Лента: Политика

В середине июня в Риме прошел совместный семинар международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы и Пагуошского движения ученых «Итоги и перспективы работы подготовительного комитета конференции 2010 г. по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО)». Семинар был посвящен анализу результатов работы подготовительного комитета обзорной конференции ДНЯО и разработке предложений для следующего, последнего перед конференцией заседания подготовительного комитета.

Напомним, обе организации объединяют ученых и экспертов, выступающих за мир, разоружение и международную безопасность. Пагуошское движение получило название от канадского местечка Пагуош (Pugwash), где 7–10 июля 1957 г. при поддержке американского промышленника Сайруса Итона состоялась первая встреча ученых, на которой обсуждались важнейшие аспекты мировой политики, в частности угроза ядерной войны. Основополагающим документом Пагуошского движения стал Манифест Рассела – Эйнштейна (1955), содержавший призыв к крупнейшим ученым с различными политическими и философскими убеждениями собраться для рассмотрения угрозы человечеству, которое представляет собой ядерное оружие. В 1-й конференции Пагуошского движения приняли участие 22 известных ученых из десяти стран мира, в том числе из СССР и США. Конференция положила начало регулярным встречам.

Люксембургский форум значительно моложе Пагуошского движения. Свою первую конференцию он провел в мае 2007 г. в Люксембурге. Однако цели двух организаций одни и те же — предотвращение ядерной угрозы.

Символично, что римский семинар совпал с 40-летием утверждения Генеральной Ассамблеей ООН текста Договора о нераспространении ядерного оружия (12 июня 1968 г). На нынешнюю встречу в столице Италии собрались представители стран Европы, Азии и Америки, в том числе такие известные политики, как председатель Международной комиссии по оружию массового уничтожения, бывший Генеральный директор МАГАТЭ Ханс Бликс, старший советник президента Шри-Ланки, бывший заместитель Генерального секретаря ООН, посол Джаянта Дханапала, Генеральный секретарь Пагуошского движения Паоло Кота-Рамузино, директор Института политических и стратегических исследований школы имени Р. Лаудера профессор Узи Арад, директор центра «Восток–Запад» академик Российской академии наук (РАН) Роальд Сагдеев, представляющий как российскую, так и американскую стороны.

Кроме того, на этом форуме Россию представляли член-корреспондент РАН Алексей Арбатов, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО); член-корреспондент РАН Владимир Барановский, заместитель директора ИМЭМО; профессор Владимир Дворкин, главный научный сотрудник ИМЭМО; профессор Сергей Ознобищев, директор Института стратегических оценок; Анатолий Дьяков, директор Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии Московского физико-технического института. Участником римского семинара был и автор этой статьи.

На семинаре были прочитаны и обсуждались следующие доклады: «Состояние ядерного разоружения и режима ДНЯО»; «Ситуация на Ближнем Востоке и в других регионах, вызывающих озабоченность в отношении распространения (проблема Ирана, Индии–Пакистана, Северной Кореи, вопросы безопасности, стремление стран получить ядерное оружие: стимулы и возможности)»; «Ядерное распространение и проблема терроризма»; «Неотъемлемое и равное право всех участников ДНЯО на исследовательскую работу, производство и использование ядерной энергии в мирных целях и проблемы контроля за ядерным топливным циклом»; «Укрепление режима ДНЯО. Дальнейшее усиление всеобъемлющих гарантий МАГАТЭ. Универсальность Дополнительного протокола 1997 г.»; «Создание «позитивных стимулов»: перспективы создания систем региональной безопасности и зон, свободных от ядерного оружия (укрепление и распространение гарантий безопасности)».

Таким образом, основными тематическими направлениями семинарских дискуссий были вопросы сохранения ДНЯО, проблемы ядерного разоружения, предупреждения распространения ядерного оружия, создание безъядерных зон и, конечно, иранская ядерная проблема.

