http://www.art-catalog.ru/picture.php?id_picture=11496
Холст, масло. 173x136,5 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
В сентябре 1863 года в Петербурге открылась очередная академическая выставка. Она не вызвала особенно оживленных откликов. Одних посетителей не удовлетворило малое число представленных произведений, иные были разочарованы, не обнаружив здесь больших и эффектных холстов; но те, кто внимательно и заинтересованно следили за ростом молодого, еще не окрепшего реалистического искусства, увидели, что наконец-то оно «пришло». Страстный поборник жизненной правды в искусстве В. В. Стасов так и писал: «Оно, наконец, пришло... и хотя на нынешней выставке появилось не много его представителей, но эти немногие образчики свидетельствуют о росте, о начинающейся силе, о глубоком и действительном развитии». В качестве самого веского доказательства верности своего суждения Стасов указывал на картину «Неравный брак», исполненную молодым художником В. В. Пукиревым, только что окончившим Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Работа эта привлекла к себе общее внимание и вызвала самые противоречивые суждения.
Неравный брак! Как много горя и жестоких страданий приносили подобные браки своим жертвам! Сколько глубоких трагедий породили они в прошедшие времена! Тема неравного брака не случайно прошла через все русское искусство. В заунывных, преисполненных грустью народных песнях плакалась о своей горькой доле русская женщина. Многих выдающихся художников слова, кисти, музыки захватывала эта тема своей трагичностью. Пушкин затронул ее в повести «Дубровский». С огромной силой отражена трагедия русской женщины в ряде произведений великого толкователя народной жизни А. Н. Островского – вспомним «Бедную невесту», «Бесприданницу», «Грозу». И, наконец, свое наиболее глубокое социальное осмысление тема эта получила в творчестве Н. А. Некрасова. Какой неизбывной болью звучат строки о тяжкой женской доле в таких произведениях, как стихотворение «Страда деревенская» или в поэмах «Кому на Руси жить хорошо» и «Мороз, Красный нос»! Да и сама тема неравного брака не раз затрагивалась Некрасовым. Таковы его исключительно сильные, насыщенные истинным драматизмом стихотворения «Свадьба» и «К гадающей невесте».
Почерпнутый из самой жизни мотив неравного брака пришел в изобразительное искусство значительно позже, чем в литературу, и лишь тогда, когда «бытовой жанр» стал завоевывать право на существование в русской живописи. Новатором выступил здесь П. А. Федотов, зачинатель критического реализма, автор «Сватовства майора». Однако, повествуя о горькой правде жизни, этот замечательный художник не прибегал к суровому и беспощадному гражданскому обличению. Оно появилось в русском изобразительном искусстве несколько позже, с 1860-х годов, в эпоху бурного общественно-демократического подъема. Именно в эти годы и начал свой творческий путь Пукирев, принадлежавший к славной плеяде тех шестидесятников, которые заложили основы искусства критического реализма. Выходец из крестьянской семьи, Пукирев, хорошо знавший народную жизнь, был захвачен общим демократическим движением и отразил в лучших своих произведениях мысли и чувства, волновавшие передовых людей его времени.
... Полутемная приходская церковь. Тонут в окружающем мраке предметы церковной утвари. Лишь присмотревшись, замечаешь причудливые бронзовые завитки тяжелого паникадила, тускло поблескивающую позолоту на царских вратах да едва проступающие на них силуэты темных икон. Сильный поток света, падающий из невидимого источника, находящегося где-то слева, за пределами холста, врывается в темноту, резко освещая центральную группу — жениха, невесту и священника. Растворяясь во мраке церкви, он все же отчетливо выделяет и небольшую группу участников свадебного обряда, окруживших венчающихся.
Неравный брак! Это понятно зрителю с первого взгляда на картину. Что привело сюда столь юную, трогательную в своей прелести и чистоте девушку, что заставило ее связать свою жизнь со стариком? Сухая расчетливость и черствый эгоизм сквозят в чертах его лица. Это – человек без сердца, без души, и брак, в который он вступает, не что иное, как прихоть престарелого сластолюбца, своеволие богатого самодура. Уже сейчас с его полуоткрытых губ готовы сорваться холодные, жестокие слова, осуждающие слезы и отчаяние его бедной невесты.
