Лента: Политика

Foreign Affairs

НОВЕЙШИЙ МИРОПОРЯДОК

Есть термин 'многополярный мир': это такое положение, когда власть и влияние сконцентрированы в нескольких определенных точках. Такому положению противостоит 'бесполярный мир', то есть такой, где власть распределена по многочисленным, более или менее равным друг другу центрам.

В многополярном мире ни один полюс власти не занимает главенствующего положения, в противном случае он превращается в однополярный. Нет также и явной гегемонии двух полюсов над всеми прочими: такой мир называется биполярным. Бывает, что в многополярном мире царит принцип кооперативности (когда державы совместно вырабатывают правила игры и следят за их соблюдением, карая нарушителей); но такой мир может быть построен и на соревновательном принципе (когда стабильность обеспечивается балансом сил), и на конфликтном (когда этот баланс нарушается).

На первый взгляд нынешний мир многополярен. На сильнейшие страны мира – ЕС, Индию, Китай, Россию, США и Японию – приходится чуть более половины населения, три четверти ВВП и 80 процентов военных расходов. Однако это впечатление обманчиво. От классического многополярного статуса наш мир отличается одним, весьма важным моментом: полюсов силы больше, чем сильных национальных государств, а многие из этих полюсов вообще не являются государствами. Пожалуй, одной из важнейших особенностей современного мира является утрата национальными государствами монополии на власть (в некоторых областях – не только монополии, но даже гегемонии). Государствам бросают вызов и 'сверху' (международные и региональные организации), и 'снизу' (местные военные формирования), и 'сбоку' (многочисленные неправительственных организации, крупные корпорации). Сила и власть ныне распределены по самым разным точкам мира и находятся в самых разнообразных руках.

Перечислим основные полюсы власти, составляющие конкуренцию мировым сверхдержавам. Это в первую очередь региональные державы: Бразилия в Латинской Америке (к ней можно добавить Аргентину, Венесуэлу, Мексику и Чили), Нигерия и ЮАР в Африке, Египет, Израиль, Иран и Саудовская Аравия на Ближнем Востоке, Пакистан в Южной Азии, Австралия, Индонезия и Южная Корея в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Сюда же можно добавить ряд международных организаций: глобальных (Всемирный банк, Международный валютный фонд, Организация Объединенных Наций), региональных (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, Ассоциация регионального сотрудничества Южной Азии, Африканский союз, Европейский Союз, Лига арабских стран, Организация американских государств) и отраслевых (Всемирная организация здравоохранения, Международное энергетическое агентство, Организация стран-экспортеров нефти, Шанхайская организация сотрудничества). Можно добавить и автономные части национальных государств (американский штат Калифорния, индийский штат Уттар-Прадеш) и города (Нью-Йорк, Сан-Паулу, Шанхай). Не забудем и о транснациональных корпорациях, многие из которых занимают господствующее положение в промышленности, финансах, энергетике и других отраслях. Сюда же относятся мировые СМИ ('Аль-Джазира', BBC, CNN), военные формирования (армия Махди, 'Талибан', ХАМАС, 'Хезболла'), политические партии, религиозные движения и организации, террористические группировки ('Аль-Каида'), наркокартели, благотворительные неправительственные организации ('Врачи без границ', 'Гринпис', Фонд Билла и Мелинды Гейтс). Итак, сила и влиятельность в современном мире не столько сконцентрированы, сколько распределены.

Соединенные Штаты Америки являются и надолго останутся крупнейшим центром влияния в мире. Ежегодно эта страна тратит на военные нужды пятьсот миллиардов долларов (семьсот с учетом операций в Афганистане и Ираке) и имеет мощнейшие в мире армию, флот и ВВС. ВВП США составляет примерно четырнадцать триллионов долларов, это тоже высочайший в мире показатель. Также США являются крупнейшим экспортером культуры (в форме кинофильмов и телевидения), информации и технических новаций. Тем не менее, мощь США при всей своей реальности не в силах скрыть тенденций к ослаблению. Доля США в мировом импорте уже снизилась до 15 процентов. Доля в мировом ВВП сейчас составляет 25 процентов, но и эта цифра будет неизбежно снижаться, учитывая текущий, а также прогнозируемый разрыв в темпах экономического роста между США и, например, азиатскими гигантами, многие из которых растут в два-три раза быстрее.