Действительно, сегодня существует проблема самого Договора, и она чрезвычайно актуальна. Ведь ДНЯО готовился в конце 60-х годов прошлого века, когда никто не мог подумать, что страны так называемого «третьего мира» будут так быстро прогрессировать и дойдут до технологической возможности производить ядерное оружие. Дело в том, что Договор не запрещает подписавшим его странам создавать промышленные инфраструктуры по производству ядерного топлива, то есть совершенно легально производить обогащение урана. Другими словами, создавать производство двойного назначения. В результате сегодня около 15 стран способно войти в ядерный клуб.

Более того, ДНЯО не сумел воспрепятствовать попыткам Ирака, Ливии, Северной Кореи, Тайваня, ЮАР, Бразилии, Аргентины создать собственное ядерное оружие. Правда, по разным, но отнюдь не научным или технологическим причинам эти страны притормозили свое поступательное движение к атомной бомбе.

Участники семинара согласились, что право стран — участниц ДНЯО осуществлять полный топливный ядерный цикл — это брешь в Договоре. Но как закрыть эту брешь? Рассматривались и обсуждались многие варианты. В том числе и такие: первый — переход к инновационной ядерной энергетике, то есть разработка новых типов реакторов. Но это, конечно, дело будущего. До 2030 г. будет осуществляться производство и использование легководных реакторов, а также обогащение урана. И здесь необходим второй путь — создание институционных и юридических барьеров для стран, планирующих создать на собственной территории промышленное производство по обогащению урана (даже в соответствии с ДНЯО). Все страны, желающие развивать мирную ядерную энергетику, должны взять на себя соответствующие обязательства, прежде всего подписать и ратифицировать Дополнительный протокол к ДНЯО и добровольно не создавать у себя инфраструктуру обогащения урана.

Однако для этого страны, желающие развивать мирную ядерную энергетику, должны получить от международного сообщества, в первую очередь от Совета Безопасности ООН и МАГАТЭ, гарантии безопасности (политической, военной, экологической), гарантии бесперебойных поставок ядерного топлива для своих АЭС и пакет стимулов, обеспечивающих добровольный отказ данной страны от создания собственных производственных мощностей по обогащению урана.

Для решения задач снабжения ядерным топливом заинтересованных государств было бы целесообразным создать международные центры производства ядерного топлива. Причем их месторасположение должно быть максимально приближено к регионам урановых залежей или же к урановым производствам. Например, подобные центры могли бы функционировать в Австралии (для обеспечения Юго-Восточной Азии), России (для Восточной Европы, Скандинавии, Ближнего и Среднего Востока), во Франции (для Африки) и так далее. Безусловно, все они должны действовать под строгим контролем МАГАТЭ и быть обеспечены многоуровневой системой защиты и безопасности.

Конечно, все это сложнейшие и многоплановые проблемы, поэтому на семинаре они обсуждались в жарких дискуссиях с большой долей критических замечаний.

ДНЯО также оказался совершенно бессильным механизмом в отношении Израиля, Индии и Пакистана, создавших свое собственное ядерное оружие, не будучи «подписантами» договора и без помощи со стороны. То есть на законных основаниях.

Беспокоящих всех моментом является также возможность у членов ДНЯО свободного и сравнительно легкого выхода из Договора. При этом, находясь в поле ДНЯО, страны могут получить всю необходимую помощь для создания национальной ядерной программы. Опасность ситуации заключается в том, что страны, подписавшие Договор, могут с помощью МАГАТЭ, выйдя на соответствующий уровень своих ядерных разработок, прекращать свое участие в ДНЯО и продолжать самостоятельно развивать уже военную составляющую программы. Именно так поступила Северная Корея, заявившая о своем выходе в 2003 г.

В этой связи на римском семинаре руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений РАН Алексей Арбатов предложил более тщательно рассматривать каждую заявку страны, желающей покинуть ДНЯО (причем всесторонне аргументированную заявку), кворумом участников ДНЯО с последующим вынесением обсуждения на Совет Безопасности ООН.

