Лента: Политика

Недавно в американской газете The Washington Post (27.05.2008) появилась статья известного политика и политолога Збигнева Бжезинского и генерала Уильяма Одома под заголовком «Разумный подход к Ирану». В последнее время, в разгар предвыборной борьбы за президентское кресло, в США в большом количестве публикуются статьи, критикующие внутреннюю и внешнюю политику нынешней республиканской администрации президента Джорджа Буша. В подавляющем своем большинстве они справедливо оценивают, прямо скажем, неудачную деятельность президента США и его соратников за восемь лет.

Статья Збигнева Бжезинского и генерала Уильяма Одома посвящена, пожалуй, главной причине головной боли в Белом доме — Ирану, а точнее, борьбе международного сообщества за безъядерный Иран. В этой статье авторы предлагают отказаться от политики «кнута и пряника», а Вашингтону сесть за стол переговоров без предварительных условий.

«Соединенные Штаты могли бы дать понять, что они готовы к переговорам — или без предварительных условий (сохраняя за собой право прекратить переговоры, если Иран останется неуступчивым, но начнет обогащать больше урана, чем допускается Договором о нераспространении ядерного оружия), или на основе готовности Ирана приостановить обогащение урана в обмен на одновременную приостановку основных экономических и финансовых санкций США».

Однако вряд ли это новый подход. Начиная с 2002 г. три страны Евросоюза — Великобритания, Германия, Франция — вели долгие и относительно успешные переговоры с Тегераном без предварительных условий. В результате в 2003 г. Иран подписал дополнительный протокол к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Главное его содержание — готовность Ирана к неожиданным и масштабным инспекциям ядерных объектов со стороны МАГАТЭ. Но, к сожалению, новая администрация президента М. Ахмадинежада, по сути, аннулировала этот протокол, который, кстати, так и не был ратифицирован иранским парламентом. Дальше — еще больше. Любое даже очень заманчивое предложение уже не «евротройки», а постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германии отвергалось Тегераном или тонуло в бесконечных дискуссиях, в том числе предложение Владимира Путина о создании совместного российско-иранского предприятия в России для производства ядерного топлива для АЭС. (Это бы сняло все сомнения в истинных целях ядерной программы ИРИ.) Все разумные резолюции Совбеза ООН по выходу из иранского ядерного кризиса признавались «простыми бумажками» и также отвергались. Время шло, а Иран под аккомпанемент переговорного процесса успешно строил свою собственную инфраструктуру обогащения урана и обзаводился все большим числом центрифуг, то есть формировал производственную систему двойного назначения.

Как доказывает многолетняя история диалога Совета Безопасности ООН, «европейской тройки», а затем и «шестерки», а также МАГАТЭ с Ираном, попустительство ядерным амбициям Ирана со стороны международного сообщества способно привести к такой ситуации, когда Тегеран успешно закончит свою ядерную программу и вплотную подойдет к возможности создания ядерного оружия. Вот тогда вполне вероятно, что у США и/или Израиля могут не выдержать нервы. И на первый план выйдет военно-силовой вариант решения иранской ядерной проблемы. А это приведет к непредсказуемым последствиям. Как справедливо пишут авторы статьи, «американские авиаудары по иранским ядерным объектам или менее эффективные израильские приведут лишь к тому, что реализация ядерной программы Ирана будет задержана во времени. В любом случае ответственность ляжет на Соединенные Штаты, которым придется заплатить определенную цену за вероятные реакции Ирана. Они почти наверняка будут включать в себя дестабилизацию на Ближнем Востоке, а также в Афганистане и серьезные попытки срыва поставок нефти, что, как минимум, приведет к значительному повышению и без того высокой цены. Волнения на Ближнем Востоке, вызванные превентивным ударом по Ирану, нанесли бы ущерб и Америке и в конечном итоге Израилю».

