Лента: Политика

Идея Халеда Машаля, главы политического бюро движения ХАМАС, публично высказанная им 31 января 2009 г. в столице Катара Дохе на праздновании дня «победы Газы», о создании объединяющей палестинцев новой всеобъемлющей организации в противовес Организации освобождения Палестины (ООП), стала сегодня центральной во внутрипалестинских и арабских дискуссиях. Важно, тем не менее, и то, что, собственно, сказал Х. Машаль в катарской столице: «Примирение невозможно, поскольку палестинский народ на территориях (фи ад-дахиль), а также в рассеянии (аш-шатат) не имеет (подлинно – Г.К.) национальной (аль-ватанийя) высшей инстанции (аль-марджаъийя). Организация освобождения Палестины, – заявлял он далее, – которая не желает, чтобы в ее ряды вошел ХАМАС, и которая препятствует деятельности, направленной на ее перестройку ее организационной структуры, не может рассматриваться как национальная высшая инстанция. Напротив, она находится в состоянии паралича, став инструментом раскола».

Что же не устраивает Х. Машаля? Многое.

Он не считает возможной реализацию выдвинутого ведущими арабскими странами (Египет, Саудовская Аравия, в том числе, и во время работы кувейтского саммита Лиги арабских государств – ЛАГ) предложения о достижении внутрипалестинского «примирения», итогом которого должно стать формирование правительства «национального единства», но под руководством и ведущей роли ФАТХ и главы Палестинской Национальной администрации (ПНА) Махмуда Аббаса. Х. Машаль вовсе не считает возможным (во всяком случае, на вербальном уровне) считать тех, кого палестинский дискурс уже с момента создания ПНА называет муватынун – жителей обоих палестинских регионов (ад-дахиль) в качестве «центрального звена» национального сообщества. Если исходить из текста его заявления, то это сообщество должно рассматриваться как сочетание двух составляющих его «равноправных» компонентов – и муватынун, и палестинцы диаспоры, все еще «ждущие» момента возвращения в пределы той «национальной» территории, образ которой всегда поддерживался в их сознании. Этот образ, если использовать определенный пласт палестинской риторики, выглядит как «Палестина в границах британского мандата», как то территориальное пространство, которое существовало до 1948 г. Иными словами – без Израиля.

Х. Машаль не видит оснований считать ООП «национальной» или, используя второе значение термина аль-ватанийя, «патриотической» организацией. Она (и это правда истории) не возникла (что произошло в 1964 г.) по инициативе самих палестинцев (все еще деморализованных «катастрофой – ан-накба» 1948-1949 гг.), а была создана по решению саммита ЛАГ, в то время выступавшей едва ли не в качестве орудия расширения влияния «революционного» Египта, руководимого вторым президентом этой страны Г.А. Насером. Могла ли ООП, хотя бы в этой связи, быть «национальной» и, тем более, «патриотической» структурой? Превращалась ли она в течение всего времени ее развития в такую структуру, если на протяжении всей эпохи ее существования она никогда не переставала быть важнейшим инструментом оправдания деятельности многочисленных внутриарабских «центров силы», а само «палестинское дело» всегда выглядело как орудие реализации бесплодного проекта «арабского единства»? Стоит ли говорить, что на оба эти вопроса невозможно дать положительный ответ.

Х. Машаль намеренно смешивает оба пласта современной палестинской политической речи, говоря, с одной стороны, о «патриотизме» и «национальных» чаяниях, а, с другой же, предлагая определять ООП как организацию, не имеющую статуса «аль-марджаъийя», когда он использует религиозный термин, лишь условно переводимый как «высшая инстанция». Но дело даже не только в этом, – в конце концов, глава политического бюро ХАМАС представляет движение, апеллирующее к религиозным ценностям, да и сам «светский» палестинский «президент» – глава ПНА, говоря об ООП, пользуется сегодня тем же термином. Если для Х. Машаля «патриотизм», «национальное дело» осенено высшим религиозным смыслом, то равным образом и для М. Аббаса поддержание существования ООП в ее нынешней форме столь же важная, хотя менее смыкающаяся с Божественным повелением, задача. Все тот же «патриотизм», как и смысл «национального дела», М. Аббас (увы, но это тоже правда!), вне сомнения, понимает как сохранение за собой поста председателя Исполкома ООП, благодаря обладанию которым он и может быть «президентом» ПНА, для которой ООП была и остается той самой «высшей инстанцией».

