Лента: Политика

Поездка сенатора Барака Обамы в Израиль 22–23 июля была изначально обречена на то, чтобы привлечь к себе внимание средств массовой информации. Американские политики высшего ранга регулярно бывают в Израиле, однако и на этом фоне данная поездка выделялась своей исключительностью. Во-первых, она подчеркивала особый характер американо-израильских отношений (пусть в реальности даже и намного менее близких, чем принято думать): кандидат в президенты США публично выступил с обязательствами, относящимися к обеспечению безопасности еврейского государства: «Я здесь для того, чтобы укрепить особые отношения, сложившиеся между США и Израилем. … Безопасность Израиля является одной из моих задач. Надеюсь, я эффективно справлюсь с этим как сенатор или как президент», – говорил Б. Обама. (Отметим в скобках, что подобные обязательства далеко не всегда реализуются, даже если их дает кандидат, впоследствии побеждающий на выборах. Показателен в этой связи пример с нынешним президентом Дж. Бушем, обещавшим в ходе предвыборной кампании 1999 года перевести американское посольство в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим, но так и не сделавшего это за два президентских срока.)

Во-вторых, принимая во внимание реальный шанс, что Барак Обама будет избран президентом США (опрос населения США, проведенный NBC News совместно с Wall Street Journal 23 июля, показал, что кандидат от демократов популярнее республиканца Джона Маккейна на шесть процентов – 47 против 41, опрос Gallup Poll показал похожее соотношение сил – 46 против 42 процентов) и в этом случае будет плотно взаимодействовать с израильскими руководителями, важность установления личных контактов уже на этом этапе отрицать бессмысленно. В-третьих, принимая во внимание мусульманские корни кандидата (и его биологический отец кениец Барак Хусейн Обама-старший, скончавшийся в 1982 году, и его индонезийский отчим Лоло Соеторо – мусульмане), в стране, находящейся в состоянии конфликта с большинством стран мусульманского мира, подобного кандидата в президенты США встречали с нескрываемым скептицизмом. Даже если, прибыв в Израиль, Барак Обама обращался не столько к политическим лидерам и гражданам еврейского государства, сколько к еврейским гражданам его собственной страны (хотя евреи составляют не более 2,5% населения США), учитывая существующую в этой стране электоральную систему, их голоса могут стать едва ли не решающими на выборах в ноябре этого года. Еврейское население Америки сосредоточено в девяти крупнейших штатах, которые дают 78% голосов выборщиков, необходимых для избрания президента. В принципе, американские евреи, которые в большинстве своем придерживаются либеральных взглядов, традиционно поддерживают Демократическую партию. Практически все кандидаты в президенты США от демократов в последние годы получали поддержку не менее 80% американских евреев-избирателей. Однако в ходе нынешней предвыборной кампании многие из них не готовы поддержать Барака Обаму. Американские евреи считают, что чернокожий американский сенатор, отбывший лишь один срок на Капитолийском холме, слишком неопытен во внешней политике и в момент обострения кризиса вокруг иранской ядерной программы не сможет обеспечить безопасность Израиля. Американские евреи, равно как и израильтяне, были крайне разочарованы заявлением господина Обамы о готовности лично встретиться с президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом, при том что иранский президент регулярно грозит стереть еврейское государство с лица земли. Многих настораживает намерение сенатора-демократа в случае своей победы на выборах вывести американские войска из Ирака.

Выступая 4 июня на конференции AIPAC (израильского лобби в США), Барак Обама произнес самую произраильскую речь за всю свою политическую карьеру: «Став президентом, я буду выполнять меморандум о взаимопонимании, который предоставляет Израилю 30-миллиардную поддержку в ближайшие десять лет. Это инвестиции в безопасность Израиля, которые никогда не получит другая страна. Мы должны экспортировать военное оборудование нашему союзнику Израилю на тех же принципах, что и НАТО»,— заявил Б. Обама, перекрикивая овации. Он заверил собравшихся, что ни за что не сядет за стол переговоров с ХАМАСом, пока тот не признает право Израиля на существование и не прекратит насилие. Эти слова были очень позитивно восприняты представителями произраильского лобби, равно как и заявление сенатора Б. Обамы о том, что «единый и неделимый Иерусалим должен оставаться израильской столицей». Однако уже 13 июля в эфире телекомпании CNN Б. Обама отрекся от этих слов, заявив, что допустил «неудачное выражение», которое было неверно истолковано. Понятно, что в Израиле не мог не вызвать разочарования подобный «шаг назад» в отношении статуса Иерусалима, который является «единой и неделимой вечной столицей» согласно тексту принятого в стране Основного (конституционного) закона. Однако какие бы чувства израильские руководители или лидеры еврейского лобби не испытывали по отношению к тем или иным словам того или иного кандидата в президенты, свое влияние им переоценивать не стоит: в конечном счете выбирать президента США будут не они.

