Лента: Политика

Германию и Турцию связывают исключительно многогранные и интенсивные отношения, которые исчисляются столетиями. Они определяются сегодня тремя существенными факторами. Трудно сказать, какой из них наиболее важен, поскольку особенность каждого представляется нам по-своему значительной.

Первый фактор — политический. Если обозначить его главной политической формулой, то она будет выглядеть так: продвижение кандидатуры Турции к вступлению в Европейское сообщество.

Турция воспринимается Германией как важное ключевое звено в укреплении партнерских связей с исламскими государствами, прежде всего в регионе, а затем, в стратегическом плане, и в мире. Членство Турции в ЕС призвано усилить эту роль.

Любое европейское государство может ходатайствовать о желании вступить в ЕС. Договор о Европейском сообществе предусматривает эту процедуру. Турция заявила о своем желании еще в апреле 1987 г. Однако переговорный процесс на эту тему состоялся спустя почти двадцать лет, 3 октября 2005 г.

Руководство ФРГ давно и последовательно призывало к началу переговоров о вступлении Турции в ЕС. Сближение Турции с ЕС, тогда называемом еще ЕЭС, стартовало еще в сентябре 1963 г. Уже тогда Германия считала включение Турции в экономический союз Старого Света хотя и дальней, но вполне достижимой целью. На различных встречах глав государств и правительств ЕС неоднократно утверждалось, что Турция берется в расчет в качестве кандидатуры в члены ЕС.

На саммитах Европейского совета в Копенгагене (1993) и Люксембурге (1997) указывались условия для подобного вступления, которые Турция воспринимала как руководство к действию. В частности, говорилось, что важнейшими предпосылками для членства являются организационная стабильность как гарантия для развития демократического и правового государства; соблюдение прав человека, включая защиту меньшинств; закладка основ дееспособной рыночной экономики, которая может выдерживать давление со стороны конкурентов. Кроме того, членство предполагает не только права, но и определенные членством обязательства о том, что Европейское сообщество следует воспринимать как политический, экономический и валютный союз.

Турция продемонстрировала готовность следовать изложенным стандартам. В этом контексте ее связи с Германией упрочились и развились. ФРГ стала наставником Турции в продвижении процесса реформ. Тесная экономическая интеграция позволила и сейчас позволяет немецким и турецким предприятиям воспринимать достижения и экономические шансы оптимально и адекватно. Турция понимает свою важную стратегическую роль в регионе. Поэтому Германия, в частности, и Евросоюз в целом жаждут политической и экономической стабильности Турции и подчеркивают это как основное желание сообщества.

Один из аспектов озабоченности ЕС — сохранение толерантности в многоконфессиональном турецком обществе. Как показало исследование турецких ученых об этническом составе страны, проведенное по заказу Совета национальной безопасности (СНБ) страны, численность тюркских групп составляет приблизительно 50 млн, среди которых курдов 12 млн 600 тыс., боснийцев 2 млн, албанцев 1 млн 300 тыс., арабов 870 тыс. В Турции живут также представители других народов и конфессий: 700 тыс. цыган, 60 тыс. армян, 20 тыс. евреев, 15 тыс. греков и др. При этом 85% населения 70-миллионной Турции являются суннитами.

К уважению религиозных чувств призывает премьер-министр Р. Эрдоган, заявивший, что поскольку в Европе абсолютно безопасно чувствуют себя прихожане 6000 мечетей, «мы должны дать храмам и синагогам у нас то же ощущение защищенности».

Однако в ходе претворения в жизнь процедуры продвижения Турции к статусу члена ЕС существует немало препятствий. Она, в частности, была поставлена под вопрос из-за жесткого противостояния между правящей в стране Партией справедливости и развития /ПСР/ и основной оппозиционной Народно-республиканской партией /НРП/ и военными кругами страны.

Напомним, противостояние обострилось весной и летом текущего года в условиях острого внутриполитического кризиса. Он начался 14 марта с.г. с возбуждения главным прокурором Высшего кассационного суда Турции Абдуррахманом Ялчинкаем (Abdurrahman Yalcinkaya) дела о закрытии ПСР «на основании фактов, свидетельствующих о том, что эта политическая организация стала центром действий против светских устоев государства». Ей в вину вменили ряд актов, направленных на «ползучую» исламизацию различных сфер жизни Турции, включая разрешение на ношение в вузах мусульманского платка — хиджаба. В обвинительном заключении Высшего кассационного суда объемом 162 страницы, переданного на рассмотрение Конституционного суда Турции, содержалось требование о наложении сроком на пять лет запрета на политическую деятельность президента Абдуллаха Гюля, премьер-министра Реджепа Эрдогана, бывшего председателя парламента Бюлента Арынча и еще 68 ведущих функционеров ПСР и ряда членов правительства.