На семинаре в Риме остро стоял вопрос о ядерном разоружении. В последние 15 лет наблюдается явное затишье в этом важнейшем процессе, как говорили выступающие, «ледовый период». Именно по этому вопросу позиции участников конференции совпадали наиболее полно. Речь идет об обязанностях ведущих ядерных государств по поводу сокращения своих ядерных вооружений, как того требует 6-я статья Договора. Как подчеркнул главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Владимир Дворкин, ведущие ядерные державы не выполняют в полной мере своих функций и обязанностей по ДНЯО. Они не ведут постоянных консультаций относительно сокращения ядерных вооружений. В этом прослеживается прежде всего нежелание США, во-первых, на должном уровне участвовать в консультациях по ДНЯО и, во-вторых, возобновить российско-американский диалог по сокращению ядерных арсеналов.

За 20 лет (1991–2012 гг.) США и РФ сократят свои ядерные потенциалы на 80%. Но при этом, одновременно с этим в целом позитивным процессом, происходит демонтаж практически всех важнейших договоров по ракетно-ядерной тематике. Как считают специалисты, если в ближайшее время не будут подписаны и ратифицированы новые договоры, мир вернется к 1963 г.

Ведь, по мнению большинства неядерных держав, США и Россия, действительно сократив и сокращая количественные показатели своих ядерных арсеналов, проводят, по сути, процесс оптимизации, модернизации и повышения их эффективности.

Была отмечена также необходимость привлечения Китая к процессу ядерного разоружения.

В то же время на римском семинаре отмечалось, что застрельщиками в разоруженческом процессе должны выступить именно США и Россия. А, например, Франция, как было отмечено на общей пресс-конференции участников семинара, вообще не намерена начинать какие-либо переговоры о сокращении своих ядерных сил, коль скоро они несопоставимы с ядерными потенциалами США и России.

Собственно говоря, этих же позиций придерживается Иран. Тегеран уже ставит вопрос о правомерности претензий в его адрес в связи с якобы невыполнением им требований ДНЯО. О чем идет речь, если ядерные государства не выполняют своих обязательства по разоружению, зафиксированных в том же ДНЯО?

Высказывались также идеи:

— добиться от ядерных держав обязательств по продолжению процесса ядерного разоружения;
— разработать график поэтапного разоружения ядерных держав;
— сформировать и развивать стратегическое сотрудничество в ядерной сфере между Россией, Соединенными Штатами и Китаем.

На семинаре в Риме была подтверждена идея создания в мире системы безъядерных зон. Однако она также сталкивается со значительными трудностями. Так, например, как можно говорить о безъядерном Ближнем Востоке, если там располагается такая ядерная держава, как Израиль? Не будем говорить о мотивах нуклиризации этой страны. Но факт остается фактом — в центре региона находится, по разным источникам, от 150 до 200 ядерных боезарядов. Израильская позиция ясна: пока не будет установлен прочный мир между израильтянами и арабами, официально не признанный ядерный потенциал будет оставаться сдерживающей силой и гарантией безопасности еврейского государства.

Пожалуй, новым шагом было предложение или идея создания зон, «свободных от обогащения урана», свободных от полного топливного ядерного цикла как первого шага к созданию безъядерных зон в мире и прежде всего на Ближнем и Среднем Востоке. Другими словами, странам, стремящимся развивать свою мирную ядерную энергетику, предложено отказаться от обогащения урана и переработки отработанного ядерного топлива.

При этом державам, которые имеют передовые ядерные технологии, следует отказаться от их экспорта. Все их движение по миру должно контролироваться МАГАТЭ.

Конечно, участники семинара были согласны с тем, что само продвижение идеи безъядерных зон, так же как и зон без полного топливного ядерного цикла, стало бы эффективным инструментом укрепления режима ДНЯО в регионе. Тезис бесспорный. Тем более что создание подобных зон рассматривалось на семинаре вкупе с предоставлением гарантий со стороны ядерных держав государствам, не обладающим ядерным оружием и странам, желающим развивать ядерную энергетику.

Но и здесь оказались свои подводные камни. По мнению генерального секретаря Пагуошского движения итальянца Паоло Котта-Рамусино, идея создания на Ближнем Востоке зон, свободных от технологий по ядерному обогащению, «не будет понята», а потому и поддержана арабскими государствами, если из этого процесса будет выпадать Израиль, о чем мы говорили выше.

