Главная   Фонд   Концепция   Тексты Д.Андреева   Биография   Работы   Вопросы   Религия   Общество   Политика   Темы   Библиотека   Музыка   Видео   Живопись   Фото   Ссылки  

Даниил Андреев

Святорусские духи

Цикл стихотворений

Глава одиннадцатая поэтического ансамбля «Русские боги»


Синклиты
«Я слышу четче с каждым годом...»
О полузабытых
Родомыслы
Гении
Праведники прошлого. Триптих
      1. «Я люблю направлять наши мысленные...»
      2. «Они молились за многошумное...»
      3. «И гудели вьюжными зимниками...»
«Все упованье, все утешенье...»



    СИНКЛИТЫ

- Смерть не равняет чернь и героев.
Каждому - только свое: не дивись!
Доблесть деяний расширив, утроив,
Примет героя
            вышняя высь.
И в планетарно-эфирном окружьи
Встанет он за гонимых внизу,
Непредставимое здесь оружие
С демоном
         скрещивая
                  в грозу.

- Смерть не равняет не знавших Служенья
С тем, кто прояснен,
                    и с тем, кто свят,
С теми, кто внутренним самосожженьем
Был облечен
           в нетленный
                      наряд.
Ныне - из светорождающей сферы
Дух его льется,
               струясь шатром,
И облекает искателей веры
Братски-приветствующим
                      серебром.

- Смерть не равняет, руша ограду,
Гениев
      с теми, кто не творил:
Гениям путь - к совершенному ладу
Звездных морей
              и звездных ветрил.
Станет бездонно
               в новой отчизне
Творчество,
           непредставимое здесь,
Тех, кто свой дар оправдал при жизни,
Став
    многозвучным гимном
                       весь.

- Так, помогая живым мириадам -
Всем, кто скитается здесь, позади -
ВОлят
     невидимо
             с нами рядом
Гении,
      праведники,
                 вожди.
Так, обступая скорбную землю,
Мемфис и Дели, Лондон и Ур,
Светочей наших
              включив и объемля,
Дышат
     Синклиты
             метакультур.

1950



    *  *  *

Я слышу четче с каждым годом -
Не сердцем, не рассудком, нет -
Синклит над русским сверхнародом,
Его огни и странный свет.

В раздумьи, созерцаньи, бденьи,
На чутких тропах к забытью,
И в тонком хладе вдохновенья
То излученье узнаю.

Оно струится от полотен,
С клавиатур, камней, страниц;
Пред ним плотской состав - не плотен,
Меж ним и волей - нет границ.

Внося беззвучно, с постоянством,
За мыслью мысль на лист ума,
Оно не знает ни пространства,
Ни слова тусклого "тюрьма".

Творцы, кого мы звать привыкли
Давно замкнувшими свой круг,
Творят в ином, высоком цикле
И в душу смотрятся, как друг.

О, если б только сроки! сроки!
О, лишь успеть бы до конца,
До первых нимбов на востоке
Осуществить свой долг гонца.

1950



    О ПОЛУЗАБЫТЫХ

Народная память хранит едва
   Деяния и слова
Тех, кто ни почестей, ни торжества
          Не пожинал искони;
Громом их доблести не сотрясен
   Сумрачный строй времен;
Дальним потомкам своих имен
          Не завещали они.

Есть безымянность крупин песка,
   Винтиков у станка,
Безликость капель, что мчит река
          Плещущего бытия;
Их - миллиарды, и в монолит
   Всякий с другим слит;
Этому множеству пусть кадит
          Гимны - другой, не я.

Но есть безымянность иных: свинцов
   Удел безвестных борцов -
Вседневных подвижников и творцов
          Деятельной любви.
Встань перед ними, воин-поэт,
   Славою мира одет, -
Перечень звучных своих побед
          Надвое разорви.

Эти - прошли в города и в поля,
   Со множеством жизнь деля, -
Врачи, священники, учителя,
          Хозяйки у очагов;
И, лязгая, сдвиги эр не сотрут
   Их благодатный труд,
Ни уицраор, ни демоны смут,
          Ни ложь друзей и врагов.

Они умирали - не знаю где:
   В дому или на борозде.
В покое ли старости или в труде, -
          Но слой бытия сквозь слой
Им разверзал в высоте миров
   Всю щедрость своих даров,
И каждый включался в белый покров
          Над горестною страной.

Пусть мир не воздаст ни легендой им,
   Ни памятником гробовым,
Но радость нечаянную - живым
          Они бесшумно несут;
Они проникают в наш плотный быт -
   Он ясен им и открыт, -
Их теплым участьем одет и омыт
          Круг горьких наших минут.

Никто не умеет их путь стеречь,
   Никто не затеплит свеч,
Никто не готовит богатых встреч,
          Никто не скажет "спаси", -
Но жаль, что туманная старина
   Укрыла их имена,
Когда-то в промчавшиеся времена
          Звучавшие на Руси.

1957



    РОДОМЫСЛЫ

        1

А в мутно-дымном зеркале Истории
Мятутся, реют, мчатся ночь и день,
Как тени туч на диком плоскогорий:
          Гигантов тень.

