Лента: Политика

Об авторе: Майклу Хадсону 70 лет, он профессор экономики университета Миссури (Канзас Сити). Он является аналитиком на Уолл Стрит, президентом Института исследований долгосрочных экономических тенденций.

Мартин Вольф начал свою статью в колонке Financial Times (11 февраля) смелым вопросом: "Правление Барака Обамы уже провалилось?" Такие настроения царили на фондовом рынке, потерявшем 382 пункта. Обама обещал "перемены", а сам возвращает нас в прошлое и назначает по протекции Роберта Рубина Тима Гейтнера. Финансовый стабилизационный план объёмом 2,5 триллиона долларов, представленный во вторник, создан для раздувания экономики пузыря и является продолжением отвергнутого плана Полсона и Буша, все та же Рубиномика (по имени министра финансов администрации Билла Клинтона Роберта Рубина) для инсайдеров с выходящего сухим из воды Уолл-Стрит. Финансовая система будет сконцентрирована в картель нескольких гигантских конгломератов, чтобы централизованно управлять экономикой и распределять ресурсы. Это делает банки главными победителями в их игре в "наперстки" с Вашингтоном, на кону которой стоит экономика. "Дайте нам то, что мы хотим, или мы погрузим экономику в финансовый кризис". Вашингтон выдал им пока 9 триллионов, пообещал еще 2, но пока пересчитывает.

Истинная реформа состоит в исправлении системных искажений рынка, которые привели к пузырю на рынке недвижимости. В ходе этой реформы следовало бы пересмотреть отмену закона Гласса-Стигала, чтобы предотвратить конфликт интересов вертикальных трестов, таких как, Citibank и Bank of America/Countrywide/Merrill Lynch. Дав волю этим "экономическим группировкам", администрация Клинтона позволила банкам поглощать компании с плохими долгами, нанимать плохих управляющих, покупать фиктивные аудиторские компании и полукриминальные фирмы. Все для того, чтобы перепродавать скупленные долги доверчивым инвесторам. А те позволяли банкам иметь достаточные комиссионные и доходы, чтобы сделать банковских менеджеров самыми высокооплачиваемыми в мире управляющими.

Нынешний экономический коллапс прямой результат их философии. Она фактически подавалась и подается как "создание богатства" и считается более производительной, чем общественное регулирование и надзор, которые так не любят ни Уолл-Стрит, ни сторонники чикагской школы. Финансовые гиганты, созданные этой философией "свободного рынка" охватили весь "сектор огня" – финансы, страхование, недвижимость (FIRE sector – finance, insurance and real estate), финансируя рынок жилой и коммерческой недвижимости таким образом, чтобы гарантировать получение денег с помощью создания и продажи долгов. Именно нынешние советники господина Обамы во времена администрации Клинтона поддерживали создание трестов в этих секторах. Этот огромный нерегулируемый посредник, создавший проблему плохих долгов, теперь может расти гораздо быстрее, чем когда-либо ранее.

Коммерческие банки использовали свою кредитную власть не для того, чтобы расширять производство товаров, услуг или поднимать уровень жизни. Они просто вздули цены на недвижимость (давая заработать своим брокерам, оценщикам и страховщикам), на акции и облигации (давая заработать своим инвестиционным банкам), произведения искусства (они не ценят творчество, рассматривая произведения искусства как трофеи) и другие активы.

Создание пузырей информационных технологий и недвижимости не было экономически обоснованным или неизбежным. Они были финансово сконструированы политическим невмешательством, которое обеспечили банки, коррумпировавшие Конгресс с помощью предвыборных фондов и "фабрик мысли" (скорее фабрик двоемыслия по Оруэллу) (think tanks). Эти мозговые центры для связи с общественностью продвигали извращенное чтиво о том, что Уолл-Стрит может, по сути, саморегулироваться автоматически. Это пародия на "невидимую руку" Адама Смита. Об этой руке лучше думать, как о тайной. Миф о "свободных рынках", похоже, поддерживается правительствами, которые уклоняются от экономического планирования и налогообложения богатых, а также предоставляют распределение ресурсов и экономическую выгоду банкирам, а не народным представителям. Это то, что классики называли олигархией, а не демократией.