И главной «непонимающей стороной» является Иран. Надо отметить, что Иран был в центре внимания римского семинара. И действительно, сегодня Иран ньюсмейкер номер один мировой политики. Ведь с иранской ядерной проблемой так или иначе связаны и вопросы противоракетной обороны в Европе, и расширение НАТО на Восток, и военно-политическая ситуация на Ближнем и Среднем Востоке, и, по большому счету, судьба самого ДНЯО.

Практически каждый из выступавших затрагивал иранскую ядерную проблему. Эксперты выражали общую тревогу из-за неспособности мирового сообщества решить проблему нераспространения запрещенного оружия применительно к иранской ситуации.

Можно констатировать, что в Риме проявились в целом три основные позиции по решению иранской ядерной проблемы.

Первую высказал г-н Паоло Котта-Рамусино, который, можно сказать, взял иранцев под защиту. Отметив, что даже нынешний тон диалога с Тегераном должен быть «существенно понижен», генсек Пагуошского движения сказал: «Тегеран в последнее время сотрудничает с Международным агентством по атомной энергии лучше, чем кто бы то ни было, а наличие у него военных ядерных разработок пока еще никто не доказал». По мнению Паоло Котта-Рамусино, иранское правительство готово к диалогу, что подтверждает ряд выдвинутых им встречных предложений по сотрудничеству. Он также подчеркнул, что обогащение страной урана не гарантирует разработки Ираном ядерного оружия — на его создание требуется от 10 до 15 лет, так что на решение проблемы политическим путем время еще есть.

Другая позиция отражала большую обеспокоенность ядерной политикой ИРИ. Так, по мнению научного сотрудника британского Международного института стратегических исследований Марка Фитцпатрика, если не удастся убедить Иран отказаться от создания своих технологий по обогащению урана и в случае успешного продвижения Тегерана по ядерному пути, следующими странами, заявившими о своем решении приобрести собственные технологии по обогащению урана, будут Египет и Турция. Можно добавить — и еще несколько других арабских государств. Доктор Фитцпатрик выступает за продолжение давления на Иран по формуле СБ ООН: «никакого обогащения урана» с постепенным ужесточением санкций.

Несколько более жесткой позиции придерживается председатель независимой Международной комиссии по оружию массового уничтожения и экс-глава МАГАТЭ Ханс Бликс. Г-н Бликс допускает ужесточение санкций против ИРИ, прежде всего финансово-экономического характера, на «точечной» основе, направляя их против нефтяной, нефтеперерабатывающей и энергетической отраслей иранской промышленности. Однако как известный политик и дипломат Ханс Бликс считает, что дипломатические меры в отношении Ирана еще себя не исчерпали. Как подчеркнул Х. Бликс на пресс-конференции, Вашингтон заинтересован в соблюдении режима ядерного нераспространения и не хочет, чтобы Тегеран обзавелся атомным оружием. Но военные угрозы США в адрес Ирана контрпродуктивны. Американцы держат в Персидском заливе три ударных авианосца и в любую минуту могут нанести удары по иранским объектам крылатыми ракетами. Однако это не решит иранскую проблему. Иранские ядерные объекты и военную инфраструктуру нельзя уничтожить подобными ударами. Военная акция лишь укрепит единство иранского общества, сплотит его вокруг руководства и приведет к росту националистических настроений. А весь регион будет ввергнут в хаос.

На римском семинаре была выражена еще более твердая позиция. Один из экспертов даже провел смелую историческую параллель, спросив тех, кто недооценивает иранскую угрозу: «Согласились бы вы в 1930-х годах с тем, чтобы атомное оружие попало в руки нацистской Германии?» «Существующий в Иране режим руководствуется не интересами своего или других народов, а своеобразно понимаемыми религиозными догматами, требующими наказания «неверных» и создания всемирного мусульманского государства. Для реализации этого плана президенту Ирана Махмуду Ахмадинежаду и нужно ядерное оружие».

