Лента: Политика

Прошедшие 11 мая досрочные парламентские выборы если что-то и изменили в Сербии, то не нравы здешней политической элиты. Страна по-прежнему – в жестком цейтноте, а ее лидеры ведут себя традиционно – как властелины вечности. Меньше месяца остается до сакраментальной даты – 15 июня, когда гражданская миссия Евросоюза EULEKS намерена /если удастся/ потеснить администрацию ООН в провозгласившем независимость Косово и всерьез взяться за воплощение в жизнь пресловутого плана Ахтисаари, а Сербия имеет все шансы встретить этот день без действующего парламента. План, презентованный в феврале 2007 года бывшим президентом Финляндии, сулит Приштине все существенные атрибуты государственной власти – собственную службу безопасности, армию, контроль над границами и воздушным пространством, право на участие в международных организациях. Несмотря на расхождение позиций внутри самого ЕС, категорическое несогласие Белграда со сменой формата международного присутствия в Косово и отсутствие санкции СБ ООН на развертывание евроадминистрации, руководство EULEKS не скрывает желания и намерения начать свой рискованный эксперимент, как и намечалось, через 120 дней после провозглашения независимости властями в Приштине. Иными словами, Белграду самое время заняться внутриполитической консолидацией, но этого не происходит. Как и в первую ночь после голосования, все возможности кажутся открытыми и все политические комбинации – реализуемыми.

Даже окончательные результаты выборов до сих пор не объявлены. Республиканская избирательная комиссия /РИК/ отказалась это сделать из-за процедурных нарушений, допущенных на трех избирательных участках. 18 мая там прошло повторное голосование, и с официальным докладом о результатах парламентских выборов РИК выступит не ранее 21 мая. Тогда же начнется 30-дневный срок, отпущенный конституцией на формирование Народной скупщины, а политические партии до второй половины сентября смогут вести консультации по составу правительства. Впрочем, общий расклад сил в будущем парламенте /всего -250 мест/ уже сейчас известен наверняка. Президентская коалиция "За европейскую Сербию – Борис Тадич" получает 102 места, Сербская радикальная партия /СРП/ – 78 мандатов, блок Демократическая партия Сербии – Новая Сербия /ДПС – НС/ – 30 мандатов, Социалистическая партия Сербии – 20, Либерально-демократическая партия – 13. Далее следуют Венгерская коалиция /4 мандата/ и партия Боснийский список за европейский Санджак /2 мандата/. Одного депутата проводят партии, представляющие албанское меньшинство.

Отсрочка с учреждением скупщины была бы, вероятно, не столь важна, сохрани сербская элита единство по проблеме Косово и способность к продуктивной коммуникации на уровне лидеров партий и коалиций. Но ситуация развивается в прямо противоположном направлении. После выборов, не выявивших абсолютного победителя, но окончательно расколовших общество на два почти равновеликих лагеря – "демократов" и "патриотов", – конфронтация усиливается. Ведущие политики, не подбирая выражений, выясняют отношения, словно сейчас разгар предвыборной кампании, а не вторая неделя после выборов. Президент республики и лидер носящего его имя проевропейского блока Борис Тадич вступил в жесткий клинч со своим бывшим союзником Воиславом Коштуницей. Суть обвинений – "сговор Коштуницы с Воиславом Шешелем", действующим лидером СРП, добровольно отправившимся в Гаагу 24 февраля 2003 года.

Международный уголовный трибунал для бывшей Югославии /МТБЮ/ выдвинул против Шешеля обвинения по 14 пунктам. 8 из них инкриминировали ему преступления против человечности, остальные 6 – нарушение законов и обычаев ведения войны. "Забирай его и сделай так, чтобы мы его здесь больше не увидели", – заявил тогда главному прокурору МТБЮ Карле дель Понте премьер-министр и главный сербский демократ Зоран Джинджич. Во всяком случае, эту фразу Джинджича, ликвидированного вскоре силами, стремившимися помешать сотрудничеству Белграда с МТБЮ, приводит сама дель Понте в книге мемуаров "Охота, я и военные преступники". МТБЮ считает, что Шешель участвовал "в коллективных преступных деяниях" в период с 1 августа 1991 г. по сентябрь 1993 г. в Западной и Восточной Славонии, в Боснии и Герцеговине и в Воеводине /Сербия/ по насильственному изгнанию несербского населения. Шешель вину свою отрицает, доказательная база обвинения трещит по швам. Все указывает на то, что рано или поздно этот процесс рассыплется, и лидер радикалов вернется в Белград с пачкой предназначенных к оплате политических счетов. Это обстоятельство лишь укрепляет демократов в намерении не допустить радикалов к власти.

