Лента: Политика

Что происходит сегодня на Кавказе?

На Северном Кавказе, в Абхазии и Южной Осетии происходит то, о чём предупреждали и в России, и на что намекали в Грузии. Начинается диверсионно-террористическая война, которая опирается, как минимум, на тыловые базы в Грузии, а как максимум, – является целенаправленной политикой Грузии. Я склоняюсь к последнему. Вот что происходит.

То есть, это самая важная проблема на сегодняшний день?

Да, потому что это попытка снова навязать России сценарий управляемого извне конфликта. Если сценарий региональной войны, который пыталась реализовать Грузия, у них не удался, то это не значит, что они отказались от намерений сдерживать Россию на Кавказе вот таким вооружённым путём. Изменились методы, враги России на Кавказе, активно будут повышать градус диверсионно-террористической деятельности. Их очевидным объектом, кроме Абхазии и Южной Осетии, избрана Ингушетия. Поэтому я ожидаю – и в Абхазии, и в Южной Осетии, и в Ингушетии – растущей эскалации террористического насилия.

Чечня в этом смысле пока спокойна?

Ну, настолько, насколько можно быть спокойным на Кавказе, но Чечня явно не является приоритетной целью этой борьбы.

Какие возможные шаги нужно предпринять федеральной власти, чтобы снять то напряжение, которое сейчас существует?

Во-первых, самые первоочередные шаги уже объявлены. Это строительство регулярной эффективной границы между Абхазией и Грузией, между Южной Осетией и Грузией. Второе, – это, конечно, усиление границы между Россией и Грузией. Ну, и последнее, столь же важное, – это всё-таки поиск наиболее эффективного режима борьбы с террористическим подпольем в Ингушетии.

А насколько остро стоят на Кавказе социальные проблемы?

На Кавказе социальные проблемы встали не сегодня, не вчера и не позавчера. Это проблемы, относящиеся к разряду долгосрочных. И поэтому считать, что можно какими-то быстрыми мерами резко снизить безработицу – в той же Ингушетии она, только официальная, составляет 25% – было бы наивно. Понятно, что быстро такого рода проблемы не решаются. Думаю, что оборонительная инфраструктура в Абхазии и Южной Осетии, на Северном Кавказе сама по себе – не только минимально необходимая политика, но и политика, которая, в том числе, имеет и чисто социально-экономическое измерение. Это дополнительные рабочие места, это кумулятивный эффект потребления. Так что, как ни странно, оборонительная подготовка Кавказа к защите национальных интересов России тоже может иметь и социально-экономические значение.

Что, на Ваш взгляд, необходимо, чтобы изменить ситуацию с контролированием распределения и расходованием средств, которые выделяются на восстановление Южной Осетии?

Ничего нового тут не придумано. Это бюджетные средства. Бюджетные средства в России контролируются не только органами власти, но и специальным органом, независимым органом финансового контроля – Счётной палатой. И можно прямо сказать, что надежды тех, кто попытается пристроиться к этим бюджетным потокам, направленным в отношении Абхазии и Южной Осетии, они, конечно, бесчестны, это бюджетные деньги Российского государства, они будут жёстко контролироваться, контролироваться будут не только на предмет их использования, но и, что немаловажно, именно целевого использования. Так что, орган финансового контроля в Абхазии уже существует. С прошлого года, если не ошибаюсь. В Южной Осетии он сейчас создаётся. Так что, думаю, что только элементарное следование правилам страхует использование российских бюджетных средств от злоупотреблений.

То же касается и средств на развитие российских регионов?

Ну, тут-то технологии отработаны.

То есть, тут, в принципе, достаточно того, что есть?

Так вы знаете, в наших условиях достаточно иметь политическую волю для исполнения законов, чтобы ситуация улучшилась. Вот так.

Модест КолеровИсточник: "Кремль.орг"