытует мнение, что арабо-израильский конфликт – это единственное, что объединяет арабов. В реальности, этот вопрос является тормозящим фактором, поскольку привносит раздор и противоречия среди арабских и исламских стран. Существование еврейского государства привнесло раскол в арабское общество, став не только агентом влияния Запада, но и парализовав любые центростремительные тенденции в регионе.

Арабский национализм, охвативший регион после второй мировой войны стал доминирующей силой в регионе на протяжении нескольких десятилетий. Его упадок начался еще до смерти Насера, а именно после поражения арабских войск в шестидневной войне 1967 года. Еще за несколько лет до этого с распадом ОАР (Объединенной Арабской республики) в 1961 году. Просуществовав всего три года, как союз Египта и Сирии, она выявила то, что арабский национализм пока не готов к интеграционным процессам.

Получив независимость, страны региона еще только начинали решать свои внутренние проблемы, укреплять внутреннюю систему управления и были не готовы к крупным союзам, тем более, что методов интеграции еще не было разработано. У каждой страны были свои проблемы, отличные от другой. С одной стороны, будучи фактором сплочения, арабский национализм не смог объединить арабов, но только наткнулся на ряд проблем, связанных с самим понятием национализма. Так, в регионе появилось еврейское государство на основе национальной идентичности, в Сирии и Ираке фактором нестабильности становились курды, а в Северной Африке потенциальной проблемой мог стать «берберский вопрос». Справиться со всеми этими проблемами было невозможно, поэтому арабский национализм постепенно перерос в страновой.

Это стало особо очевидно с приходом к власти в Египте Анвара Садата, который пошел на сепаратный мир с Израилем. Ливия, после переворота Каддафи стремящаяся к союзу с Египтом, направила свой взор в сторону Черной Африки. Эта же волна охватила и другие арабские страны Северной Африки. Несмотря на то, что в Сирии и Ираке пришла к власти партия Баас, единства не образовалось, а партия раскололась на сирийскую и иракскую, став больше характеристикой режима, нежели проектом арабского единства.

С переходом арабского национализма в страновой, на авансцену выходят исламские политические силы, ратующие за исламский порядок. Эти силы во многом появляются не без помощи ЦРУ, которые пытались ослабить фактор арабского национализма, социализма и экспансию влияния Советского Союза. Особенно это проявилось во время войны в Афганистане, где американцы спонсировали и снабжали вооружением муджахедов, воюющих против советских войск.

Знаменательным стал расстрел президента Египта Анвара Садата прямо на военном параде в честь годовщины войны 73 года, организованный организацией Братья-мусульмане в 1981 году. 70-е-80-е годы ХХ века – это время проявления политического ислама.

Возникает вопрос: как называть политические силы, чья идеология базируется на исламе. В данном случае надо учитывать, что ислам на протяжении веков был основой самоидентификации арабов и других мусульман. В Европе идентичность определялась принадлежность к нации – француз, немец, болгарин. При этом француз мог быть, как из Парижа, так и с Корсики, где сильны сепаратистские настроения. Если принадлежность к нации, как основа самоидентификации, называется патриотизмом, то в данном случае можно и исламское политическое движение назвать «исламским патриотизмом», поскольку ислам – основа идентичности и самоопределения.

Радикальные формы проявления ислама можно сравнить с «ура-патриотизмом», когда носитель данной идеологии, настолько ратует за собственную идентичность, что начинает отрицать другого. Это происходит при ощущении угнетения и опасности, когда чувство опасности приобретает гипертрофированные черты и ведет борьбу за выживание любыми способами.

Так, в 70-е-80-е годы ХХ века «исламские патриоты» начали борьбу за свою идентичность, прибегая часто к террористическим методам борьбы, что показывает их слабость в противостоянии режимам на начальной стадии. Получив ресурсы и расширив зону влияния, эти организации неизбежно отходят от террористической деятельности, поскольку существует необходимость в получении легитимности.

Исламское движение можно определить как единую тенденцию, получившую выражение в двух спектра: суннитском и шиитском по своей принадлежности и форме проявления. Многие появившиеся организации пользовались большой поддержкой населения, как, например, Братья-мусульмане, другие, как Хезболла или ХАМАС, смогли быстро заручиться поддержкой населения, стать популярными.