Эта централизация планирования, создания долгов и извлечения доходов оправдывает себя как альтернативу дороги к рабству Хайека. Но это и есть дорога к рабству, также известная как "информационная экономика". Последний термин – другая эвфемистическая пародия на своего рода информацию, которую банковская система продвинула в бухгалтерском учете плохих активов, обработанном их бухгалтерскими фирмами и налоговыми адвокатами (юридические лица не бухгалтерского баланса, зарегистрированные на оффшорных островах налогового предотвращения), аплодисменты AAA, предоставленные как "информация" инвесторам рейтинговым картелем, и действительно национальный доход и счета, которые изображают FIRE как являющийся частью "реальной" экономики,а не как институциональное обертывание специальных интересов и санкционированной правительством привилегии, действующей скорее в извлекающем, а не производительном направлении.

"Спасибо за бонусы", – говорили на этой неделе американские и британские банкиры Конгрессу и Парламенту. "Мы сохраним деньги, хотя остальные уверены, что мы виноваты в том, что нам приходится просить у вас еще триллион долларов. Но вы-то помните нашу песенку: "Мы в любом случае управляем лучше, чем правительство, мы защита от правительственных бюрократов, распределяющих ресурсы". Это идеологическая Большая Ложь, продаваемая чикагской школой "свободного рынка", празднование демонтажа правительственной финансовой власти, идея, обоснованная с помощью сложной математики (сравнимой по сложности с ядерной физикой), что финансовый сектор – это часть "реальной" экономики, создающая справедливое и равноправное равновесие.

Это неплохая новость для акционеров локальных и относительно богатых банков (богатых потому, что не имеют плохих долгов). Их акции взлетели, и они были в плюсе на фондовом рынке во вторник, в отличие от Плохих Банков Уолл-Стрита, упавших до новых минимумов. Кредитоспособные местные банки – это то, что было нормальным до отмены закона Гласа-Стигала. Они были скуплены большими "проблемными" банками, чьи "плохие долги" отражают плохую философию хозяйства. Другими словами, небольшие банки, которые нормально выдавали ссуды, были поглощены большой четверкой (Citibank, Bank of America, JP Morgan Chase и Wells Fargo), в которой сконцентрированы плохие ипотечные закладные, плохие CDO и другие деривативы. Эти банки использовали деньги минфина, выделенные как план спасения, для скупки небольших банков, у которых не было ни безответственного финансового оппортунизма, ни плохих долгов. Даже Wall Street Journal высказался по поводу плана нового "Частно-Государственного Инвестиционного Фонда" минфина Обамы закачать еще триллион долларов: "Господин Гейтнер мог бы поступить умнее, поставив во главе фонда кого-то более независимого, того, кто сможет сказать "нет" Конгрессу и не имеет связей с "Ситигруп", Робертом Рубином или Уолл-Стрит".

Никто из них не сможет решить нынешние финансовые проблемы. Долговое бремя намного превосходит платежеспособность экономики. Если банки действительно сделают то, что им предлагают ставленники Обамы, и начнут больше кредитовать, то долговое бремя будет разрастаться, а доступ к покупке домов – дорожать.

Когда банки с нежностью оглядываются на то, что Алан Гринспен называл "созданием богатства", то сегодня мы можем видеть, что менее эвфемистическая терминология была бы “созданием долгов”. В том же цель новой дешевой распродажи банка. Есть угроза распространения искажений, созданных гигантскими банками, на всю систему (по примеру преступника №1 Citibank) в том, что большие банки ввели свои эвфемизмы для того, чтобы шаг за шагом нарушать закон и осмеливаться не слушать правительственных регуляторов и обвинителей, пытавшихся пресечь это, и, тем самым, погружая финансовую систему США в кризис. Именно это мотив превалировал на этой неделе. И администрация Обамы закрывает на это глаза, как это делали и те коррумпированные регуляторы, которые когда-то были ответственны за банковскую политику администрации Клинтона. Как много для обещанных изменений!