Х. Машаль хотел бы осуществить «перестройку ее (ООП – Г.К.) организационной структуры (или, как он говорил, иъадат бинаиха)», предлагая взамен новую, альтернативную ей и, наконец-то, «национальную» высшую инстанцию. Иными словами, и в том, и в другом случае (но случай «перестройки» невозможен, поскольку он блокируется арабскими «центрами силы» и следующим в их фарватере М. Аббасом), ХАМАС может и должен (тому есть весомые основания, недаром свои слова Х. Машаль произносил в момент, когда праздновался «день победы Газы») создать новую, определяемую интересами самих палестинцев (как их понимает глава политического бюро ХАМАС) организацию, которая придет на смену ООП. Разумеется, ХАМАС превратится в ее несущую конструкцию, – иначе, зачем же было выдвигать такое предложение. Конечно же, вокруг ХАМАС «должны» объединиться противники правящего в ПНА (теперь уже, однако, только в одном ее регионе – Западном береге) движения ФАТХ (и в силу этого обстоятельства, «потенциальные союзники» ХАМАС), те, кто волей уже ушедшего Ясира Арафата и продолжающего его курс нынешнего палестинского «президента» были изгнаны с поля местной (внутри ПНА) политики.

Они многочисленны – САИКА, Арабский фронт освобождения Палестины, во многом – Народный (НФОП) и Демократический (ДФОП) фронта освобождения Палестины, как и Партия палестинского народа. Они, кроме того, и многообразны, поскольку руководствуются доктриной баасизма (в его сирийском и иракском – времени Саддама Хусейна вариантах), как и многоликими формами марксизма, включая и его коммунистическое ответвление. Среди них и движения (однажды покинувшие ряды центрального звена ООП – ФАТХ), претендующие на то, чтобы быть подлинными выразителями «преданных» им идей, порой соединяемых ими и с религиозной доктриной – ФАТХ-интифада или ФАТХ-ислам, как и те, кто когда-то ушел, например, из НФОП – Народный фронт освобождения Палестины – генеральное руководство. Более того, все эти группки, псевдопартии и квазидвижения – суть «выразители» интересов палестинского «рассеяния», того компонента национального сообщества, которое обязано стать «равновеликим» муватынун. Но в новой «патриотической» палестинской «высшей инстанции» не могут не присутствовать и те, кто (как и сам ХАМАС) никогда не были членами ООП в ее качестве широкой и, в этой связи, абсолютно расплывчатой структуре – не только, в частности и, например, «светский» ФАТХ-интифада, но и, все так же, например, апеллирующий к религии «Исламский джихад». Маргиналы? Разумеется. Но не может ли ситуация многочисленности внутриарабских «центров силы» (время Г.А. Насера, способного, хотя только на время своего правления, «объединить» арабский мир, безвозвратно ушло) превратить этих маргиналов (ведь есть же еще и «внеарабские» игроки регионального масштаба!) в серьезную силу? Это важный вопрос, хотя бы потому, что в рядах ХАМАС (высшими руководителями его военизированного крыла «Изз Ад-Дин Аль-Кассам») уже четко поставлен вопрос о том, что для этого движения приемлемо лишь то руководство, «в руках которого винтовка». В руках М. Аббаса ее, разумеется, нет.

Да, конечно, Х. Машаль отнюдь не первый, кто требует «перестроить» ООП. Так действовали и его многочисленные предшественники, представленные все теми же его нынешними «вероятными» союзниками, – примеры таких начинаний – огромный список. Одновременно, ХАМАС не впервые ставит вопрос об этой «перестройке». Так было в 2005 г., когда это движение заявляло о необходимости трансформации ООП «на демократических и патриотических (аль-ватанийя) основах». Так было и в январе 2008 г., когда на базирующемся в Дамаске официальном сайте ХАМАС появилось требование «сформировать новую национальную единую высшую палестинскую инстанцию, представляющую палестинский народ на территориях и в рассеянии, способную стать на уровень его устремлений, реализовать его права и сохранить неизменными константы его патриотического курса».

Да, Х. Машаль отнюдь не первый, кто ради реализации своего начинания открыто обращается за помощью к внешним (в том числе и «неарабским») игрокам на поле ближневосточной политики. 1 февраля 2009 г. он прибыл с визитом в Тегеран, где, скорее всего, и был инициирован процесс создания «национальной» альтернативы ООП. Вопрос, тем не менее, имеет и другую сторону, – а в чем могут заключаться итоги возможной реализации предложения Х. Машаля, если считать, что авторство этого предложения принадлежит исключительно этой еще вчера (или, скорее, позавчера, когда его выдвижению вперед посодействовали слишком многие попустительством ли, осознанной поддержкой или вооруженными акциями) абсолютно незначительной фигуре внутрипалестинского и, тем более, общеарабского масштаба? Или вновь, но, немного изменив поставленный выше вопрос, – что устраивает Х. Машаля?