Воспользовавшись фактом предстоящей расправы над ПСР, к радикальному плану действий приступили заговорщики из тайной организации «Эргенекон». Она, как утверждают официальные круги, планировала массовые народные выступления, столкновения с полицией, чтобы использовать кризис для свержения правительства Реджепа Эрдогана. Буквально за считанные дни до вынесения решения Конституционным судом прошла серия арестов более ста заговорщиков. По заявлению турецких властей, была предотвращена попытка государственного переворота и устранения нынешнего правительства группой ультранационалистов и сторонников светского государства, среди которых были генералы в отставке, представители деловых кругов, журналисты, юристы. Ряд экспертов рассматривают эти аресты как ответную атаку правительства на оппозицию, пытающуюся закрыть правящую ПСР.

28 июля 11 членов Конституционного суда после выступлений Абдуррахмана Ялчинкая и представителей защиты ПСР приступили к рассмотрению дела. Позиция прокурора была определена формулой: «Единственный путь защитить общество — это запретить партию». Руководство ПСР и защита партии заявили, что действия главного прокурора — это атака на демократию. По результатам рассмотрения дела судьи должны были принять решение о закрытии или о продолжении деятельности ПСР.

Этот процесс, который сыграл решающую роль в современной истории Турецкой республики, завершился, как известно, победой ПСР. Однако, несмотря на отклонение обвинений Абдуррахмана Ялчинкая, правящая в стране Партия справедливости и развития /ПСР/ продолжает проводить политику, которая объективно ведет к поляризации турецкого общества.

Ярко проявляется это и в ходе многотрудного процесса навстречу членству Турции в Евросоюзе. Усилия ПСР встречают, наряду с одобрением, и резкое неприятие. Неслучайно во время пребывания в Турции делегации ЕС в Анкаре прошел многотысячный митинг против интеграции страны в ЕС. По мнению демонстрантов, Турция не должна действовать по указке европейских политиков, а турецкий народ — по указке ПСР, которая хочет превратить в страну в исламское государство.

«Турция укрепляет свои демократические учреждения в рамках конституционной реформы, наполняет закон о статусе политических партий европейскими стандартами, в частности, приводит его в согласие с рекомендациями так называемой Венецианской комиссии Европейского совета», — подчеркнул министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер, комментируя принятое 30 июля с.г. решение турецкого Конституционного суда, который признал неправомочным запрет правящей партии.

По крайней мере, сегодня можно уверенно сказать, что действия именно правящей партии являются главным условием для вступления Турции в Евросоюз.

Однако есть мнение турецкой оппозиции, которая, напоминая о том, что Турция — государство с 36 этническими группами, принадлежащими к различным религиозным конфессиям, утверждает: есть опасность повторения иракского сценария. Оппозиция считает, что Ирак на глазах распадается на отдельные части в этническом и религиозном аспектах, и существует вероятная угроза этой деструкции в Турции. В любом случае, говорят оппозиционеры, турецкое гражданское общество пестро и расколото, что создает весьма вероятную угрозу его полного распада.

Сложным моментом являются отношения с Кипром. Германия, как ведущий член ЕС, подчеркивает необходимость признания Кипра Турцией, так как непризнание отрицательно отразилось бы на переговорном процессе для Турции и на нормализации отношений с другими членами Евросоюза. Если рассматривать позиции Турции в данном аспекте, ей еще многое предстоит пересмотреть в своем внешнеполитическом курсе. Кипрский вопрос, как известно, один из камней преткновения в отношениях Турции и Евросоюза, куда она стремится вступить в качестве полноправного члена. В декабре 2006 г. ее переговоры с ЕС были приостановлены по восьми из 35 пунктов интеграционного досье, в том числе в связи с отказом открыть в Никосии свои воздушные и морские порты. Официальная Анкара неоднократно заявляла, что не пойдет на уступки в вопросе открытия портов до прекращения международной изоляции Северного Кипра. Судя по высказываниям экспертов, компромисса по этому вопросу в обозримой перспективе ожидать не следует.