Радикализм исламских патриотов следует определять не по отношению к Западу или к Израилю, но по идеологической платформе и методам реализации политического курса. Салафиты и ваххабиты придерживаются строгой радикальной формы определения «свой-чужой», пользуясь методом «такфира» (обвинения в безбожии) и провозглашая смерть за «куфр», причисляя к кафирам даже людей писания – христиан и иудеев. Такое направление в исламском движении породило аль-Каиду и другие радикальные террористические организации.

Поначалу Братья-мусульмане также придерживались подобных методов определения «свой-чужой», что мешало им развиваться и устанавливать связи с другими силами, с которыми у них общие враги. Однако после распада СССР и краха биполярной системы мира они стали отходить постепенно от столь радикальных позиций, сближаясь с другими группами. Так, подразделение братьев в палестине, ХАМАС, установило тесный контакт с шиитской Хезболла, которую раньше братья обвиняли в ереси. Переломным моментом стала израильская война против Ливана 2006 года, после которой они сблизились не только с Хезболла, но даже с левыми антиамериканскими и антиизраильскими силами, чтобы противостоять американскому проекту «демократизации» в регионе. Так же, начиная с 90-х, они стали активно принимать участие в выборах и пользоваться институтами управления.

Наименее радикальной в исламском движении является шиитское, поскольку оно взяло за основу отношений с представителями других конфессий принцип «мустадафин», т.е. «угнтенных», определив свою роль в том, чтобы возглавить борьбу за справедливость и угнетенных мира. Однако именно шиитское направление исламского патриотизма стало очевидной угрозой американскому доминированию и существованию Израиля. Шиитский вариант предполагает строгую организацию, возглавляемую хорошо подготовленными улемами. Методология управления и концепция исламского единства еще разрабатывались в Неджефе при участии Мухаммада Бакыра Садра и Рухолла Хомейни и были реализованы в Иране, получив большие ресурсы. Исламское движение в Иране могло развиваться по-разному. Так, например, Али Шариати, один из идеологов и философов ислама, был против шиитского института улемов и ратовал за сближение с суннитами. Однако он умер до победы революции в Иране, где была реализована шиитская концепция рахбара – «заместителя имама Махди».

Так, в отличие от суннитской модели, шиитский вариант смог создать сильную организованную структуру, которая имеет свои плюсы и минусы. С одной стороны она позволяет с помощью института улемов мобилизовать шиитскую общину. С другой – она основывается на концепции проявления скрытого имама Махди, которую не разделяют сунниты. Шиитские улемы смогли разработать собственную модель «таухидной» экономики, стать независимыми от прямого Западного влияния и получить свободу действия, что очень важно при принятии решений.

Рост исламского движения знаменовал собой включение Ирана и других исламских стран в политический процесс Ближнего Востока. Руководство Ирана открыто обозначило два основных противника – США и Израиль. В Ливане при содействии Ирана была создана Хезболла, целью которой являлось не только освобождение юга Ливана от Израиля, но и участие в полной ликвидации Израиля, который рассматривается как оккупант и агент влияния Запада. Шиитский вариант смог предложить модель исламской модернизации и способствовать усилению центростремительных тенденций на основе ислама и преодоления арабского национализма. Разработанная модель экономики, отказ от прямой политики «такфира», глобальные амбиции стать в защиту всех угнетенных мира, создали из данного движения дееспособную исламскую социально-направленную модель развития. Хотя препятствия на пути объединения мусульман все же существуют, но эффективная политика и поддержка всех исламских движений, способствуют переходу центростремительных тенденций на новый уровень взаимоотношения. При этом одним из очевидных препятствий на пути создания единого пространства и системы управления является существование еврейского государства, тесно связанного с США и мировыми ТНК.

Суннитские движения оказались менее подготовлены к выработке собственной методологии. Если в шиизме иджтихад (толкование Корана согласно реалиям и развитию мысли) всегда присутствовал, то в суннизме двери иджтихада были закрыты с 11 века, что способствовало часто переходу исламской мысли в русло салафизма с его радикальными чертами. Салафизм является своего рода поиском «Золотого века», который салафиты ищут в прошлом, стараясь воссоздать реалии прошлого, игнорируя реалии нынешнего времени. Отсюда появились стремления создать «исламский эмират», отвергая технологический прогресс.