Трехаспектная программа минфина, кажется, только первый акт в двухактовом "плане спасения мечты" для Уолл-Стрит. Достаточно много намеков просачивалось в течение прошлых трех месяцев в серьезных страницах Wall Street Journal, пытавшийся предсказать, что будет. Следите за волшебной фразой "предложение акций заёмщика в сделке, предусматривающей кредиты", впервые прозвучавшей во время кризиса ссудо-сберегательных касс в 1980-х. Это означает доход на банковскую долю в капитале, то есть инфляцию активов во время пузыря №2, который Программа Спасения надеется спонсировать.

Первый вопрос по поводу любой программы спасения звучит так: "Спасение для кого?". Ответ, данный во вторник, звучит следующим образом: "Для создателей программы и людей, которые их поддержали". В нашем случае, для банковского лобби. Второй вопрос звучит так: "Что они хотят спасать?". Ответ: экономику пузыря. Для финансового сектора это было золотое время. Наслаждаясь пузырем Гринспена, который обогатил их, банковские управляющие предпочитали обогащаться еще больше, кредитуя "реальную" экономику, тем самым разгоняя инфляцию, чтобы получить новые доходы с капитала.

Проблема нынешней финансовой элиты в том, что с сегодняшним уровнем долгов, широко распространенной отрицательной доходностью, все еще высоким уровнем цен на недвижимость, акции и облигации невозможно надуть новый пузырь. Банки не предоставят кредит на уже заложенную недвижимость, и не дадут новых кредитов предпринимателям или корпорациям, которые не могут рассчитаться по старым. Moody’s и другие ведущие профессиональные наблюдатели предсказали снижение цен, по крайней мере, в течение следующего года, на такой срок можно делать прогнозы в нынешних нестабильных условиях. Самые умные ждут, как стервятники, что правительство гарантирует выкуп плохих долгов. Таким образом, безрисковый частный доход будет субсидирован убытками всего общества.

В то время, пока финансовые управляющие администрации Обамы, заламывают руки и говорят всем кредиторам: "Мы понимаем вашу боль", они знают, что последние 10 лет были золотым временем для банковской системы и всех остальных на Уолл-Стрит. Как феодал, который требует экономического дохода для себя и строгого управления для населения в целом, один процент богатейших людей увеличили свою долю в общенациональной отдаче на капитал (куда входят дивиденды, проценты, рента, доходы с капитала) с 37% десять лет назад до 57% пять лет назад и приблизительно до 70% сегодня. Это их наивысшая доля за всю историю наблюдений. Мы приближаемся к уровню клептократии в России.

Чиновники с Уолл-Стрит, ныне контролирующие минфин и ФРС повторяют правоконсервативную Большую Ложь: это бедные семьи разрушили систему, используя богатых и пытаясь подражать им, и жили не по средствам. Выдача кредитов людям без дохода, без работы, без проверки их платежеспособности, а также предложение подписаться на "ссуду для лжецов" называется в финансовом мире торговлей мусорными ценными бумагами.

Я понял, что происходит, несколько лет назад в Лондоне, беседуя с коммерческим банкиром. Он сказал: "Мы сделали интеллектуальный прорыв. Это изменило нашу кредитную философию".

– О чем вы? – спросил я, думая, что имеется в виду новая волшебная математическая формула.

– Бедным надо доверять, – сказал он, широко открыв рот, будто говоря: "Кто бы мог подумать?"

Значение этого было совершенно ясно. Бедные считают уплату долгов вопросом чести и даже личной жертвы. Чикагская школа называет это неэкономическим поведением. В отличие от Дональда Трампа, они не склонны покидать дома, когда рыночные цены опускаются ниже уровня залога. Это социологическое легковерие не имеет экономического смысла, но отражает нормы групповой морали, которая делает их хорошей добычей для хищных кредиторов, таких как Countrywide, Wachovia и Citibank. Так что дело не в "лживых бедняках". Это в конце концов ошибка банкстеров, как я их называю.