Это так. Но г-н Бжезинский и генерал Уильям Одом, кажется, признают за Ираном право иметь ядерное оружие и, уже сегодня рассуждая о ядерном сдерживании ИРИ, пишут, что «нет убедительных причин считать, что традиционная политика стратегического сдерживания, доказавшая свою эффективность в отношениях США с Советским Союзом и Китаем и способствовавшая стабилизации враждебности между Индией и Пакистаном, не сработает в случае Ирана». Нет, не сработает. Иран — это не США, не СССР, не Китай. Во времена «холодной войны» все ядерные державы, основываясь на естественном прагматизме в политике (несмотря на антагонистические противоречия), опасались взаимного уничтожения, а Пакистан и Индия — опасаются этого до сих пор. В Иране же господствует идеология хомейнизма, в которой, по утверждению основателя Исламской Республики Иран аятоллы Хомейни, главной «целью великой священной войны является свержение всех навязанных извне тиранических и псевдомусульманских режимов сначала в рамках мусульманского мира, а затем и в глобальном масштабе, освобождение мусульманского отечества для создания мирового исламского государства». Более того, нынешний президент Ахмадинежад — человек Апокалипсиса, который делает, по его собственному утверждению, все возможное для ускорения прихода Двенадцатого имама – Махди.

Здесь, пожалуй, следует более подробно остановиться на идеологических предпочтениях президента Ахмадинежада.

С самого начала исламской революции в Иране в 1979 г. и до прихода к президентской власти Махмуда Ахмадинежада в августе 2005 г. махдизм оставался в ИРИ лишь религиозной шиитской традицией и не имел никакого политического содержания. Однако с началом президентства Ахмадинежада махдизм стал политической философией и занял одно из центральных мест в иранской политике.

Махмуд Ахмадинежад не только заявлял о скором пришествии Махди и на этом основании строил и строит свою политику, но и утверждал, что сам непосредственно связан с Богом.

Махдизм для Ахмадинежада — это мощный политический инструмент, предназначенный как для внутреннего, так и для внешнего пользования. В самом Иране он используется для консолидации нации накануне прихода Мессии. Во внешней политике — это философия борьбы с Западом.

Опасность заключается в том, что за махдизмом Ахмадинежада скрывается его убежденность в том, что именно он должен начать миссию по борьбе со злом.

В одном из своих выступлений иранский президент Ахмадинежад заявил буквально следующее: «Главная миссия нашей революции — проложить путь для второго прихода 12-го имама Махди. Именно поэтому Иран должен стать мощным, развитым и образцовым исламским государством. Сегодня нам следует определить наши политические, экономические и культурные задачи таким образом, чтобы они соответствовали плану возвращения Махди. Мы должны тщательно избегать подражания любым схемам, навязываемым нам Западом».

В апреле с.г. президент ИРИ М. Ахмадинежад, выступая с обращением к нации по радио и телевидению, вновь заявил о своем намерении «ускорить появление» имама Махди, чтобы раз и навсегда расправиться с «врагами ислама» и получить помощь высших сил для управления страной в условиях международной изоляции. При этом заявление Ахмадинежада было не просто словами, он создал специальный фонд, который занимается сбором средств для «возвращения имама».

Иранские СМИ утверждают, что близкие к президенту Ахмадинежаду люди часто говорят о необходимости подготовить базу для прихода Махди. Причем одной из составляющих этой базы является выполнение ядерной программы ИРИ.

Быть может, поэтому при президенте Ахмадинежаде позиция Ирана по ядерной проблеме на переговорах со странами — постоянными членами Совета Безопасности ООН, с Евросоюзом и МАГАТЭ стала еще более неуступчивой. Сразу после вступления в должность Ахмадинежад подверг резкой критике иранский МИД за уступки Западу, особенно в вопросе ядерной программы, и провел в нем тотальные кадровые перемены. Президент Ахмадинежад — убежденный сторонник превращения Ирана в ядерную державу со всеми вытекающими из этого последствиями.

Более того, президент Ахмадинежад придерживается того мнения, что для ускорения прихода Махди необходимо повергнуть весь мир в состояние хаоса.

Специалисты по ядерной проблеме обеспокоены тем, что Ахмадинежад может считать себя человеком Апокалипсиса. Соединение апологетики Апокалипсиса с атомной бомбой — чрезвычайно взрывоопасная смесь.

И уж совсем фантастично звучат в статье «Разумный подход к Ирану» слова г-на Збигнева Бжезинского и генерала Уильяма Одома о том, что «выгодой такого кардинально нового дипломатического подхода может стать то, что он поможет вернуть Ирану его традиционную роль стратегического партнера Соединенных Штатов в деле стабилизации региона Персидского залива. В конечном итоге, Иран мог бы даже вернуться к своей давней и геополитически естественной политике конструктивного взаимодействия с Израилем, проводившейся до 1979 г.». И это об Иране, в доктрине которого черным по белому написано, что США и Израиль — «большой и малый сатана» — есть главные стратегические противники Исламской Республики. Здесь к тому же уместно вспомнить все многочисленные угрозы президента Ахмадинежада в адрес «сионистского режима», который «должен быть стерт с карты мира», и в адрес «американского высокомерия».