Представляется, что стоит задаться вопросом, какой президент США на самом деле наибольшим образом отвечает нынешним израильским интересам. Какова бы ни была значимость для Израиля тех или иных контролируемых его армией с 1967 года территорий, факт состоит в том, что более чем сорокалетняя ситуация неопределенности при отсутствии каких-либо внятных стратегических перспектив израильским интересам служит едва ли. Израилю более всего другого нужно мирное урегулирование, которое смогло бы стать заслоном перед дальнейшим распространением в Палестине и в сопредельных государствах идеологии исламского фундаментализма.

Идеология «четвертой мировой войны» против радикального ислама, приверженцами которой являются многие так называемые неоконсерваторы из ближайшего окружения президента Дж. Буша, привела Ближний Восток в тупик: ни в Афганистане, ни в Ираке американцам за время, превышающее продолжительность Второй мировой войны, не удалось добиться своих целей. Единственным результатом инициированной администрацией Дж. Буша «Дорожной карты» урегулирования палестино-израильского конфликта стал приход к власти в ПНА ХАМАСа; в Ливане сформировано правительство, неотъемлемой частью которого является заметно усилившаяся после войны 2006 года «Хизбалла»; иранская ядерная программа развивается прежними темпами; а цены на нефть выросли до 130–140 долларов за баррель. Идеология единственной сверхдержавы, которая сможет в одиночку успешно играть роль мирового полицейского, огнем и мечом устанавливающего демократию в ее американском понимании, – эта идеология превратилась в фарс, в котором свет не мерцает даже в конце туннеля. Пожалуй, никакая страна не выиграла от американского вторжения в Ирак больше, чем Иран, – едва ли к такому развитию событий стремилась администрация Дж. Буша. В этих условиях совсем не столь дикой кажется мысль о том, что в настоящий момент важно остановить христианских фундаменталистов, перекраивающих мир под свою гребенку и оставляющих за собой выжженную землю и никаких перспектив на выход из тех кризисов, в которые завела политика «крестовых походов» во имя демократии.

Джон Маккейн – последователь Дж. Буша, продолжатель не только его дела, но и образа мыслей. С лупой в руках искать различия между ними особого смысла не имеет, голосовать за Дж. Маккейна будут именно избиратели Дж. Буша, а не те, кто в 2000 и 2004 гг. отдавали свои голоса А. Гору и Дж. Керри. Программа Дж. Маккейна – тот же самый националистический гражданский милитаризм и борьба за американские ценности до якобы победного конца. Барак Обама хорош уже тем, что, в отличие от Джорджа Буша и Джона Маккейна, в такие походы идти, кажется, не собирается. Автору этих срок представляется, что оба этих фундаментализма – христианский и мусульманский – питают друг друга и питаются друг от друга: без первого не так страшен был бы второй, и наоборот. Подобно тому как в 1930-е годы к мировой войне, ставшей самой страшной бойней в истории человечества, в равной мере стремились и Гитлер, и Сталин, и именно это больше, чем что-либо другое, определило векторы развития событий на фронтах и в дипломатических кулуарах, так и сейчас наиболее опасным для мирного будущего человечества мне видится схожее стремление к мировому господству «крестоносцев демократии» и идеологов всемирной мусульманской революции. В конечном счете, этот «крестовый поход», который уже семь лет ведет президент Дж. Буш, не принес Израилю ничего хорошего – ни одна из проблем, стоявших на повестке дня Ближнего Востока, не решена; напротив, появились новые проблемы, сложность которых со временем лишь возрастает. Осмелюсь предположить, что не только для самой Америки, но и для государств Ближнего Востока большим благом стал бы приход в Белый дом президента, глубоко преданного американским ценностям, в том числе гражданской христианской религии, но при этом имеющего исламские корни и не собирающегося вести заведомо безнадежную и потому контрпродуктивную войну против исламской цивилизации. Осмелюсь предположить, что если бы на месте Буша все последние восемь лет был, например, тот же Барак Обама, исламский фундаментализм в Ближневосточном регионе был бы много, много слабее, чем сейчас.

Барак Обама, в случае своей победы на выборах, столкнется с ситуацией, намного более сложной, чем та, которая досталась Дж. Бушу в наследство от Б. Клинтона (до декабря 2000 года лично патронировавшего переговорный процесс между руководителями Израиля и ПНА; сейчас о такого рода контактах подобной степени интенсивности можно только мечтать). Палестинское национальное движение, которое на протяжении многих лет так или иначе вело переговоры с Израилем, все больше сдает свои позиции ХАМАСу, видящему себя частью исламской панарабской силы, для которой борьба с Израилем – очень важный, но едва ли центральный компонент в программе создания Арабского халифата. Как ни горько это признавать, в том, что палестинское национальное движение было подмято исламским фундаменталистским панарабским вектором, есть значительная доля вины и израильских руководителей, и американских «друзей», навязавших жителям Западного берега и Газы выборы, к которым последние не очень стремились, а затем объявивших блокаду тем, кто эти выборы выиграл. ХАМАСу стало нечего терять, и можно уже было не церемониться. Газа пала в июне 2007 года, и руководство ПНА этот район уже более года не контролирует.

