Лента: Политика

Главной темой запланированного на 18 ноября в Женеве второго раунда международных консультаций по вопросам безопасности в Кавказском регионе является возвращение домой беженцев и перемещенных лиц. Тбилиси и поддерживающая его западная дипломатия акцентирует внимание исключительно на положении грузинских беженцев из Южной Осетии и внутренних районов Грузии. Проблема осетинских беженцев из Грузии вообще не обсуждается, хотя она берет свое начало в конце 80-х – начале 90-х и касается значительно большего (примерно в десять раз) числа людей, живущих в крайне тяжелых условиях и не имеющих ни финансовой, ни хотя бы моральной поддержки мирового сообщества.

Как сообщает государственный комитет информации и печати Республики Южная Осетия (с недавних пор — одноименное министерство), поток беженцев из Грузии в Южную Осетию продолжает увеличиваться. Первыми на историческую родину перебрались осетины призывного возраста, отказавшиеся стрелять в соотечественников и объявленные в Грузии дезертирами и предателями. Затем, по словам бывшего заместителя министра по особым делам РЮО Казбега Карсанова, в Осетию поехали женщины, дети и взрослые мужчины. В последних по времени группах беженцев — старики, покидающие насиженные места только в самых безвыходных ситуациях.

«Люди старшего возраста обычно остаются до последнего, – говорит Карсанов. – Люди вынуждены бросать свои дома и уезжать, и это не только осетины, но и армяне, русские, чеченцы, ингуши, азербайджанцы. Сегодня в Грузии нет ни одного района, где бы национальные меньшинства чувствовали себя спокойно». Осетинских детей не пускают в школы, их родителей изгоняют с работы по национальному признаку. «Грузинское население настроено к нам враждебно, – рассказала югоосетинскому агентству «Рес» бывшая жительница Лагодехского района Грузии, попросившая не называть ее фамилию из страха за судьбу оставшихся родственников. – Заходя в местный магазин, мы подвергаемся оскорблениям, нам отказываются продавать продукты. Мы решили перебраться в Южную Осетию, так как дальше жить там невозможно».

Во многих случаях выдавливание осетин является не просто «инициативой снизу» – к нему активно подключаются грузинские власти. Исход осетин из того же Лагодехского района начался задолго до «пятидневной войны». Крестьян из отдаленного села Пона, ищущих прибежища в Южной Осетии, приходилось видеть на улицах Цхинвала еще в самом начале летнего кризиса 2004 года. Уже тогда земледельцы рассказывали, что в районе закрыли осетинскую школу, их самих изгоняют с земельных участков, лишая средств к существованию, а то и просто открыто угрожают расправой. За четыре прошедших года ситуация значительно усугубилась.

Рассказы осетинских беженцев из Грузии, счет которым идет уже на тысячи, до деталей напоминают повествования их русских товарищей по несчастью из Григолети – села староверов, организованно покидавших Гурию в сентябре-октябре нынешнего года.

Югоосетинские власти предоставили беженцам жилье (понятно, какие жилищные условия могут быть в разрушенной грузинскими снарядами и бомбами республике) и обеспечивают их продовольствием, однако будущее этих людей остается неясным. По словам беженцев, у них отсутствуют документы (паспортов РЮО они по понятным причинам не имеют), есть сложности с работой.

Грузинские власти категорически отрицают сам факт наличия осетинских беженцев. «Да, есть семьи, которые закрыли свои дома и переехали к родным, которые живут за пределами Грузии, но хочу подчеркнуть, что они по своей воле приняли такое решение», — заявил на днях после поездки в Кахетию госминистр Грузии по вопросам реинтеграции Темур Якобашвили, сыгравший огромную роль в развертывании воистину геббельсовской пропаганды в связи с подготовкой августовской грузинской агрессии против Южной Осетии.