Конечно, темпы роста ВВП – не единственный показатель, по которому очевиден близкий конец экономического господства США в мире. Другой характерный показатель – рост золотовалютных резервов таких стран, как Китай, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Россия и Саудовская Аравия. Находящиеся под государственным контролем громадные запасы средств, в основном накопленные за счет экспорта нефти и газа, в сумме составляют около трех триллионов долларов. Прогнозируемый темп роста этих запасов – один триллион долларов в год, а сами они все больше и больше становятся основным источником ликвидности для американских компаний. Повышение цен на нефть, вызванное главным образом растущим спросом со стороны Китая и Индии, будет продолжаться, что означает дальнейший рост этих внешних активов. За пределами США появляются новые биржи, привлекая к себе давних клиентов американских бирж; некоторые из них даже предлагают процедуру первоначального открытого размещения акций. Так, Лондонская биржа эффективно конкурирует с Нью-йоркской и уже обошла ее по части количества таких первоначальных предложений. Курс доллара относительно фунта и евро сильно упал; ожидается также падение его относительно азиатских валют. Большая часть зарубежных финансовых активов уже конвертирована из долларов в другие валюты; возможен также перевод цен на нефть с доллара на евро или же на корзину валют. Если это случится, американская экономика станет еще более уязвимой к инфляции и валютным кризисам.

Господство США оспаривается не только в экономике, но также и в военной, и в дипломатической области. Ведь величина военных расходов не в полной мере характеризует эффективность военной машины. События 11 сентября показали, как можно сделать совсем небольшое финансовое вложение и нанести врагу громадные потери. Зачастую сверхдорогое и сверхсовременное вооружение оказывается неэффективным в условиях современной войны, где в качестве поля битвы выступает городская среда. Большая группа легковооруженных солдат вполне сможет справиться с малочисленными, пусть даже лучше обученными и вооруженными американскими войсками.

Более того, в эпоху бесполярности сила и влиятельность все менее и менее связаны друг с другом. В новых условиях, даже если США начнут призывать всех к порядку, никто не будет слушать. Программы гуманитарной помощи станут неэффективными, то же произойдет и с экономическими санкциями. В конце концов, это ведь Китай, а не США, сумел подействовать на Северную Корею в вопросе ядерной программы. Давление Вашингтона на Иран значительно усилено благодаря содействию ряда западноевропейских стран – но и ослаблено за счет противодействия Китая и России. И Москва, и Пекин не дают международному сообществу надавить на правительство Судана, чтобы оно прекратило войну в Дарфуре. Тем временем Пакистан уже не в первый раз демонстрирует способность не выполнять просьбы США; то же относится и к Венесуэле, и к Зимбабве, и к Ирану, и к России, и к Северной Корее.

Аналогичные тенденции наблюдаются и в сфере культуры, и в сфере информации. Болливуд уже обогнал Голливуд по годовому производству кинофильмов. Все больше появляется альтернатив телевизионным проектам, производящимся и распространяющимся Соединенными Штатами. Иностранные веб-сайты и блоги успешно конкурируют с новостями и комментариями из США. Надо сказать, что распространение информации способствует бесполярности в еще большей степени, чем распространение оружия.

ПРОЩАЙ, ОДНОПОЛЯРНЫЙ МИР

Когда, почти двадцать лет назад, на этих же страницах Чарльз Краутхаммер (Charles Krauthammer) писал о 'моменте однополярности' (термин, придуманный им самим), он был даже еще более прав, чем сам мог предполагать. В то время господствующее положение США было реальностью. Однако ему было суждено продлиться всего полтора-два десятилетия. Реалисты-традиционалисты предсказывали, что однополярный мир уступит место многополярному. Их логика была в том, что сверхдержавы, ведя себя, как подобает сверхдержавам, тем самым стимулируют прочие государства конкурировать с ними из соображений страха или неприязни. Обосновывая свою теорию, Краутхаммер писал: 'Несомненно, со временем многополярность наступит. Возможно, через одно-два поколения появятся державы, равные США по мощи, и тогда мир станет по своей структуре напоминать то, что было до первой мировой войны'.