Зато активизация в Швейцарии турецко-армянских контактов, характерная для весны-лета текущего года, вызывает определенный оптимизм. Несмотря на то, что есть нерешенные проблемы и разные подходы к событиям 1915 г., конструктивный диалог между дипломатами двух стран направлен на преодоление разногласий. Важно при этом, что Турция одна из первых признала в 1991 г. независимость Армении, и тот факт, что обоюдные договоренности демонстрируют желание встреч представителей двух стран, сам по себе знаменателен и вселяет надежды. Это тем более важно, что в обеих странах есть политические круги, которые придерживаются другого мнения.

Второй фактор — экономический, который характеризуется интенсивно развивающимися хозяйственными связями. Германия уже давно стала ведущим экономическим партнером Турции. Начиная с 2000 г., объем импортно-экспортных операций имел тенденцию к резкому росту за счет перевеса доли импорта в Турцию почти в 5 млрд марок. Затем наступил период выравнивания, главным образом за счет усиления экспорта в Германию одежды и электроприборов, которые уже в 2002 г. составили более половины вывозимой в ФРГ продукции.

Важная составляющая турецкой экономики — туризм. Отрасль активно поддерживается немцами. За последние 15 лет ежегодная численность немецких туристов в Турции не опускалась (за исключением 1994 г.) ниже 1 млн человек. И хотя доля туристов из США долгое время преобладала, с начала 2000 г. наблюдается не менее 20-процентный ежегодный прирост приезжающих из ФРГ. 2000 год считается рекордным благодаря 64-процентному по сравнению с 1999-м приросту.

Начиная с 1995 г., растет объем немецких инвестиций в экономику Турции. Постепенно усиливается и обратный процесс — приток турецких инвестиций в экономику ФРГ. В 60-е годы первые турки прибыли в Германию как иностранные рабочие. К концу 80-х стало понятно, что рыночная ниша для гастарбайтеров заполнена, и с этого времени в турецкоязычной среде стал наблюдаться процесс формирования прослойки предпринимателей, каковых в 1999 г. насчитывалось примерно 55 тыс.

Основанные турками в Германии предприятия имеют научно обоснованные концепции, на основе которых они успешно хозяйствуют и вполне выдерживают конкуренцию. По данным на середину 2003 г., на этих предприятиях были задействованы 293 тыс. работников, причем более 40% из них имеют нетурецкое происхождение.

Характерной особенностью их распределения по хозяйственным секторам является то, что половина предприятий действует в розничной и оптовой торговле, одна четверть — в гостиничной отрасли, примерно столько же — в других отраслях сферы услуг. К строительному сектору и другим предприятиям производственной сферы относятся около 11% турецких фирм.

Турецкие эксперты при сохранении подобной тенденции прогнозируют рост числа турецких предпринимателей до 100 тыс. в 2010 г. при доведении числа рабочих мест до 650 тыс. Ежегодный оборот этих предприятий планируется в размере 95 млн евро.

2007 год стал рекордным в аспекте товарооборота между ФРГ и Турцией. Двусторонний торговый объем значительно превысил показатель 2006 г.: соответственно 24,8 млрд евро против 23,6 млрд.

Согласно обнародованному в июне с.г. докладу, подготовленному Организацией экономического развития и сотрудничества, в случае сохранения политической и экономической стабильности в стране Турция в 2014 г. станет второй страной в мире по темпам роста экономики среди стран — участниц организации, а в ближайшие годы вплотную приблизится по этому показателю к Китаю и Индии. Между 2010-2017 гг. средний ежегодный рост экономики Турции будет составлять 5,5%.

Действительно, экономика Турции развивается довольно быстрыми темпами, соглашается представитель светской элиты страны, 60-летний адвокат и руководитель феминистского движения Назан Мороглу (Nazan Moroglu), но экономический курс Эрдогана порой вызывает критику. Причина — чрезмерная либерализация. Вопрос в том, всегда ли приватизация — а это нередко создание консорциумов со смешанным турецко-иностранным капиталом, в том числе и немецким, — служит благу Турции, говорит Мороглу. Было бы уместнее, если бы «стратегически важные отрасли промышленности оставались в турецких руках».

Планы долгосрочного развития страны оцениваются по-разному. Так, процесс по закрытию правящей в стране Партии справедливости и развития /ПСР/ негативно сказался на экономике. Весна этого года была отмечена рядом негативных тенденций. Подскочили цены на основные продукты питания. Залихорадило Стамбульскую биржу. Ее индекс в апреле потерял 25%. Эксперты отметили также отток из страны иностранного капитала, скачок инфляции, составивший в апреле 9%, что превысило намеченный Центробанком Турции предел в 4%. Все эти и другие хозяйственные показатели указывают на вероятность экономического роста в текущем году в пределах 4% вместо 5,4%, который ранее прогнозировали эксперты Организации экономического развития и сотрудничества.

