Лента: Политика

Ежегодная сессия глав государств — членов Лиги арабских государств (ЛАГ) по традиции является трибуной для широкого обсуждения лидерами Арабского Востока проблем, стоящих перед этим важным сегментом мирового геополитического пространства. Юбилейная 20-я сессия, прошедшая 29-30 марта нынешнего года в Дамаске, стала досадным исключением из этого правила. Противодействие принимающей саммит стороны — Сирии — выходу из политического кризиса в Ливане, ее негативная роль в урегулировании ситуации в Ираке, поддержка экстремистских палестинских организаций, все более укрепляющееся военно-политическое партнерство с Ираном обусловили то, что еще до открытия сессии стало ясно, что отнюдь не все главы арабских государств примут в ней участие.

Первой об этом объявила Саудовская Аравия, однозначно заявив тем самым о своих противоречиях с проводимой сирийским президентом Башаром Асадом политической линией. Вслед за этим 25 марта египетский министр иностранных дел Ахмад Абуль-Гейт заявил, что нынешние реалии сирийской политики в Ближневосточном регионе не позволяют президенту его страны быть среди участников этого саммита. В Иране решение почти половины стран ЛАГ понизить уровень их участия в сессии в Дамаске вызвало открытое раздражение. Тегеранское радио 25 марта передало специальный комментарий, в котором обвинило арабские страны в том, что они всячески торпедируют поиски путей выхода из ливанского кризиса и тем самым подрывают авторитет ЛАГ как выразителя консолидированной воли арабского мира.

Газета "аль-Кудс аль-Араби" написала в тот же день: "То, что ни король Саудовской Аравии, ни король Иордании, ни президент Египта не примут участия в этой встрече, показывает лишь одно – в отношениях между Дамаском и арабскими странами существует глубокий кризис". Преодолению этого кризиса или, как минимум, уменьшению напряженности отнюдь не способствовало то, что президент Сирии решил пригласить к участию в сессии ЛАГ своего иранского коллегу Махмуда Ахмадинежада.

Резкая критика, высказанная в этой связи рядом арабских государств, заставила Башара Асада пересмотреть свое решение, и в конечном счете было объявлено, что иранскую делегацию на саммите в Дамаске возглавит глава МИДа Манучехр Моттаки. Он довольно частый гость в сирийской столице и посетил ее в предыдущий раз всего за день до теракта, в котором погиб Имад Мугнийе.

Уже накануне открытия сессии ЛАГ было ясно, что в отсутствие глав ряда государств она обречена на провал. Иран поспешил обвинить в этом США. Иранский посол в Дамаске ходжат-оль-эслам Ахмад Мусави сказал в этой связи в интервью иранскому информагентству ИРНА, что разногласия и вражда между арабскими странами ослабляют их единство и играют на руку только Западу, который приобретет на этом немалые политические дивиденды. Когда всего за день до открытия дамасской встречи о своем решении не ехать в сирийскую столицу объявил и президент Йемена Али Абдулла Салех, стало очевидным, что из 22 глав арабских государств в сирийскую столицу приедут лишь 12.

Газета The New York Times расценила это 30 марта как серьезный удар по международному престижу Сирии. В итоге ряд стран ограничился присутствием на форуме лишь своих представителей при ЛАГ, что существенно снизило его политический вес. Ливан, проблема политической нестабильности которого должна была стать центральной темой обсуждения на саммите, вообще бойкотировал его проведение, что в истории этой международной структуры беспрецедентно. Тем самым Бейрут выразил свой протест против многочисленных попыток Сирии подорвать стабильность в этой стране. Премьер-министр Ливана Фуад ас-Синьора в данном накануне открытия саммита в Дамаске интервью возложил именно на Сирию ответственность за то, что его страна уже в течение четырех месяцев живет в отсутствие президента.