И на великих перекатах времени
          Встает один,
Встает другой - вождь среди бурной темени
          И жадных льдин.

Какой они безмерной мощью движимы -
          Видь! обнаружь!
Нет слепоты, когда коснемся ближе мы
          Их жгучих душ!

Бразды владычества лишь им поручены,
          И судно царств
Они проводят через все излучины
          Любых мытарств.

О, не тираны! не завоеватели!..
          Отцы стране.
Их Я - не здесь: в Кремле ли? в Монсальвате ли?
          Там! в вышине!

Не для себя, и не собою правимы,
          Они - рука
Таких, как Ты! И чествовать их вправе мы
          Во все века.

Парча ль на них, иль грубые отрепья там -
          Во всем Твой смысл,
И про такого говорим мы с трепетом:
          Вот родомысл.

1955

        2

"Красное Солнышко".
                   Разве другое
Знаем мы прозвище в пестром былом
Чье-нибудь - столь же простое, живое,
Теплое,
       точно касанье крылом?

Если б не знать ничего о деяньях
Князя Владимира,
                только смысл
Прозвища в простонародных сказаньях -
Мы б догадались:
                вот родомысл.

Если б о Невском герое суровом
Русь не хранила ни дат, ни числ,
Лишь
    о рыданьи народа над гробом -
Было бы ясно:
             вот родомысл!

Разум робеет от явного взмаха
Крыльев архангельских
                     у шатра
Князя Олега
           иль Мономаха,
Минина,
       Донского,
                Петра.

Дар родомысла страшен и светел:
Горе тому,
          кто принял его,
Не обратив свою самость
                       в пепел
И в ратоборца -
               все существо.

Радость любви и дома - закрыта.
Радость покоя - запрещена.
Все, чем Народная Афродита
Манит и греет -
               грех. Вина.

Разум - без сна на башне дозорной.
В сторону шаг -
               срыв и позор.
Лишь на одно устремлен
                      упорный,
Нечеловечески-зоркий взор.

Много имен, занесенных в свиток,
Мало - невычеркнутых до конца.
Это - ярчайшие звезды Синклита,
Духи таинственнейшего венца.

1955



    ГЕНИИ

Пред лицом колоннад
                   Росси
И Растреллиевых дворцов,
Кто из нас небеса спросит
О загробной судьбе творцов?

Как рожденный слепым калека,
Презирающий всех, кто зряч,
Усмехнется рассудок века -
Знанья собственного палач.

Но умолкнут кругом
                  битвы,
И ясней засквозит
                 нам
Храм, что строит теперь
                       Витберг -
В запредельном Кремле
                     храм.
Из светящихся ткут туманов
Там сторадужный свод
                    те,
С кем титан Александр Иванов
Дружит в ангельской высоте.

Все картины - лишь холст рубищ,
Если ты
       чуть проник
                  в строй
Тех миров, где творит
                     Врубель,
Водит кистью луча Крамской.

Может быть, только взор
                       внуков
Глянет в купол, где нет
                       дна,
Где поет океан
              звуков -
Труд нездешний Бородина.

Но теперь мы еще
                глухи,
Не вмещая умом простым
Тех высот, что сейчас
                     в духе
Воздвигаются Львом Толстым.

Каждый алчущий повстречает
Тех, кем полог культур
                      ткан,
Но блажен, кто при жизни чает
Синь и золото
             иных
                 стран.

1951



    ПРАВЕДНИКИ ПРОШЛОГО. Триптих

        1

Я люблю направлять наши мысленные
Лебединые вольные взлеты
В неисхоженные, неисчисленные
Чернолесья, урманы, болота:

Тишь ли это, веками намоленная,
Дух костров ли, и чистый, и едкий -
Только видятся срубы просмоленные,
Где спасались великие предки;

Где, скитаясь дремучею родиною,
По суземищам крепь засевая,
Снеговая, босая, юродивая,
Тихо строилась Русь лесовая.

Малый колокол перед заутренею
Тонким голосом звякал на тыне -
Возвещение подвига внутреннего,
Освященье звериной пустыни.

Благовоньем стезю оторачивая,
Колыхались сосновые вайи,
Многострастную горечь осадчивую
С истончаемых душ овевая.

И у рек студенцовых, меж ельниками,
Сквозь прокимны, и свечи, и требы,
Тихо-тихо сквозил пред отшельниками
Край иной, совершенный как небо.

Он просвечивал над мухоморниками,
На лужайках, на ульях, на просе;
Он ласкал с мудрецами-отшельниками
Толстогубых детенышей лося.

Сквозь таежные дебри сувоистые
Не вторгались ни гомон, ни топот
В это делание высокосовестное,
В духовидческий огненный опыт.


        2

Они молились за многошумное
Племя, бушующее кругом,
За яростных ратников битв безумных,
За грады, разрушенные врагом:

Они молились о крае суровом,
Что выжжен, вытоптан и обнищал;
О скорби, встающей к тучам багровым
Из хижин смердов и огнищан.