Можно продолжить эту мысль. Дело здесь даже не в самом Иране. Понятно, что в чисто военном плане иранская военная мощь (действительно, могучая в масштабах региона, а по некоторым показателям, и мира) по своим возможностям, прежде всего высокотехнологичным, несравнима с военной мощью США, России, основных западноевропейских стран, Китая или Японии. Не вызывает сомнений тот факт, что в гипотетическом случае запуска с территории ИРИ ракеты с ядерной боеголовкой Иран как государство будет достаточно быстро уничтожен ядерными силами США (НАТО) или Израиля. И в Тегеране это отчетливо понимают. Опасность ядерного Ирана в другом.

Во-первых, иранский пример создания национальной ядерной инфраструктуры, способной производить не только топливо для АЭС, но и оружейный уран и плутоний, может стать заразительным для более чем 15 так называемых пороговых стран, желающих развивать у себя ядерные технологии. Сработает принцип домино. Об этом на семинаре говорили практически все его участники. И тогда такой важный документ, как ДНЯО, можно будет смело выбросить в урну. А это грозит возможностью неконтролируемого использования ядерного оружия средними и малыми странами: по старой терминологии — «третьего мира». При таком развитии событий можно ожидать, что, если не весь мир, то некоторые его регионы будут ввергнуты в состояние хаоса, причем ядерного. Это, по-видимому, соответствует, с одной стороны, идеям президента ИРИ Ахмадинежада — человека апокалипсиса, стремящегося ускорить приход Двенадцатого имама — Махди. С другой — концепции «экспорта исламской революции по иранскому образцу», то есть формированию в условиях хаоса социально-политической базы для практического осуществления подобных революций в различных странах.

Во-вторых, наличие ядерного оружия в Иране или даже реальной практической возможности его создания в кратчайшие сроки сделает руководство страны еще менее сговорчивым с международным сообществом, более экспансионистским по отношению к соседям по региону. Как следствие этого иранская атомная бомба будет главным инструментом шантажа при проведении Тегераном политики по претворению в жизнь доктринальных установок и заветов аятоллы Хомейни.

По мнению некоторых политологов, принимавших участие в римском семинаре, в настоящее время международное сообщество не может быть удовлетворено той неконструктивной позицией, которую занимает Иран на переговорах по своей ядерной программе, причем с различными контрагентами и на различных уровнях. Эта позиция заключается в затягивании всего переговорного процесса, в попытках внести раздор между Евросоюзом, США, Китаем и Россией, в шантажировании всех угрозами выйти из ДНЯО и прекратить членство в МАГАТЭ, если не будут выполнены требования Тегерана о предоставлении ему возможности создать инфраструктуру полного цикла производства ядерного топлива, то есть по обогащению урана, с прицелом на возможность создания ядерного оружия.

Вот здесь заложена опасная мина. В случае развития событий по такому сценарию вполне вероятно, что у США и/или Израиля могут не выдержать нервы. И на первый план выйдет силовой вариант решения ядерной проблемы. А это приведет к непредсказуемым последствиям.

На римском семинаре поднимались вопросы, касающиеся неконструктивной ядерной политики ИРИ: где та черта, за которой блеф азартного игрока не перейдет в соблазн завладеть ядерным джокером? Как мировое сообщество может предотвратить переход Ираном этой черты? Можно ли еще убедить правительство шиитских радикалов в Тегеране отказаться от своих намерений? Помогут ли угрозы или, может быть, скорее подействуют обещания? Это, по сути, вопросы международной безопасности, вопросы нераспространения ядерного оружия, вопросы сохранения ДНЯО, вопросы будущего мирной ядерной энергетики. Как их решить?

Все участники семинара в Риме сошлись во мнении, что Договор о нераспространении ядерного оружия, несмотря на свои 40 лет, совершенно не устарел. Никто не ставит вопрос о выработке какого-либо другого документа по нераспространению взамен ДНЯО. Все подчеркивают «его важность и ценность как основы режима нераспространения ядерного оружия». Вопрос заключается в другом — как сохранить его дух, его злободневность и актуальность в современном, постоянно изменяющемся мире?

Действительно, проблемы, поднятые на семинаре в Риме, имеют колоссальное значение для будущего человечества. Они, безусловно, чрезвычайно сложны, многоплановы и не поддаются простым решениям. Нужна воля всех.