Этого, однако, не случилось. Хотя антиамериканские настроения и распространились по всему миру, ни новой сверхдержавы, ни союза держав, способных составить конкуренцию США, не появилось. Частично это объясняется чересчур большим разрывом между мощью США и любого из потенциальных конкурентов. Со временем такие страны, как Китай, возможно, и доведут свой ВВП до уровня, сопоставимого с американским. Однако Китаю понадобится затратить значительную часть этого ВВП на удовлетворение нужд собственного населения, большая часть которого живет в бедности, так что на военное развитие или же на серьезные проекты за рубежом средств не хватит. Кроме того, поддержание политической стабильности в условиях быстрого, но неравномерного роста – задача не из легких. Индии предстоит разобраться с аналогичными демографическими проблемами, к тому же перед ней остро стоит проблема бюрократизма и недоразвитой инфраструктуры. Общий ВВП стран Евросоюза уже превышает ВВП США, но эти страны не проводят единой политики, да и не могут и не хотят выступать на мировой арене с уверенностью, присущей мировым державам прошлого. Население Японии стареет и уменьшается в числе, а сама страна не имеет достаточного исторического опыта для того, чтобы выступать в роли сверхдержавы. У России, может быть, и есть соответствующее желание, но ее экономика все еще основана на продаже ресурсов, население также снижается, а внутренняя целостность находится под вопросом.

Тот факт, что классическое противостояние сверхдержав до сих пор не началось и, скорее всего, в ближайшее время не начнется, частично объясняется особенностями политики США. Нельзя сказать, что администрация Буша не пыталась отстранить все прочие страны от участия в решении мировых вопросов: напротив, очень даже пыталась. Зато США не дают повода заподозрить себя в намерении причинить вред национальным интересам какой-либо страны. Сомневаться в адекватности и легитимности подхода США к внешнеполитическим вопросам давно стало общим местом, однако преобладающей формой сопротивления является устное осуждение и отказ от сотрудничества.

Еще одна причина отсутствия конкуренции на 'рынке сверхдержав' состоит в том, что экономическое благополучие и политическая стабильность многих стран в слишком большой степени зависят от сложившейся системы международных связей. Соответственно, никто не хочет рушить миропорядок, ставя под угрозу собственные интересы. Эти интересы тесно связаны с международным оборотом товаров, услуг, людей, энергии, инвестиций и технологий, а США играют в этой системе оборота ключевую роль. Таким образом, интегрированность в современный мир автоматически снижает желание вступать в жесткую конкуренцию и конфликты.

Тем не менее, хотя новых сверхдержав на горизонте и не видно, однополярный мир прекратил свое существование. Тому было три причины. Первая из них – историческая: государства со временем развиваются, становясь все более эффективными инструментами генерирования и координирования человеческих, финансовых и технологических ресурсов, что ведет к повышению всеобщей производительности и процветанию. То же относится к корпорациям и прочим негосударственным образованиям. В результате игроков становится слишком много, чтобы кто-то один из них смог претендовать на глобальную или хотя бы региональную гегемонию.

Вторая причина проистекает из особенностей политики США. Перефразируя Пого (героя популярных комиксов Уолта Келли (Walt Kelly)), 'мы поняли, в чем дело: дело в нас!' Именно своими действиями (и своим бездействием) США ускорили усиление прочих центров власти и ослабили собственную позицию относительно их позиций. Энергетическая политика США (или ее отсутствие) стала главной движущей силой, уничтожившей однополярный мир. Со времен первого нефтяного кризиса семидесятых потребление нефти Соединенными Штатами повысилось приблизительно на двадцать процентов; что еще более важно, импорт нефтепродуктов вырос более чем в два раза в абсолютных величинах (и почти в два раза выросла доля импорта в потреблении). Рост спроса на импортную нефть поспособствовал повышению цены барреля нефти с двадцати долларов до ста – меньше чем за десятилетие. Результатом этого стало масштабнейшее перераспределение богатства и влиятельности в пользу стран, обладающих большими запасами энергоносителей. Короче говоря, США сами устроили все так, что страны-производители нефти и газа стали такими могущественными.

Сыграла свою роль и экономическая политика Соединенных Штатов. Президента Линдона Джонсона (Lyndon Johnson) много критиковали за то, что он одновременно вел войну во Вьетнаме и повышал внутренние расходы. Нынешний президент Буш воюет в Афганистане и Ираке, довел рост дискреционных расходов до восьми процентов в год и снизил налоги. В результате к 2007 году баланс государственного бюджета США пришел к дефициту в 250 миллиардов долларов (в 2001 году профицит бюджета составлял 100 миллиардов). Пожалуй, еще более важную роль играет дефицит текущего платежного баланса, составляющий уже больше шести процентов ВВП. Такое положение снижает давление на доллар, стимулирует инфляцию и еще больше способствует накоплению резервов в других странах. Проблемы усугубляются неумелым управлением на рынке ипотечных кредитов, что уже привело к кризису.