Как явствует из материалов, поступивших недавно в Государственную Третьяковскую галерею от родственников Пукирева, в основу работы над картиной художником было положено действительное событие. В 1861 году, то есть за год до создания картины, состоялось обручение одного богатого фабриканта, уже достаточно пожилого, и молоденькой девушки из бедной семьи, некой С. Н. Рыбниковой. Пукирев знал об этом обручении от своего друга и ученика С. М. Варенцова. По рассказу последнего, он и С. Н. Рыбникова любили друг друга, но по неизвестным нам сейчас причинам девушка вышла замуж не за любимого человека, а за богача-фабриканта, на долю же ее возлюбленного выпала роль шафера на этой свадьбе. Использовав конкретное событие, художник не ограничился протокольным его изображением. Жизненный факт он подчинил своему творческому замыслу, основывавшемуся на социальном обобщении. Пукирев сделал жениха значительно старше и дряхлее, чем тот был на самом деле, невеста же выглядит в картине почти ребенком. Вопиющая несправедливость неравного брака стала восприниматься с наглядной убедительностью. Кроме того, стремясь передать возможно выразительнее отрицательные свойства героя, Пукирев превращает его из фабриканта в штатского генерала-чиновника. Так и веет от этого человека чем-то казенным, сухим, чопорным. Как резки и неприятны глубокие морщины его длинного, черствого, дряхлого лица! Особенно неподвижным и застылым кажется оно, зажатое тугим и жестким воротником. На шее жениха орденский крест Владимира II степени, а на груди сияет соответствовавшая этому ордену звезда. Он преисполнен сознания собственной значительности. Видя слезы невесты, он даже и головы не повернул в ее сторону и, скосив лишь глаза, шепотом высказывает ей свою досаду.
С той же целью контрастного противопоставления Пукирев написал полный очарования образ юной невесты. Нежный овал ее миловидного лица, шелковистые русые волосы, изящный маленький рот – все в ней полно девичьей прелести. Особенно трогательной и чистой кажется она в свадебном наряде. Резко контрастируя с «кованой» жесткой ризой священника, почти невесомо легкими представляются прозрачная кисея ее фаты и нежная пена кружев ее платья.
Должно быть, до последнего мгновения девушка надеялась на что-то, что помешает этому ужасному для нее браку. Теперь, когда обряд венчания подходит к концу, нечего более ждать. Опустив заплаканные глаза с припухшими от слез веками, не глядя на священника, она, почти лишаясь сил, медленно, точно в полусне, не замечая, что свеча, которую она держит в своей упавшей руке, почти касается пламенем ее платья, протягивает другую свою руку священнику, чтобы тот тяжелым обручальным кольцом навсегда сковал ее судьбу с этим чужим ей, нелюбимым человеком.
Большую роль в творческом замысле художника играет и священник, совершающий свадебный обряд. Пукирев весьма умело вводит в композицию его фигуру, наполовину срезав ее рамой, иначе она отвлекла бы внимание зрителей от главных персонажей.
Подобострастно склонившись перед женихом, надевает священник обручальное кольцо на дрожащий палец несчастной девушки, освящая этот циничный брак, более похожий на торговую сделку. Выпуклая характеристика представителя духовной власти еще более усиливает социально-обличительное звучание картины.
Остальные персонажи играют второстепенную роль. Каждый из них по-своему реагирует на церемонию венчания, дополняя тот рассказ о неравном браке, который ведет художник. Для большей четкости своего повествования, хотя в какой-то мере и наивно, Пукирев делит их на две группы – группу жениха и группу невесты. Первая характеризуется явно отрицательно. С откровенным и нескромным любопытством разглядывают невесту какой-то важный военный и стоящий рядом с ним мужчина. Преданно смотрит на старика-жениха пожилая женщина слева, видимо – сваха. Им всем совершенно безразлична горестная судьба несчастной девушки.