Важнейшая задача сейчас – предотвратить подобное развитие событий на Западном берегу, для чего необходима интенсификация тройственного политического диалога между Израилем, ПНА и Иорданией на основе прагматичного анализа ситуации, а не навязывании кому бы то ни было (например, палестинцам) чуждых им моделей общественно-политического устройства. Сионизм и палестинское национальное движение – практически зеркальные отражения друг друга, формировавшиеся в диалектических отношениях борьбы между собой, а ЦАХАЛ и силовые структуры ООП движимы похожей институциональной логикой. Лучшее, что может сделать президент США для израильтян и палестинцев – помочь тем из них, кто готов двигаться к мирному урегулированию, достичь его. Перед угрозой полного разгрома ХАМАСом возглавляющие ПНА руководители ФАТХа едва ли займут наиболее непримиримые позиции. Факт существования целого ряда согласованных представителями обеих сторон проектов мирных договоров (соглашение Бейлина – Абу Мазена 1995 года, документ Ами Аялона – Сари Нуссейбы 2002 года, женевская инициатива 2003 года и др.) позволяет надеяться на то, что задача эта, какой бы трудной она ни была, в целом разрешима. Как бы ни было приятно израильским руководителям слушать декларации «о едином и неделимом Иерусалиме – столице Государства Израиль», в реальности интегративные процессы в городе все слабее, а национальный сепаратизм евреев и арабов все сильнее, даже если не напоминать о тех или иных террористических актах, последний из которых имел место 21 июля.

Израильские интересы требуют не столько расширения территории или навязывания палестинцам, например, ценностей репрезентативной демократии, сколько мира, возможного лишь на основе признания прав и боли обеих сторон. Понятно, что и у израильтян, и у палестинских арабов развит инстинкт, позволяющий противопоставить понятия «мы», «свои», «наши», «местные», «родина» и т.д. «им», «чужим», «не нашим», «пришлым» и т.д., но автор полагает, что этот инстинкт вредит обоим социумам больше, чем помогает им. Именно поэтому так важно было бы, скажем, и в еврейских, и в арабских школах преподавать историю Войны за независимость и возрождения еврейской государственности одновременно с историей палестинской катастрофы (накбы) и трагедии палестинских беженцев.

Президент США не должен быть ретранслятором идей израильских правых интеллектуалов (например, Натана Щаранского, книга которого «В защиту демократии» так понравилась Дж. Бушу и К. Райс), он не должен быть обвинителем палестинского руководства и тем более палестинского народа, потому что это в любом случае – контрпродуктивно: других соседей у Израиля нет, а попытка сформировать в ПНА другое руководство (путем многопартийных демократических выборов) закончилась грандиозным провалом. Американский президент сможет принести наибольшую пользу Израилю, если он предложит сторонам творческие идеи, которые помогут им приблизиться к мирному соглашению (например, Эхуд Ольмерт мог бы выступить в Законодательном совете ПНА в Рамалле с призывом к миру, а Махмуда Аббаса стоило бы пригласить выступить в кнесет; позитивную роль мог бы сыграть и, например, визит М. Аббаса и премьер-министра ПНА С. Файеда на Храмовую гору; в Иерусалиме можно было бы попробовать создать еврейско-арабский общественный городской совет и т.д.).

Сложно сказать, есть ли у Б. Обамы и его внешнеполитических советников такие идеи и насколько центральное место в их программе занимают проблемы Ближнего Востока вообще (у США сейчас хватает и внутренних проблем). Однако уже одно то, что Барак Обама не собирается начинать на Ближнем Востоке новую войну для установления «нового мирового порядка», свидетельствует в пользу того, что его правление может оказаться для Израиля куда большим благом, чем продолжение малоосмысленной «четвертой мировой войны» администрацией Дж. Маккейна. Эта война нанесла большой вред Ближнему Востоку, никоим образом не способствовав интересам безопасности Государства Израиль. Какие бы опасения не связывали в Израиле с сенатором Бараком Обамой, его возможное избрание дает осторожную надежду на выход из того круговорота насилия и вражды между христианскими «демократическими» и мусульманскими фундаменталистами, бесперспективность которого очевидна сегодня уже и большинству американцев.


Алек Д. Эпштейн
Источник: "Институт Ближнего Востока"