Они молились за тех, чьи рубища -
В поту работы, в грязи дорог;
О бражниках по кружалам и гульбищам,
О ворах, вталкиваемых в острог;

О веке буйном, о веке темном,
О горе, легшем на все пути,
О каждом грешном или бездомном
Они твердили: Спаси. Прости!

Они твердили, дотла сжигая
Все то, что бренно в простой душе,
И глухо, медленно жизнь другая
Рождалась в нищенском шалаше.

Их труд был тесен, давящ, как узы,
До поту кровавого и до слез;
Не знают такого страшного груза
Ни зодчий,
          ни пахарь,
                    ни каменотес.

И мощь, растрачиваемую в раздольи
На смены страстные битв и смут,
Они собирали до жгучей боли
В одно средоточье:
                  в духовный труд.


        3

И гудели вьюжными зимниками
Боры
    в хвойные
             колокола...
Преставлялись великими схимниками
Истончившие плоть дотла;

Поднимались в непредставляемую,
Чуть мерцавшую раньше синь,
Миллионами душ прославляемую
Из лачуг, из дворцов, пустынь;

Исполнялись силой сверхчувственною,
Невмещаемою естеством,
Мировою,
       едва предчувствуемою
На широком пути мирском;

Обращались долу - в покинутую,
Обесчещиваемую
              страну,
Обескрещиваемую,
                отринутую
За таинственную вину;

Братски связывались
                   усилиями -
Тем усильям прозванья нет;
Серафическими
             воскрылиями
Простирались над морем бед -

Душу бурной страны рождаемую
Ризой солнечною убеля
У взыскуемого,
              созидаемого,
У Невидимого
            Кремля.

1957



    *  *  *

Все упованье, все утешенье
В русских пожарах,
                  распрях,
                          хуле -
Знать, что над нами творят поколенья
Храм Солнца Мира
                в Вышнем Кремле.

Строят творцы,
              в ком слава России, -
Благословенны их имена! -
Строят безвестные миру, простые -
Вся
   просветляемая
                страна.

Строят Собор нам
                солнцедержавный,
В синь, фимиамами полную, чью
Вступит, о, вступит
                   светлая Навна,
Освобожденная в смертном бою!

     Храм Солнца Мира!
     Храм Солнца Мира!
Труд бестелесных крыльев и рук!
Струнной оградой
                гигантские лиры
Стройно на цоколях встали вокруг.

Грянут они небывалой осанной
В утро, - то утро, когда Яросвет
С Навной венчаньем обетованным
Свыше восполнит
               цепь
                   побед.

В утро, когда из заоблачной сини
Дочь их сойдет, запредельно свята, -
О, не возлюбленная, не богиня -
Радость!
        божественная красота!

Здесь ли, во прахе, тогда еще буду,
Крест понесу ли в загробном труде -
Пламенный отблеск этого чуда
Сердца достигнет везде! везде!

1955

ПРИМЕЧАНИЯ

    Эти  несколько  стихотворений  соединены  автором,  чтобы   послужить
основой данной главы, в последние дни, когда он еще мог  работать,  перед
его смертельной болезнью - в начале ноября 1958  г.  Их  следует  считать
черновиками. Они должны были еще обрабатываться и дополняться другими.

    Синклиты

    Мэмфис (Мемфис) - столица древнего царства в  Египте  (28-23  вв.  до
н.э.).

    Родомыслы

    "Красное Солнышко" - великий князь  киевский  Владимир  Святославович
(?-1015).
    Невский герой - князь Александр Невский.
    Олег - опекун князя Игоря и правитель Киева в 879-912 гг.
    Мономах - великий князь киевский Владимир Всеволодович (1053-1125).
    Минин  (Сухорук)  Козьма  (?-  1616)  -  один  из   организаторов   и
руководителей второго ополчения в период польской и шведской  интервенции
начала XVII в.

    Гении

    ...Растреллиевых дворцов - Растрелли Бартоломео Карло (1675 - 1744) -
итальянский скульптор и архитектор, приехавший по приглашению Петра  I  в
Россию в 1716 г.
    Витберг Александр  Лаврентьевич  (1787-1855)  -  русский  архитектор,
автор проекта грандиозного памятника-ансамбля в честь победы в войне 1812
г.; заложен в 1817 г. на Воробьевых горах, но не выстроен.
    Иванов Александр Андреевич  (1806-1858)  -  русский  художник,  автор
картины "Явление Христа народу".
    Врубель Михаил Александрович (1856-1910) -  русский  художник,  автор
картины "Демон поверженный".
    Крамской Иван Николаевич (1837-1887) - русский художник.
    Бородин Александр Порфирьевич (1833-1887) - русский композитор.

    Праведники прошлого

    Зимник - зимняя дорога, более короткий или удобный путь,  пролагаемый
по водам или болотам, где летом нет езды.

Следующая   Предыдущая   Оглавление   Главная страница

Главная   Фонд   Концепция   Тексты Д.Андреева   Биография   Работы   Вопросы   Религия   Общество   Политика   Темы   Библиотека   Музыка   Видео   Живопись   Фото   Ссылки