ГМИИ им. А.С. Пушкина, Москва.
Это полотно совершено не типично для зрелого Сезанна, который, как казалось, оставил в прошлом и романтические образы, и «игровые» сюжеты. И тем не менее, в конце 1880-х годов он написал несколько картин, изображающих фигуры в ярких карнавальных костюмах. Эти картины явились откликом на юношескую страсть сына, увлекшегося любительским театром. Чаще всего на «театральных» картинах Сезанна присутствует лишь один персонаж; это полотно – исключение из правила. Арлекин в нем написан с сына Сезанна, а Пьеро – с его приятеля Луи Гийома. Судя по многочисленным подготовительным наброскам и этюдам, сделанным карандашом, акварелью и маслом, картина имела для Сезанна большое значение.
http://gallery.lariel.ru/inc/ui/picture.php?id=126
Художник смотрит на своих героев, если определить его точку зрения в пространстве, слева и немного сверху. И туда же, влево, устремлен озорной взгляд скошенных глаз Арлекина. Он движется легкой скользящей поступью, передать которую художнику стоило немалых трудов. В других собраниях есть несколько картин Сезанна, датированных 1888-1890 годами, изображающих одного только Арлекина, идущего навстречу зрителю. Но именно в московской картине, благодаря контрасту с фигурой приостановившегося Пьеро и общему композиционному и цветовому решению, Арлекин действительно выходит из-под распахнувшегося занавеса прямо к зрителю. Его движение подчеркнуто линиями, идущими из глубины картины, – края стены, занавеси, тросточки у него под мышкой. Ступни Арлекина в узких черных туфлях поставлены одна за другой, край туфельки упирается прямо в нижнюю часть рамы, причем можно заметить складку, идущую в нижней части холста, которая свидетельствует, что холст был отогнут ради того, чтобы изменить первоначальный формат картины.
Маскарадные одежды Пьеро и Арлекина увлекли художника своей контрастной выразительностью: круглые поля шляпы, гофрированный воротник, подол и широкий рукав согнутой руки Пьеро вводят в картину очертания кругов и овалов. Складки свисающего просторного балахона Пьеро отмечают четкую вертикаль фигуры. С той же тщательностью Сезанн укладывал и выписывал складки белой салфетки в натюрмортах, о них же напоминает и цветастый рисунок ткани занавеси. Плотная живописная поверхность картины по-разному проработана кистью. Белый наряд Пьеро написан матово-рыхлым. Трико Арлекина, где в черный цвет ромбом добавлен синий, переливается и сверкает. Пол написан голубоватыми, розоватыми, коричневатыми оттенками, причем многие квадратики мазков легли на холст в виде ромбов, подчеркивая направленность вглубь, "к центральной точке", как писал Сезанн Бернару.
В отличие от плотной живописи всей картины, лица юношей написаны более жидкой краской, художник слегка касался кистью холста, чтобы передать румяные и свежие лица обоих персонажей. Некоторые исследователи творчества художника предполагают, что в картине содержится намек на дружеские отношения юных лет Золя и Сезанна и в ней будто бы дан ответ автору "Творчества", представившему Сезанна под именем Клода Лантье. Другие считают, что здесь воплотилась любовь художника к сыну, вера в то, что он, отличающийся от отца открытым, жизнерадостным характером, смело вступит в жизнь.
Вряд ли можно говорить об определенном зашифрованном подтексте "Пьеро и Арлекина". В худождественно-поэтической традиции это – образы людей искусства вообще, тех, кто живет не только в реальной жизни, но и в вечном карнавале красок, линий и звуков. Впервые картина Сезанна предстала перед публикой в 1899 году, когда после смерти Шоке распродавалось его собрание. Она была куплена крупнейшим торговцем произведений искусства Дюран-Рюэлем. В 1904 году на ретроспективной выставке Сезанна в Осеннем салоне в Париже картина произвела большое впечатление на многих художников. После этого она была приобретена С.И.Щукиным и впоследствии оказала влияние на русских художников.
Некоторые исследователи связывают картину "Масленица" с композициями Сезанна, изображающими игроков в карты. Оставляя в стороне обсуждение возможных подсознательных истоков обращения художника к этим композициям, отметим, что все пять вариантов "Игроков в карты" отличаются от московского шедевра тем, что запечатленные в них персонажи остаются глубоко погруженными в свою игру и не раскрываются так непосредственно, как Пьеро и Арлекин, выходящие к зрителю.
По материалам книги:
А.Перрюшо "Жизнь Сезанна" и послесловия К.Богемской. – М.: "Радуга", 1991. – 351 с.
http://impressionnisme.narod.ru/SEZANNE/sezanne116_about.htm
|
|