Третий фактор взаимоотношений ФРГ и Турции — личностный. Его основу представляют проживающие в ФРГ примерно 2,5 млн человек турецкого происхождения. Это довольно существенный процент как мусульманского населения, насчитывающего в ФРГ от 3,2 до 3,5 млн, так и иностранцев в целом (всего их в настоящее время в ФРГ около 15 млн).

У турецкой диаспоры, которая стала формироваться в начале 60-х годов, когда вместе с притоком первых гастарбайтеров начиналась эпоха так называемого немецкого экономического чуда, есть существенное отличие от остальных этнических групп: они живут в местах компактного проживания. В ряде крупных городов ФРГ образованы так называемые турецкие районы. Внешние восточные приметы отличают кварталы Марксло в Дуйсбурге, Оффенбах во Франкфурте-на-Майне, Кройцберг в Берлине. Витрины «Клубов друзей», где играют в нарды и пьют настоящий кофе; булочные с умопомрачительным ароматом лепешек, именуемых по-немецки Fladenbrot; россыпи рахат-лукума в турецких магазинах — все эта экзотика вписалась в реалии Германии и стала частью ее привычного этнографического ландшафта. Не удивительно, что в этих и ряде других районов слышится сплошь турецкая речь.

Германия хочет вписать иммигрантов в активную жизнь общества. Причем сделать это на примере турок, которые, по воле судьбы, стали для ФРГ первой мощной иммиграционной волной. Для этого немцам необходимы партнеры по переговорам. В ФРГ пять исламских организаций, четыре из которых представлены турками, — Турецко-исламский союз (Ditib), Центральный совет мусульман в Германии (арабы, турки, боснийцы), турецкий Исламский совет (Milli Goerues), турецкий Союз исламских культурных центров. Они объединяют от 13 до 18% живущих в Германии турок. Последние годы характерны появлением новых структур, представляющих интересы турецкой диаспоры, в том числе Координационный мусульманский совет.

Организационными центрами мусульман являются места отправления культовых потребностей. В ФРГ сегодня около 150 мечетей, не считая более 2400 молельных домов. Согласно общественной инициативе «Дуйсбургский проект», заложенная в Дуйсбурге (земля Северный Рейн-Вестфалия) в 2005 г. крупнейшая мечеть станет одновременно центром культурных и социальных контактов, первым такого рода в Германии. Впервые на территории культового сооружения создается организация, которая предполагает наличие постоянного и конкретного диалога представителей разных конфессий, школ, коммунальных властей, жителей близлежащих кварталов. Более 1000 кв. метров из 2500 в новой мечети принадлежит культурному центру. Такого типа интеграции в локальную инфраструктуру в Германии еще не было. Согласно оригинальной концепции, позволяющей сделать попытку сближения межконфессиональных взглядов и мнений на «турецкой территории», теперь не турки будут встраиваться в немецкое общество, а наоборот.

Однако если, за исключением «Дуйсбургского проекта», все названные организации действуют исключительно с позиции религиозной принадлежности, Турецкая община Германии (согласно немецкой аббревиатуре — TGD), основанная в Гамбурге в 1995 г., представляет светский взгляд граждан ФРГ турецкого происхождения. Она — единственная среди прочих, кто декларирует последовательную интеграцию в немецкое общество и отвергает обособленность и замкнутость, характерную для этнической общины, как абсолютно неприемлемые в деле «правового, социального и политического уравнивания». Сочетание строгого соблюдения законов ФРГ и жизненных интересов турецкой диаспоры является основополагающим в деятельности TGD. «Германия — это наша новая родина и родина наших детей и последующих поколений, которые здесь рождены и растут здесь, — указывается в Уставе TGD. — Мы хотим жить в Германии со всеми населяющими ее людьми, независимо от политического и религиозного убеждения, религиозной ориентации, уровня образования на условиях равноправия, надежности, в мире, дружбе и солидарности».

Однако вместе с ростом турецкой диаспоры в ФРГ ощущается необходимость ускорения интеграции турков в жизнь страны. К сожалению, в турецкой среде доля занятых в общественном производстве, студентов в вузах, слушателей профессиональных курсов во много раз ниже, чем доля получателей социальной помощи и пособий на детей. Низкий образовательный уровень турок и их неспособность встраиваться в активные учебные и производственные процессы снижают привлекательность турецкой диаспоры для немецкого общества, ее стратегическую ценность. Это происходит даже при совершенном знании немецкого языка, который для многих турецких детей, родившихся в ФРГ, стал вторым родным. Кстати, это совершенство имеет и оборотную сторону. Третье и четвертое поколение турок, родившихся в Германии, несмотря на то что в доме общаются на Muttersprache (буквально: материнском, то есть родном языке), все более отдаляются от литературного турецкого языка. Международная книжная ярмарка, которая пройдет во Франкфурте-на-Майне 15-19 октября с.г., почетным гостем на которой будет Турция и в ходе которой пройдут встречи с 350 писателями и переводчиками, лишь в определенной степени сможет восполнить этот пробел.