Президент Международного Люксембургского форума Вячеслав Кантор накануне римского семинара заявил: многолетний опыт показал, что переговоры и соглашения в этой области более всего способствуют взаимопониманию и сотрудничеству великих держав по всем вопросам международной безопасности. «Однако в настоящее время договорно-правовая система ядерного разоружения практически полностью демонтирована. Уверен, ведущие державы — США и Россия — должны изменить сложившуюся ситуацию».

По итогам римского семинара, в соответствии с принципами деятельности Люксембургского форума, был принят документ, содержащий результаты работы семинара и практические предложения участников.

В.И. Сажин
Источник: Институт Ближнего Востока


* * *

Появление ядерного оружия в Иране – прямое следствие американской кампании в Ираке

Тегеран в очередной раз отказался от предложений Запада, заявив, что обогащение урана будет продолжено и вероятность новых санкций на это никак не повлияет. Очевидно, что новые угрозы лишь усилят позиции иранской реакции, буквально задушившей все внутренние порывы общества к демократизации. При этом на главном борце с «иранской угрозой» – США – лежит прямая вина за появление общемировой проблемы под названием «иранское ядерное досье».

Общеизвестно, что США и Израиль объявили Исламскую Республику Иран исчадием ада, основным источником напряженности на планете и главной угрозой для существования человечества. Определенная логика в этом утверждении существует: заявление президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада о необходимости уничтожения Израиля и прочие, не самые политкорректные его высказывания, не внушают положительных эмоций всем, кто наблюдает за противостоянием между Исламской Республикой и западным миром. Однако высказывания высказываниями, но никто с их помощью войн еще не выигрывал. Гораздо важнее понять, насколько подобная риторика может быть претворена в жизнь. И так ли страшен черт, как его сегодня малюют.


Ахмадинеджада выбрала война

Многие наблюдатели уверены, что победа действующего президента Ирана на выборах и все последовавшие за этим события явились прямым следствием начала иракской военной кампании и вторжения альянса в Афганистан. Иранское руководство, и ранее не слишком доверявшее Соединенным Штатам, сумело данную карту блестяще разыграть.

Выборы в Исламской Республике состоялись вскоре после взятия Багдада. Фактически, аятоллы успешно совершили тихий и бескровный конституционный переворот, не допустив к выборам политиков, склонных к демократизации государства и сближению с Западом. А таких «демократов» было на тот момент абсолютное большинство среди претендентов на президентский пост. Более того, реформаторы занимали ведущее положение и в парламенте страны. Общество явно и осознанно хотело перемен и выступало за демократизацию режима.

Собственно говоря, перемены и происходили, медленно, но, как тогда казалось, необратимо. Фантастический всплеск иранского кинематографа, начавшийся после Исламской революции и дошедший до своего пика в 90-ые годы, об этом прямо свидетельствует (к слову, процессы на Востоке и не могут происходить быстро, в противном случае это приводит к катастрофическим последствиям: на Востоке иное течение времени и люди живут в совершенно другом ритме).

К примеру, Мухаммед Хатами, бывший президент Ирана, закончив свой второй положенный по Конституции срок, пользовался большим уважением на Западе и успешно продвигал идею реформирования государства и его сближения с мировым сообществом. Но афганская и иракская кампании перевернули всё, а стражи Исламской революции, в свою очередь, умело воспользовались ситуацией. Обе войны были поданы как прямая атака на исламские ценности, иранскому обществу объяснили, что Тегеран подвергнется агрессии со стороны США и НАТО следующим, так что стране жизненно необходимо консолидироваться вокруг исламского руководства.

Помог и вполне демократичный закон о выборах, действующий в республике. Согласно ему, в волеизъявлении могут принимать участие все граждане, достигшие пятнадцати лет, а в подростковом возрасте – времени напряженных поисков своего индивидуального миропонимания – люди гораздо легче поддаются идеологической обработке. Кроме того, рождаемость в Иране два последних десятилетия била все рекорды, так что именно тинэйджеры решили судьбу выборов в пользу Ахмадинеджада.

При этом стоит отметить, что для молодежи именно он символизировал «людей исламской революции», да и на посту мэра Тегерана нынешний президент проявил себя довольно успешным администратором.