Для этих элит Экономика Пузыря была осознанной политикой, которую они сейчас хотят спасти. Проблема в том, как запустить новый пузырь, чтобы стать еще богаче? Альтернатива не так страшна – забрать премии, доходы, золотые парашюты, которые они себе назначили, и сбежать. Но они могут попытаться сделать Экономику Пузыря №2.

План финансовой стабилизации (План спасения 2.0), предложенный минфином, – это только первый шаг. Он призван дать банкам новую возможность кредитовать, чтобы снова вздуть цены с помощью кредита. Но новый пузырь не может начать раздуваться при нынешнем уровне цен. Как может рывок времен Гринспена от 10 к 20 триллионам долларов повториться, когда "вся экономика заложена"?

Уолл-Стрит знает, что для того, чтобы делать деньги, ценам на активы нужно не только расти, им придется упасть снова. Как они могут вырасти, если прежде не упадут? Как можно воскресить экономику без распятия? Чем больше колебания на рынке, тем легче компьютерным торговым программам приносить прибыль, торгуя опционами и деривативами.

Вот так я смотрю на эту ситуацию. Главная цель – сохранить богатство класса кредиторов – Уолл-Стрит, банков и других финансовых институтов, которые обогащают 1% богатейших людей вместе с новой финансовой олигархией, которая составляет 10% населения. В первом акте происходит выкуп плохих долгов по ценам, которые не приносят убытков. Избирателям расскажут, что это "займы", которые банки вернут, когда заработают в новой мошеннической игре, устраиваемой минфином. Текущие убытки переложат на "налогоплательщиков" и новых должников, которыми являются рабочие, на чьи плечи, начиная с 1980 года, постепенно перекладывают налоговое бремя.

Банк "агрегатор" (звучит как аллигатор из болот плохих долгов и убытков) будет скупать плохие долги и размещать их в общественном агентстве. Правительство называет его "плохим" банком (это первый пункт Гейтнера). Но он хорош для Уолл-Стрит, потому что он скупает плохие долги, вместе со свопами и производными инструментами, которые никогда и не были хорошими. Если частный сектор отказывается покупать плохие долги по ценам, которые предлагают банки, почему это делает правительство? Фонды-стервятники, когда Lehman Brothers стал банкротом, предлагали купить долги по 22 цента за доллар. Банки хотели 75 центов. А что же правительство?

Наверное худшей альтернативой является то, что предлагается тандемом банков и инвесторов-стервятников: правительство гарантирует цены, по которым частные инвесторы купят плохие долги у банков. Фонды-стервятники с радостью заплатят 75 центов за доллар плохих долгов, если правительство поручится за них. Минфин и ФРС заявляют, что они предпочли бы "обеспечить ликвидность" для "замороженных рынков". Но проблема не в ликвидности и не в субъективной "психологии рынка". Дело в "платежеспособности", то есть, реалистичном понимании того, что игры с плохими долгами и деривативами ничего не стоят. Господин Гейтнер был не более способен достигнуть соглашения, как их оценивать (не побеждая администрации Обамы в волне популистского протеста ), чем это смог сделать господин Полсон, проводя свою изначальную задумку в виде TARP.

Сложнейшая задача для сегодняшних банкстеров в том, чтобы дать возможность кредиторам делать новые убийства (речь идет, конечно, об убитой экономике). Кажется, это и есть цель частных и публичных инвестиционных компаний, которые были учреждены господином Гейтнером в качестве второго элемента его плана. Легче всего поживиться, оседлав волну нового пузыря инфляции активов, вызванной для того, чтобы "решить" проблему дефляции из-за долгов.

Я представляю, что эта уловка работает следующим образом. Представим несчастную семью, купившую дом за 500.000 долларов, где доля кредита составляет 100% с плавающей ставкой, которая в этом году будет 8%. Предположим также, что рыночная цена дома упадет до 250.000 долларов, а потери составят 50% к концу 2009 года. Где-то в середине 2010 года цены снизятся достаточно, чтобы сделать возможным "восстановление" Экономики Пузыря 2.0. Без такого снижения экономику не спасти, потому что только тогда Тим Гейтнер и Лоренс Саммерс "почувствуют вашу боль" и вытащат из своих карманов следующий пакет мер – вариант обмена "денег на мусор", при котором публичное агентство покупает мусорную ипотечную закладную на 500.000 долларов, рассчитывая получить 250.000 долларов по рыночной цене.