Как отмечается в сообщении аппарата госминистра, «не существует ни одного случая гонения, унижения и угнетения лица осетинской национальности по этническому признаку». «Наоборот, в тяжелые дни августа и после тех событий десятки тысяч граждан Грузии осетинской национальности стояли рядом с грузинским народом и властями страны с тем, чтобы совместно преодолеть итоги российской агрессии, – клятвенно заверяют в аппарате Якобашвили. – Ни в Кахетии, ни в Боржоми и ни в каком-либо другом регионе Грузии не было зафиксировано фактов, чтобы проживающие здесь лица осетинской национальности вынужденно покидали жилища и уезжали из Грузии».

Ложь! Истинное положение дел настолько очевидно, что единая европейская позиция «грузинским беженцам — многомиллионные суммы, осетинских же не существует» начинает потихоньку расшатываться. «Я поставил этот вопрос перед властями Тбилиси, – высказал свое суждение о причинах бегства осетин из Грузии Верховный комиссар Совета Европы по правам человека Томас Хаммамберг после встречи с президентом Кокойты, прошедшей в Цхинвале в середине ноября. – У них конкретных объяснений на этот счет нет, но моя озабоченность им известна. Людям нужно дать возможность оставаться там, где они живут. И если у кого-то возникает необходимость переехать и жить в худших условиях, это значит, что права человека не соблюдаются».

Кстати, никаких «десятков тысяч граждан Грузии осетинской национальности» давным-давно нет. Еще четыре года назад тогдашний министр РЮО по особым делам Борис Чочиев говорил, что уже через 10-15 лет никто в Грузии не сможет назвать себя осетином. «Раньше в Грузии проживало более ста тысяч осетин, теперь почти всех изгнали, – подчеркнул он. – Дошло до того, что грузины не могли отыскать диктора для своих пропагандистских теле- и радиопрограмм на осетинском языке».

В июле автору этих строк довелось посетить несколько лагерей в Северной Осетии, где в ужасающих условиях до сих пор продолжают ютиться осетинские беженцы еще «первой волны» – порядка семнадцати тысяч человек, остающихся на республиканском учете. Кроме того, около 15-20 тысяч беженцев (данные разных ведомств заметно отличаются) по разным причинам утратили этот статус, при этом отнюдь не решив свои проблемы. В основном это самые обездоленные — старики, одинокие женщины с детьми, инвалиды. Все, кто имел хоть какую-то возможность самостоятельно обустроить свою жизнь, давно сделал это, потеряв надежду на милости государства.

Двенадцать тысяч беженцев все эти годы терпеливо ждут получения жилищных сертификатов. Средств, выделяемых на это в рамках федеральной целевой программы «Жилище», хватает на выдачу одного-двух сертификатов в год вместо 792 запланированных в рамках соглашения между правительством Республики Северная Осетия – Алания и министерством регионального развития РФ от 20 марта 2006 года. Понятно, что такими темпами подавляющее большинство этих бывших жителей Грузии закончат свои дни в убогих, полуразрушенных комнатках бывших общежитий и турбаз, отключенных от газа, тепла и электроэнергии.

Робинзон Кабулов, у которого был собственный двухэтажный дом в Каспийском районе Грузии, с 1991 года проживает с семьей в бывшем свинарнике села Камбилеевского Пригородного района Северной Осетии. О причинах переезда говорит просто: «Там беспредел начался – меня два раза арестовывали ни за что, вымогали деньги, угрожали расправой — пришлось все бросить и перебраться в Осетию». В доме Азы Кабисовой в грузинском Карели сейчас живут грузины. В 1990 году она с престарелой матерью бежала, бросив все: оставаться стало опасно для жизни. «Я иголки из дома не взяла, – рассказывает Кабисова. – Впервые приехала туда через восемь лет, поклониться могиле отца. Заикнулась о компенсации за дом – мне ответили: вы получите свое имущество, когда грузины вернутся в Цхинвал».