Война в Ираке значительно ослабила позиции США на мировой арене, став классическим примером чересчур дорогостоящей операции – с военной, экономической и дипломатической точки зрения, а также с точки зрения человеческих жертв. Много лет назад историк Пол Кеннеди (Paul Kennedy) выступил с концепцией 'имперского перенапряжения', заявив, что рано или поздно США придут в упадок, пытаясь достичь невозможного (как и все мировые державы прошлого). Теория Кеннеди полностью оправдалась в применении к Советскому Союзу, но и США, при всем их динамизме и при всех встроенных компенсаторных механизмах, не стали исключением. Дело не только в том, что американской армии потребуется период длиной в поколение, чтобы оправиться после Ирака; дело в том, что у США уже нет достаточных военных активов для того, чтобы продолжать иракскую операцию, тем более – заниматься чем угодно еще.

Последний аргумент таков: бесполярность мира объясняется не только ростом влияния различных государств и организаций и не только упадком и промашками США. Бесполярность является закономерным следствием глобализации. Ведь из-за глобализации повысились масштабы, скорость и значимость межнационального обмена буквально всем подряд: вирусами (реальными и виртуальными), наркотиками, оружием, парниковыми газами, промышленными товарами, теле- и радиосигналами, туристами, электронной почтой.

Глобализация делает мир бесполярным двумя основными способами. Во-первых, значительная часть международного обмена совершается в обход правительств, которые иногда даже не ставятся об этом в известность. Во-вторых, благодаря этому самому обмену зачастую резко усиливаются негосударственные группировки, например, компании, экспортирующие нефть (и стремительно богатеющие на поставках ресурса импортерам), террористические организации (набор и обучение боевиков по интернету, финансовые операции с международными банками, перемещение на общественном транспорте), страны-изгои (активно пользующиеся черным и 'серым' рынками), а также сверхбогатые фирмы (благодаря сверхбыстрому обороту персонала и инвестиций). Все более и более очевидно, что, чтобы заполучить могущество, не обязательно быть монополистом, а отдельным людям и небольшим группам накапливать и демонстрировать значительную власть стало намного проще.

РАССТРОЙСТВО ПОЛЯРНОСТИ

Переход к бесполярному миру будет невыгоден как для Соединенных Штатов, так и для большей части прочих стран. Вашингтону станет труднее осуществлять главенство в вопросах, требующих совместных действий перед лицом глобальной проблемы или угрозы. Одна из причин тому – чисто математическая. Чем больше за столом сильных и готовых заявить о себе игроков, тем труднее согласовывать совместные действия и обеспечивать работу различных институтов. Пасти маленькое стадо проще, чем большое. Яркий пример – провал очередного раунда переговоров по международной торговле в Дохе.

Помимо прочего, в условиях бесполярности возрастает число уязвимых мест и опасностей, грозящих такой стране, как США. Страны-изгои, террористические организации, экспортеры нефти (могут снизить объемы добычи), центробанки других стран (могут своими действиями или бездействием создать условия, влияющие на функциональность и стабильность американского доллара)... Федеральная резервная система США теперь будет поосторожнее со снижением процентной ставки, в противном случае интерес к доллару может упасть еще ниже. Есть вещи, которых стоит опасаться даже больше, чем рецессии.

Ключевой пример для нас – ситуация вокруг Ирана. Иран стремится обладать ядерным оружием именно потому, что мир становится бесполярным. В первую очередь благодаря росту цен на нефть Иран стал влиятельным игроком на мировой арене, он может оказывать воздействие на процессы, происходящие в Ираке, Ливане, Сирии, на палестинских территориях, в ОПЕК и так далее. У Ирана достаточно источников финансирования, есть где брать новые технологии, есть кому продавать энергоносители. А США не могут ничего поделать с Ираном в одиночку – тоже из-за бесполярности. Скорее уж Вашингтон зависит от прочих стран и от их желания или нежелания поддержать политические и экономические санкции против Тегерана или же помешать ему получить доступ к атомной технологии и ядерному оружию. Так бесполярность приводит к еще большей бесполярности.