Президент Тадич обижен и чувствует себя обманутым: он сколотил самую мощную демократическую коалицию последних лет, он практически выиграл эти выборы, объявленные им самим "референдумом за или против Европы" – и все- таки старшие козыри сейчас на руках не у его Демократической партии, а у Коштуницы. Действительно, все пока говорит о том, что отставной премьер – самый опытный игрок на сербской политической сцене – в третий раз подряд получит право составлять коалиционный кабинет. Его ДПС, а также НС, СРП, СПС с партнерами и Боснийский список в сумме получили 130 депутатских мандатов, а это даже чуть больше "санитарного минимума" /126 мест/, гарантирующего новой законодательной и исполнительной власти приемлемые условия для работы.

Но партии патриотического толка не торопятся. Первая неделя после выборов ушла на то, чтобы согласовать пять принципов будущей коалиции. В их числе – борьба за сохранение Косово в составе Сербии, реализация крупных инфраструктурных проектов, прежде всего, строительство транспортного коридора Хоргош – Пожега и прокладка "Газпромом" магистрального газопровода "Южный поток", противодействие криминалу и коррупции. Вступление Сербии в ЕС – также в числе коалиционных приоритетов. С одной оговоркой: вести переговоры о членстве Брюссель должен с территориально целостной Сербией, сохраняющей под своей юрисдикцией Косово и Метохию. На практике это означает, что переговоры с ЕС на обозримую перспективу будут заморожены.

Собственно, иной трактовки условий евроинтеграции не вправе позволять себе ни одна их сербских парламентских партий. К этому в равной степени всех обязывает преамбула к конституции и парламентские резолюции, принятые в прошлом году по косовской проблеме. В теории. На практике все обстоит совсем не так. ДП президента и группирующиеся вокруг нее политические силы на протяжении последних месяцев постепенно, шаг за шагом удалялись от этой общесербской платформы. Фактический провал венских переговоров по статусу Косово, самопровозглашенная независимость автономии и ее признание большинством стран-членов ЕС, а также политическая игра Брюсселя привели к смене приоритетов. На первое место для демократов Тадича вышло вступление в ЕС, судьба Косово оказалась на втором. Президент по-прежнему говорит о том, что всеми политическими и дипломатическими средствами будет бороться за сербское Косово, однако задачей номер один национальной политики еще до выборов демократы провозгласили дальнейшее сближение с ЕС и полноправное членство к 2012 году. Все, кто не согласен с такой постановкой вопроса, объявлен ими антиевропейцами, стремящимися "изолировать Сербию от цивилизованного мира и вернуть в мрачные 90-е годы". Тезис о "сговоре Коштуницы с Шешелем" в эту схему вписывается идеально.

Момент истины настал 29 апреля: в этот день в присутствии президента его сопартиец, вице-премьер Божидар Джелич подписал в Люксембурге соглашения о стабилизации и ассоциации /ССА/ Сербии с ЕС. Этот шаг окончательно расколол и политическую элиту, и общество. Одни приветствовали решение президента, другие обвинили его в предательстве национальных интересов и государственной измене. Сейчас судьба ССА висит на волоске /оно будет ратифицировано лишь при поддержке минимум 126 депутатов, что при складывающемся распределении мест в скупщине нового созыва представляется маловероятным/, но свою роль этот документ уже сыграл. Причем не совсем ту, на которую, судя по всему, рассчитывали в Брюсселе. Подписание ССА действительно принесло проевропейской коалиции на выборах несколько дополнительных процентов голосов, однако окончательно разрушило связку Тадич – Коштуница и толкнуло последнего в объятия радикалов. Как заявил в начале мая премьер-министр, Тадич "опозорил не Сербию, а самого себя". Он назвал подписание ССА "антиконституционным и антигосударственным актом". "Мы никому не позволим от имени Сербии подписываться под независимостью Косово, а потому подпись Тадича ничего не стоит", – заявил Коштуница. Еще резче выступили радикалы, обвинив президента в "нарушении конституции и измене Сербии". До последнего момента Коштуница предпочитал "не замечать" настойчивые предложения СРП о сотрудничестве после выборов и не комментировать публично такую возможность, но все и так уже было ясно: политическая логика делала такой союз неизбежным. Расклад сил полностью определился еще до выборов, а их результаты, истолкованные Западом как победа проевропейских сил, в действительности означали нечто совсем иное.