Его устраивает Газа, где правит ХАМАС, как и надежда на то, что помощь его союзников (для которых он, однако, остается пешкой) поможет ему восстановить влияние его организации на Западном берегу. Его устраивает необходимость (уже произнесенная многими во многих столицах мира) международного признания существующего в секторе статус-кво, который, как он, видимо, искренне верит, более невозможно изменить. Главу политического бюро ХАМАС устраивает абсолютное разрушение ближневосточного политического процесса, – как же мило выглядели целующиеся в иранской столице Х. Машаль и Махмуд Ахмадинежад, впрочем, зачем же смеяться над обычаем восточных стран? Да, этот процесс уже давно переживает время эрозии, когда первым шагом на этом пути стал осуществленный его движением вооруженный мятеж в Газе. Наконец, Х. Машаля устраивает и то, что его предложение наносит (пусть и косвенный, но от этого не менее сокрушительный) удар по тому, что в современной арабской политической лексике называется «арабской мирной инициативой». Тот весомый козырь, которым так гордился саудовский монарх (и «министр иностранных дел Его Величества» принц Сауд Аль-Фейсал), самоотверженно защищая его на Эр-Риядском саммите глав государств Совета сотрудничества, а затем и на кувейтской «экономической» встрече в верхах глав государств и правительств стран-членов ЛАГ. Возникновение альтернативы ООП может означать лишь (и это также устраивает Х. Машаля), что движение к миру нужно будет начинать (если его вообще нужно будет начинать) с чистого листа. Иными словами, реализация идей «совещания по Газе» в Дохе (где прозвучала и идея «национальной высшей инстанции»)? Ось Тегеран-Доха-Дамаск сформирована, а Иран окончательно стал игроком на поле ближневосточного геополитического пространства? Во всяком случае, Х. Машаль, встречаясь с М. Ахмадинежадом, заявил иранскому президенту, что «Иран внес огромный вклад в дело победы Газы».

Конечно, протестуют в Египте, где после приезда Х. Машаля в Тегеран было официально заявлено, что руководство этой страны «будет активно противодействовать любым попыткам раскола палестинских рядов или вмешательства в арабские дела, вне зависимости от того, кто будет предпринимать эти попытки». Все там же, в Египте было сказано, что ООП остается «единственным законным представителем палестинского народа». В свою очередь, саудовский монарх не преминул «напомнить» палестинцам о том, что «только их единство будет способствовать общеарабским усилиям, направленным на достижение справедливых чаяний палестинского народа». Наконец, и М. Аббас, выступавший 1 февраля 2009 г. в Каире на массовом митинге в здании госпиталя «Палестина», говорил, что «не может быть и речи о том, чтобы вести диалог с ХАМАС до тех пор, пока он не выскажет своего полного и безусловного признания Организации освобождения Палестины», а ранее, еще в Рамалле, он подчеркивал, что «ХАМАС играет в обстановке разрушения времени», пытаясь «уничтожить храм (ООП – Г.К.), которому уже 44 года, который признан арабами, мусульманами и всем миром». Что ж, оси Тегеран-Доха-Дамаск противостоит ось Каир-Эр-Рияд-Рамалла! Но сколь это существенно с точки зрения создания «национальной» альтернативы ООП?

Есть, тем не менее, и еще один (утешающий?) итог предложения Х. Машаля и, собственно, поэтому выше в этом тексте его автор, говоря о возможности «объединения» вокруг ХАМАС его «потенциальных союзников», окружал эти слова кавычками. Он состоит в том, что идея главы политического бюро ХАМАС была принципиально отвергнута, в частности, «Исламским джихадом», а также немалым числом сторонников самого ХАМАС. Впрочем, слишком очевидно и молчание НФОП и ДФОП. Конечно, в каждом из этих случаев речь идет о позициях, которые вовсе не являются идентичными. Более того, эти позиции («Исламского джихада», а также НФОП и ДФОП) представляют собой свидетельство того, каков реальный уровень взаимоотношений (вне зависимости от того, где расположены их штаб-квартиры) между этими организациями, с одной стороны, а также Сирией и Ираном, с другой. В свою очередь, причина несогласия части сторонников ХАМАС с мнением главы их политического бюро, скорее всего, выступает как показатель существования многочисленных внутренних расхождений (почему бы и не борьбы?) в рядах этого движения. Для этих расхождений немало поводов, включая и вопросы, имеющие непосредственное отношение к тому, что есть подлинные нужды обычных палестинцев.

Но утешает ли это, когда заранее известно, что запущенный политический механизм всегда стремится достичь ту цель, которая перед ним была однажды поставлена?

Г.Г. Косач
Источник: "Институт Ближнего Востока"