Однако, даже если допустить, что наступление бесполярности было неизбежным процессом, все равно нельзя сказать, что она совершенно неуправляема. Перефразируя слова специалиста по международным отношениям Хедли Булла (Hedley Bull), мировая политика в каждый заданный момент времени представляет собой смесь анархии и организации. Переменные величины – только их соотношение и текущие тенденции. Для приведения бесполярного мира к порядку можно и нужно сделать весьма многое, однако сам по себе порядок не возникнет. Хуже того, если оставить бесполярный мир на произвол судьбы, то он со временем будет становиться все более и более хаотичным. По законам энтропии, системы с большим количеством участников при отсутствии внешнего воздействия стремятся к неупорядоченному состоянию.

США могут и должны предпринять шаги по ослаблению соответствующих тенденций, ведущих мир к нестабильности. Нет, я не призываю всех к 'уравниловке', я лишь призываю США сделать уборку в собственном доме. Однополярный мир ушел в прошлое, но США пока могут сделать для улучшения международных отношений больше, чем кто-либо другой. Вопрос в том, долго ли это продлится.

Главная проблема – это энергетика. При текущем уровне потребления и импорта (даже если не думать о негативном воздействии на окружающую среду) идет перекачивание огромных финансовых ресурсов от Америки к производителям нефти и газа. Снизив потребление, мы уменьшим давление на рынке нефти, уменьшим свою зависимость от рыночных манипуляций и заодно снизим темп глобального потепления. Благо, это можно сделать без вреда для нашей экономики.

Также жизненно важно укрепить внутреннюю безопасность. Терроризм подобен болезни, его невозможно искоренить. Всегда будут такие люди, которые не пожелают интегрироваться в общество и чьи цели просто не могут быть достигнуты обычными политическими методами. Иногда, несмотря на все усилия тех, кому мы доверяем свою безопасность, террористы будут добиваться успеха. Это означает, что нам надо сделать общество более устойчивым, что требует соответствующего финансирования и обучения служб экстренного реагирования, а также более организации более гибкой и надежной инфраструктуры. Цель – снизить ущерб от потенциальных атак, даже если они окажутся успешными.

Мешать распространению ядерных вооружений и неохраняемых складов ядерных материалов, учитывая их потенциальную разрушительную силу, – не менее важная цель. Необходимо организовать специальные банки хранения обогащенного урана и отработанного топлива и поставить их под контроль международного сообщества, и тогда государства будут производить атомную энергию, а атомные бомбы производить не будут. Если какое-либо государство испытывает потребность начать ядерную программу в ответ на аналогичные действия со стороны соседнего государства, следует предоставить ему гарантии безопасности и оборонные системы. Для воздействия на страны, желающие стать ядерными, можно также применять суровые санкции, а если надо, подкреплять их присутствием вооруженных сил.

Но даже и в этом случае сохраняется вопрос о применении военной силы для уничтожения ядерного и биологического оружия. Упреждающий удар (то есть удар, нанесенный в целях предотвращения готовящегося удара) рассматривается всеми как форма самозащиты. Однако превентивные удары, то есть уничтожение целей, не представляющих непосредственной опасности, – это уже нечто совсем иное. Возможность нанесения таких ударов не нужно исключать совсем, но и полностью полагаться на них тоже не следует. Оставляя в стороне вопросы точности прогноза, нанесение превентивного удара ставит под угрозу и без того низкую стабильность бесполярного мира: как из-за того, что из-за них распространение вооружений может только ускориться (так как наличие ядерного оружия будет рассматриваться правительствами как сдерживающий фактор), так и из-за того, что может подвергнуться размыванию давно устоявшееся положение о неприемлемости применения силы иначе, чем в порядке самозащиты.

Борьбе с терроризмом также следует придавать крайне высокое значение, ибо в противном случае мы рискуем вместо бесполярного мира оказаться в глухом средневековье. Работа разведывательных и правоохранительных органов, а также вооруженная борьба дает массу возможностей ослабить существующие террористические группировки. Но заниматься только этим и не проводить профилактики пополнения рядов террористов – тактика заведомо проигрышная. Родители, духовные лидеры, политические деятели должны делегитимизировать терроризм, осуждая любого, кто к нему повернется. Еще важнее то, что правительства должны найти способы интегрирования молодых людей и девушек в общество, чего не может случиться в условиях отсутствия политических и экономических свобод.