"Плохой банк" не готов родиться на этой неделе, но эмбрион уже есть. Он примет форму частно-публичного партнерства по примеру печально известного творения Тони Блэра в Великобритании. Вспоминая господина Блэра (а я пишу этот текст из Англии) почти все британские эксперты по США, с которыми я разговаривал, выражали изумление выступлением Обамы на прошлой неделе, который в своей речи идеализировал британского коллегу Джорджа Буша, в то время как тот непопулярен на родине. Правление Блэра было ужасным, и восхвалять его не за что его. Он приватизировал железные дороги и создал кошмарное частно-публичное партнерство, которое удваивало, утраивало и даже учетверяло стоимость публичных проектов, усугубляя тяжелые финансовые проблемы. Если Обама не осознает, как он шокировал Британию и большую часть Европы своей похвалой, тогда есть опасность, что он навяжет похожее частно-публичное "партнерство" и США.

Новый частно-публичный институт будет финансироваться частными фондами из тех денег, которые были предоставлены для рекапитализации американских банков (во главе с банками Уолл-Стрит, которые всю эту кашу и заварили). Банки используют деньги минфина, полученные с помощью "займов" под гарантию своих мусорных ипотечных пулов, чтобы купить акции нового пятитриллионного института, созданного по образцу Fanny Mae и Freddie Mac. Его облигации будут обеспечены (вот почему он называется публичным – общество берет на себя риски). Этот институт будет иметь возможность покупать и реорганизовывать ипотечные закладные, которые попадают в руки правительства и других акционеров. Этот "Трест спасения домовладельцев" использует свои частные фонды во имя "социально ответственной" цели "спасения налогоплательщика" и домовладельцев среднего класса с помощью пересмотра ипотечной закладной с изначальных 500.000 долларов при новой рыночной цене в 250.000 долларов.

Вот в обычных оруэлловских эвфемизмамах условный сценарий, который вас ждет. Партнерство по спасению домовладельцев выступает как истинный Банк Спасения, воскресший после крушения Пузыря №1. Его клиентами будут семьи, связанные ипотечными кредитами и впадающие в отчаяние от того, что цена на их главный актив падает все больше. Новый банк скажет им: "Мы призваны вам помочь. Мы пересмотрим цену вашей закладной, которая сейчас стоит 250.000 долларов, а также уменьшим ставку по кредиту до 5,5%. Это сократит ваши ежемесячные платежи на треть. Вы не только сможете остаться в своем доме, но и повысите его стоимость".

Семья, наверное, скажет: "Великолепно!" Но им придется заключить соглашение. Здесь-то новое частно-публичное партнерство их и прикончит. Профинансированный с помощью частных инвесторов, которые возьмут на себя "риск" (и соберут урожай), Банк Спасения сообщит семье, что согласен пересмотреть их закладную: "Теперь правительство взяло на себя убыток (в нынешней пародии это называется "национализацией" финансовой системы), позволив вам остаться в своем доме, но нам нужно вернуть деньги, которые были потеряны. Раз мы помогли уцелеть вам, вы поможете уцелеть нам. Поэтому, когда придет время продать ваш дом или пересмотреть закладную, наше Партнерство спасения домовладельцев получит прибыль на всю сумму списания".

Другими словами, если домовладелец продает дом за 400.000 долларов, партнерство получит 150.000 долларов дохода на капитал. Если дом продается за 500.000 долларов, то банк получит 250.000 долларов. А если дом будет продан еще дороже, благодаря новым клонам Алана Гринспена, надувающим новый пузырь, то доход будет соответственно разделен. Если разделение 50/50 и дом продается за 600.000 долларов, тогда собственник разделит 100.000 долларов дополнительного дохода на капитал с Партнерством спасения домовладельцев. Таким образом, Партнерство заработает гораздо больше через присвоение части дохода на капитал (при наличии инфляции активов, стимулированной кредитами), чем на процентах по кредитам.