Но время идет, а ускользающая от Тадича победа не окажется в руках Коштуницы и зампреда СРП Томислава Николича до тех пор, пока свое последнее слово не скажут социалисты. Без тех 20 мандатов, что получила на выборах коалиция, возглавляемая СПС /в ней участвуют Партия объединенных пенсионеров Сербии и Единая Сербия/, парламентского большинства не сколотить ни "патриотам", ни "демократам". Социалисты, прозябавшие после падения режима Слободана Милошевича на самой периферии сербской политической жизни, и от выборов к выборам решавшие проблему преодоления 5-процентного ценза, сейчас превратилась в держателя "золотой акции". Ситуация с распределением мест в будущем парламенте такова, что без СПС и ее лидера Ивицы Дачича формирование нового правящего большинства не возможно ни в одной из мыслимых конфигураций.

А что же Дачич? Трудно сказать с полной уверенностью, какую именно комбинацию сейчас разыгрывает этот молодой и амбициозный политик и в каком направлении двинется его партия. Политические традиции и элементарная пристойность требуют подальше держаться от демократов Тадича, выдавших в свое время Гаагскому трибуналу Слободана Милошевича. Несомненное желание реформировать СПС, обеспечить приток молодежи в партию, сблизить ее программу с политической повесткой европейских левых подталкивают Дачича к сотрудничеству с президентом, любезно обещающим помочь с приемом СПС в Социнтерн /ДП уже является полноправным членом этой организации/. Но в президентских объятиях можно и задохнуться, растерять недавно приросший числом электорат и вновь уйти на политическую периферию. Союз с демократами сулит все сопутствующие "евробонусы". Сближение с радикалами и Коштуницей – долгую и, может быть, бесплодную борьбу за Косово, но и возможность выступить в качестве посредника между правительством Сербии и Европой, проводящего более мягкую политику, чем старшие коалиционные партнеры. И тот, и другой путь может привести СПС и к второму рождению, и к политической смерти. Всех вариантов просто не просчитать. И все же не может социалист Дачич колебаться до бесконечности. Рано или поздно выбор делать придется.

Договорившись 16 мая "вчерне" с ДПС и радикалами, Дачич взял тайм-аут и отправился с визитом в Москву по приглашению лидера "Справедливой России" Сергея Миронова. "Новое правительство Сербии формируется не в Москве, а в Белграде", – подчеркнул на всякий случай лидер СПС. И все-таки визит это знаковый, а его цели вряд ли ограничивались укреплением межпартийных контактов. У России в Сербии – свои экономические и политические интересы, и выбор Дачича с учетом новых позиций СПС ей не безразличен. Правительство "патриотического блока", сформированное с участием социалистов, вне сомнения, эти интересы будет учитывать в куда большей степени, чем проевропейский кабинет. Речь, в первую очередь, идет о масштабном нефтегазовом соглашении, по которому "Газпром" проложит здесь 400-километровый отрезок трубопровода "Южный поток" и станет мажоритарным владельцем госкомпании "Нефтяная индустрия Сербии". Оно было подписано в Москве 25 января, но Коштунице лишь с третьей попытки и в последний момент удалось заручиться поддержкой министров "президентского блока" и передать соглашение на ратификацию в парламент нового созыва. Если у власти окажутся СРП, ДПС и СПС, за судьбу соглашения, которое призвано стать локомотивом для других российских инвестиционных проектов в Сербии, можно не беспокоиться.

Второй сценарий не исключает осложнений. Президенту Тадичу и до выборов плохо удавалось осаживать противников соглашения с "Газпромом" в рядах собственной партии и ее коалиционных партнеров. Как представляется, сейчас это будет делать еще сложнее: в составе блока "За европейскую Сербию – Борис Тадич" появились новые партии, проявляющие в отношении партнерства с Россией, в том числе энергетического, чувства более сильные, чем здоровый скепсис. Раньше это была лишь "Группа 17 плюс" Младжана Динкича, теперь к ней присоединилась и Лига социал-демократов Воеводины Ненада Чанка. Масса политиков, настроенных скорее анти-, чем пророссийски, в окружении президента приблизилась к критической.

Под стать – и настроения электората двух основных партийных блоков. Как свидетельствуют данные исследования, проведенного в конце апреля здешним социологическим агентством "Политикум", но преданные огласке лишь после выборов, менее половины /44,3 проц./ избирателей, собиравшихся голосовать за президентскую коалицию, приветствуют установление близких связей с Россией. При этом 36,4 проц. высказываются "против", а 19,4 проц. не имеют позиции. Более низкий рейтинг среди сербских общенациональных партий Россия имеет лишь у сторонников Либерально-демократической партии /ЛДП/ – единственной политической силы Сербии, открыто приветствовавшей независимость Косово. В ЛДП "за" развитие отношений с РФ – 25 проц., "против" – 62,5 проц. При этом готовность пожертвовать Косово ради скорейшего вступления в ЕС готовы 31,5 проц. электората президентской коалиции и 60,9 проц. сторонников ЛДП, а число противников такого шага составляет соответственно 52 и 27 процентов.