Торговля – мощный инструмент интеграции. В форме торговли государства имеют мощный козырь в игре за избежание конфликтов, так как нестабильность мешает осуществлению выгодных коммерческих сделок, увеличивающих благосостояние и укрепляющих основы внутреннего политического порядка. Торговля также стимулирует развитие, тем самым снижая вероятность провала государственного проекта и предоставления граждан самим себе. Всемирную торговую организацию нужно расширять путем заключения глобальных соглашений о дальнейшем снижении как субсидий, так и тарифных и нетарифных барьеров. Завоевание популярности подобных проектов среди населения развитых стран, скорее всего, потребует расширения различных систем социальной защиты, в том числе медицинских и пенсионных фондов с возможностью передачи счета, систем образования и профессиональной подготовки и страхования заработной платы. Подобные социальные реформы дорогостоящи и зачастую излишни (так, риск потери работы чаще связан с техническими новациями, чем с конкуренцией со стороны иностранной рабочей силы), однако их все равно нужно провести, учитывая то, сколь велика будет экономическая и политическая отдача от дальнейшей глобализации мировой торговли.

Не меньше усилий требуется приложить для гарантии постоянного притока инвестиций. В идеале следует создать Всемирную инвестиционную организацию и поставить перед ней задачу поощрения глобальных передвижений капитала, чтобы минимизировать вероятность помех такому экономически выгодному занятию, как торговля, со стороны сторонников 'инвестиционного протекционизма', и обеспечить политические гарантии стабильности. ВИО будет поощрять прозрачность инвесторов, определять, достаточны ли соображения национальной безопасности для запрещения или ограничения иностранных инвестиций, а также создаст механизм для разрешения споров.

Наконец, США должны поработать над средствами предотвращения провала государственных проектов и ликвидации последствий таких провалов. Это потребует создания и обслуживания еще более мощных вооруженных сил, способных лучше противостоять тем угрозам, которые они встречают в Афганистане и Ираке. Вдобавок к военным резервам необходимо создать их гражданский аналог для успешной аккумуляции талантливых кадров с целью работы над основами национального строительства. Оказывая слабым государствам экономическую и военную помощь, мы сможем обеспечить им успешное выполнение своих обязательств перед соседями и собственными гражданами.

НЕ ОЧЕНЬ ОДИНОКАЯ СВЕРХДЕРЖАВА

В условиях бесполярного мира многосторонний подход должен занимать главенствующее положение, но для полного успеха в число действующих сторон надо включить и негосударственные образования. Совет безопасности ООН и группу 'Большой восьмерки' нужно реорганизовать таким образом, чтобы их состав отражал современные реалии, а не реалии времен сразу после окончания второй мировой войны. На недавно прошедшей встрече в рамках ООН была предложена модель координирования реакции на проблемы здравоохранения. На встрече присутствовали представители не только правительств, но и подразделений ООН, неправительственных организаций, фармацевтических компаний, фондов, аналитических центров и высших учебных заведений. На встрече, прошедшей на острове Бали в декабре 2007 года и посвященной глобальному потеплению, тоже был представлен широкий спектр участников. Да, многосторонний подход может показаться чрезмерно неформальным и недостаточно всеобъемлющим, особенно на начальных стадиях. В дополнение к иерархическим организациям потребуется формирование организаций сетевых.

Приход большинства к единому мнению останется маловероятным, так что США следует рассмотреть возможность подписания соглашений с сокращенным числом сторон и суженными целями. В некотором смысле примером здесь может послужить торговля, так как двусторонние и региональные торговые соглашения заполняют вакуум, образовавшийся в результате неподписания глобального торгового договора. Тот же подход должен сработать и с вопросом глобального потепления, где может сработать соглашение, затрагивающее лишь некоторые аспекты проблемы (например, уничтожение лесов) или лишь некоторые страны (например, основных производителей углекислого газа), тогда как глобальное соглашение могло бы не пройти. Так что, скорее всего, спрос на многосторонний подход будет ажиотажным.