Двухэтажный дом остался в Гори и у пожилой Федосьи Табуевой. «У меня все документы на дом сохранились, – плачет она. – Пару лет назад приехала выяснять – мне сказали: радуйтесь, осетины, что живыми отсюда уехали! Хотите навеки тут остаться?». О получении какой бы то ни было компенсации не может быть и речи, хотя эти люди и тысячи их товарищей по несчастью потеряли все нажитое задолго до «пятидневной войны». С помпой принятый при Саакашвили грузинский закон о реституции так и не заработал — и теперь уж вряд ли заработает.

Впрочем, после заявления Т. Хаммамберга появилась некоторая надежда на прозрение мирового сообщества. «Южная Осетия обеспокоена позицией международных организаций, которые озабочены судьбой только грузинских беженцев и не обращают внимание на тяжелое положение более ста тысяч осетинских беженцев, изгнанных из Грузии в 1989-1992 годы, – заявил президент РЮО Эдуард Кокойты на недавней встрече с делегацией сопредседателей женевских консультаций. – Им не оказали и не оказывают никакой помощи никто, кроме Российской Федерации, на территории которой эти люди сегодня находятся».

Тем временем, число жертв преступной национальной политики грузинского руководства продолжает расти.


Яна Амелина – секретарь-координатор международного общественного движения «За единую Осетию»
Источник: "Фонд Стратегической Культуры"


* * *


Диана Гурцкая – Заслуженная артистка России, кавалер ордена Чести Грузии

Я помню страх. Страх ожидания беды во время боев в Сухуми в 93-м. Страх неизвестности, когда бежала из родного города, помню страшные сны о войне, жестокой и яростной кавказской войне, когда убивают детей и женщин, когда мужчины, опьяненные гневом и кровью, забывают о чести и благородстве. Это было давно, но страх вернулся снова. Последние дни не отхожу от экрана, слушая боль и крик родных мест. Там опять война. Не смолкает телефон, сквозь оборванные провода дозваниваются близкие и друзья из Грузии: что ждать, на что надеяться? Неужели большой конфликт с Россией? И здесь, в Москве тоже хотят услышать мое отношение к событиям. А какое может быть отношение, когда гибнут мирные люди, когда прекрасная солнечная земля залита кровью? Кому всё это нужно? Кто проводит такую политику, от которой страдания и смерть? Видимо, плохо разбираюсь в этой политике.

Я – грузинка, муж – русский с украинской фамилией, сын, ему годик, – россиянин. У меня две родины – Грузия, где родилась, и Россия, которая дала мне путь на сцену, где я нашла любовь и счастье. А теперь российские самолеты и танки «принуждают к миру» моих друзей и близких. Неужели от вековой дружбы и симпатии между людьми ничего не осталось? За кого придется воевать моему сыну, когда он вырастет? За какие-такие идеи, интересы ему нужно будет брать в руки оружие? Хочется верить, что безумие можно остановить, что мир возможен без пушек и насилия. Хочется верить в добрую волю людей, живущих рядом без вражды и злобы: русских, грузин, осетин, абхазов. И только их добрая воля способна вернуть радость и благополучие кавказской земле и улыбки лицам детей. Может, о детях в первую очередь стоит задуматься политикам, прежде чем принимать решения? Может, стоит спросить совета у стариков, много переживших, прежде чем отдавать приказы войскам? Но летят сообщения с передовой, и ширится пропасть между людьми.

Человек безупречной репутации – Вахтанг Кикабидзе вернул орден с символичным названием – «Дружбы». Неужели после четырех столетий дружбы нас ожидает столько же лет вражды? Нужно что-то делать мудрым, добрым и сильным людям в России и Грузии. Они ведь есть такие люди…

Политика в тупике. Остается общая вера – единение людей через Святую Нино и Святого Владимира. Именно непререкаемый авторитет православных церквей может сегодня спасти ситуацию.

Я в это верю. По-моему, сейчас самое главное делать и верить. Делать шаги к миру и верить в честь и благородство, в дружбу и любовь. Верить, жить и растить детей, растить для мира и счастья.


Источник: "Грузия on line"