Дубовые панели, масло.
Вавилонская башня (Бытие, глава 11)
Городов вавилонские башни,
Возгордясь, возносим снова,
А Бог города на пашни
Рушит, мешая слово.
В. Маяковский
«Там смешал Господь язык всей земли»
Что такое Вавилонская башня – символ единства людей всей планеты или знак их разобщенности? Вспомним библейское сказание. Потомки Ноя, которые говорили на одном языке, расселились в земле Сеннаар (Шинар) и решили построить город и башню высотою до небес. По замыслу людей, она должна была стать символом человеческого единства: «сделаем себе знамение, дабы не рассеялись мы по лицу всей земли».
Бог, увидев город и башню, рассудил: «теперь не будет для них ничего невозможного». И он положил конец дерзкому деянию: смешал языки, чтобы строители перестали понимать друг друга, и рассеял людей по свету. Эта история выглядит в библейском тексте, как вставная новелла. В 10-й главе книги «Бытие» подробно излагается родословная потомков Ноя, от которых «распространились народы по земле после потопа».
Глава 11 начинается с рассказа о башне, однако с 10-го стиха возобновляется прерванная тема родословной: «вот родословие Сима». Драматичная, полная концентрированной динамики легенда о вавилонском столпотворении словно разрывает спокойное эпическое повествование, кажется более современной, чем последующий и предшествующий ей текст. Однако это впечатление обманчиво: исследователи Библии считают, что сказание о башне возникло не позднее начала 2-го тысячелетия до н. э., т.е. почти за 1000 лет до того, как древнейшие пласты библейских текстов были оформлены письменно.
Так существовала ли в действительности Вавилонская башня? Да, и даже не одна! Читая далее главу 11 книги «Бытие», мы узнаем, что Фарра, отец Авраама, жил в Уре, крупнейшем городе Месопотамии. Здесь, в плодородной долине рек Тигра и Евфрата, в конце 3-го тысячелетия до н. э. существовало мощное царство Шумера и Аккада (кстати, библейское название «Сеннаар» ученые расшифровывают как «Шумер»). Его жители возводили в честь своих богов храмы-зиккураты – ступенчатые кирпичные пирамиды со святилищем на вершине.
Построенный примерно в ХХI в. до н. э. трехъярусный зиккурат в Уре, высотой 21метр, был для своего времени поистине грандиозной постройкой, и возможно, воспоминания об этой «лестнице в небо» надолго сохранились в памяти евреев-кочевников и легли в основу древнего сказания.
Спустя много столетий после того как Фарра и его родичи покинули Ур и отправились в землю Ханаанскую, далеким потомкам Авраама суждено было не только увидеть зиккураты, но и участвовать в их строительстве. В 586 г. до н. э. царь Вавилонии Навуходоносор II покорил Иудею и угнал в свою державу пленников – почти все население иудейского царства. Навуходоносор был не только жестоким завоевателем, но и великим строителем: при нем в столице страны Вавилоне было возведено много замечательных зданий, и среди них –
зиккурат Этеменанки, посвященный верховному богу города Мардуку. Семиярусный храм высотой 90 метров строили пленники вавилонского царя из разных стран, в том числе и иудеи. Историки и археологи собрали достаточно доказательств для того, чтобы с уверенностью утверждать: зиккурат Этеменаки и другие подобные постройки вавилонян стали прообразами легендарной башни.
Окончательная редакция библейского сказания о вавилонском столпотворении и смешении языков, которая оформилась после возвращения иудеев из плена на родину, отразила их недавние реальные впечатления: многолюдный город, разноязыкая толпа, строительство исполинских зиккуратов. Даже название «Вавилон» (Бавель), которое происходит от западносемитского «баб илу» и означает «врата божьи», иудеи переводили как «смешение», от сходно звучащего древнееврейского слова балал (смешивать): «Посему дано ему имя Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли».
«И не будет для них ничего невозможного»
В европейском искусстве Средневековья и Ренессанса мы не найдем значительных произведений на интересующий нас сюжет: в основном это книжные миниатюры.
Две характерные работы английских мастеров, XI в. и начала XV в., хранятся в Лондоне, в Британском музее.