В бесполярном мире затруднено дипломатическое взаимодействие. В бесполярном мире не только чересчур много участников игры, но и отсутствуют предсказуемые, структурированные отношения, господствующие в условиях однополярного, биполярного и многополярного мира. В бесполярном мире снижено значение альянсов, так как функционирование альянса зависит от наличия предсказуемых угроз, надежных прогнозов и выполнимых обязательств, а со всем этим в бесполярном мире наблюдаются серьезные проблемы. Отношения строятся скорее на принципе избирательности и ситуативности. Трудно понять, кто кому союзник и кто кому противник, так как в одних вопросах те же страны будут сотрудничать, в других – соперничать. Выигрышной тактикой здесь будет проведение консультаций, построение коалиций и всемерное поощрение сотрудничества дипломатическими средствами в сочетании с защитой сотрудничества от неизбежных разногласий. США больше не смогут пользоваться принципом золотых времен: 'Или ты с нами, или ты против нас'.

Жизнь в бесполярном мире и опасна и трудна. Но, работая над глобальной интеграцией, можно по крайней мере обеспечить некоторую стабильность. Формирование центральной группы правительств и прочих организаций, выступающих за многосторонний подход, было бы большим шагом вперед. Такое положение можно назвать 'согласие в условиях бесполярности'. Окончательно побороть бесполярность не удастся, но мы хотя бы сможем управлять ею и повысить шансы того, что система международных связей не ослабеет и не развалится.

Источник: "ИноСМИ"

---

КОММЕНТАРИЙ

С т.з. метаистории говорить сегодня о неком "бесполярном" мире явно неуместно. Текущие тенденции правильней было описать как:
– усилия США быть и оставаться впредь единственным полюсом мировой власти, осуществляя построение мира под собственным главенством. Что предполагает такую политику США, которая позволила бы исключить усиление какого-либо иного государства до уровня мировой сверхдержавы, способной оспорить мировое лидерство США. Но эта политика имеет существенные ограничения рамками той идеологии (либерал-космополитизм), которая и призвана сплотить мир на своей бездуховной основе. Становится все более и более затруднительно декларировать ценности "свободы" и "демократии" и одновременно совершать ковровые бомбардировки в Ираке и Афганистане; инспирировать политические перевороты по всему миру в виде оранжевых революций и критиковать внутреннюю политику других стран с позиций главенства права и закона. Очевидно, что государственность США если и мыслит о будущем всего мира, то только в контексте своей лидирующей роли в будущем мироустройстве;

– на текущий момент не существует никаких реальных альтернатив либерал-космополитизму, как идеологии имеющей общемировые потенции. Именно это делает главенство США в известной мере легитимным. Все остальные "полюсы" многополярного мира оспаривают между собой лишь условия своего включения в глобальное мироустройство на принципах либерал-космополитизма, но не сами эти принципы;

– очевидно также и незримое противодействие этим планам построения мира под главенством США и выработанной ими идеологии либерал-космополитизма. Различные идейно-политические течения в американском обществе пытаются переосмыслить роль и место США в глобальном мироустройстве, выдвигая идеи не мирового главенства, а равноправного сотрудничества и предлагая политику для их реализации. Однако, эти идеи не находят поддержки в правящих кругах американского общества и государственность США, вне зависимости от нахождения у власти республиканцев, или демократов продолжает политику гегемонизма, порой демонстрируя решимость утверждать и навязывать принципы мироустройства под своей эгидой путем военной силы;

– весьма вероятно, что избавить как себя, так и весь остальной мир от опасностей этого политического курса своей государственности американскому обществу не удастся. Не исключено, что в очередной раз возобладает силовой подход, столь естественный для сил великодержавия, в условиях когда столь чаемая ими мировая власть ускользает, и объединение мира на основе идеологии либерал-космополитизма откладывается на все более отдаленное время. Именно на этот случай с головокружительной быстротой растет военный бюджет США, полным ходом идут разработки новых видов вооружения, призванных по-возможности исключить человеческий фактор из области военных действий, делая ставку на робототехнику, програмно и дистанционно управляемые комплексы вооружений, модернизируются ядерные силы в направлении нанесения обезоруживающего превентивного удара по вероятному противнику с нанесением минимального ущерба окружающей среде, с одновременной гарантированной защитой от возможности ответного удара путем развертывания систем ПРО по периметру границ вероятного противника. Т.е. государственность США стремится не к построению некого "бесполярного мира", а к созданию такого военного потенциала и такого типа вооружений, который исключил бы тот неприемлемый ущерб в деле объединения мира под своей эгидой, который сдерживал трансфизические силы планетарной власти от развязывания мировой войны в годы противостояния СССР и США.