Пузырь 2.0 может стать для Уолл-Стрит даже выгоднее, чем пузырь Гринспена. В последнее время средний класс также получал свой профит, даже если покупателям приходилось на всю жизнь залезать в долговое рабство, чтобы купить дорогие дома. Разумеется, в действительности выгоду получали банки, потому что выплаты процентов по ипотеке были сопоставимо выше рентных платежей. Но у домовладельцев был шанс на то, что цена дома вырастет. И если они не теряли деньги на рефинансировании ипотечной закладной или на обналичивании своей собственности для поддержания стандартов потребления своего поколения, уровни зарплат которого снижаются с 1979 года. Как заявил господин Гринспен в своем слушании в Конгрессе, главной причиной снижения зарплат в том, что рабочие боятся бастовать и даже просто пожаловаться на всё более трудную и продолжительную работу ("растущая производительность"), потому что они боятся просрочить платежи по ипотеке или по договору найма и остаться бездомными.

Это счастливое условие нормальной работы, которое финансовые управляющие с Уолл-Стрит предпочли бы восстановить. Теперь они не обязаны получать доход так, чтобы средний класс домовладельцев тоже становился богаче. После краха Экономики Пузыря №1 сегодняшние должники-домовладельцы хотят просто, чтобы план выплат позволил им остаться в своих домах. Партнерство спасения домовладельцев ради своих банков и крупных инвесторов сможет присвоить доходы на капитал, которые были движущей силой американского "создания богатства" при надувании пузыря. Вот что означает "предложение акций заёмщика в сделке, предусматривающей кредиты".

Эта ситуация подводит экономику к дилемме. Только одна политика считается политически верной в наши дни – та, которая делает ситуацию хуже: дать еще больше правительственных денег в надежде, что банки создадут еще больше кредитов, чтобы поднять цены на недвижимость и сделать их еще более заоблачными. А кредиты надуют Экономику Пузыря №2.

Лоббисты огромного Плохого Банка кричат, что все серьезные решения нынешних проблем с долгами и изменением налогов для рабочих политически неверны, и прежде всего, проверенное временем списание долгов, которое вернет налоговое бремя в пределы способности его оплатить. Именно это, предположительно, должен делать рынок с помощью банкротств во время анархического коллапса или при осознанном и направленном участии правительства. Плохие банки, требовавшие все эти годы "свободного рынка", боятся настоящего свободного рынка, потому что он угрожает их премиям и другим выплатам. Для Уолл-Стрит свободные рынки "свободны" от общественного регулирования хищного кредитования. "Свободны" от налогов на богатство, поскольку налоговое бремя перекладывается на работающих. "Свободны" для финансового сектора, который в имя своего профита обвил реальную экономику как плющ дерево, чтобы паразитировать.

Это пародия на свободу. Как объяснял предположительный неолиберал Адам Смит: "Правительство монополии купцов, наверное, худшее из всех правительств". Но хуже всего нынешняя "свобода" от экономических дискуссий, от мудрости классической политической экономии и от исторического опыта освобождения обществ от чрезмерных долгов.

Как спасти экономику от Уолл Стрит

Есть средство справится с этим. Это классическое определение свободы от долгового рабства и хищного ростовщичества. Единственное решение нынешнего долгового бремени – это списание долгов. Пока этого не произойдет, обслуживание долга будет повышать затраты на товары и услуги, и восстановления не будет. Дефляция из-за долгов опустит экономику, в то время как активы перейдут в руки 10% населения, занятых в финансовом секторе.

Если Обама отвечает за свои слова, он мог бы использовать свое положение как опору для отмены существующего закона о банкротстве, жестко ориентированного на кредитора, который продавили банки и компании по выпуску кредитных карт. Он мог бы провести компанию по восстановлению долгосрочной практики законов, благоприятствующих заемщикам, а не кредиторам, а также провести законы для возобновления практики списания долгов, отражающих способность заемщика платить, с учетом реального рынка долгов, который далек от реалистичных оценок.