Кстати, коалицию с ЛДП, возглавляемой Чедомиром Йовановичем, президентский блок рассматривает в качестве альтернативы социалистам. Пока это лишь запасной вариант: 13 мандатов либеральных демократов не выводят проевропейские силы на достижение стратегической цели. Однако если Дачич откажется от сотрудничества, ставка, по-видимому будет сделана на Йовановича, а от группирующейся вокруг СПС коалиции демократы попытаются отколоть нескольких депутатов. Если это и не даст шанса на самостоятельное формирование правительства, то позиции Коштуницы и Николича в любом случае ослабит.

Характерно, что среди сторонников партий патриотического спектра положительный рейтинг России весьма высок. За развитие всесторонних отношений с Москвой выступают 74 проц. избирателей ДПС – НС, 79 проц. электората СРП и 82 проц. – СПС. Та же близость позиций и по таким вопросам как членство в НАТО и ЕС. Абсолютное большинство – от 82 /ДПС – НС/ до 90 процентов /СПС/ – против вступления Сербии в Североатлантический пакт. Еще большее отторжение у голосующих за эти партии /от 91 до 94 процентов/ вызывает идея признания независимости Косово ради скорейшего вступления Сербии в ЕС.

Иными словами, идеологическая составляющая подталкивает ДПС, социалистов и радикалов к созданию коалиции. Налицо и близость заявленных этими партиями программных целей. Это не мешает президенту Тадича повторять как мантру непонятное, но угрожающее обещание "всеми демократическими средствами" предотвратить создание правительства с участием ДПС и СРП и делать при этом политические реверансы в сторону социалистов.

Не менее решительно настроены и демократы президента, но если кто в действительности и намерен дестабилизировать обстановку, то это ЛДП, демонстрирующая готовность испробовать в Сербии "тактику майдана" и другие рецепты "оранжевой революции". 16 мая Йованович публично призвал своих избирателей выйти на улицы и помешать формированию "непринципиальной и политически отсталой" коалиции патриотических сил. Он также призвал "все демократические силы в стране решительно и дружно оказать сопротивление антиевропейским силам".

Ответная реакция ждать себя не заставила. В городе Куршумлия уже создан кризисный штаб "для защиты патриотического правительства". Столичные радикалы, имеющие все шансы по итогам местных выборов провести на место градоначальника Белграда собственного кандидата в том случае, если их союз с ДПС и СПС состоится на общенациональном уровне, обвинили нынешние городские власти в "грабеже и воровстве". Как следует из заявления СРП, чиновники столичной мэрии, сформированной при доминирующей роли ДП, сейчас "жгут и прячут документацию, на основании которой им можно предъявить обвинения в самых тяжких коррупционными преступлениях". Такие действия следует прекратить, поскольку "за грабеж и воровство все равно отвечать придется", указали радикалы.

Тему развил генеральный секретарь СРП Александр Вучич, которого и прочат на пост нового главы белградской администрации. Он призвал "ту часть режима, которым руководит Борис Тадич" отказаться от попыток удержаться у власти при помощи неконституционных средств. "Мы призываем их не создавать хаос в государстве. Мы знаем, что они – опасные люди, но их угроз мы не боимся", – заявил Вучич. Тем временем на страницах белградских газет здешние политологи и юристы обсуждают вопрос о том, нарушил ли конституцию президент, заявив о готовности помешать Коштунице и радикалам прийти к власти "всеми демократичными средствами" и можно ли отдавать под суд лидера ЛДП Йовановича за его призывы к акциям протеста и неповиновения.

Успокоить разбушевавшиеся страсти в этой ситуации мог бы авторитетный политик, стоящий над схваткой "демократов" и "патриотов", но таковых в Сербии сейчас попросту не осталось, и роль посредника взять на себя некому. Все говорит о том, что в ближайшие недели и даже месяцы Сербия будет находиться в зоне сильной политической турбулентности, из которой ее не выведут ни формирование нового парламента и правительства, ни очередные досрочные выборы.

Андрей Нарышкин, корр. ИТАР-ТАСС в Белграде
Источник:"Компас"