Тщательно, с милой наивностью изображают художники причудливую башню и старательных строителей. На миниатюре XI в. за их работой наблюдает разгневанный Господь, стоя на вполне прозаической и совершенно современной лестнице. Тщетно мы будем искать в этих произведениях глубокого осмысления библейской притчи. Близка к миниатюрам и мозаика конца XII в. из собора Сан-Марко в
Венеции: жанровая сценка, интересная сегодняшнему зрителю как зарисовка средневекового быта, но не более того. немолодые».
Достойного интерпретатора сказание о Вавилонской башне получило лишь на исходе эпохи Возрождения, в середине XVI в., когда библейский сюжет привлек внимание Питера Брейгеля Старшего. О жизни великого нидерландского художника известно очень мало. Исследователи его творчества «вычисляют» биографию мастера, изучая косвенные свидетельства, вглядываясь в каждую деталь его картин.
Работы Брейгеля на библейские темы говорят о многом: он не раз обращался к сюжетам, которые редко выбирали художники того времени, и что самое примечательное, интерпретировал их, опираясь не на устоявшуюся традицию, а на собственное, оригинальное понимание текстов. Это дает основание предполагать, что Питер Брейгель, выходец из крестьянской семьи, достаточно хорошо знал латынь для того чтобы самостоятельно читать библейские истории, и
среди них – сказание о Вавилонской башне. Легенда о башне словно притягивала художника: он посвятил ей три работы. Самая ранняя из них не сохранилась. Известно лишь, что это была миниатюра на слоновой кости (ценнейшем материале!), принадлежавшая прославленному римскому миниатюристу Джулио Кловио. Брейгель жил в Риме во время своего итальянского путешествия в конце 1552 – начале 1553 гг. Но была ли миниатюра создана именно в этот период по заказу Кловио?
Возможно, художник написал ее еще на родине и привез в Рим как образец своего мастерства. Этот вопрос остается без ответа, равно как и вопрос о том, какая из двух следующих картин была написана раньше – малая (60х74см), хранящаяся в Роттердамском музее Бойманса ван Беннингена, или большая (114х155см), самая знаменитая, из Картинной галереи Художественно-исторического музея в Вене.
Одни искусствоведы весьма остроумно доказывают, что роттердамская картина предшествовала венской, другие не менее убедительно утверждают, что сначала была создана венская. Во всяком случае, Брейгель вновь обратился к теме Вавилонской башни примерно через десять лет после возвращения из Италии: большая картина написана в 1563 г., малая – несколько раньше или чуть позднее.
В архитектуре башни роттердамской картины явственно отразились итальянские впечатления художника: сходство постройки с римским Колизеем очевидно.
Брейгель, в отличие от своих предшественников, изображавших башню прямоугольной, делает грандиозную ступенчатую постройку круглой, подчеркивает мотив арок. Однако отнюдь не сходство брейгелевской башни с Колизеем поражает зрителя прежде всего. Друг художника, географ Абрахам Ортелиус, сказал о Брейгеле:
«он написал много такого, о чем считалось, что это невозможно передать». Слова Ортелиуса можно в полной мере отнести к картине из Роттердама: художник изобразил не просто высокую мощную башню – ее масштаб запределен, несопоставим с человеческим, он превосходит все мыслимые мерки. Башня «главою до небес» возносится выше облаков и в сравнении с окружающим пейзажем – городом, гаванью, холмами – представляется какой-то кощунственно огромной. Она попирает своими объемами соразмерность земного уклада, нарушает божественную гармонию. Но нет гармонии и в самой башне.
Похоже, что строители говорили друг с другом на разных языках уже с самого начала работы: иначе почему они возводили арки и окна над ними кто во что горазд? Даже в нижних ярусах соседние ячейки отличаются друг от друга, и чем выше башня, тем заметнее разнобой. А на заоблачной вершине царит полный хаос.
В трактовке Брейгеля, Господне наказание – смешение языков – настигло людей не в одночасье; непонимание с самого начала было присуще строителям, но все же не мешало работе, пока его степень не достигла какого-то критического предела. Вавилонская башня на этой картине Брейгеля никогда не будет завершена. При взгляде на нее вспоминается выразительное слово из религиозно-философских трактатов: богооставленность.