Однако потенциальный провал дамасского саммита, это как печальное с точки зрения арабского единства обстоятельство иранские СМИ не сочли необходимым освещать и комментировать. Ход и результаты дамасского саммита в Иране оценили сугубо положительно, особенно сам факт присутствия на ней иранской делегации, что явилось, по выражению комментатора Тегеранского радио, "крушением планов США рассорить между собой Иран и арабский мир". "Участие Моттаки в дамасском форуме, как и участие президента Ахмадинежада на саммите государств – членов ССАГПЗ, — сказано в этом комментарии, — представляют для нас несомненную важность (Тегеранское радио, 29 марта, выпуск новостей в 14.00 по тегеранскому времени). Одновременно радио обвинило западный мир в том, что он хочет посеять раздор между Ираном и странами арабского мира.

"Запад старается позиционировать Иран в качестве врага арабского мира. Ему очень хотелось бы представить реальность таким образом, будто вместо арабо-израильской конфронтации имеет место жестокое противостояние между Ираном и арабами. Участие Ирана в дамасском форуме показывает лживость и беспочвенность таких попыток. Наши отношения могут быть определены как хорошие".

Однако Ирану трудно охарактеризовать таким же образом ряд в течение долгих лет не решаемых проблем в ирано-арабских отношениях. Так, на саммите в Дамаске вновь был поднят вопрос о проблеме трех островов – Маленького и Большого Томба и Абу Муса, занятых Ираном еще в 1971 г., права на которые предъявляют Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ). Генеральный секретарь ЛАГ Амр Муса пригрозил на саммите Ирану, что если вопрос не будет решен посредством переговоров, он будет передан в Международный суд в Гааге. Отметим, что арабское сообщество целиком занимает сторону ОАЭ, и даже Сирия из панарабской солидарности вынуждена поддерживать справедливость арабской позиции.

Главный результат саммита в Дамаске, как представляется, состоит в том, что он максимально обнажил реальность политической изоляции Сирии в арабском мире. По существу, это – та политическая цена, которую Сирия платит за недальновидную линию, проводимую президентом Башаром Асадом. В значительной мере дистанцирование арабского мира от Дамаска напрямую связано с его сближением с Ираном. Руководители двух стран все чаще и все очевиднее демонстрируют свои особые отношения. Так, после состоявшихся прошлым летом перевыборов Башара Асада на новую каденцию его иранский коллега Махмуд Ахмадинежад стал первым иностранным лидером, лично поздравившим сирийского президента. Это был второй визит Ахмадинежада в Дамаск. Столько же раз посетил Тегеран и сирийский лидер.

Особое внимание на визит Ахмадинежада в Дамаск обратили в Израиле, в реакции которого доминировала мысль о том, что речь идет о качественном укреплении и углублении связей между двумя странами, состоящими в острой конфронтации с еврейским государством. Это происходит на фоне участившихся в последнее время сирийских заявлений о стремлении к мирному диалогу с Израилем. На нынешнем саммите в Дамаске Б. Асад вновь заявил о готовности его страны к двустороннему диалогу. Однако подходы Израиля и Сирии к урегулированию недостаточно адекватны. Израиль выступает за прямые переговоры с Сирией, тогда как Дамаск требует посредника в лице США или ЕС. В то же время обе страны выступают сторонниками открытых, а не секретных переговоров. При этом Сирия настаивает на продолжении переговоров с той точки, на которой они были прерваны во время президентства Хафеза Асада. Предложение Израиля базируется на том, что поскольку в тот период Сирия отклонила все его предложения и не согласилась с декларированными уступками, нынешние переговоры должны начаться с "чистого листа". При этом то обстоятельство, что Дамаск признает своим стратегическим партнером Иран, дает основание для серьезных сомнений в миролюбивом подходе Башара Асада к решению проблемы сирийско-израильского урегулирования.

Постоянные контакты Асада-младшего с руководителями таких палестинских экстремистских организаций, как ХАМАС и «Исламский джихад», и тот факт, что Ахмадинежад при каждом визите в Дамаск считает своим долгом расширять и укреплять политический диалог с руководством этих организаций, не дают никакой возможности поверить в декларируемое миролюбие Сирии.