Вторая группа состоит из людей, сочувствующих невесте. Художник особенно выделяет фигуру молодого человека со скрещенными на груди руками. Это – шафер, бывший возлюбленный невесты. Его красивое благородное лицо и горящий взор привлекают внимание стоящего за ним пожилого человека, в пристальном взгляде которого явно читается живое участие. В первоначальном варианте картины Пукирев в фигуре шафера изобразил самого С. М. Варенцова, но последний, узнав себя, решительно запротестовал, и художнику пришлось переписать голову. Многие исследователи видят теперь в изображении шафера автопортрет Пукирева. Это предположение имеет под собой серьезные основания. Придавая автопортретные черты персонажу, который играет в картине как бы роль резонера, художник мог открыто выразить свой протест.
«Неравный брак» – зрелая и вполне законченная картина Пукирева. Мысль автора, его идея познаются сразу. Здесь все продумано, все взвешено. Художник вплотную подводит зрителя к действующим лицам, делая его как бы непосредственным участником сцены. Для того чтобы не отвлекать внимание от главного, Пукирев ограничивает круг свидетелей брачной церемонии всего несколькими персонажами, но каждому из них предоставляет активную роль. Разнообразием характеристик он обогащает содержание, раскрывая через их посредство и свое личное отношение.
Убедительность картины во многом определяется большой натурной работой Пукирева. Так, создавая образ жениха, художник использовал свой портретный этюд старого повара Баренцевых. По рассказам современников, стоящий за невестой сочувствующий шаферу человек написан с известного художника П. М. Шмелькова, а задумавшийся мужчина рядом с ним – с рамочника Гребенского, приятеля Пукирева.
Великолепно мастерство художника в передаче тканей. Почти с осязаемой материальностью написаны и тяжелая золоченая риза священника с вытканными на ней серебром цветами, и блестящий упругий атлас платья невесты, отражающий дрожащие рефлексы от горящей свечи, и мертвенно-холодные венчальные цветы флердоранжа, и легкие кружева, и прозрачная фата, и даже тонкая мягкая перчатка, плотно облегающая нежную девичью руку.
Пукирев строил свою картину на обобщении конкретного жизненного материала, и все же в поисках средств для наиболее выразительного раскрытия своей идеи он пошел не столько по пути глубокого социального обличения, сколько по пути внешней трактовки темы, подчеркнув главным образом различие возрастов старика-жениха и его юной невесты. Этим и воспользовалась реакционная пресса, пытавшаяся было смягчить в глазах зрителя суровый общественный приговор, отчетливо звучащий в картине. С другой стороны, «Неравный брак» был подвергнут отрицательной критике и прогрессивным журналом «Искра». В статье 1863 года «Расшаркивающееся искусство» ее автор, отмечая ряд несомненных достоинств картины, критиковал работу за недостаточно глубокое социальное обличение, за налет сентиментализма и мелодраматичности, снижающей ее художественное значение. Следует отметить, что «Искра», будучи передовым демократическим журналом, исходила при оценке «Неравного брака» главным образом из выдающихся достижений современной русской литературы. В то время уже были широко известны стихотворения сотрудничавшего в «Искре» Н. А. Некрасова «Свадьба» и «К гадающей невесте», отличавшиеся остротой социального обличения.
Конечно, отмеченные «Искрой» недостатки присущи картине Пукирева. Однако надо помнить, что художник шел по еще не проторенному пути критического реализма в изобразительном искусстве, что почва для его развития не была достаточно подготовленной, традиции и опыт не были еще накоплены. Исторически закономерные недочеты картины не снизили той большой роли, которую она сыграла не только в современной жизни, но и во всем ходе развития русского реалистического искусства.
Именно поэтому чуткий Стасов увидел в «Неравном браке» явственный симптом решительного сдвига русского искусства в сторону реализма.
http://sttp.ru/master22.html
|
|