Таким образом, статья Збигнева Бжезинского и генерала Уильяма Одома в The Washington Post является, как это часто бывает у американцев, результатом недостаточного понимания особенностей внутренних процессов на Востоке, в частности, сущности и целей нынешнего режима в Иране, и представляет собой исключительно предвыборный материал для внутреннего использования.

Правда, нужно признать правоту уважаемых авторов, когда они пишут, что «результатом нынешней политики США (добавим — и не только Америки) в отношении Ирана почти наверняка станет превращение Ирана в ядерную державу».

В.И. Сажин
Источник: "Институт Ближнего Востока "

---

КОММЕНТАРИЙ

Было бы очень наивным согласиться, вслед за автором статьи, с тем, что "статья Збигнева Бжезинского и генерала Уильяма Одома в The Washington Post является, как это часто бывает у американцев, результатом недостаточного понимания особенностей внутренних процессов на Востоке, в частности, сущности и целей нынешнего режима в Иране". Понимания у этих господ вполне достаточно, но дело в том, что им приходится выбирать меньшее из двух зол: Россия и Иран, меньшее в соответствии с их представлениями и целями. Невозможно для США одновременно сдерживать Иран и Россию, одновременно пытаться изолировать воздействие этих крупных энергетических поставщиков на страны Азии и Европы, приходится выбирать между Россией и Ираном того, с кем надо бы договориться и того, кого надо окончательно поставить на колени. Выбор Бжезинского тут очевиден и он никогда и не скрывал его, но неоднократно выступал со своими соображениями в прессе.

"Идеология хомейнизма", "священная война ислама", "махдизм", апокалиптические высказывания президента Ирана – все это в, представлениях Бжезинского – угрозы для слабонервных и не их стоит опасаться тогда, когда под вопрос поставлена миссия мирового владычества США. Но даже если и признать существование этих угроз, что же остается для США: или начать войну с Ираном, или позволить Ирану иметь ядерное оружие, но сделать его союзником США и Израиля в регионе. Израиль, разумеется, предпочел бы первый вариант – отбомбиться по ядерным объектам Ирана (также как когда-то по объектам Ирака) своими силами и в дальнейшем призвать на помощь своего союзника. В этом случае США обязаны были бы выступить на стороне Израиля, о чем говорили кандидаты в президенты США Д.Маккейн и Х.Клинтон, но не Обама, консультантом по внешней политике которого является Бжезинский. Бжезинский хотел бы видеть ядерный Иран союзником США как на Ближнем Востоке, так и на Кавказко-Прикаспийском направлении.

Подобные авантюристические политические сценарии, из серии "под куполом цирка без страховки", вызывают нервный озноб и полное непонимание не только в Израиле, но и среди союзников США в арабском мире, но, тем не менее, вновь и вновь выносятся на публичное обсуждение в весьма авторитетных политических изданиях. Цель этих публикаций понятна – примирить всех с возможностью существования ядерного Ирана, дать понять Ирану при каких условиях ему дозволено будет иметь ядерное оружие, вырвать Иран из орбиты политического притяжения Китая и России. Но за всеми этими, казалось бы, весьма рискованными геополитическими расчетами стоит простая мысль, что Иран, несмотря на всю свою воинственную риторику, не является серьезной угрозой как США, так и западному миру, если смотреть на ситуацию не с идеологической, а с метаисторической точки зрения. И потому амбиции Ирана, его революционизирующая роль в мусульманском мире могли бы быть обращены (по мнению "великого шахматного" стратега, к слову сказать, вчистую проигравшего свою первую партию и потому жаждущем реванша, своего "второго шанса") не на государства арабского мира, находящиеся под влиянием США, а на мусульманские регионы России и Китая, на постсоветские государства Центральной Азии и в этом случае эти амбиции будут поддержаны США. В этом случае начинает работать теория Бжезинского о "Глобальном политическом пробуждении" народов, "находящихся под игом авторитарных режимов", способствуя их политической нестабильности и развалу. Таким образом, высказывания З. Бжезинского – это не "недостаточное понимание" и не "предвыборный материал", а вполне осмысленная теория, имеющая шансы стать долгосрочной политикой США как на Ближнем Востоке, так и в прикаспийском регионе.