Для арабских стран Ближневосточного региона не секрет, что Сирия и Иран давно уже координируют свои действия. Постоянный представитель США при ООН Залмай Халилзад неоднократно обвинял Сирию и Иран в тайных операциях по поставкам оружия и боеприпасов в Ливан в распоряжение «Хизбаллы», а также близкой к "Аль-Каиде" террористической организации "Фатх аль-Ислам", развязавшей военный конфликт с правительственными войсками Ливана. Этим оружием обеспечиваются и различные палестинские экстремистские группировки. У США имеется достаточно документальных свидетельств на этот счет.

Комментируя сделанное иранским президентом заявление о том, что Иран готов развивать с Сирией интенсивное сотрудничество в самых различных сферах, израильский интернет-сайт Y-net высказал предположение, что Иран заявляет тем самым о готовности взять на себя обязательства по финансированию ряда важных для сирийской экономики проектов. Иран продолжает прибегать к политике предоставления различных экономических преференций для удержания Сирии в орбите своего влияния. Так, Тегеран отложил на неопределенный срок возврат Сирией задолженностей по кредитам на сумму, колеблющуюся, по различным оценкам, от 4,5 до 6,4 млрд долларов.

В течение ряда лет Иран реализует и такой беспрецедентный в мировой практике шаг, как ежегодная бесплатная поставка Сирии 1 млн тонн нефти. В отношении своего многолетнего верного политического партнера последовательно проводится и такая существенная экономическая льгота, как экспорт энергоносителей по наполовину сниженным тарифам. С лета 2006 г. союз двух стран сцементирован Договором о военно-стратегическом партнерстве. Такая реальность позволила значительно интенсифицировать торгово-экономические связи двух стран. Так, иранские инвестиции в сирийскую экономику должны в ближайшее время достигнуть 1,5 млрд долларов.

Выступая в январе нынешнего года в Дамаске, советник руководителя Исламской Республики Али Лариджани сказал, что сирийско-иранское сотрудничество постоянно развивается к взаимной выгоде и на благо двух народов. Лариджани отметил полное совпадение точек зрения Дамаска и Тегерана на события в Ираке и Ливане. «Мы поддерживаем правительство Нури аль-Малики и его шаги, направленные на укрепление безопасности, политическое примирение и реконструкцию экономики», – сказал он.

Углубляются и крепнут военно-технические связи. В частности, речь идет о финансировании Ираном сирийских закупок оружия у России и Северной Кореи и оплате сделки по покупке у России 400 новейших танков типа Т-72, 18 истребителей МИГ-31, 8 истребителей СУ и вертолетов МИ-8. Иран окажет техническую помощь Сирии в строительстве завода по производству ракет среднего радиуса действия и обеспечит сирийскую армию танками и бронетранспортерами собственного производства. Одновременно Иран поставит Сирии ядерные технологии и химическое оружие.

С 2008 г. началась новая фаза в ирано-сирийском военном диалоге. В середине февраля Генеральный прокурор страны Ирана Корбан-Али Дорри-Наджафабади сформулировал идею создания военного союза. Он будет носить антиамериканский характер и призван защитить интересы стран Ближневосточного региона от гипотетического "иностранного вмешательства". Тем самым будет создан механизм противодействия, что "...не позволит иностранцам вмешиваться во внутренние дела стран региона". В первую очередь Иран хотел бы задействовать в этом военном союзе именно Сирию. Иран видит в создании предлагаемого военного блока своеобразный военно-политический зонтик, который вкупе с атомным мог бы гарантировать этой стране безопасность в случае форс-мажорных обстоятельств. Таким образом, речь идет о сложившемся ирано-сирийском взаимодействии, способном еще более накалить ситуацию на Ближнем Востоке и блокировать возможности ее мирного решения. Саммит ЛАГ в Дамаске со всей очевидностью показал, что лидерам ведущих стран арабского мира ирано-сирийское сближение отнюдь не импонирует.


В.И. Месамед
Источник: "Институт Ближнего Востока"