Вторым направлением в политике могло бы стать восстановление полномочий генеральных прокуроров выдвигать обвинения в финансовом мошенничестве против самых дерзких ипотечных кредиторов. Администрация Буша отменила эти полномочия, сославшись на закон "О национальном банке" 1864 года, по которому федеральное правительство имеет право отвергнуть преследование национальных банков, тем самым, выступив на стороне банков.

Восстановив преследование по суду, правительство сможет компенсировать банковские премии, оклады и прочие заработки, которые отражают доход от величайшего мошенничества в области финансов и недвижимости за всю историю США. Чтобы предотвратить повторение опыта последних десятилетий, администрация Обамы может помочь популяризации новой психологии заимствований. Правительство могло бы помочь "бедным" действовать так же "экономично" как это делают Дональд Трамп и Анжело Мозило, объясняя, что погашенный долг это правильно.

Также для предотвращения нового экономического пузыря, минфин мог бы ввести "налог Тобина" в размере 1% на покупку и опционы по акциям, облигациям и валютам. Критики такого налога указывают, что спекулянты могут уклониться от него, торгуя через оффшоры ценными бумагами, хранящимися на счетах в США. Но правительство может просто отказать оффшорам в страховании и другой институциональной поддержке, а то и просто объявить, что торговля такими "депозитарными расписками" на акции может стать незаконной. Что касается деривативов и институтов их обслуживания, включая банковские конгломераты, то их можно просто запретить как слишком опасные. Если иностранцы желают спекулировать, можно им это позволить.

Финансовая политика, в конечном счете, основана на налоговой политике. В конце концов, способность минфина облагать налогами делает ценными его деньги (также как неспособность коммерческих банков собирать долги делает непривлекательными их депозиты). Фискальная политика легко может предотвратить новый пузырь на рынке недвижимости. Просто сдвинув налоговую систему обратно, облагая налогом земельную ренту. "Бесплатный сыр" (то, что Джон Стюарт Милль называл "незаработанный доход" от растущих цен на землю, который лендлорд получал "пока спал") мог бы послужить налоговой базой вместо труда и промышленности, наряду с подоходным налогом и налогом с продаж. Тем самым можно достичь свободного рынка, который описывали Адам Смит, Джон Стюарт Милль, Альфред Маршалл, и который пытались достичь в Прогрессивную Эру, впервые введя подоходный налог в США в 1913 году. Это был бы рынок свободный от "бесплатного сыра", которых по утверждениям чикагских мальчиков не существует. Но недавняя Экономика Пузыря и нынешнее Продолжение Выкупа направлены на получение "бесплатного сыра".

Земельный налог может предотвратить повышение цен на недвижимость. Сегодня это самый ненавистный налог в США, во многом из-за пропаганды, за которой стоят интересы землевладельцев и банков. Реальность состоит в том, что увеличение земельного налога спасло бы домовладельцев от несения долгового бремени ради сохранения дома надежнее, чем зарплата или корпоративные прибыли. Это спасло бы экономику от наблюдаемого "создания богатства" за счет "незаработанных доходов", которые превращаются в капитал для огромных банковских займов и связанных с ними затрат (процентов и амортизации).

Налог на богатство изначально связан с недвижимостью. Самым непосредственным и выполнимым приоритетом администрации Обамы должна стать отмена политики администрации Буша по снижению налогов для богатых и ее мораторий на налог на недвижимость. Целью должно быть уменьшить поляризацию между кредиторами и заемщиками, из-за которой две трети доходов принадлежат 1% населения.

Если такие альтернативы Экономике Пузыря, как эта, не будут реализованы, мы узнаем, что обещание перемен были всего лишь риторикой в стиле Тони Блэйра.



Майкл Хадсон

Перевод: Артём Выровский, специально для сайта "Война и Мир"
Источник: "Война и Мир "
Оригинал статьи: "Bubble Economy 2.0: The Financial Recovery Plan from Hell "