Лента: Политика

Кавех Л. Афрасиаби, доктор наук, является автором кники «После Хомейни: Новые направления во внешней политике Иран (Westview Press), и соавтор Мустафа Кибароглу в книге «Переговорный ядерный популизм Ирана», Brown Journal of World Affairs, том XII, выпуск 2, лето 2005. Он также написал «Сохранение скрытого ядерного потенциала Ирана» в Гарвардском Международном обозрении и является автором «Иранская ядерная программа: Обсуждая факты против фантастики».

После недавней поездки президента Джорджа Буша по странам Персидского залива, которая совпала с аналогичным вояжем президента Франции Николя Саркози, который обсуждал в ОАЭ появление на их территории небольшой французской базы, расчеты Ирана в сфере безопасности изменились. Финальная точка в Тегеране была поставлена при обсуждении возможности в ответ на серьезное присутствие западных сил в регионе создания китайской военной базы в одном из портов Ирана в Персидском заливе или на одном из островов.

Несомненно, это стало серьезным политическим шагом как со стороны Ирана, так и со стороны Китая, направленным на разрушение доминирования США, которые имели неоспоримое превосходство в этом нефтяном регионе и были уже серьезно обеспокоены последним соглашением Китая с Индией о мирном использовании ядерной энергетики, которое повсеместно воспринималось как долгосрочная инициатива Китая.

С точки зрения геополитики и геоэкономики Китай очень зависит от импорта энергоресурсов из Ирана и других стран Персидского залива, и существуют серьезные предпосылки к присутствию там Китайского военного флота для обеспечения безопасности транспортировки нефти и сжиженного газа через Ормузский пролив.

В настоящее время китайская стратегия сосредоточена на порте города Гвадар (Gwadar) на юго-западном побережье Пакистана в провинции Белуджистан, стратегически расположенного вблизи Ормузского пролива. Тем не менее в связи с тесными американо-пакистанскими отношениями крайне маловероятно, что США позволят Исламабаду пойти на стратегические отношения с Пекином, чтобы Китай, по-прежнему не обладающий значительными военно-морскими силами, смог бы использовать этот порт для проецирования своих сил в регионе.

Совсем другое дело Иран, который постоянно угрожает США и в настоящее время и Франции, а также уже имеет статус наблюдателя в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), возглавляемой Китаем и Россией. Иранское стремление присоединиться к ШОС зашло в тупик отчасти из-за противостояния по поводу его ядерной программы, но это препятствие, скорее всего, в не столь отдаленном будущем будет преодолено, и текущие наметки ирано-российского и ирано-китайского сотрудничества получат свое развитие.

Что касается Китая, то он уже превзошел Германию в качестве торгового партнера Ирана номер один. Крупнейшая китайская нефтеперерабатывающая компания Sinopec только что заключила многомиллиардную сделку по разработке гигантского нефтяного месторождения Ядаваран (Yadavaran) и это в дополнение к «сделке века» – контракту на природный газ с огромного месторождения в Северном Парсе. Среди прочих проектов китайские подрядчики также заняты строительством нефтяных терминалов для Ирана на Каспийском море, расширением тегеранского метро, строительством аэропортов. И это в то время, когда продажи китайского оружия в Иран включали в себя такие горячие пункты как технологии баллистических ракет и РЛС.

Растущее ирано-китайское сотрудничество на энергетических и торговых фронтах неизбежно рано или поздно перекинется в область более значимого военного сотрудничества, а это, в свою очередь, в определенной степени зависит от превратностей ирано-американских и китайско-американских «стратегических игр», особенно, если Китай почувствует дополнительное давление со стороны США на геополитическом фронте.

Безусловно, уже выложена на стол готовность Ирана проявить большую чем прежде добрую волю принимать военно-морские корабли Китая в своих портах, и это лишь прелюдия к более широким соглашениям, включая заготовку для небольшого китайского военно-морского форпоста на одном из иранских островов в Персидском заливе.

Опять же, такой сценарий, а он, очевидно, вызовет серьезный гнев Вашингтона, зависит от ряда промежуточных переменных. Они включают в себя будущие шаги США в районе Персидского залива, например, будет ли военные США в конечном итоге использовать некоторые из антропогенных искусственных островов, созданных ОАЭ. Если это произойдет, повышая тем самым возможность США проецировать мощь в отношении Ирана, Тегеран может склониться к попытке скомпенсировать этот тяжелый для него перекос, разыграв «китайскую карту».

Повторимся, новые смелые движения Франции в районе Персидского залива не менее тревожны для Тегерана, который находит, что новый проамериканский разворот во французской внешней политики наносит ущерб национальным интересам Ирана. Конечным результатом является осознанное раздвоение «Запад» против «нас» [1], что прекрасно соответствует новой «восточной ориентации» Ирана президента Махмуда Ахмадинежада. Это является неотъемлемой частью энергичного «глобалистского» подхода, который включает в себя новые стратегические перспективы в отношении определенных стран Латинской и Центральной Америки.

Иными словами, это просто ошибка в интерпретации «новой внешней политики» Ирана как одномерно региональной или континентальной по природе своей, хотя и заметна ее сфокусированность ближайшем окружении Ирана.

«Иран не может оставаться безразличным к агрессивным геополитическим маневрам вокруг него со стороны западных стран, [которые] выбрали Иран в качестве мишени в очевидных выражениях», – говорит известный профессор политических наук Тегеранского университета.

Профессор громко вопрошает, как Франция отреагировала бы, если бы Иран вдруг начал строительство баз вблизи ее побережья, или, если уж на то пошло, как Вашингтон будет реагировать на иранские базы в дружественном Ирану Никарагуа? «Им, безусловно, нужно дать понять, что национальная безопасность не является односторонним процессом».

Хотя иранские политические эксперты еще не готовы признать, что Иран в настоящее время находится на этапе позволения размещения китайской базы на своей огромной береговой линии Персидского залива, тем не менее, почти все согласны с тем, что с представляющем потенциально серьезную угрозу национальной безопасности Ирана изменением геополитической обстановки, все варианты должны оставаться открытыми.

Примечание
1. В конце концов, Саркози отступил от тезисов своего предшественника о «многополярности», и, напротив, на этой неделе в статье в New York Times, «смягчил это замечание, говоря о Франции в рамках ее «западной семьи», выражение приветствуемое в Вашингтоне».

Оригинал статьи:"A China base in Iran?"

© Перевод: Наталья Лаваль, специально для сайта "Война и Мир"