По мнению председателя президиума TGD Кенана Колата (Kеnan Kolat), проблема заключается в том, что выучив немецкий, турецкий школьник демонстрирует слабые знания основ турецкого языка. Турецкий должен занять подобающее место в перечне школьных дисциплин наряду с английским, французским и испанским языками, считает Колат. Это весьма перспективно, так как, по утверждению Колата, имеется более 3700 немецких фирм, которые инвестируют средства в турецкие предприятия и ищут трехязычный персонал, говорящий по-турецки, по-немецки и по-английски. «Имеются научные теории, которые свидетельствуют: тот, кто в совершенстве владеет родным языком, способен эффективно и быстро учить другие языки», подчеркивает председатель президиума TGD. А поскольку, по его мнению, турецкие преподаватели ориентированы на преподавание детям в школах Турции и не знают немецких реалий, следует развернуть в Германии программу по подготовке преподавателей турецкого языка в школах ФРГ.

Немецкие эксперты, подтверждая необходимость перемены взглядов на содержание школьной политики и настаивая на большем числе уроков немецкого языка в детских садах, указывают, что необходима срочная переориентация и для турок-родителей. Ведь возможности развития юных турок существенно зависят от толерантности и открытости, которые созданы в родном доме. Те турецкие дети, в семьях которых искусственно отгораживаются от реалий немецкого общества, имеют слабую мотивацию для получения образования и профессии.

По этой причине большая часть немцев и турок в ФРГ, находясь в одном европейском территориально-культурном пространстве, остаются «чужими соседями», как их называют эксперты аналитических исследований данной непростой проблемы.

Тема исламской иммиграции в Германии становится и объектом художественного изучения. В этом ряду особняком стоит повесть «Чужая невеста» (вышла в свет в начале 2005 г.): она получила престижный литературный приз имени юных антифашистов Ханса и Софии Шолль (Geschwister-Scholl-Preis). Сообщившая о вручении приза газета «Русская Германия», в частности, указала, что автор книги — немка турецкого происхождения социолог Некла Келек (Necla Kelek).

Анализируя структуры параллельного исламского общества, сложившегося в ФРГ, Келек пришла к выводу: за фасадами турецких домов в Германии вызревает огромный потенциал насилия. Мир, где оказались многие ее соплеменники, писательница называет «островом беззакония». Основную вину за неудавшуюся интеграцию исследователь возлагает на самих иммигрантов. «Нам, мусульманам, добровольно упрятавшим себя в гетто параллельного общества, следует приложить бездну усилий, чтобы выбраться из его мрака на дневной свет и стать полноценными членами общества, в котором мы намерены провести свою жизнь», — говорит писательница. Но, считает Келек, немалая часть ответственности лежит и на немецком обществе. Она подчеркивает: «Немцы согласились терпеть архаическую, часто религиозно мотивированную культуру турецкой иммиграции, которая существенным образом нарушала и нарушает основополагающие принципы Конституции этой страны».

То обстоятельство, что она поставила в вину Германии толерантность как важнейшее демократическое завоевание, равно как и призыв, направленный соплеменникам — не замыкаться в «национальной деревне», — были неоднозначно восприняты немецким обществом и встраивающейся в него турецкой диаспорой. Однако острота проблемы от этого не меняется. Как и вывод, который делает Келек этой повестью и последующими художественными исследованиями «Потерянное солнце» (2006) и «Турецкая карьера» (2007): грандиозный социальный проект под названием «Интеграция» применительно к туркам в ФРГ можно вполне считать катастрофически неудавшимся.

Каждый из трех названных факторов существенным образом влияет и на стратегический характер взаимоотношений, и на повседневную сущность отношений между двумя странами.


И.С. Берг
Источник: "Институт Ближнего Востока "

---

Для подготовки статьи были использованы материалы сайтов:

http://www.wz-newsline.de/

http://www.tcberlinbe.de

http://www.tgd.de/

http://www.abendblatt.de

http://www.iimes.ru/

http://www.rg-rb.de