Однако при всей своей утопичности и своем жестоком радикализме, исламский «ура-патриотизм» нашел много сторонников в странах третьего мира – в Афганистане, Пакистане, в Африке и т.д. Это лишь свидетельство того, что множество этих людей чувствуют, что они подвергаются агрессии, теряют свою идентичность, а способов защитить себя и противостоять внешней угрозе нет. На смену колониализму приходит биполярная система, которая со всеми ее плюсами, не решает на исламском Востоке главного вопроса – вопроса самоидентификации и самореализации как народа. Арабские страны все также разделены и терпят поражения от Израиля, но не способны ничего поделать. Пакистан оказывается неспособен противостоять Индии, превышающей его во много раз, как по численности населения, так и по военной и экономической мощи. Мусульмане в мире оказываются на периферии истории, что порождает агрессивную реакцию.

Радикализм и метод «такфира» в определении «свой-чужой» оказывается мало эффективным, хотя во время афганской войны получает большую поддержку США для войны с советскими войсками, что продлевает радикализму жизнь. Однако исламские движения начинают отходить от данных методов и принимают участие в политических процессах вполне легальным образом. Примером может служить победа ХАМАС на парламентских выборах в ПА в 2005 г. Глава политбюро ХАМАС, Халед Машааль, определяет движение следующим образом: «ХАМАС – законное политическое и освободительное движение сопротивления израильской оккупации» . Генеральный секретарь Хезболла также постоянно заявляет о патриотическом характере своей партии.

Таким образом, мы понимаем, что «исламизм» – есть не что иное, как исламский патриотизм. Так же, как и в России или в Европе есть проявления нацизма и ксенофобии, также и среди исламских движений есть радикальные, которые прибегают к терроризму. Фактор, который часто определяет отношение людей к той или иной организации, является массовая пропаганда и мейнстрим в мировой политике, задаваемый США. Часто партизанские движения целенаправленно определяются ими как террористические, что мешает реальной оценке характера организации, потому что помимо навязывания ярлыка, западная пропаганда создает «истерическую» атмосферу напряженности, вызывая с одной стороны рост исламофобии, с другой – эскалацию насилия.

Навязывание ярлыков, рост исламофобии и эскалация насилия неизбежно ведут к возникновению напряженных зон везде, где присутствует мусульманское население. Россия – одна из первых может пострадать от реализации подобного направления в мировой политике, поскольку на ее территории проживает свыше 15 миллионов мусульман, а в соседних странах СНГ – еще больше. Исходя из этого, мы видим необходимость в преодолении такого мейснтрима в политике и научной специальной литературе наряду со СМИ; отказаться от исламофобии и использовать в определении исламского движения на Востоке подходящие для него термины, основываясь на справедливости и интересах России. Террористические организации, использующие лозунг ислама, сходны с нацистскими движениями в России, которые используют в своих целях понятия Россия и «русский». Первые причиняют вред исламскому миру, другие – русским.


Али Мухиэддин
Источник: "Геополитика.Ру "

---

КОММЕНТАРИЙ

Радикальный исламизм, как говорит автор – это исламский патриотизм, в его радикальных формах – патриотизм, имеющий религиозный, а не государственный характер. Характерно, что и политические формы, к которым стремится этот патриотизм также очень близки к иерократии (шариатское государство), символизируя собой слияние политической и религиозной власти. Подобный "патриотизм" уже существовал в истории и достиг своего предельного политического выражения в виде иерократических форм папства во времена инквизиции. Вот именно подобных политических форм и следует опасаться умеренным последователям политического ислама, но к чему с большой вероятностью приведет сочетание радикальных религиозных взглядов и политических форм иерократии.

Характерно, что государственность, возникшая после распада османской империи и претендовавшая на объединение государств арабского мира (Турция, Египет, Ирак) никогда не проявляла даже слабых тенденций к построению политических форм иерократии и оставаясь светской политической властью, препятствовала распространению радикального политического ислама, стремясь к панарабизму, но не к панисламизму.