Еще копошатся тут и там муравьишки-люди, еще пристают в гавани корабли, но ощущение бессмысленности всего начинания, обреченности усилий человеческих не покидает зрителя. От башни веет заброшенностью, от картины – безнадежностью: гордый замысел людей вознестись до небес не угоден Богу.
Обратимся теперь к большой «Вавилонской башне». В центре картины – все тот же ступенчатый конус со множеством входов. Облик башни существенно не изменился: мы снова видим разнокалиберные арки и окна, архитектурную несуразицу на вершине.
Как и на малой картине, слева от башни раскинулся город, справа – порт. Однако эта башня вполне соразмерна пейзажу. Ее громада вырастает их прибрежной скалы, она высится над равниной, словно гора, но ведь гора, какой бы высокой она ни была, остается частью
привычного земного ландшафта. Башня отнюдь не выглядит заброшенной – напротив, здесь кипит работа! Повсюду деловито снуют люди, подвозятся материалы, вращаются колеса строительных машин, тут и там расставлены лестницы, на уступах башни примостились сарайчики-времянки. С удивительной точностью и истинным знанием дела изображает Брейгель современную ему строительную технику. Картина полна движения: живет город у подножия башни, бурлит порт.
На переднем плане мы видим волне актуальную, истинно брейгелевскую жанровую сценку: ударную стройку всех времен и народов посещает начальство – библейский царь Нимрод, по заказу которого, по преданию, возводилась башня.
Ему спешат освободить дорогу, каменотесы падают ниц, свита трепетно ловит выражение лица чванливого владыки... Впрочем, это единственная сцена, проникнутая иронией, таким мастером которой был Брейгель. Работу строителей художник изображает с большой симпатией и уважением.
Да и как может быть иначе: ведь он – сын Нидерландов, страны, где, по выражению французского историка Ипполита Тэна, люди умели «без скуки делать самые скучные вещи», где обыденный прозаический труд чтили не менее, а может быть даже более, чем возвышенный героический порыв. Однако каков же смысл этого труда? Ведь если посмотреть на вершину башни, становится очевидным, что работа явно зашла в тупик.
Но заметим – стройка охватывает нижние ярусы, которые, по логике вещей, должны были быть уже завершены. Кажется, что отчаявшись возвести башню высотою до небес, люди занялись более конкретным и посильным делом – решили получше обустроить ту ее часть, что ближе к земле, к реальности, к повседневности.
А может быть, одни «участники совместного проекта» отступились от строительства, а другие продолжают работу, и смешение языков им не помеха. Так или иначе, возникает ощущение, что Вавилонской башне на венской картине суждено строиться вечно. Так испокон веков, преодолевая взаимное непонимание и вражду, возводят люди Земли башню человеческой цивилизации. И не перестанут возводить, пока стоит этот мир, «и не будет для них ничего невозможного».
Список произведений:
Строительство Вавилонской башни. Миниатюра из английской рукописи 11в. Британский музей, Лондон.
Строительство Вавилонской башни. Мозаика. Кон.12-нач.13 вв.
Собор Сан-Марко, Венеция.
Мастер герцога Бэдфорда. Строительство Вавилонской башни. Миниатюра. Ок. 1510 г.
Британский музей, Лондон.
Неизвестный нидерландский художник. Вавилонская башня. Библиотека Марциана, Венеция.
Неизвестный немецкий художник. Вавилонская башня. 1590г. Немецкий национальный музей, Нюрнберг.
Питер Брейгель Старший. Вавилонская башня. Ок. 1563 г.
Музей Бойманса ван Беннингена, Роттердам.
Питер Брейгель Старший. 1563 г.
Картинная галерея Художественно-исторического музея, Вена.
Лукас ван Валкенборг. Вавилонская башня. 1568 г.
Старая Пинакотека, Мюнхен.
Ян Брейгель Старший. Вавилонская башня. Перв. четв. 17 в.
Частное собрание.
Марина Аграновская
Источник: www.maranat.de
|
|