Мировое общественное мнение, считающее себя прогрессивным, тем временем пребывало в эйфории от военных успехов коалиции в Ираке и никак не отреагировало на конституционный переворот в соседней республике. Оно его попросту не заметило, будучи уверенным, что силой оружия можно решить любые проблемы. Задуматься над тем, что иракская армия, недовооружавшаяся из-за экономических санкций с 1991 года, не поддерживаемая 80% населения страны (практически всеми шиитами, которых в Ираке более 60%, и курдами, вообще не принимавшими режим Саддама Хусейна), по определению не могла оказать достойного сопротивления войскам альянса, большинство не доставило себе труда.

Придя к власти на волне народных опасений и антизападной риторики, Ахмадинеджад при поддержке аятолл легко убедил нацию, что только ядерный щит спасет страну от «неверных». Всё воспоследовавшее стало делом техники, а огромные цены на нефть, установившиеся после военного поражения Ирака, прямо помогли Тегерану в создании собственной ядерной программы. Подчеркнем, что усиление собственных позиций и позиций реакции досталось Ирану совершенно задаром. Его Исламской Республике фактически подарили войска США с союзниками.


Объединяющий тупик

Во всем мире (а на Востоке особенно) устойчивые политические конфигурации складываются очень тяжело и долго. На Ближнем Востоке для этого понадобилось множество войн и долгие десятилетия, прошедшие с окончания Второй Мировой войны и последнего передела мира.

Саддам Хусейн был одним из столпов устойчивости, решающим фактором в системе сдержек и противовесов. Его изъятие пошатнуло всю конструкцию, привело к новому переделу региональных сил влияния: приход «Хамаса» к власти, резкое усиление «Хезбаллы», вторая ливанская война и общая дестабилизация обстановки в «кедровой республике» – всё это следствия исчезновения иракского диктатора из региональной политики. И пройдет еще немалый срок, пока политическая конструкция заново обретет устойчивость.

Не вызывает сомнений, что Иран за время этой гонки постарается значительно усилиться, а цены на энергоносители ему в этом помогут. Сегодня Исламская Республика практически в одиночестве разыгрывает карту спасителя ислама. Попытки разыграть ее же Саудовской Аравией или Египтом не кажутся столь убедительными. А для нынешнего Востока данная карта дорогого стоит.

При этом мы должны отдавать себе отчет, что нынешний Иран – это не Северная Корея. Никакого единомыслия там не наблюдается и в помине. В стране пользуется огромной поддержкой оппозиция, а влияние исламистов не столь высоко и всеобъемлюще, как это кажется со стороны: существует несколько реально функционирующих политических партий, широко используется Интернет.

Приносят свои плоды и огромные средства, потраченные государством на образование (оно, к слову, в стране бесплатное). Практически все школьные олимпиады последнего десятилетия по математике и точным наукам выигрывают иранские дети. На Исламскую Республику приходится один из самых высоких в мире процентов студентов на душу населения. Выпускников иранских вузов с удовольствием берут на работу в продвинутые западные фирмы, и их квалификация вполне устраивает работодателей. Образованный и, что важно, нерелигиозный класс граждан на сегодня составляет уже многие миллионы человек.

Но любое жесткое высказывание (например, недавнее заявление бывшего начальника Генштаба Израиля и бывшего же министра обороны страны, а ныне министра транспорта Шауляя Мофаза о том, что ежели американцы не проведут военную акцию против Ирана, то этим озаботится Иерусалим), только усложняют жизнь иранской оппозиции, консолидируют нацию вокруг ее президента.

Бесспорно, что человечество не должно спокойно взирать на то, как не самые симпатичные из мировых политиков пытаются обзавестись ядерным оружием. Но это же человечество не должно совершать элементарных ошибок, которые, в конечном счете, только усиливают исламский режим и иранскую реакцию. Прагматизм, с которым Махмуд Ахмадинеджад переигрывает западных лидеров, просто поражает, так что давно пора покончить с мифами об Иране и начать столь же прагматично искать дорогу из возникшего тупика. Пока не слишком поздно.

Борис Слуцкий
Источник: "Взгляд"